Надоело! Где таланту спросишь?
Не взошла еще моя звезда.
Я сижу верхом на паровозе,
Мимо проезжают поезда…
Слезу утром с паровоза,
Заварю покрепче чай.
Чую запахи навоза –
Значит, будет урожай!
Заведу свою тачанку
И на поле с утреца
Разбросаю спозаранку
Три тележки говнеца.
Подготовлю всё как надо,
Только сей, мой друг, сажай.
Будет в том тебе наградой –
Обалденный урожай.
***
Сделал друг, хлебнувши чаю
Огорчённое лицо:
– здесь не будет урожая
– ???
– запретили говнецо…
Я стоЮ на крыльце.
На плечах моих - римская тога
(Ипостась простыни - подзашитой и порванной вновь)
На опухшем лице
проступают печально и строго
И вселенская скорбь,
и - вселенская также - любовь
Мой сосед по плетню
(ну какая же все-таки гнида!)
Колорадских жуков
собирает и прячет в горсти
Он их в мой огород
бросит с самым невиннейшим видом
Стоит мне отвернуться
иль просто глаза отвести
Он свинья и плебей
и собачиться с ним - недостойно
Он всю жизнь простоял
в этой позе "жуков собирать"
Но он жук еще тот!
И ему не живется спокойно
А ничтожной душе
превосходно судить и карать
Он негромко брюзжит
на меня, на жуков понемногу
А превыше всего -
на свою раболепную стать
И приятно ему,
хоть чуть-чуть уподобившись Богу,
Полосатых обжор
на соседский участок бросать!
Распрямленной спины
не в каком магазине не купишь!
Подхалимским чертам
не придашь героический вид!
Вот он прячет жука
в пропотевший мозолистый кукиш
Как он прятал всю жизнь
суету своих мелких обид
Ну давай же, швыряй
в огород полосатое семя!
Ничего не скажу -
и патрицию нужен плебей
Да и как я могу
в наше сверхтолерантное время
Выдать этой спине
пару сотен хороших плетей?...
...А наутро опять,
предваряя соседское: "Здрассьте!",
Улыбнусь от души
с пожеланьями всяческих благ!
Умолчав, что ему
я в колодец забросил (на счастье!)
Нынче дохлую кошку.
А он не заметил, дурак!
«Спускаются тучи низко, Метелью скрывая даль.
От Питера до Симбирска Сугробы намел февраль.
Он бледность зимы итожит, Что будет - тому и быть!
И тянется бездорожье До нашей с тобой судьбы.
Всё ближе и неизбежней Проталины на снегу,
Горячих ладоней нежность И влажная жадность губ»
Арсений Платт / Лирика «Спускаются тучи низко…»
Тучи ударились оземь
Всем взорам открыв простор.
Я тихо в своём навозе
Шуршу как в кармане вор.
Мне далеко до итогов:
Что будет – тому и быть!
И вот упираюсь рогом
В землю, забор и столбы.
Всё ближе и ближе время,
Когда, городским в укор,
Я с парничка поимею
Огурчик и помидор.
Я ботвой лежу на грядке,
Ощущаю попой - врос,
Муравьи кусают пятки,
Мухи какают на нос.
Справа лук, левей капуста,
Тускл, не греет солнца свет -
Угнетающее чувство,
Состоянья гаже нет.
Смех жены и хохот тёщи.
Быть шутом моя судьба?
Дар предвиденья топорщит
Изнутри полоску лба.
Вижу будущее чётко
И своё, и всей страны:
Жизнь поганая без водки,
Вход и выход - низ спины,
Дураков прирост, дороги
Километров двадцать шесть,
Зимовать не нам в берлоге
Газ пока в России есть.
Озаряет мысли вспышка
Ярче тысячи светил,
А во лбу звезда, нет, шишка -
Я ж на грабли наступил.
Раз, в пятницу, подумав о своём,
Сказал мне милый: «ты мечтала, вроде,
Что мы в лесу с тобою заживём…
Недвижимость имею на природе.
Суббота завтра… сумки собирай,
Поедем, похвалюсь своей фазендой…
Природа, лес кругом - волшебный рай,
Сверчки поют с лягушками крещендо».
С утра завёл старинный тарантас,
Подал к крыльцу: «садись и жди гостинца!..»
На трассе пролетал за часом час…
Какой же «замок» должен быть у «принца»?..
Приехали… потом полдня пешком…
Дорогу по болоту не забуду!..
Я шла, мечтала: тихий, чудный дом!..
Вот мы у цели… ну и халабуда!!!
Три брёвнышка, над ними целлофан,
Чтоб дождик на макушку не накапал…
И столик есть, на столике стакан…
«Наследство, - милый мой сказал, - от папы…»
Когда в Москву вернулись мы домой,
Искусанные зверски комарами,
Подумала: «а, знаешь, милый мой,
Да ну их, эти замки с флигелями!..»
И намекнула я через интим,
В тот миг, когда объятья были крепки:
«Давай-ка твой шалашик продадим,
И купим нам на кухню табуретки…»
Кто-то вышел из тумана…
Вроде – немец, вроде – нет?
Но встревожило Бояна,
Что на крик – немой ответ.
– Кто ты, гад ползучий этот?
Ты бродяга аль пиит?!
Ни ответа… Ни привета…
Но, бодаясь, он стоит.
И нажал крючочек Вова,
Разрядив от злости диск.
Гад свалился и… ни слова.
Ох, коварный же артист!
Подошёл и – Mamma Mia,
Это ж козлик, Сенька мой!
Обхватила амнезия,
Совесть выгрызла покой.
… Не желаю пулемёта,
А хочу, чтоб Сеня жил.
Боль в душе, во рту – икота.
Как же смог я так, дебил?!
Сердце ж радуют удачи:
Три коровы, бык, индюк…
Стережёт покой на даче
Бравый Вовик-военрук!
Дядя Боря прочёл в огородном журнале
Про чудесные свойства культуры Физалис.
Он таких элементов даёт человеку,
Словно тот проглотил целиком всю аптеку.
Посадив семена мексиканского дива,
Соблюдая режимность прополки, полива,
Дядя Боря рассказывал нам несмышлёным,
Что Физалис – король из семейства паслёнов.
Рядом с ним виноград представляется лишним,
И не зря он зовётся еврейскою вишней.
Но юннат не учитывал малую малость,
Севастополь – не Мексика, как оказалось.
То ли фрукт, то ли овощ, по вкусу годился
В микродозах, как самая злая горчица.
– Да, – сказал дядя Боря, беседуя с нами, –
Эту гадость сегодня я вырву с корнями.
Но стволы иностранца внизу задубели.
И корчевка продлилась не меньше недели,
А весною зеленые всходы восстали,
Там и сям в огороде был только Физалис.
Не прося у владельца ни ценза, ни квоты,
Он проник за пределы отмерянных соток.
И соседи, что были и слева и справа,
Дяде Боре грозили суровой расправой.
Кто-нибудь послабей утопился бы с горя,
Но не наш оптимист садовод дядя Боря,
Что поставил пять литров в коньячной натуре,
И соседи простили:
– Живи уж, Мичурин…………….