* * *
Настали времена совсем иные –
И трудно ожидать эпох иных.
Врачи болеют чаще, чем больные:
Такая уж профессия у них.
* * *
В мире всюду идёт подражание:
Перед – заду, а морда – лику.
Конь коня узнаёт по ржанию,
Человек человека – по рыку.
* * *
Общество не любит лишних слов,
Но болтливых много, как китайцев.
Лучше быть последним среди львов,
Чем хвастливым первым среди зайцев.
* * *
Не просите денег вы у Бога:
Он спасает нищих, сильных, смелых.
В двух местах бывает бабок много:
В кошельке и в доме престарелых.
* * *
К нам с экрана снова льются счастья слёзы –
Их рождает знаменитостей артель.
Если кто-то зажигает телезвёзды,
Значит, дело всё идёт через постель.
* * *
Выражаться стремись ясней,
А не как тупорылый чайник.
Шутка будет ещё смешней,
Если понял её начальник.
* * *
Мы на носу своём зарубим,
Как солнце, яркие слова:
Умей купить товар за рубль,
Потом продать его за два!
* * *
Урок преподносится нам, дуракам,
А мы всё глядим комсомольцами:
Цыганки гадают лишь по рукам
С большими деньгами и кольцами.
* * *
Всей жизни картина ясна,
Как утренний лес из трёх сосен:
До свадьбы мужчина – весна,
А после – тоскливая осень.
* * *
Хороших и нужных кругом много дел –
И ценят людей по труду.
Я Дедом Морозом всегда быть хотел,
Чтоб день лишь работать в году.
Выключаю "зомбоящик"
Без сомнений навсегда,
Чтобы корь, глисты, и ящур,
Свинка, прочая беда
Не нашли во бренном теле
Места для деяний злых.
Сам собой включился телик,
Мне не дав борцом прослыть
Против телегеноцида,
Пропаганды и брехни.
Съем три пачки стрептоцида.
Я не зря их век хранил.
Препарат запью кефиром,
Салом с хреном закушу.
Не страшит "коронный вирус".
Жить здоровым поспешу!
Твои глаза, как синь небес
Или зелёные, как лес,
Туманно – серо колдовские
В свою глубь манят. Утонуть
Хочу и с радости, с тоски я
В них без раздумий. Моя грудь
Не сдержит сердца громкий бой,
Теряю в серости покой,
Средь облаков, там, в синеве
Витаю, путаюсь в листве....
Мерцают сумрачно огни.
В глазах ли скрыта красота?
Прошу прощенья, извини:
Не различаю я цвета.
Изо всех краеугольных фенек
Мне одна покоя не даёт:
Пращур наш поднялся с четверенек…
Для чего он сделал этот ход?
Где лежит правдивости сермяга?
В чём такого вывиха резон?
Если ради строевого шага…
Рановато, вроде не сезон.
Выводом окультной лженауки
Тоже никого не потрясти:
Будто нам освободили руки,
Для удобства хапать и нести.
Я же, как солдат, уверен твёрдо,
Ежели руками не ходить,
То гораздо эффективней в морду
Можно врезать. Или получить…
Но собака рядышком зарыта,
Если только правильно копнуть:
Homo возжелал тромбофлебита
И бесстрашно встал на этот путь.
И вот этот вот Венец Природы,
Как и подобает дуракам,
Отменил на четвереньки моду,
И попутно волю дал рукам.
Дальше - больше: протоптал дороги,
Изобрёл и велик и футбол
(Словом, всё, чтобы калечить ноги)
Человек, заметьте. Не козёл!
Дальше стул – предтеча унитаза
В быт включает человек-герой.
И застой крови в районе таза
Стал уже совсем не за горой.
Чтоб ускорить к кладбищу движенье
И не помирать совсем седым,
Человек освоился с куреньем,
Стал в кишки пускать табачный дым.
После начал прыгать с парашюта,
Бегать в даль пересечённый кросс,
Смело полагая почему-то:
Вены - это так, говно-вопрос.
И пришла, невидимая глазу,
Страшная, что нет страшней, беда:
Сгрудилась кровиша возле таза,
Ни туда не льётся, ни сюда.
Собралась, собака, прямо в кучу,
Густоты достигнув роковой,
Пыжится сама и вены пучит.
Будет Вам и нега и покой…
По приборам тоже нет теченья,
Им тут просто нечего ловить.
Вот Вам и застойное явленье,
Но не то, что можно пережить.
Что поделать, если путь был начат?
Человек в борьбе неукротим.
Вот и тень Вишневского маячит
И Бурденко тоже иже с ним.
Мы сейчас хоть с клизмой приловчились,
Ширеву* спасибо и игле.
Раньше то совсем не так лечились:
По башке - и ужин на столе…
Вот мораль в обличии приказа
(Хочешь жить - так люто следуй ей):
Чаще будь Прохожим, двигай тазом -
Проживёшь намного дольше дней.
И пойми, что это не бравада,
Это мысль изрядной глубины:
Гражданин, не двигающий задом,
Малоперспективен для страны!
………………
*) - намёк на средства анестезии
"В запрудистой канавке
по липовой по справке
жила себе пиявка
скромнёхонько в тени". Олег Индейкин "Подвиг пиявки"
Жми сюда
Как-то в солнечный октябрьский день позднего бабьего лета мой приятель обнаружил стойбище судаков в тихой заводи близ Вишенок, что в 35 км от Киева вниз по Днепру.
И уговорил меня на охоту - я взял гидрокостюм, ласты-маску, подводное ружжо и на своём "Прогрессе-2" примотал к заводи. Где на глубине метров 5 застыло N-ное количество судаков. Подплывай и стреляй в упор. После то ли четвёртой, то ли пятой рыбины мне стало не интересно: охота - когда выслеживаешь добычу и т.д., а не какой-то расстрел спящих.
В общем, я прекратил кощунство, но всё же Бог меня покарал - в открытое место стопы над ластом впилась пьявка и вызвала рожистое воспаление. Пришлось срочно обратиться к однокласснику шурина - знаменитому киевскому хирургу Нёме Розенбергу (светлая ему память).
Он посмотрел и сказал:
- Вот те мазь. Если ты интеллигент, ногу разнесёт, придётся резать. А если жлоб, рассосётся само.
... К счастью, резать не пришлось. Рожа рассосалась сама.
Хотел в праздник дело доброе
Совершить от души и радости,
Купил розы с шипами острыми,
Взял шампанское, водку, сладости.
И пошел к одинокой дамочке
У которой косы плетеные,
И на щечках смешные ямочки
А ладони прозрачно холеные.
Постучал в двери кованогнутые
А за ними шаги протяжные,
В тапки теплые ноги обутые
И дрожит нетерпением каждая.
И сошлись мы телами белыми,
Закрутились дрожа и падая,
Помогая финтами смелыми
Бесконечо друг друга радуя.
Только радость она кончается
Боком вышла худая затея,
Голова не стоит, качается
Видно лопнула слабая шея.
И внутри не поют соловушки,
Карусель наша не вращается,
Дым идет из глазниц головушки,
Риск откинутся повышается.
Горе горькое нам отплачется,
За желание на сторонушке,
Инвалидность теперь корячится,
Что сказать моей милой женушке.
- Ни фига!
Если только голова. Раза два.
А ещё заложен нос. Прошлым летом был понос.
Громко булькает живот.
Типа кто-то в нём живёт.
А ещё я скушал гаечку
с винтиком.
Судьбу менять не в нашей власти
И к нам в семью пришли напасти,
Жена, на днях, вдруг стала охать,
Себя почувствовала плохо.
Тряслися руки от озноба,
По телу поползли микробы,
Лица синюшность началась,
Температура поднялась,
Внезапно аппетит пропал,
Я понял!!! Грипп на нас напал.
Я думал, потихоньку, сдюжит,
Но дальше стало только хуже.
Когда ж на яйца мне забралась
И насидеть их попыталась,
Пошла пупырышками кожа
И, на кудахтанье похожий,
Стал кашель. Голос вдруг охрип.
Я ужаснулся – Птичий Грипп!
Такой больной, как друг опальный,
Жену я быстро спрятал в спальне,
Побуду, лучше, я один.
И дом закрыл на карантин.
Пять дней активного леченья,
Не принесли ей облегченья,
Что б встала на ноги Татьянка,
Нужна, я понял, срочно пьянка.
Уйти с болезненного круга,
Поможет добрая подруга,
Сто грамм, друзья, немного смеха,
И нам не миновать успеха.
Вот потому вы здесь, народ,
А вы решили Новый Год?
Покурили вдвоём. Переспали.
Имена друг у дружки узнали.
И на радостях выпить вина
Захотели. А кружка – одна.
Он сначала хлебнул, после ей
Протянул по-приятельски: «Пей!»
Но девица смущённо молчит.
Взять посуду из рук не спешит.
Говорит, поясок теребя:
− Я ведь мало-то знаю тебя.
Пить из кружки одной я боюсь,−
Невзначай чем-нибудь заражусь!