Что-то грустно нынче стало,
Солнце тонет в облаках.
Сельдь с лучком, картошка, сало
И стакан пустой в руках.
Ум не квочка на насесте,
Мысль куда-то повело:
Мне бы водочки грамм 200,
Коньяку бы полкило.
Только с кем? Не одному же.
Нет стабильности в стране.
Ветер подло листья кружит.
Грустно что-то нынче мне.
Почесать ногой затылок?
Плюнуть яростно в окно?
Два мешка пустых бутылок
И в пыли стакана дно.
Печень ноет без удара,
Как привыкла, изнутри.
Выдох, но без перегара.
Грустно нынче, хоть ори.
Выпить хочется до дрожи,
До мурашек на спине.
Вечер трезвостью итожит
День.
Обидно.
Грустно мне.....
"B давнем синем дне..." Стихи.ру - РЕКОМЕНДУЕМЫЙ СТИХ
Сергей Шелковый
Я просто мальчик в давнем синем дне,
и некий хмель крепчает в слабых венах.
......
А вольный дух июньских тополей -
любим ноздрями, слышим костью лобной.
......
И у виска
всё шепчет, шепчет....
Из будней ткётся синева:
Работа - дом - опять работа.
"Твоя ль на шее голова?" -
В висок нашёптывает кто-то.
Осенний дождик моросит,
Зима уже не за горами,
Ум будто бы на суше кит,
Влюблённый в это всё ноздрями.
Я лобной костью слышу звук,
Во хмель манящий: "коньячку бы".
Не выпускай стакан из рук,
Да не моргнут при этом губы!
вдохновил Евгений Глушаков
"Я бы стал художником изящным..."
Жми сюда
Я мог бы видным стать поэтом -
Сонеты, оды сочинять,
Зимой морозной, знойным летом
Свою на кресле нежа стать,
Воспев чего-нибудь такое,
Чтоб дыбом волос на груди,
Разя глаголом всё плохое
И то, что ждёт нас впереди.
Я мог бы петь, кружиться в танце -
Позывы с детства ощущал,
К станку податься были шансы,
Карданный выточить чтоб вал.
Стать знатным мог бы комбайнёром -
Медали, грамоты - почёт
Или известнейшим актёром,
Гордился мною бы народ.
Мог стать художником великим,
Писал бы женщин голышом
И солнца радужные блики,
Когда бы не был алкашом.
Что греки? Греков нет давно,
а те что есть – совсем не греки.
Мы пьём с Андрюхою вино
у краевой библиотеки
и, перебрав, твердим одно:
«Что греки? Греков нет давно».
Что греки? Греков нет давно.
И будь он трижды Аристотель –
ему, хоть тресни, не дано
бухать сейчас. На этой ноте
прервусь, в стакан плесну вино.
«За греков!» И увижу дно.
«За греков!» И увижу дно.
Гомер, Платон, Сапфо, Сенека
(не грек Сенека? – всё равно
по пьяне он сойдет за грека)
переживут в веках нас, но
сейчас мы пьем, им – не дано.
Сейчас мы пьем, им – не дано.
И толстый том Аристофана
забыт в кустах. Уже темно.
Глоток последний из стакана
я сделал. Как горчит вино!..
Что греки? Греков нет давно.
Испытавший немало уколов
От людей в нашей жизни земной,
Верю я, что последнее слово
Рано ль, поздно, но будет за мной.
Ведь умру я – таков уж порядок,
А покуда не пробил мой час,
Дам я тем, кто окажется рядом,
Напоследок суровый наказ.
Пусть они в поминальном застолье
(Так и церковь учила всегда)
Всё учтут, что положено, только
Там спиртного не будет следа.
И сойдутся на трапезу гости,
Средь которых обидчиков рать,
Чтоб, не чокаясь, бойкие тосты
По душе по моей возглашать.
Соберутся – а водки-то нету,
А ведь это застолья оплот,
Только борщ, колбаса да котлеты,
Только сыр, пирожки да компот.
И поникнут как лютики гости,
Будто нынче не мой – их конец.
И, клянусь я, покажется костью
Им обычный тогда огурец.
Даже годы спустя после тризны,
Нет, чтоб вспомнить меня хорошо,
Скажут, был он подлюгой при жизни,
Так подлюгой от нас и ушёл.
Скажи-ка, дядя – вопросил я,
В годину вражьего засилья
Ужель не выпьем мы?
Ведь были пьянки боевые,
Но оставались мы живые,
Хоть и порядочно кривые
У боевой корчмы
С младенства дядя был смышлёным
И сделал ход «Наполеоном»,
Плеснув по стаканАм
Задавшись пагубною целью
Добиться злостного похмелья,
Мы пили вражеское зелье
И плыли по волнам
А чтоб отбить удар французов,
Бутылку коньяка «Кутузов»
Я выставил в ответ
Сей щедрый дар лозы Кавказа
Хлебали из конфетной вазы,
Вдруг потемнело как-то сразу
И выключился свет
Открыл глаза в какой-то луже,
В остывшем теле страх и ужас
И заунывный звон
В башку мою стучал копытом,
И вспомнил я, ворча сердито:
У нас остался нераспитый
Коньяк «Багратион»
Снежинки таяли в ладони,
на землю падал первый снег...
"Гляди-ка, розовые кони!"
сказал мне странный человек!
Я, подключив шестое чувство,
подолгу всматривался вдаль...
Но в белой дАли было пусто
и в душу хлынула печаль!
Тянулись дни однообразно
среди заснеженных далЕй...
И жизнь казалась мне напрасной
без этих розовых коней!
Жми сюда Владимир Кобрин "Розовые кони"
Глазные мышцы напрягая,
С них пелену смахнул рукой
И мне действительность другая
Явилась несколько иной:
Табун коней промчался мимо,
По мостовой куда-то вдаль,
Раскрасив в розовое зиму.
ДалЕй таких найдёшь едва ль.
Обычно, что-нибудь другое
Из дАли мне являлось вдруг:
То обезьянка громко воет,
То образуют белки круг,
Чертёнок, жёлтая собака.
А кони? Розовый их цвет?
Январь, четвёртое. Однако....
И человека рядом нет.
Я шёл, улыбка украшала
Лица небритость, блеск в глазах
Слепил прохожих. "Водка, сало" -
Как эхо вторились в словах.
Шёл, шаг чеканя (боевые
Сто грамм томились на столе),
Свои встречать шёл выходные,
Смысл огранял себя в стекле.
Слетала пыль забот с ботинок,
Без остановок шёл вперёд,
Шёл не в кино и не на рынок,
Шёл деловито, шёл в поход
Целенаправленно, тропою,
Мной же протоптанной туда,
Где добродушно дверь откроют.
С зелёным змеем, как всегда
В неравный бой вступить придётся
(Уже давно не бились с ним).
Лучи откусим мы у солнца,
Луну на небо пригвоздим,
Из ярких звёзд добудем пламя
(Падёт к ногам неверный пусть),
Стакан победно, будто знамя
Поднимем вверх. Пришёл, стучусь.
Не открывает, друг. А друг ли?
Обидно, что не говори.
Порога щебень принял угли
Надежд истлевших. Скрип двери.
Вхожу и вижу: друг в умате,
Пустых бутылок водки строй
И мысль моя лицом в салате.
Что делать мне теперь с собой???
Человек, живущий в Дальнегорске,
Вася Пупкин с химзавода " Бор ",
Взяв на грудь с утра портвейна горстку
Вдруг затеял мутный разговор:
" На работу, мля, они летают!
Я со смены - вновь над головой!!
Что им там, заразам, не хватает
На Центавре? Жизни половой?!...
...Я с Марусей сплю под одеялом,
Ночью на горшок, а он бандит,
Чёрный весь и морда под забралом,
Ноги Машки гладит и кряхтит!
Я ему по харе! Как по вате
Кулаки проходят! Прямо сквозь...
Чувствую себя я виноватым,
Хоть незванный, но, в натуре, гость!
А вчера, под утро, он впервые
Мне сказал по - русски: " Вам кирдык"
На Земле жить будут Центровые
Ибо Ваши бабы - просто шик!
Ну, а вас , пьянчуг и импотентов,
На планету Рай сошлем навек!
Там есть водка, нету алиментов...
...И так вольно дышит ЧЕЛОВЕК!"
Проснулся, зябко как-то, сыро,
Сквозит пронзительно с окна.
Не начинать же день с кефира,
Раз на базар ушла жена.
В шкафу заначка в стеклотаре:
По весу целый килограмм.
Вальяжно так, не на пожаре,
Решил принюхаться к парам.
Какое, братцы это чудо,
Какой прелестный аромат.
Сегодня трезвым я не буду.
Начну, пожалуй под томат.
Не входит водка в рот ко мне.
Её туда, она обратно.
Облом, хоть бегай по стене.
Быть может кое-кто и рад, но
Я огорчён весьма, замечу.
Бурлят желудочные соки,
Удара ждёт, морщинясь, печень.
В ладонь плеснул, втираю в щёки.
Не то. Пипеткой в нос и в уши.
Что за дела? Наружу прёт.
Хочу зелёным быть укушен,
Ползучим гадом. Снова в рот.
Заколдовали, без сомнений.
Не лезет "горькая". Во, как.
Уже есть признаки мигрени,
В глазах маячит белый флаг.
Попытки все отторгло тело?
Смириться? Нет - себе твержу.
Пусть пораженье потерпела
Моя башка. На чём сижу
Подвластна разве кодировке?
Бегут мурашки по спине.
Немного выдумки, сноровки
И водка, хопачки, во мне!
Рассказывал ребёнку про налоги,
И в качестве доступных аргументов,
Отъел от каши сына я немного -
Каких-то 20 с хвостиком процентов!
***
Мальчик болея дышал над картошкой,
Но запросил сразу - "Мам,
Дай мне котлету, тарелку, и ложку,
Селёдку,... И семьдесят грамм!"
***
Биолог Марьиванна в классе,
Ведёт впервые, чуть сбивается,
- Вот яйца птиц, должны вы знать все,
Как эти птицы называются?
Вот мальчик, что же ты поник?
Ответь мне, приложи усилие?
Не знаешь?! Два! Давай дневник!
И кстати, как твоя фамилия?
И вот школяр стоит бесштанный,
И нагло-нагло ухмыляется -
-А вот слабо Вам, Марьиванна,
Узнать фамилию по яицам?!