Злобно молвил петух «кукарЕку»,
Как в сарайку зашли мужики,
Я вскочил, и понёсся на реку,
Позабыв про родные портки,
Но засада ждала возле тына,
Карауля в полёте орла…
Суковатая, злая дубина,
Просвистевши, меня догналА.
И глумясь, повязали страдальца.
Натянули на бошку колпак.
Повели. Бабы тыкали пальцем:
Ух ты аспид, бандит, вурдалак…
Мне вменили в состав преступленья
Будто я, прохиндей и нахал,
Девок портил тайком, без зазренья,
Да и баб тоже не пропускал.
Без суда, адвоката и прений,
Меня бухнули в чрево реки.
Погрузившись, на пару саженей,
Я поплыл, как умел, под мостки.
Мужики долго спорили, щурясь,
Глядя в мутные воды реки,
Как, помучившись, я окочурюсь?
Или сразу отброшу коньки?
Девки тёрли слезинки платками,
И дворняги затеяли вой.
Я сидел в камышах под мостками
Сильно битый, но вроде живой.
И как ночка накроет пенаты,
Дам гармошкой условную трель:
Приходите на речку девчата
Я живой, не утопший, покель…
Кленовый лист упал со звоном,
Ребром в зазимок угодив.
На крыше вздрогнули вороны -
Устав от прожитых годин,
С петель сорвалась дверь избушки.
Лачезис вышла на крыльцо
В мужском треухе на макушке,
Нахмурив круглое лицо.
Вчера в обед, приняв "пять капель",
Ушёл "за солью" к корешам
Супруг Ахилл... Похоже, запил.
Придётся вновь одной шуршать.
Вздохнув под звоны листопада,
Надвинув брови на прищур,
Метнулась в хлев - доить лошадок,
Коров, свиней и прочих кур.
Просуетившись час с полтиной,
Спев двадцать или тридцать раз
Про то, как "ой, цветёт калина",
Пошла, раскачивая таз,
Пилить дрова, колоть посуду,
Чинить косяк, варить обед...
В селе без мужа бабам худо -
Ни ласки нет, ни секса нет.
На конкурс по строке "Надвинув брови на прищур..."
* * *
Нет, неверен ваш расчёт,
Зря вам верить хочется:
Волга вспять не потечёт,
Водка не закончится.
* * *
Гляжу на деревню в томлении:
Три дома без крыш – полный бред…
Есть женщины в русских селеньях,
Селений почти уже нет.
* * *
А женщина всегда есть чудо
Со всеми потрошками.
Она похожа так на блюдо
С мясными пирожками.
ОТНОСИТЕЛЬНО ПИЗАНСКОЙ БАШНИ
Башню ставила наша бригада,
Чтобы с неё открывался простор.
Бочку катить на бригаду не надо,
На самогоне замешан раствор.
………………..
Папарацци бдит у башни,
Заработать хочет башлы.
Что желает «борода»?
Башня … когда. (свалится)
* * *
Сначала разлюли-малина,
Потом как в яму головой…
Болит башка от клофелина…
Да ладно, главное живой.
БЫЛИ ЖЕНЫ
Мы не чесаны, не бриты,
От семи потов влажны,
Но и нам нужны хариты,
То бишь, грации нужны:
Эффрозины и Аглаи,
Талии — не грай ворон;
Чтобы рядом, чтобы с краю,
Вообще — со всех сторон…
Чтоб лелеяли, ласкали,
Чтобы все как у людей;
Далеко не отпускали
От своих белЫх грудей…
Просыпаешься от лая:
“Шлялся где до двух, скелет?!”
Это лается Аглая,
Не мифический предмет.
«Шарф весь изодрал, разиня!
Скалкой бы тебе поддать!..»
Помолчала б Эффрозина.
«Рот закрой, кишки видать».
Этим сражены-сражёны —
В прошлое возврата нет...
Вот ведь раньше были жены,
А теперь — кордебалет.
* * *
"И жизнь, и слёзы, и любовь"
Держись, братан, братан, держись,
Твои повяли розы:
Прошла любовь, проходит жизнь,
Остались только слёзы.
* * *
Он и есть этой жизни основа,
Он дороже порой адаманта.
На стене из трёх букв слово.
Верно: краткость – сестра таланта.
* * *
Всё отдал бы за джип серый.
Перед «Мерсом» упал бы ниц.
Да, не знают глаза чувства меры,
А желанье не знает границ.
* * *
Вот лежу я на пляжУ,
Во все стороны гляжу.
Девок нету - кондуит…
И ноябрь, как … стоит.
В деревне осень, дожди, грязища,
Не видно даже впотьмах тропу
И каждый третий в деревне хлыщет
А что здесь делать, смотреть на Пу....?
И слушать бредни как жизнь чудесна?
Сгнила деревня совсем в труху,
Скажу ребята (на ухо) честно,
Вчера весь вечер гонял блоху.
Да это скажем не новость даже,
Пойдёшь за сэмом в такую грязь,
Навоз и лужи, сплошная каша,
Тебе по морде лопатой хрясь.
И сэм отнимут, не спросят ФИО,
Неделю будет синющий глаз,
Потом найди - ка вот это трио
В среде пропитых, алкашных масс.
Скажи - ка, в городе как делишки?
Неуж...трудяги совсем не пьют?
Ты чё, кто пил уж накрыли крышкой
И он в далёком теперь краю?
Пора завязывать с этой водкой,
Кусает кто - то опять в паху,
Закончу стих вот на этой нотке,
Сегодня точно убью блоху.
Прикупил, скопив деньжат,
Дачку возле речки Вятки
И, конечно, под салат
Я отвёл четыре грядки.
Только весь мой урожай
Тля поела с аппетитом.
Хоть по новой всё сажай,
Впору плакать от обиды.
Но, эксперимента для,
Я засеял пол участка.
И опять всё съела тля –
Я расстроился ужасно.
Засадил тогда со зла
Я салатом все шесть соток.
Тля опять всё сожрала
И не подавилась что-то.
Но теперь участок свой,
По секрету от милиции,
Я засею коноплёй,
Пусть хоть тля повеселиться.
Деревня Мосаловка в Тамбовской области, это больше место на карте, нежели деревня, и статус имеет - бесперспективная, как стало модно выражаться на большей части пространства России. Только заросший барский пруд, кирпичная кладовая, ангар под сельхоз технику напоминают о былом процветании края.
Вот тут-то и проходило детство братьев, Сергея и Ивана. Можно бесконечно долго рассказывать об интересном и смешном в их жизни. А городской сверстник, услышав о приключениях, вздохнёт и скажет, что настоящее детство возможно только в деревне.
И нет ничего удивительного в том, что братья совершенно разные по характеру и выбору увлечений. Сергей в 9 лет спокойно заводил семейный трактор- Беларусь и рулил по заданию отца, выполняя ответственное поручение.
Ваня животновод с 7 лет. Оба добры, дружны и крайне заботливы друг о друге.
Если посмотреть тетради Ивана с записями по реальной зоотехнике- разведению кроликов, коз и карасей в пруду, выкопанном трактором им же самим, можно смело верить в возрождение всей российской глубинки.
А два улья с пчёлами, подаренных ему родителями он разместил несколько в стороне от фамильной пасеки в надежде на больший успех...
"Братская забота."
Когда появились козы в хозяйстве Ивана отдачи его усилий не было предела- кормить, убираться в загонах, доить и многое другое, даже подобрать породистого жениха любимой козе. Но на детство времени оставалось предостаточно, поэтому Иван не хаживал в отличниках местной школы, где мама была директором.
- Вот разные они, с доброй улыбкой говорила мама...
В этот день Иван, несмотря на природную прочность натуры, выглядел усталым- хозяйство большое, да и на вечернюю рыбалку надо успеть.
Подошёл к брату и заговорщицки спросил:
- Серега, ты сегодня козье молоко пьёшь?
- нет, Вань, сегодня не хочется ( Серёга недолюбливал козье молоко).
- вот и хорошо, тогда я их мыть не буду!
Козы подоены! И шумный мотоцикл "Урал" уже катит в направлении озера на рыбалку!
"Страсть больше чем долг."
Озеро "Большой Ильмень" в девяти километрах от Мосаловки. Озеро болотистое и очень рыбное. И если рыба за сезон не вылавливалась, то зимой она вся задыхалась подо льдом.
В связи с общими правилами поведения на Руси - егеря охраняют, а селяне крадут. Так было и в Ильмене. Удочкой хоть вычерпай всё, но сетью нельзя!
Вот она ночь, в волнении и с надеждой на улов. Ставится сеть!
Серёга не рыбак и к нарушениям закона относится категорически отрицательно, но брату и отцу нужна помощь!
Роли определились быстро- Иван с папой ловят, а Сергей на шухере. Договорились о сигнальном выстреле из одностволки в случае опасности.
Улов выдался славный. Рыба упакована в мешки лодка движется к берегу.
Как вдруг, выстрел!
- Ваня, мешки в воду!..
Где там Сергей? Пустая лодка причаливает к берегу, Сергей подтягивает цепь с доброй улыбкой...
- где инспекторы?
- Какие?
- ты стрелял?!
- стрелял- так захотелось выстрелить! Ночь, звёзды - красотища! Вот я и пальнул.
Папа умеет ругается матом умело и очень красиво! Но , как ни странно, матерщиной дети не владеют, видимо мамина педагогика. Но эта ночь была особенной...
Сергею 23 года. Завтра едет по назначению на должность главного инженера в "агромеханизации" А Иван неделю назад прибыл на Кольский полуостров служить в мор-флоте, отказавшись от разнарядки в подмосковный Чехов. Упрям! Да и как можно, если дед, капитан первого ранга, а дядя второго..
Удачи вам, мои любимые пацаны! Хотя уже мужики! Серёга при встрече обнял крепко- думал я задохнусь...
Дни каникул школьных - памяти подарок,
Летняя деревня вспомнилась взахлёб:
Зычные коровы, ждущие доярок,
Треплющих с рассвета волокнистый лён;
Косарей поджарых, загорелых лица,
Запах самогона, кислых огурцов,
Из трубы белёной сизый дым клубится.
Домик-пятистенок с расписным крыльцом.
На полатях печки храп усталой бабки,
Гулкий кашель деда - от крутой махры.
На краю деревни гавкают собаки,
Петухи горланят сдуру до поры.
Возле сельсовета агронома газик.
Перед магазином хвост на опохмел.
У соседки Нюры синева под глазом,
У её супруга пиво на уме.
На мосточке шатком, подобрав подолы,
Бабы бьют вальками мокрое бельё.
Над округой солнце, а за суходолом,
Над сосновым бором дождь из тучки льёт.
Утки, гуси лезут в речку "Закорючку",
За речушкой поле переспевшей ржи.
Лошадь на дорогу наложила кучку.
Хорошо в деревне летом было жить!
Кошмарный вечер в тягостных раздумьях
Мечом завис над сумрачным селом.
Притих бычок, под тазик маскируясь.
Прозрачный месяц щерится серпом.
Летят поленья шустро друг за другом
В оскаленный кроваво зев печи.
Лишь пёс Брехун, соображая туго,
Улыбчив, благодушен без причин.
Погиб кабан Бориска смертью страшной,
Курей зарезан чуть ли не табун,
Задоена до слёз кровавых Машка -
Корова с белой звёздочкой во лбу.
На гузке у гуся бобровым мехом
От ужаса привстала дыбом шерсть...
А что произошло?
Внучок приехал
И бабушке шепнул, что хочет есть : ))
Благодатная пора -
Торжество июля.
В рыбах пучится икра.
Пчёлы носят в ульи
Липкий липовый нектар
И пыльцу на лапках.
По деревне млад и стар
Во "вьетнамских" тапках
Ходят в дальний магазин
За пивком и хлебом.
Тучка к вечеру слезит,
Покидая небо.
Удаляется закат,
Отслужив вечерню.
Ночь прилежно облака
Покрывает чернью.
Бабы спят и мужики.
Псов кусают блохи.
С сенокоса у реки
Ветер "ахи-охи"
До околицы донёс
В апогее ночи.
Ухом водит сонный пёс,
Но брехать не хочет.
Страж совхозной МТС
Петухов Петруха,
Поднимая вверх обрез,
Напрягает ухо.
Стоны страстные слышны
Из большого стога ...
...Хвалит тёщины блины
В нём косарь Серёга.
Дорогая Алла Пугачёва!
Пишет Вам из дальнего села
птичница Авдотья Фомичёва,
ох, и заварила я дела! -
чтобы новый клуб скорей открыли
по селу пустила я молву…
В общем, выручайте срочно, или
я насмешек не переживу.
Я молву пустила ради пользы,
будто Вы приедете вот-вот,
ведь с тоски помрёт от дикой прозы
наш сельскохозяйственный народ.
Что он, окромя навоза, видит?
Что он слышит, кроме матюгов?
Если с клубом ничего не выйдет –
сдохнем без культурных очагов.
Мужиков в повал разит сивуха,
баб и тех крушит алкоголизм,
ну а глянешь в телек – сплошь чернуха,
бесконечный секс и терроризм.
В общем, никакой духовной жизни –
ни кружков, ни хора – ничего,
чёрта ли нам в том капитализме,
нам бы как-то пережить его.
Так что выручайте, умоляю,
приезжайте к нам, хоть на часок,
я по всем дворам пообъявляю,
наберу вам выручки с мешок.
Пусть мы не богаты, нам не жалко,
лишь бы клуб достроили скорей,
да деньжат подбросили из банка,
а не то – ни окон, ни дверей.
Ведь смотреть на стройку эту больно,
почитай, стоит с десяток лет,
пол деревни ходит самовольно
в храм культуры, будто в туалет.
Мало им того – ещё и тащут,
всё, что могут, с недостроя прут,
ну а скажешь – лишь глаза таращут,
а иные - так ещё пошлют.
И, опять же, был бы председатель
путный, как у добрых-то людей,
ну а этот хищник и предатель
весь колхоз распотрошил, злодей.
Приезжайте, Аллочка, ей-богу,
дайте телеграмму в сельсовет,
дескать, асфальтируйте дорогу,
еду к вам с гастролями, привет!
Тут, поверьте, шторм такой начнётся,
вихрь такой взметнётся из-за Вас,
что вся власть районная очнётся
и культуру восстановит враз.
Знают, черти: с Вами шутки плохи,
и про связи знают наверху,
ведь они из вашей же эпохи,
только рыла в рыночном пуху.
Им бы для «веселья» прокурора,
да покруче, из самой Москвы…
До свиданья, жду, надеюсь, скоро
в новом клубе нам споёте Вы!
ОТВЕТ АЛЛЫ ПУГАЧЁВОЙ
Здравствуй, Дуся! Извини, во-первых,
что ответ пишу я лишь сейчас,
знаешь, видно, сунула на нервах
я твоё посланье под матрас.
Я ж его почти не пылесосю -
чтоб амбре любимых сохранять,
Макс давно грозил: «всех на хрен сбросю!..»
Сбросил, ну а там письмишко, глядь.
Мы его взахлёб вдвоём читали,
веришь, Дуся, прямо на полу,
я, ей-богу, до сих пор в печали,
думала, от жалости помру.
Мать твою! Что сделали с культурой!
Изверги! Губители села!..
Дусь, ты что, меня считаешь дурой? -
чтоб я глотку за гроши драла.
Говоришь, мешок насобираешь,
знаю я – червонцами, поди…
Ну, а ты мои тарифы знаешь? –
ты мне, Дуся, еврики клади.
Кой-кому продать придётся хату,
чтоб билет на сольник мой купить…
Спорим, Дуня, на твою зарплату,
что селу меня не оплатить?
Я же примадонна, ёлы-палы,
мне дешёвый имидж западло,
ты с района наскреби для Аллы
хоть бы минимальное бабло.
Вот тогда, я, может, и приеду,
погорланю, так и быть, с часок,
хрен с ним, с клубом - вы там, худо-бедно,
хоть подмостки сбейте из досок.
Ну, а лучше б – стадион в райцентре,
да поширше, эдак с Лужники,
и пускай забудут о проценте
живоглоты-налоговики.
Я и так на бабки пролетаю,
веришь, Дуся, при нулях ва-а-ще:
всё колготки старые латаю,
да мечтаю о мясном борще.
А пока что сдабриваю килькой,
а ещё сухарики кладу…
Вот не помню - что мы ели с Филькой?
Ну а с Максом – жрать мне лебеду.
Он все бабки вбухивает в замок -
мнит в своей Грязи монархом стать.
Вот сижу, ем педигри на завтрак,
полумонархиня, твою мать!
Сам-то вскачь по королевству рыщет –
с ките-кэту метит всё кругом,
в общем, будет свадьба рыл на тыщу,
ведь не зря же дрищет эконом…
Это, Дусь, я прикололась малость,
с Максом я всю жизнь готова ржать,
жаль - хоть вдоволь с ним наобнималась -
внуков не смогу себе рожать.
Чуешь? – внуков… Это борзописцы
скалят зубы надо мною, б.я,
только мне на всех на них написать,
Дуся, кто они, а кто, блин, я!
Слава богу, я судьбой довольна,
жизнь, как говорится, удалась…
Дуся, мне на самом деле больно,
что село курочит ваша власть.
Только толку, Дусь, от прокурора
никакого - все они в дерьме…
Ты о главном помни: свадьба скоро,
и как только – сразу жми ко мне.
Приезжай, не траться на подарки,
у меня их будет – не в пролом,
мы с тобою, вмажем, Дусь, по чарке,
а потом добавим под столом.
Хрен с ней, с этой свадьбой пятикратной,
я ещё немного подопью
и тебе одной совсем бесплатно
о себе всю правду пропою.
Здравствуй, ж…, Новый год!
Кто там ломится так рано?
Новый год? А надо чё?..
Придержи гостЯ, охрана,
я не выспалась ещё.
Я же Алла. Я устала
с грузом славы на горбу,
если грохнусь с пъедестала -
точно гостя зашибу!
Новый год? О, кей, неплохо,
если он – не кот в мешке.
Кстати, я ж сама – эпоха,
а не вошь на гребешке.
Дайте выспаться эпохе,
ну а там под «бис» - на трон!..
Я же Алла. Шутки плохи,
кто не ценит примадонн!
Значит, так. Конец релакса.
Засучаю рукава.
Что-то всюду много Макса,
Галкин, я ещё жива!
И хоть мы партнёры, вроде,
знай, кто зад, а кто перёд…
Где там этот?.. Пусть заходит.
Здравствуй, ж… Новый год!
МОНОЛОГ БЫВШЕЙ …
Я была, извините, ну, этой…
В общем, нету древней ремесла.
Как-то номер партийной газеты
я в постели клиента нашла.
Этот кругленький, сытый барбосик
был в какой-то шарашке партбоссик,
но, признаться – в вопросе интимном
оказался щенком беспартийным.
Ну да это его лишь проблема…
В общем, мне под влияньем статьи
стало тошно лежать, как полено,
под утробой партийной свиньи.
Я читала взахлёб между делом,
ясный свет заструился из глаз,
и, рванувшись на волю всем телом,
я ушла, не закончив заказ.
Так я с прошлым покончила разом
под гипнозом идей Ильича,
что сильнее любого оргазма
и красней самого кумача.
Ах, как цвет меня этот заводит,
так и хочется ринуться в бой!..
Я пекусь теперь лишь о народе,
я буквально слилась с ним судьбой.
Прочь с дороги моей, мудотрясы,
уберите цветы и рубли,
мы отныне враждебные классы,
и ваш класс обречён, кобели!
Хватит быть беспринципной нимфеткой,
наступил мой гражданский час пик!
Ну а этот, с протезной пипеткой,
он же, сволочь, в душе меньшевик.
Сколько в партию их поналезло,
чует сердце моё – не к добру…
Жги, ЦК, их калёным железом,
ну и я что-нибудь оторву!