Хорошо в деревне летом здесь вино и домино,
а экзотики при этом, круче всякого кино,
вот баран у поворота словно девственность храня,
как на новые ворота злобно смотрит на меня,
по деревне ходят утки, украшая здешний быт,
а сельмаг шестые сутки на ревизию закрыт,
в луже возле сельсовета громко хрюкает свинья,
намекая мне при этом на истоки бытия,
синь туманом стелется и сосёт глаза,
возле старой мельницы шляется коза,
трясогузки вО поле себе гнёзда вьют,
мужики у тополя самогонку пьют,
ходят бабы за водой, к речке вдоль забора,
тихо плачет козодой возле косогора,
я как в стиле "рококо", с тёплой булкой из печи,
пью парное молоко, ем нехитрые харчи,
а вчера мы с потрохами ( рукоблудница сноха ),
вперемежку со стихами, ели суп из петуха,
выше крыши бузина, благодатный край,
запах мёда, тишина, одним словом - Рай!
Так бы и остался тут, выгребать навоз,
но уже на службе ждут, дел скопился воз!
Скукота в деревне осенью у нас
Урожай собрали и сложили гнить
Потянулся бесконечный «Сельский час»,
Запиваем водку водкой (матитить!)
И чтоб зря чертей зелёных не гонять,
Средь заросших эМ-Тэ-эС –совских руин
Мы решили (узкой группой) отмечать
«Мерикосский» странный праздник Хеллуин
Агроном с лабаза тыкву приволок,
У учителя нашлась к сему свеча,
Зоотехник отвалил свинячий бок,
Ну а я – большую банку первача
Взрезав тыкву, запалили в ней огня,
Притулились на фуфаечках кругом
И молчание таинственно храня,
Наплескали по стаканам самогон
А в окресностях шуршавили кусты,
Словно страшный шёпот ста глумливых рож
И «сопрАнили» на выселках коты,
Загоняя нас в безудержную дрожь
И, едва поставив в сторону стакан,
Я с испугу перепачкал все штаны,
Услыхавши вопли местного попа:
«Мужики! Мочи исчадий сатаны!»
Гад-кузнец наш (местный бабий Аполлон),
Преимущественно действуя на слух,
Методично нас охаживал колом,
Изгоняя с матюком нечистый дух
Плохо помню, как сбежав из под кола,
По задворкам я скакал как бабуин,
Мало было мне придурку ПокровА,
Подавай ещё едучий хелуин!
В жизни нашей есть немало «красных дат»,
Все как гаечки по смазанной резьбе
А когда ты вдохновенен и поддат,
Всё равно уже, что праздновать тебе
Можешь строить себе личный парадиз,
Не внимая мнений всяческих паскуд,
Не вдавайся только в разный спиритизм,
Бесполезно это – быдлы не поймут
Редко я на прозу так ведусь. Но сегодня чё-то понесло. Как увидела имечки Линда и Ева, достатые (или достанутые) из какой-то чуждой жизни, так сразу захотелось перенести их в реальную пост-советскую действительность. Всё не осилила, там букаф много, но фрагмент всё-таки осмыслила.
ИТАК: исходный фрагмент опуса
Автор: plazma Lady Linda
07.09.2010 Раздел: проза
Миловидная девушка с красноватым оттенком волос, провела рукой по чёрным волосам своей подруги, которая лежала рядом с ней на кровати. Ветер, проникавший в комнату из открытого окна, нежно ласкал их обнажённые тела.
-Кофейное небо, - проговорила та, у которой прямые чёрные волосы.
-Эх, пора собираться на учёбу, - ответила Линда, девушка с красноватым оттенком волос.
Приняв вместе душ, девушки приготовили друг другу кофе со сливками. Линда на носочках, по холодному итальянскому кафелю, прошла к холодильнику и достала из него масло.
- Мне один, - указав на хлебные тосты, попросила Ева.
- А я, пожалуй, буду два, - равномерно размазывая масло по тосту, проговорила Линда.
- Обжорка! – воскликнула Ева.
Позавтракав, девушки засобирались в университет. Линда надела длинное шелковое платье, с тонким чёрным поясом, белые носочки и туфли на низком каблуке того же цвета, что и платье, а Ева предпочла платьям и туфлям, кроссовки, потёртые на бёдрах джинсы и красную кофту с надписью «What you want?» на спине.
-Потом не говори, что от мальчиков устала, - заметила Ева, расчёсывая перед зеркалом волосы.
-Не буду, - ответила Линда, роясь в шкафу в поисках сумочки.
Наконец собравшись, девушки покинули квартиру и направились в университет.
хххххх
И вот то, что я увидела за кучей букафкав афтыря.
Добротная, сдобная деваха с ярко-рыжими волосами, провела рукой по чёрной мохнатке своей подружки, которая вольготно раскинулась с ней на сеновале. Ветер, проникавший в щели стен сарая, заодно нехотя обдувал и их обнажённые щели.
- Поспать бы ещё, - лениво потягиваясь, проговорила та, у которой прямые чёрные волосы сверху и курчавые снизу.
-Эх, надо собираться на дойку, - ответила рыжая Лукерья.
Наскоро плеснув студёной водой из ведра в лица и срамные места, подружки вбежали в избу, чтобы наскоро приготовить яичницу с салом. Лушка на цыпочках, по холодным, плохо струганым половицам, спустилась в погреб, достала из него масло и принялась толстыми ломтями кромсать хлеб.
-Мне один, - указав на хлебные ломти, попросила Евлампия.
-А я, пожалуй, два уплету, - щедро размазывая масло по ломтю, проговорила Лушка.
-От же ж, б***ь, ненасытная! – воскликнула Евлампия.
Перекусив, девки засобирались на ферму.
Лукерья надела длинную саржевую юбку, телогрейку и туго подпоясалась батькиным армейским ремнём. Затем, кряхтя, влезла в резиновые боты на плоской рифлёной подошве. Белые носочки и туфли на низком каблуке, купленные на последней распродаже в райцентре, пылились в ожидании субботних танцев в сельском клубе. Евлампия предпочла кроссовки, джинсы, слегка протёртые в промежности, и красную кофту с надписью «What you want?» на спине.
-Потом не жалуйся мне, что наш конюх к тебе пристаёт, - заметила Евлампия, убирая волосы в пучок и закалывая шпильками.
-Не буду, - ответила Лукерья, роясь в сундуке в поисках любимой, слегка побитой молью, шали.
Подперев дверь поленом, сельские лесбиянки покинули избу и по чавкающей грязью дороге направились на колхозную ферму.
Не та уже деревня, в ней мало детворы,
А так же запустели и скотные дворы,
Пройдет ленивый дачник, что в сланцах на ногах,
Ни кто уже не ходит в тяжелых сапогах,
Траву в запас не косят, газоны лишь стригут,
Заборы краской мажут, или мангалы жгут..
Старушки без лукошка, в кроссовках и джинсАх…
И серенькая кошка, в сарае на дровах…
И каркает ворона, стрекочет мотоцикл,
Все тут перевернулось, деревню изменив.
Одни коты остались, такие как всегда,
Они не изменятся, наверно, никогда.
Пушистые и гладкие, с полосками и без,
Они одни хозяева старинных этих мест.
И эти уши рваные и длинные усы,
Их рожи полосатые исполнены красы..
Походкою вальяжною по улице идёт,
И словно думу важную с собою он несёт…
«Кис-кис» ему ты скажешь, он ухом не ведёт,
Ногою топнешь, даже, с дороги не свернёт..
Он знает, он хозяин, а ты заезжий гость,
И шутки свои детские, давай скорее брось,
Идет он на охоту, иль к серенькой в сарай,
И знает настоящий - один он! И ты знай..
Не та уже деревня, в ней мало детворы,
А так же запустели и скотные дворы,
Ни кто уже не ходит в тяжелых сапогах,
И за деревню старую родится в сердце страх..
Чуть дело исправляют лишь местные коты,
Ведут себя достойно, не терпят суеты,
Деревню сохраняют. Они! Они! Не ты!
Лето в деревне:
(0)Еду в отпуск Жми сюда (1)Ж/д питание Жми сюда (2)Сельское гостепреимство Жми сюда (3) Развлекаем детей Жми сюда (4) Самогон Жми сюда (5) Клещ Жми сюда (6) Ночная Гроза Жми сюда (7) Коты
(8) Карты Жми сюда (9) Баня Жми сюда (10) Храм Жми сюда (11)Удобства Жми сюда (12) Ходики Жми сюда (13) Домой(Лабытнанги) Жми сюда Визит на Родину Жми сюда Эпилогом. Прощаясь с.. Жми сюда Крыса Жми сюда Лошадь не моя.. Жми сюда
В мире животных Насекомые: Клещ Жми сюда Сверчок Жми сюда Жук Майский Жми сюда
Цветок Жми сюда
Рыбы: Вобла Жми сюда Барбус Жми сюда
Птицы: Чайка Жми сюда Вороны Жми сюда Жми сюда Птички Жми сюда
Лис упоротый Жми сюда Сапака Жми сюда Крокодил Жми сюда Коты Жми сюда Слон Жми сюда Пони.Год синей Лошади Жми сюда Котоматрицы Жми сюда 13.12. Д. Медведя Жми сюда
Что вижу в окошко, о том и пишу:
Про дождь, что смывает с дороги прохожих,
Как дал подзатыльник отец малышу,
Про девушек в речке совсем без одёжи;
Про то, как соседка крадётся впотьмах
В чужой огород за свеклОй и морковью;
Про страсть агронома с дояркой в кустах,
А дома его ждёт жена со свекровью;
Про деда на крыше с трофейным ружьём,
От скуки он метко палит по воронам;
Про то, что не пахан давно чернозём;
Про крепкую смычку мужчин с самогоном.
Потом я читаю сельчанам стихи,
Наивно надеясь на миг восхищенья.
Но вместо восторгов летят тумаки...
К поэзии нет у людей тяготенья!
Там, где шёпот тайн немногословен,
Как полярный аудиотрек,
В травах луговых увяз по брови
Ветхий терем - позапрошлый век.
В омуточке времени застойном
Будни вышиваются крестом,
Не тревожат нефтяные войны
Мирное стагнации гнездо.
Серый, словно тень болотной цапли,
В драных лапоточках - не пижон -
День на день похожий, сяк ли, так ли,
Дремлет в тишине под сенью крон.
Меркнут, истираются детали...
Вдруг, как пенный сбитень из корца,
Весело запели, заиграли
Доски и балясины крыльца.
Сдерживая бег неровный пульса -
Вены хмелем радости полны -
Старый дом уклюже встрепенулся,
Подтянув завалинок штаны,
Нервно Домовой губой зашлёпал,
Хвост кошачий крепко сжав в горсти...
С новеньким айфоном и лэптопом
К деду внук приехал погостить.
Как-то девки пели хором
у реки за косогором,
о нелёгкой женской доле,
ясным днём во чистом поле,
было это прошлым летом,
а одна из них фальцетом,
свиноферма «Красный луч»,
Конотоп, река Езуч,
одним словом Украина,
край лаванды и жасмина,
как обычно в эту пору
шёл народ в заготконтору,
одиноко лаял пёс,
где-то мчался паровоз,
хрюкал радостно спросонок,
в луже "гарный" поросёнок,
а беззубый дед Федот
цапкой «тяпал» огород,
в "вышиванках" три дебила
надували крокодила,
до "седьмого" дули пота
и он лопнул от чего-то,
где-то «мукала» корова,
чтоб она была здорова
и во всю орала Зина
битый час у магазина -
"По дороге нынче к дому,
отдалась я агроному,
за несчастный «леденец»,
ну а он такой подлец,
заявил мне возле хаты -
"Ваши сиськи маловаты,
неухоженный «фасад»,
и вообще холодный зад!"
Не теряли время даром
и кузнец с ветеринаром,
в думках как от «сих до сих»
«шандарахнуть» на троих,
на «бухло» они полгода
разводили счетовода,
был объектом их страстей,
безусловно «казначей»,
каждый день в часы досуга
«тёрлись» около друг у друга,
он немного был с «приветом»
но имел «бабло» при этом,
раз зашёл он с «передоза»,
к председателю колхоза -
сейф в конторе нараспашку,
тот сморкается в фуражку,
счастьем светится лицо,
как "пасхальное" яйцо,
где хранился миллион -
там лежит сухой батон,
был колхоз «миллионером»
и служил для всех примером,
а теперь как в «руку» сон –
«испарился» миллион,
всплыли денежки в оффшоре,
мужики и бабы в горе,
председатель в лучшем виде
«чалит» нынче во Флориде,
восемь спален, свой завод,
одноместный самолёт,
ест омаров с трюфелями,
виски, «колу» и салями,
«пiсню гарную спiвае,
тай горiлку пiдлывае»,
одним словом «ай-лю-ли»,
виноваты москали!
Так остались без «бухла»,
в Конотопе три хохла!