На платформе полумрак. Газетенка биржевая.
Изогнулась, как живая, объявления строка:
«Одинокий олигарх познакомиться желает
Для серьезных отношений с дамой лет до сорока».
Это чертовое «до» - вот трагедия и драма!
Не торчи оно занозой – мы бы зажили вдвоем...
Олигарх! Ведь это ж я – та единственная дама,
Что сумеет успокоить сердце бедное твое!
Ну, какой тебе резон западать на вертихвосток,
Калиброванных по ГОСТу, - их не меряно кругом!
По стандарту твоему я, конечно, переросток,
Но уж точно – не огрызок, и могу еще - ого!
Мне всего-то сорок пять… ну, допустим, сорок восемь.
Ну, закрашенная проседь, ну, животик, ну, бока…
Но такую вот, как я, ни один еще не бросил -
Надорвался бы, бедняга, и погиб наверняка!
Я играла в волейбол, у меня порядок с ростом.
И меня все эти крали не способны уязвить:
Девяносто, шестьдесят и еще раз девяносто? -
А сто сорок, сто и двести вам слабо вообразить?!
Зажигается фонарь. Подбежала электричка…
Капитал иметь бы можно, только счастье не в деньгах.
Ты приблизишься ко мне, говоря, - Ну, здравствуй, птичка!
Я отвечу осторожно: - Здравствуй, милый олигарх!
Будет яхта под луной, на борту ажурный столик -
Этот выстраданный ролик я прокручиваю всласть!
Мне не кажется, что ты тунеядец-алкоголик -
При таком иконостасе в буржуины не попасть.
Но когда-то я пойму, как безжалостно завишу
От тебя и капитала, ты ж у нас – авторитет!
Что отравит нам любовь, я уже отлично вижу:
Это пропасть между нами, так сказать, диспаритет.
Что там вилла на Бали, дом в излучине у Рузы!
Как же всё переиначить, чтоб любовь не погубить?
И придумаю тогда, как легко упрочить узы -
Разорю тебя, пожалуй, чтобы крепче полюбить!
По мотивам вечерних выступлений дворника ЖЭКа № 13,
Кузьмы Лужина, перед благодатной публикой второго
парадного.
/Выражения упрощены, обороты сглажены/.
Ухожен, приметен и прочен притом
(на славу трудился хозяин),
стоял на земле замечательный дом,
у самых российских окраин.
Шутя запасали мы впрок фуражи,
и хлебушка вдоволь едáли,
досрочно сдавались тогда этажи,
и тут же вручались медали.
Но в комнате нумер пятьсот сорок три
недоброе что-то таилось внутри.
Вот как-то по осени (в полночь, тайком),
в рукав схорони́вши окурки,
стучали по стенам большим молотком
и сыпали вниз штукатурку.
А утром старушки спеша в туалет,
прочли удивительный лозунг:
«Довольно! Ишачили семьдесят лет!
Пора вам, товарищи, с возу!»
А в комнате нумер пятьсот сорок три
готовилось гадкое что-то внутри.
Нам многое видится в мрачных тонах...
И вот, пораскинув умишком,
мордатые парни в широких штанах
"порэзали" членские книжки.
В другие цвета перекрасили флаг,
вели себя сплошь агрессивно,
сменили звезду на сомнительный знак
и рупь разменяли на гривны.
А в комнате нумер пятьсот сорок три
весь день телефоны трещали внутри.
И надо ли думать, что сталось потом
(возможно бывает и хуже),
похерили всё, что ей-богу с трудом...
Хотя штукатурят снаружи.
Просела стена, вздорожали корма,
сгорел уголёк и не только...
Хоть сей, хоть паши мужички задарма,
и вой хоть шакалом, хоть волком.
А в комнате нумер пятьсот сорок три
сказали: «Давайте сушить сухари».
Шепнул я соседу: «Не дрейфь, старина!
Слыхал? На подходе кредиты!
Теперь запанýем! Грядут времена!
Шепнул он сквозь зубы: «Иди ты...!»
Вот первым вознёсся сияющий Спас,
но верить ли дряхлой надежде?
(она-то ведь крякнет последней из нас,
а все мы, естественно, прежде).
И в комнате нумер пятьсот сорок три
не станут за нас доедать сухари.
Сидим мы теперь у разбитых корыт,
и ждём лишь посылок да писем...
И зубы на полке, и зад не прикрыт -
но ни от кого не зависим.
Пусть рухнула крыша (а с ней потолок),
и дети родятся уроды,
но ЕСТЬ в нашем Доме живой уголок,
на лоне увядшей природы.
Ведь в комнате нумер пятьсот сорок три
уютно, спокойно и сухо внутри.
* * * * *
И вот мы с Петром, не жалеючи ног,
пришли за подмогой в столицу:
херак... а на двéрях английский замок!
(хоть что-то внутрях шевели́тся).
Кряхтит из последних родная страна...
Что станется с бедной старушкой?
Но я вас порадую: есть не одна,
подобная той комнатушке...
Конечно другие у них номерки,
но те же владельцы и те же замки.
Бальзам на рану, гипс на перелом,
На голову с мигренью полотенце -
Известие чудесное о том,
Что предложение моё руки и сердца
Вы приняли. О Боже, наконец!
Мои молитвы были не напрасны.
Готов хоть завтра с вами под венец,
Ведь на Рублёвке домик ваш прекрасный
Мне снится днём и ночью... О, пардон,
Волнуюсь жутко, не судите строго,
Совсем не то хотел сказать, ей Богу,
От счастья стал убогим лексикон.
Как голубки, мы с вами будем жить,
На зависть всем. Ваш Бентли цвета вишни
Для нас отнюдь не будет третьим лишним...
О, сорри! Я прошу меня простить...
От радости кружИтся голова,
За что, скажите, мне такое счастье?!
Я будто обезумел в одночасье
И путаю привычные слова.
Ваш голос дивной музыкой звучит
Вы так умны, добры и так красивы,
И даже вилла ваша на Мальдивах
Мне радости ничуть не омрачит...
Да что ж такое, бред несу опять...
Мой ангел, я молю о снисхожденьи,
Поверьте, неземное наслажденье
Руками нежно, бережно сжимать
Мне вашу руку. И банкир-отец
Меня отнюдь при этом не смущает,
В конце концов, отцов не выбирают,
Для двух горячих, любящих сердец
Он не помеха... Боже, что со мной?
Похоже, поднялась температура...
Ваш интеллект, прекрасная фигура
Вконец смутили бедный разум мой.
И что с того, что ваш швейцарский дед
В наследство вам недвижимость оставил?
Я, знаете ли, очень строгих правил...
Как можно старику ответить «нет»,
Смертельно этим оскорбив дедулю?
Конечно, нам придётся нелегко,
Швейцария ведь очень далеко,
Но с вами трудность разделю любую,
Мой ангел... Ох, опять несу я вздор.
Увлёкся... Что? Звонила ваша мать?
Со свадьбою просила подождать?
Минуточку, ведь был же уговор...
Отец - банкрот?! У вас одни долги?!!..
А знаете, она права, быть может –
Давайте свадьбу временно отложим,
Среди банкротства как-то не с руки...
Брак по расчёту (в смысле, по любви) -
Серьёзный шаг, и с ним спешить не стоит -
Проверим чувства, всякое такое...
Нет-нет, вы что, родители – святое,
Не будем их напрасно беспокоить...
Ну, мне пора... Простите... Се ля ви...
Помните ягнёночка Ивана,
Что испил из лужицы водицы?
Расскажу Вам байку без обмана,
Как пришлось из речки мне напиться.
Превратился я в завод мазутный,
Ведь в реке той было много мути,
И теперь я тоже очень мутный –
Олигарх. Люблю бабло до жути.
15.11.11 в следственном департаменте МВД в рамках расследования
уголовного дела о хищениях из Банка Москвы состоялся допрос
экс-мэра Москвы Юрия Лужкова.
Следователь: Слышь, Юрий Михалыч, любезный,
Из “Банка Москвы” тут надысь
12 мильярдов исчезли.
Куда они делись, колись!
Лужков: 12 мильярдов? Неужто?
Мне ваши намёки смешны.
Когда так немного мне нужно,
Я мелочь беру у жены...
Был день – как год, а год – как век кошмарный,
Там, кроме шмонов, нет особых дат.
Но он вернулся в этот мир бездарный,
Вернулся, как из вечности солдат!
Его разят огнем и лютой стужей,
Его взрывной волною обдают
И снайперским прицелом криводушья
На мушку сердце сызнова берут…
Пусть помогла ему Олимпиада
Покинуть жуткий сталинский ГУЛАГ
Но как-то надо вырваться из ада,
Успеть урвать от жизни разных благ...
Впервые с президентом я согласен ,
На тайный смысл большой игры - плевать,
Он был на нарах - Супермен, опасен,
В Москве ему "век воли не видать"!