Я стоЮ на крыльце.
На плечах моих - римская тога
(Ипостась простыни - подзашитой и порванной вновь)
На опухшем лице
проступают печально и строго
И вселенская скорбь,
и - вселенская также - любовь
Мой сосед по плетню
(ну какая же все-таки гнида!)
Колорадских жуков
собирает и прячет в горсти
Он их в мой огород
бросит с самым невиннейшим видом
Стоит мне отвернуться
иль просто глаза отвести
Он свинья и плебей
и собачиться с ним - недостойно
Он всю жизнь простоял
в этой позе "жуков собирать"
Но он жук еще тот!
И ему не живется спокойно
А ничтожной душе
превосходно судить и карать
Он негромко брюзжит
на меня, на жуков понемногу
А превыше всего -
на свою раболепную стать
И приятно ему,
хоть чуть-чуть уподобившись Богу,
Полосатых обжор
на соседский участок бросать!
Распрямленной спины
не в каком магазине не купишь!
Подхалимским чертам
не придашь героический вид!
Вот он прячет жука
в пропотевший мозолистый кукиш
Как он прятал всю жизнь
суету своих мелких обид
Ну давай же, швыряй
в огород полосатое семя!
Ничего не скажу -
и патрицию нужен плебей
Да и как я могу
в наше сверхтолерантное время
Выдать этой спине
пару сотен хороших плетей?...
...А наутро опять,
предваряя соседское: "Здрассьте!",
Улыбнусь от души
с пожеланьями всяческих благ!
Умолчав, что ему
я в колодец забросил (на счастье!)
Нынче дохлую кошку.
А он не заметил, дурак!
Надоело! Где таланту спросишь?
Не взошла еще моя звезда.
Я сижу верхом на паровозе,
Мимо проезжают поезда…
Слезу утром с паровоза,
Заварю покрепче чай.
Чую запахи навоза –
Значит, будет урожай!
Заведу свою тачанку
И на поле с утреца
Разбросаю спозаранку
Три тележки говнеца.
Подготовлю всё как надо,
Только сей, мой друг, сажай.
Будет в том тебе наградой –
Обалденный урожай.
***
Сделал друг, хлебнувши чаю
Огорчённое лицо:
– здесь не будет урожая
– ???
– запретили говнецо…
Я ботвой лежу на грядке,
Ощущаю попой - врос,
Муравьи кусают пятки,
Мухи какают на нос.
Справа лук, левей капуста,
Тускл, не греет солнца свет -
Угнетающее чувство,
Состоянья гаже нет.
Смех жены и хохот тёщи.
Быть шутом моя судьба?
Дар предвиденья топорщит
Изнутри полоску лба.
Вижу будущее чётко
И своё, и всей страны:
Жизнь поганая без водки,
Вход и выход - низ спины,
Дураков прирост, дороги
Километров двадцать шесть,
Зимовать не нам в берлоге
Газ пока в России есть.
Озаряет мысли вспышка
Ярче тысячи светил,
А во лбу звезда, нет, шишка -
Я ж на грабли наступил.
«Спускаются тучи низко, Метелью скрывая даль.
От Питера до Симбирска Сугробы намел февраль.
Он бледность зимы итожит, Что будет - тому и быть!
И тянется бездорожье До нашей с тобой судьбы.
Всё ближе и неизбежней Проталины на снегу,
Горячих ладоней нежность И влажная жадность губ»
Арсений Платт / Лирика «Спускаются тучи низко…»
Тучи ударились оземь
Всем взорам открыв простор.
Я тихо в своём навозе
Шуршу как в кармане вор.
Мне далеко до итогов:
Что будет – тому и быть!
И вот упираюсь рогом
В землю, забор и столбы.
Всё ближе и ближе время,
Когда, городским в укор,
Я с парничка поимею
Огурчик и помидор.
Какое чудо - дача для поэта -
там можно каждый год из лета в лето
быть сопричастным духу бытия...
На пятачке, где ты - хозяин дачи,
кроты морковь со свёклою хомячат,
капустный лист упругость потерял,
салат свернулся в трубку и пожух,
на огурцах какая-то зараза,
накрылись патисоны медным тазом,
сожрал картофель колорадский жук,
не зреют ни малина, ни горошек,
погнил редис, побила розы тля...
ты цедишь пиво, летний вечер для,
и думаешь о чём-нибудь хорошем.
"За меня не беспокойтесь и не теряйте -
ушёл крестьянствовать, осенью вернусь ." (с)
Durimar Karabasovich
______
Знать, судьба у тебя, Карабасыч, такая –
Я желаю, чтоб ты всё легко перенёс,
Белым пузом над чёрной землёю сверкая,
Из ведёрка на грядки кидая навоз.
Чтоб тебя миновали сюрпризы Пандоры,
Чтоб, когда ты на сотках, как ниггер потел,
Наливались бы соком твои помидоры,
И чтоб перец, совсем как болгарский, толстел!
Чтобы мысли твои, как укроп, колосились,
От труда непосильного чтоб не зачах,
Чтобы ты заготовил и сено, и силос,
И пришёл, по макушку в стихах... в овощах...)))
«Не слышен звук пилы соседа,
Не слышен яркий, сочный мат.
Вмиг погрустнел осенний сад.
А если так, и я уеду.
Дождусь в Москве, в тепле весны,
Когда уйдут снега и вьюги.
Зимой я буду видеть сны
О летнем, солнечном досуге».
«Сентябрьское» Борис Болотин. Это наш хохмодромовский автор, пишущий под ником Бо Ло Тин (ежели кто не знает).
Жми сюда
«Мечтаю о пародиях на мои стихи», - так написал сам Борис Маркович, доктор химических наук, академик РАЕН.
Ну, что ж, как говорится: "Получите и распишитесь!" )))
Пришёл сентябрь, настала скука,
Утих наш коллективный сад,
А ведь ещё пять дней назад
Сосед орал: «Да, где ж ты, сука?»
В пылу уборки урожая
Он с парой полупьяных рыл
Картошку безуспешно рыл,
Ей диким сексом угрожая.
А летом… Каждый день был ярок,
Почти как в Цирке дю Солей, -
Пройтись, не отхватив люлей,
Уже считалось за подарок.
Бурлила жизнь в саду, кипела!
Кого пчела ужалит в нос,
Кто пьяный свалится в навоз…
Куда всё это улетело?..
А кто-то, молотком играя,
Не сможет палец уберечь,
И потечёт родная речь,
Конца не ведая и края.
Был послан я однажды жинкой
На дальний пруд за камышом,
А там – две девки голышом…
Пришлось полдня сидеть кувшинкой.
Пустынно стало всё вокруг,
Я еду в город, словно пленник,
Простой советский академик
Вполне естественных наук.
Дядя Боря прочёл в огородном журнале
Про чудесные свойства культуры Физалис.
Он таких элементов даёт человеку,
Словно тот проглотил целиком всю аптеку.
Посадив семена мексиканского дива,
Соблюдая режимность прополки, полива,
Дядя Боря рассказывал нам несмышлёным,
Что Физалис – король из семейства паслёнов.
Рядом с ним виноград представляется лишним,
И не зря он зовётся еврейскою вишней.
Но юннат не учитывал малую малость,
Севастополь – не Мексика, как оказалось.
То ли фрукт, то ли овощ, по вкусу годился
В микродозах, как самая злая горчица.
– Да, – сказал дядя Боря, беседуя с нами, –
Эту гадость сегодня я вырву с корнями.
Но стволы иностранца внизу задубели.
И корчевка продлилась не меньше недели,
А весною зеленые всходы восстали,
Там и сям в огороде был только Физалис.
Не прося у владельца ни ценза, ни квоты,
Он проник за пределы отмерянных соток.
И соседи, что были и слева и справа,
Дяде Боре грозили суровой расправой.
Кто-нибудь послабей утопился бы с горя,
Но не наш оптимист садовод дядя Боря,
Что поставил пять литров в коньячной натуре,
И соседи простили:
– Живи уж, Мичурин…………….