Распространяя аромат озона
Духмяней, чем подмышки у косца,
Рассвет вставал, как пьяница с газона
С румяным выражением лица.
И в оном князь, повеса и пиит,
Уставший от ночных коловращений,
Был словно медным тазиком накрыт
Комплектом деревенских ощущений.
Скрипя и воя звонче соловья
На крыше трепетало трепетало,
Цвели сирень, герань и попадья,
Лишь вдохновенье впрок не процветало.
Навозну кучу разрывал петух,
Блюдя заветы дедушки Крылова,
И стадо коз напутствовал пастух -
Большой знаток изысканного слова!
Какой простор свои крыла простёр!
Тут пустячок перерастал в интрижку:
Кузнец Кузьма, устав ковать ковёр,
Ковшом для браги запивал коврижку!
Там пахарь Пров возделывал межу -
Сохе не бороздилось, а лизалось -
Но он бубнил "Я всем вам покажу!"
И всем вокруг действительно казалось!
На заливном лугу шумел завод,
Которым как хозяин князь гордился:
Там девки заводили хоровод -
А он был старый, и не заводился...
Но всем вокруг грозил другой аврал,
Ведь день не стал, как день стрелецкой казни -
Раздольный и цветной престольный праздник
Помалу обороты набирал!
И в этой городьбе, гульбе, гурьбе,
Наследственной, как мухи в медовухе,
Холоп Иван с утра был не в себе,
А князь - почти в себе, зато не в духе!
На тарантас с ногами взгромоздясь
В ботинках, побывавших в некой куче,
"И ты, Иван?" - скривясь, подумал князь,
"Ну, я...И чо?" - в ответ подумал кучер.
И, радостно зайдясь смешком крысиным,
Поскольку был шутник и бузотёр,
Мазнул дегтярной смазкою лосины -
И щёткой кверху тщательно растёр...
Все встали в этот день не с той ноги,
И никого ничто не улыбало:
Холоп надраил князю сапоги,
А князь ему - ехидное хлебало!
Вокруг престольный праздник бил ключом,
И стихотворец, новь провидя в старом,
Спросил -
"Скажи-ка, дядя, ведь недаром?"
"Вестимо, что недаром!"
"А почём?"
Глаза с глазами встретились в упор,
Вопрос повис, как висельник умерший...
-Стоп, снято! -
Громко крикнул режиссёр,
И снял рубаху вместе с костюмершей!
И тут холоп надулся, нос задрав,
Он понял, что искусство - бой без правил:
Хоть главгерой был по-хозяйски прав,
Но он, как дядя, самых честных правил!
Зато массовка духом окрепчала
Прохлопав завершающий сигнал -
Она три дня престольный отмечала,
Покуда дождик всех не разогнал!
Да, мы такие - чувств всего лишь шесть,
А всё, что кроме, мы берём на веру...
Лишь радоваться жизни надо в меру,
Чтоб раньше срока ей не надоесть!
Молния ударила в Христа!
Но Христос стоять не перестал
И не опустил в бессилье руки.
- Громовержец, молний не мечи,
Нет на это у тебя причин,
Иисус познал земные муки.
Зевс смутился, кашлянул в кулак:
- Промахнулся. Это не хула,
Дрогнула рука и вот... Простите!
Я готов ошибку искупить,
Ровно год с Дионисом не пить.
И не путать Ариадне нити.
А на грешной до краёв земле,
Градус оптимизма на нуле.
- Времена последние всё ближе!
Это нам знаменье, не спроста
Молния ударила в Христа!
Паки, паки, херувимы, иже.
Не спроста. Но надобно сказать,
Невозможно грешным показать,
То что их однажды изничтожит.
В голову ударит вам моча
И нажмёте кнопку сгоряча,
Жизнь свою земную подытожив.
Не влюблена, но я бы без любви
Сгорела с ним в божественном огне.
Жаль только, что в саду все соловьи
Поют другой, не зная обо мне.
(С) Михаил Васильков. 2023 г
Кабы была моя воля на это,
Не для прикола - поэзии для,
Я б на Руси двух оставил поэтов:
Лишь Василькова и только себя.
Он не был до сих пор воспет
Стальной мой газовый баллон,
Его тревожный красный цвет…
О! Нет!
Какой облом!!
Нам даже не известен вид
Того, что он в себе хранит,
Но явно не гранит, не мед,
Но знает каждый индивид,
Оно не любит эбонит,
Вдруг эбонет.
В нем газ, упрятанный в металл…
Так, кто умен не по годам!? —
Кто может мне его назвать?
—Пропал—бухал?
Почти, что “пять“!
Да ты почти, что угадал—
Пропан-Бутан.
И тут, конечно, ход конём!
Пропан-Бутан горит огнём!
И сила синего цветка
Так широка и глубока,
Что брага булькает на нем…
Потом бухнем!
Боллон хранится в стороне,
Что б неожиданно он не…
Ведь это не угля брикет!
Я буду сыт и обогрет,
За что салют ему вдвойне!
А за стишок — спасибо мне.
Есть леса и есть овраги
И хотите, не хотите
В тех лесах полно бумаги,
В первозданном, скажем виде.
Вот берёзка… смотрим шире—
Это красочный проспект!
Или пачка А-4,
Или фантики конфет.
И осинки там, ватагой,
Побежали через лес,
Стать оберточной бумагой
В их не входит интерес.
И дубы шумят тоскливо,
Скажем без обиняков,
Их смущает перспектива
Стать собранием стихов.
Три стиха. Такая квота
Хоть вам в профиль, хоть в анфас—
Не хватало, что б кого-то
Зарубили из-за нас.
Жили-были старик со старухой
У самого синего моря.
Она скребла себе по сусекам,
Он сажал в огороде репку.
Как-то выросла репка большая.
И сбежал колобок из дома.
А ещё им снесла яичко
Не простое, а в виде икринки,
Золотая в аквариум рыбка.
Из икринки родился мальчик
Сантиметров на десять-двенадцать
(все зависит от ваших пальцев).
А Снегурочку сами слепили,
У окна положили студиться
И пошли закидывать дрожжи.
Вот какою насыщенной может
Быть на старости лет ваша старость,
Если жить бы у самого моря,
А не мерзнуть пять месяцев к ряду.
- Но позвольте, откуда Снегурка
Появилась у самого моря? -
Закричит вдруг пытливый читатель.
Я с поклоном ему отвечаю:
- Наскребла в холодильнике бабка,
Он старинный, без разморозки.
Я про море им все тут толкую,
А они с подозреньями лезут!
Лезьте лучше в пучину морскую
Со своей столбовою дворянкой.
Стою на развилке, кидаю ссылки:
Кому и на кой - одной строкой
Лохмотья мыслей Жми сюда Тыгыдык (опять 25) Жми сюда В ногу мяч, а ты не плачь Жми сюда Чик чик чик Жми сюда Куй и не кукуй Жми сюда За сало по сусалам Жми сюда Бегущей строкой (в гостях у сказки) Жми сюда 32 зуба от правдолюба Жми сюда Заметки из пипетки Жми сюда В час по чайной ложке Жми сюда Намочил манту – сочинил… Жми сюда