Как известно, восточный календарь состоит из двенадцатилетнего
цикла, каждый год которого олицетворяет одно из животных.
Символом Нового 2014 года является синий конь.
Утро третьего числа -
Врёт огульно "зомбоящик".*
Тридцать первое вчера...
(Мозг скрипит о настоящем).
Робкий взгляд по сторонам,
Встать тяжёлые потуги...
Бряк, обратно на диван
По несложной амплитуде.
Мысль буравит - Новый год!
Вспоминаю, точно, новый!
Сушь... Воды... Как вкусно... О-о-о-о!!!
Потолок... Следы подковы!
Интересно, кто? Пегас?!
Вот несносная скотина!
Не иначе в этот раз
Был в гостях изрядно синим.
Плохо помню было что,
Но в одном почти уверен -
Встретил праздник хорошо,
Раз сюжет двух дней потерян.
Есть поверье у людей -
Год как встретишь, так и будет.
Нет приметы этой злей
Для маршрута наших судеб.
Гороскоп как ни крути -
Как скотина после встречи.
Видно нет у нас пути,
Жить начать по-человечьи.
Эх, лавочка подъездная-
Строение полезное...
Стоит одна, болезная, в снегу под коркой льда…
А раньше, за беседами,
Тоски она не ведала,
Делились люди бедами и радостью всегда.
Бывало, как-то ранее,
Девчушка, по незнанию,
На первое свидание наденет каблучки,
А бабушки и дедушки-
Веселые соседушки,
Прервав про жизнь беседушку, дерутся за очки!
Победу вырвав силою,
На девочку красивую,
Забыв, про жизнь тоскливую, с улыбкой хитрой, дед,
Скрепив штаны булавочкой,
И, ёрзая по лавочке,
С восторгом делал ставочки - споткнётся али нет?
Ночами, тут, на лавочке,
Любились тихо парочки,
Прикладывался к чарочке бесхозный мужичок…
Завидев дно бутылочки,
Почесывал в затылочке,
В тоске хмельной о милочке, раскуривал бычок.
А нынче, опустевшая,
В снегу, осиротевшая,
Одна... "Сиделки" здешние попрятали зады.
В подъездах пары знойные,
Мужик к рукам пристроенный,
Лишь песни непристойные орут на ней коты.
Не читайте чужие стихи,
Эти сладкие ахи и охи,
Ведь они безнадёжно плохи
(или правильней всё-таки – плохи?)
И начинкой словесной трухи
Все похожи они друг на друга.
Не читайте чужие стихи,
Есть полезнее виды досуга.
А не то (вот ведь будет смешно),
От чужой изумительной строчки
Вдруг поймёте, что вам – не дано.
Лишний повод допиться до точки.
Раскаталась губа. От сохи,
А туда же, с суконною рожей…
Не читайте чужие стихи,
И свои, по возможности, тоже.
По Киеву неспешно
Гуляли мы вдвоём
И ты меня с усмешкой
Дразнила «москалём»
Скакал на ножках тонких
Задорный мотылёк
Ломался голос звонкий:
- Москалик, Москалёк
Спускался вечер душный
Пролился лунный свет
Я, покраснев, «хохлушкой»
Назвал тебя в ответ
Далекая картина -
У входа в тихий сквер
С «почти-что балериной»
«Почти-что офицер»
Они и не заметив
Того что влюблены
Скакали словно дети
Одной пока страны
Украдкою присели
Обнялись за кустом
В Нью-Йорке и Брюсселе
Не ведали о том...
Сейчас совсем иначе
Чем тридцать лет назад
И на майданах скачут
Чтоб что-то доказать
Забыли Дума с Радой
Минувшие года
А всё, что было надо
Доказано тогда
Хрустит чуть слышно корка наста,
Сквозь сон морозной полутьмы,
Такое здесь бывает часто,
В разгар, особенно, зимы
До горизонта белым ситцем
Лежат глубокие снега…
Мужик шагает из больницы,
Но не тверда его нога.
Идёт, сомненьем озабочен,
Согбен от пояса к плечу,
Да и рука тверда не очень,
(про остальное умолчу)
Роятся горестные думы,
В его лысеющей главе,
Их целых две. Они угрюмы.
Извилин, к слову, тоже две.
Густой треух надвинув нАнос,
И рассекая полутьму,
Он вспомнить силится диагноз,
Что фельдшер выставил ему
Прямой потомок Парацельса,
Забытый Богом Айболит,
Литровой клизмой, с криком «Целься!»
На раз лечил радикулит.
Вот и вечор, прощупав печень,
Взглянув в полглаза на «струю»,
Прорезюмировал: «ИзлЕчим!»
НО ОТ ЧЕГО? Итить твою…
Забыть название недуга …
Пустой, безмозглый свиристель …
А может статься – и супруга,
Не пустит в брачную постель
Вдруг светом небо озарило,
Раздался гром, нахлынул жар,
Куском священного Ярила
Пронёсся вдаль огромный шар
От мимолётного виденья
Заныл пупок и спёрло зоб,
А следом – крестное знаменье,
Паденье задницей в сугроб
Рука приёмник отыскала,
А в нём Кириллов говорит:
- Не ссыте, граждане Урала!
На Вас упал метеорит.
Его слова, да Шойгу в уши,
И как же тут не обосса…
Но дальше мой мужик не слушал.
Мелькнула лесополоса…
Порог избы… милей и краше…
Мещанский бра с набором призм …
- Ура! Ура! Я вспомнил, Маша!
Метеоризм!
Метеоризм...
Я попал сегодня в "пробку" -
Три часа в ней я.
Три часа в "стальной коробке"
С грустью в даль смотря...
Даль моя однообразна -
Семь рядов машин.
Семь рядов стоят напрасно -
Город недвижим.
В сизом облаке из дыма
Светит светофор -
Он с изыском злого мима
Будоражит взор.
До него два километра
В "пробке" мне ещё.
Это как зиме до лета...
В общем, обречён.
Нужно срочно делать что-то,
Нужно! Только что?
Достаю смартфон и оп-па...
Мой вопрос решён!
Благодарен интернету -
Интернет не вздор,
Я продал машину эту,
Взяв, где светофор.
Что имеем подытожим,
Остаётся мне,
Продавать и эту тоже -
Брать в своём дворе!
Этот стих - победитель конкурса ГОД ЛОШАДИ Жми сюда
Ясен пень, не Москва.
А она приготовила суши.
Псевдобрют и мартини
купила у Клавки в сельпо,
На фруктятнице горкой
топорщились желтые груши,
Две свечи,
«Only you»…
Паровозика ждали в депо.
Можно было уйти,
ускользнуть подобру-поздорову
К мужикам, в гаражи,
или просто побыть одному,
И не слушать the Platters,
играя в «Алину и Вову»,
(Для продвинутых пар: «Шендерович и Катя Муму»)
А потом мы курили.
Трещала свеча, обгорая.
Называя ее -
мне казалось, культурно - «мон шер»,
Я зачем-то сказал:
- С годом лошади Вас, дорогая!, -
Опрокинув в себя
шампуаза брюхатый фужер.
Погасив «Честерфилд» ,
обмеряя глазами жилплощадь,
Не сумел оценить
темноты загустевшую жуть
И на тихий вопрос :
- Я и вправду похожа на лошадь?
Протоколы, наверно,
в ментовском архиве пылятся:
«При совместном распитии…
… трижды ударился об ….»
И - со слов потерпевшей -
«пытаясь над ней надругаться»
«Расцарапал лицо
и разбил себе скалкою лоб…»
Нам порою судьба
выдает потаенные знаки,
Как графиня совет
вроде «тройки, семерки, туза»:
Поздравляя «мон шер»
с годом лошади (крысы, собаки)
Осторожно гляди
в простодушные эти глаза
Этот стих - победитель конкурса ПОЗДРАВЛЕНИЙ С ДНЁМ АВИАЦИИ Жми сюда
Е. Чичваркину посв.
Мужик точил топор забойный,
Влезало солнце на плетень,
А по двору метался бройлер,
Предвосхищая судный день
Цыпленка дети звали Кешей,
Кормили крошками халвы.
Он был по-своему успешен,
Но всё кончается, увы.
Беспечность свойственна элитам,
Покуда их не взяли за
- Я недостаточно упитан! -
кричали Кешины глаза,
- Я не готов к сакральной жертве! -
сквозь топориный этот вжик -
- Мужик, послушайте! Поверьте!
Ведь Вы же шутите, мужик!?
...В окно на кухне было видно:
Кипит кастрюля на огне
И воробьёв тупое быдло
Уже расселось на плетне
Две девочки и мальчик с книгой
Пришли сегодня без халвы,
Взглянуть, как кто-то будет прыгать
По дворику, без головы
Он - к ним, себя надеждой теша,
С колечком ихним на ноге
И понял: он уже не Кеша,
А тушка бройлера в фольге
...Ребятки молча расступились,
Не морща лиц, не пряча глаз,
А он, в клубах дворовой пыли,
Взмахнул крылами в первый раз!
Как забродившее повидло,
Он подскочил на метра два...
- Держи его! - взревело быдло
- Лети! - орала детвора
...Когда поймём, что жизнь - копейка,
Нам не такое по плечу
И мальчик - маленький Андрейка -
Вопил:
- Я тоже полечу!
...И этот крик его пацанский
На глупость списывать нельзя
С днем авиации, Ситнянский!
С высоким праздником, друзья!