День оборвался, как трамплин,
За горизонт ушло ярило.
Меня послали в магазин,
Ну, как обычно, не хватило.
Три километра или боле,
К тому же в кеды я обут,
Летел быстрее ветра в поле.
Туда-обратно пять минут.
Два шага, вот уже поляна:
Стаканы, закусь на газете.
И вроде бы совсем не пьяный,
Но, как бордюр я не заметил.
Два сложных в воздухе кульбита:
Изящно, с этаким прогибом.
Ба-бах, бутылочка разбита.
Ушибов нет, на том спасибо.
Друзья заботливо подняли,
Но не меня, остатки тары.
Мог ли расчитывать (едва ли)
Я на отсрочку страшной кары?
Два зуба вылетели с ходу,
Фингала синь прикрыла глаз.
Прохожим нескольким в угоду
Крутил кульбиты много раз.
Свернулся, как футбольный мяч,
Без злобы малость попинали.
Мат трёхэтажный... всё, пиzд@чь.
Куда? Куда меня послали?
стели постель мне, зимушка-зима...
согрей меня под снежным одеялом...
я между елей натяну гамак
и алкоголь (в количестве немалом)
пристрою, словно в баре, под сугроб...
в фуфайке пролетарского пошива
разглядывать я буду блики троп,
что в звездном небе вьются торопливо...
на улице всего лишь минус два
и это не "отстой", как тут, на Хохме...
вдали от человеческих бравад
в лесу так классно и, как будто, Бог мне
по-новой подливает коньячок
в стакан-трансформер родом из Союза...
ну, как в раю делишки, старичок???
и где библейских благодатей кузов,
что должен был нам веры грузовик,
однажды притаранить по канону???
молчит Создатель, только лунный лик,
вдруг превратился в ветхую икону...
пустая тара, как колокола,
звенит над засыпающей планетой...
с большим трудом я, средней из фаланг,
всем указал, где бытия секреты...
а лес шумит и смоляной парфюм
пропитывает загрубевший имидж...
еще стакан и обалдевший ум
срывает ленту, там где надпись "финиш"...
а утром я в суровые глаза
жены смотрю, что машет протоколом:
"буянил, там где ёлочный базар...
пил алкоголь и, в виде полуголом,
всех призывал покаяться... поджёг
шесть урн и приглашал погреется копов...
а на витрине магазина "Сток"
нарисовал, похожее на жопу,
граффити из горчицы... пел на "бис"
для всех бомжей окрестных трижды " Мурку"..." штраф - триста гривен... неплохой "сюрприз" под праздник преподнёс Господь придурку...
да ладно, мать... заначек закрома
я вскрою и отдам тебе с наваром...
стели постель мне, зимушка-зима...
согрей меня под снежным одеялом...
Меня на ужин пригласили
(Жалеть не стал при беге ног),
Был вероятно повод или
Причина веская, предлог
С зелёным змеем побороться.
А я ж не трус в таких делах.
За горизонт вдавилось солнце,
Бегу в мечтах о чудесах
(Невероятно, но в них верю),
Бегу без жалости для ног
И вот уже я перед дверью.
Давно не виделись. Чмок,чмок.
Налили, выпили с повтором,
Затем ещё, ещё разок.
Стакан грозил в уходе скором,
Назвав себя: "на посошок".
Змей завязал себя на узел,
Играли чёртики в лапту,
Вкатилась белка на арбузе,
Для слов нехватка букв во рту.
Мозг угодил в каменоломню,
Был слышен грохот за квартал.
Какой же повод? Вряд ли вспомню,
Причину тоже не узнал.
Обидно? Нет. Предлог то был же
И чудеса. А как без них?
К ногам примотанные лыжи
И по асфальту шкрых, шкрых, шкрых....
Ты приезжай под вечер, под вечер тёмно-синий.
А снимешь свой халатик, то будем в неглиже
Я знаю все изгибы твоих телесных линий,
Ведь мы с тобою вместе не первый день уже.
Какое это счастье, что ты моя девчонка
И золото веснушек целую только я.
Люблю, когда смеёшься ты весело и звонко,
Мне смех напоминает рулады соловья.
Соловушка родная, моя ты соловейка,
Случилось что, иль просто не хочешь приходить?
Глядит со дна бутылки зелёненькая змейка
И я не понимаю – мне пить или не пить?
Сижу я в мягком кресле – часы висят напротив.
Кукушечка кукует, а ты всё не идёшь.
Ты очень быстро ходишь, легка на повороте,
А если есть преграда, то ты перешагнёшь.
Горю я от желанья тебя скорей увидеть.
Зелёненькая змейка растёт, как на дрожжах….
Пока тебя люблю я, а буду ненавидеть!
Пока я не в оглоблях и ты не при вожжах.
Часы пробили полночь. Ты не пришла и ладно.
Зелёненькая змейка переползла в стакан…
Конечно, мне обидно, конечно, мне досадно
И я, как тот, кто холост, напьюсь и буду пьян.
Эх морозец - разгуляться, так и просится душа.
Но откуда прыти взяться, денег нету ни гроша.
Запорошены дорожки к вино-водочным ларькам.
Ой вы ножки мои ножки, не гулять вам нынче там.
А снежок всё сыпет, сыпет - словно соль на рану мне.
Был стакан последний выпит, без эффекта в голове.
Рву одежду от досады, до того горит душа.
Эй друзья, на баррикады! Я не понял, ни шиша.
Коммунисты митингуют, флаги красные плывут.
Возмущённо негодуют: "Посмотрите, наших бьют"!
Меня приняли за жертву, обогрели и спасли.
Ну, теперь судьба по ветру - раз стаканчик поднесли.
Явно, с левым перекосом я шагаю по стране.
Мой фингал, с разбитым носом - сослужили службу мне.
Не терзаюсь я вопросом - за кого голосовать.
Я иду к Единоросам. Может повезёт опять.
Мы с Колей пили понемногу,
Частили крайне - был грешок.
Супруги горн позвал в дорогу,
Кусочек торта в вещмешок.
Погода жуть, как и походка:
Потушен Солнца яркий свет
И недопитая мной водка
Рукой махнула грустно вслед.
Дул ветерок, кружа снежинки,
Надменно чествуя себя.
Походный марш был слышен в цинке
Труб водосточных, теребя
Свеченье Лун в небесной выси,
А может просто фонарей.
Морским узлом вязались мысли
Из-за отсутствия идей.
От дома к дому путь недолгий.
В ячейках мозга пустота.
Плясал на крыше старой "Волги",
Февраль имел во все места,
Конечно в песне, неумело,
Глуша собой собачий лай.
Слегка пошатывалось тело:
Крутнул планету Николай.
К земле тянул низ поясницы,
Но несгибаемость колен
Давало шанс вперёд стремиться,
Сдаваясь думам гнусным в плен:
Олланд мерещился с Бараком,
Мелькала Меркель тут и там.
Вёл разговор с дорожным знаком,
На миг прикинувшись им сам.
Ругал Америку, Европу,
Желал замёрзли чтоб зимой.
Попутный ветер дул мне в попу,
Гоня с супругою домой.
Я возвращения картину
Нарисовал вам без стыда.
Просплюсь, забуду половину,
А Николая никогда.
Мне бы хлебушка, да с маслом
И с икорочкой бы чёрной.
Жить бы в месте безопасном
С пышногрудой и задорной.
Мне бы яхточку, машинку,
Ну, к примеру Мерседес.
Мне бы Рембранта картинку,
Вертолёт, чтобы с небес
Созерцать свои владенья.
Мне б часы, да подороже.
Сочинять стихотворенья,
Чтоб читали их быть может.
Мне бы счёт в швейцарском банке,
Бриллиантов чемодан,
Мне б проехаться на танке....
Все желания в стакан
Умещаются вполне.
Не мечтаешь о прекрасном -
Жизнь, как будто в стороне.
Мне бы хлебушка, да с маслом.....
Вот если б тридцать лет тому назад
Отец твой сел в трамвай и встретил друга,
Они тогда нажрались бы в умат,
А вечером устроила б супруга
Ему скандал и спать с ним не легла,
Поставила б на кухне раскладушку,
Тогда другою жизнь моя была,
И ты б сейчас мне не мотала душу...
Но он же, сука, взял и закурил
Любимую без фильтра сигарету,
Трамвай тот специально пропустил,
Стоял, читал какую-то газету.
Домой пришёл, вручил жене цветы
И вскоре долг супружеский исполнил,
Исполнил так, что появилась ты.
Теперь сидит у телика довольный...
А голос твой всё громче и всё злей.
Ну да, пришел домой немного трезвым.
Ну да, в трамвае встретил я друзей,
Ну да, мы у "стекляшки" вместе слезли,
Там выпили бутылок пять втроём...
Да мне на раскладушке лучше спится!
Зато, быть может, кто-нибудь потом
Спасибо скажет мне, лет через тридцать...
Над седым от пены пивом гордо реет мысль поэта!
Мысль сама уже не помнит, как проникла в мозг пиита и в испуге затерялась в лабиринте двух извилин.
Гулкого пугаясь эха, мысль потеряно носилась, грохоча во тьме о стены и торчащий позвоночник.
Отражалась («Кто я?? Где я???») от сосудов кровеносных. И шарахалась в испуге, чёрной молнии подобна.
Всё мрачнее в шумном баре становился взор пиита: пуст карман, мозги – как вантуз в унитазе поработал.
Синим пламенем пылают все мечты над бездной кружек. Пена ловит искры мыслей и в своей пучине гасит.
Вдруг – сквозняк между ушами (гимн! евстахиевы трубы!) вынес мысль сквозь лабиринты к барабанным перепонкам. И в прокуренном пространстве засверкала мысль, как сварка, серый день пиита в праздник вмиг собой преображая.
В бездне мысли – память предков: в левом сапоге – заначка!!!
- Эй, гарсон! Мне водки с пивом!!
В этом крике – жажда водки! Пламя страсти, силу глотки и уверенность в походке слышит бармен в этом крике.
Это реет мысль пиита, как пиратский флаг на рейде. Горделиво и свободно, высший разум во Вселенной!