Так получилось, я не виновата,
Что всю неделю праздники в семье:
Во вторник отмечали дембель брата –
В фонтане и, пардон, в одном белье.
На память нацарапала татушку
О том, что братик мой из ВДВ,
И с панками на полную катушку
Тусили мы, с кредитки сняв «лавэ».
А в среду у племянника Кирюши
Мы праздновали днюху – парню шесть!
Пиратский супер-праздник. Крабы, суши…
Одной икры ведро успела съесть!
Кирюша был пиратом. Я – русалкой.
Рассыпала кудряшки по плечам.
Пришла соседка с маленькой нахалкой -
А дети пристают по мелочам –
«Русалочки зеленые! Я знаю!»
И сразу – бац! Зеленкой облила.
Чем смыть её? Всё голову ломаю –
Так въелась! Не зелёнка, а смола!
В четверг я поздравляла юбиляра –
Родному дяде ровно пятьдесят!
В деталях не запомнила кошмара,
Но дядя, однозначно, редкий гад!
Играли в фанты. Дядя разошелся.
И мне досталось выдумок сполна -
Запив стаканом виски кубик «холса»,
Ушла я в зоопарк ловить слона.
Что было дальше – помню как-то смутно.
Проснулась совесть? Или же инстинкт?
Свернула в офис, зверя взяв попутно,
И сам собой случился этот финт…
Стоим теперь в приемной со слоненком
И пишем объяснительную Вам.
И в крике директрисы – нервном, тонком –
Не слышим бурной радости гостям.
Труба Фа легато с заходом на Соль-
Супруга на ужин сварила фасоль.
***
Ценители искусства
Пикассо смотрели с женою в музее,
Она через час мне: я просто @ею!
Меня ж не собьешь с культуры устоев,
Напьюсь, нарисую ей точно такое.
***
Месть по Мухосрански
Соседу на крышу плеснув валерьянки
Уехал с друзьями на дачу для пьянки
Сгорел только дом мой с сараем итог,
Котов гад бензином облил и поджег.
Вышел Федька рано утром в поле траву покосить. Видит, стоит железная кастрюля среди покоса, и выходят из нее какие-то зеленые человечки. Федька к ним Читать дальше >>
- Молодость вспомни: как первого мая
Мы с демонстрации шли на лужайки -
Тёплое солнце, лучами играя,
Нас раздевало с тобою до майки.
Так расскажи, мой обрезанный друг,
Что же так холодно сделалось вдруг?!
- Как же не вспомнить! Вином запивали
Этот шашлык, некошерный и мерзкий…
Пасха и первое мая совпали,
Пасхе предшествовал Песах еврейский.
А на еврейскую Пасху всегда
Бог посылает Земле холода
Чтоб красовались еврейские детки,
Выйдя из отчего дома толпою,
Пред синагогою в новой жилетке,
Темя от ветра укрывши кипою.
И, подражая в деяньях отцу,
Хрумали не шашлыки, а мацу.
- Разве мацу не готовят на сале?
Что там написано в вашем Талмуде?
Кстати, Христа Иисуса распяли,
Скажем, случайно не ваши ли люди?
- Что ты! Ведь римляне ставили крест!
Слава Всевышнему, бог ваш воскрес!
- Как же! Каифа глядел между шторок,
Руки умыть заставляя Пилата…
- Ты не касайся еврейских разборок,
Вспомни про сук Гефсиманского сада…
Лучше, товарищ, с тобою давай
Выпьем кошерного за Первомай!
Сначала – цитата…
“Спасибо, дорогой товарищ Сталин, за наше счастливое детство“.
Но, спасибо – это уже и в сейчас – спаси бог, как это было во времена оны.
И что получается…
Спаси бог, кого-чего, дорогого товарища Сталина за наше счастливое детство.
Бессмыслица какая-то.
Ну, и к чему я всё это, о слове, затёртом до дыры на черепе?
Мне кажется, что произнося это СЛОВО, можно было бы вернуть всё на круги своя и произнося, подразумевать – СПАСИ ТЕБЯ БОГ. Кого, чего?
Да, хотя бы и очень дорогого товарища Гейтса, за мою счастливую виртуальную старость.
Дурному вкусу в унисон
Народ у нас, когда-то чистый,
Всё только слушал бы «Шансон»
Да от эротики тащился.
И как его переучить,
Когда, услышав Баха, тотчас
Спешат канал переключить,
И хорошо уж, если молча…
Но вдруг пронзило, как стрелой,
Что здесь идти нам нужно снизу,
Для цели высшей и благой
Прибегнув к помощи…стриптиза.
А стриптизёры чтобы все,
Сломав привычный ход программы,
Предстали сразу – не в конце
В костюмах Евы и Адама.
И под «Шансона» дребедень
На откровенья мест причинных
Неспешно трусики надеть,
Или трусы, когда мужчина.
Но вот бюстгальтер, кружева
(Мужчине – майку, брюки) снова
Необходимо надевать
Уже под музыку Крутого.
С народом в зале перебор…
Пока ж идут застёжки, кнопки,
Уместным будет разговор
О чувствах светлых и высоких.
И здесь, покуда зал дрожит
И к сцене шеи жадно тянут,
Не позабыть бы предложить
Письмо Онегина Татьяне.
А завершая вечер наш
(Пикантных мест не видно боле),
Пусть прозвучит «Турецкий марш»
Или фрагмент из Си-бемоля.
Так раз, другой, и вот уже
Поймёт народ нутром и кожей,
Что пошлость – враг его душе,
И он без Моцарта не может.
Люблю Задорного артиста!
Он все прекрасно излагает,
Вот только что меня смущает,
Опять он все с листков читает!
Про дураков и про дороги,
Америкосов и блондинок,
Задорнов много чего знает,
Но все же он с листка читает.
А иногда он входит в ступор,-
"Чего тут мне понаписали"?
С ошибками видать записки,
Сначала бы поисправляли!
Вот изучил бы наизусть их,
Свои нетленные памфлеты,
Как Винокур или Кабзон,
Какие есть еще советы?
Приставить бы к нему суфлёра,
Не отклонялся, чтоб от темы,
Тогда и в жизни его точно,
Пришли большие перемены...
Люблю Задорного артиста,
Как классно он отображает!
И сколько много в прозе смысла!
И главное,что без очков читает!!!
Вы конечно не раз замечали
Из стакана горячего чая
Не всегда получается грог
Если держишь шандал со свечами
Иногда только тень получаешь
Черномазою кляксой у ног
Полон мир суеты и заботы
Может быть озабоченный кто-то
Нападёт из соседних кустов
Так не будь записным идиотом
Уходя с головою в работу
Не забудь о защите тылов
Наказ вам шлю, за сказку о вибраторе,
Иль басенку, про фотоаппарат.
Создайте сказ о бедном вентиляторе,
Или ещё, про сломанный домкрат.
Пропойте оду о несчастной гайке,
Где болт сорвал, как водится резьбу.
Иль про дрезину, где-то на Клондайке,
А лучше нам, про чёрную дыру.
Про треугольник, где-то на Бермудах,
Про транспортёр, везущий кирпичи.
Или про мыс, ну скажем мыс Игольный,
Или про клаву, что стучит в ночи.
Таксисту Коле, подвозившему сегодня
меня на работу, посвящается. Спасибо
ему за музыку из радиоприемника.
А небо в клеточку,
Пальчонки веером,
Про малолеточку
Судьба навеяла.
Судьба жестокая
Мальчонки с улицы.
Тюрьма высокая:
Зэка тусуются.
Рос безотцовщиной
У мамки-пьяницы
Вся уголовщина
К таким цепляется.
Голодный, босый был,
Грыз лишь сухарики.
Ночами волком выл
Днем бил очкариков.
Они у папочек,
Они у мамочек
Пьют кофе с сахаром,
Таскают прянички.
За жизнь за волчую,
За все хорошее
Я бил всю сволочу,
И вешал кошечек.
Однажды вечером
Девчонку встретил я.
Мне делать нечего,
А ей со мной нельзя.
Такой чиксе с шпаной
Гулять не велено.
Но ты пошла со мной
Мало да зелено.
Глаза как звездочки,
И имя Танечка,
Походка-лодочка -
Гуляй с ней, Ванечка.
Почти три дня прошло,
Мы целовалися.
Но вот все вдруг ушло.
И мы рассталися.
Зачем ушла она?
Понять не мог тогда.
Но знайте же, братва,
В душе она одна.
И вот раз в мае
Увидел Таню я
Гуляла с фраером
Любовь-тоска моя.
Вскипело все в крови,
Мозг затуманился.
Мне не забыть любви,
Которой маялся.
Тот фраерок в очках,
Под мышкой скрипочка,
Нес он букет в руках,
Во рту улыбочка.
Я ей кричал: "За что?"
Она смеялася.
И на глазах с тем чмом
Поцеловалася.
"Как ты могла предать,
Змея коварная,
Свою любовь продать,
Как ****ь базарная?".
Она сказала мне:
"Гуляй, Ванюшечка.
Я не твоя теперь
Давно Танюшечка".
"Ведь ты босОта же,
Шпана дешовая.
А он мне дал уже
Колечко новое".
Обидно стало мне,
Я ножик свой достал.
Все было как во сне,
Обоих искромсал.
Мне дали десять лет
И мамка плакала,
Ее в живых уж нет,
А слезы капают.
Тюрьма открыла дверь
И хода взад уж нет.
Не человек, а зверь,
Стал я за 10 лет.
Потом еще раз пять
Ходил на зону я.
На волюшке гулять
Подолгу мне нельзя.
Больной и старый вор:
Все тело синее,
Весь мир через забор,
Душа вся в инее.
Душа болит теперь,
Зачем я в юности
Зарезал Таню, зверь,
По шалой глупости?
Я жизнь свою сгубил,
Пол-века маюся,
Любовь свою убил,
Теперь вот каюся.
А небо в клеточку,
Пальчонки веером,
Про малолеточку
Судьба навеяла...
Помню в классе пятом
(Речь веду о сыне),
Говорил он: «Папа,
Денег дай на «джины»,
А не дашь — даст мама —
Ты имей в виду,
Но без джинсов фирменных
В школу не пойду!»
Я такой — со строгостью
Не люблю спешить,
И сынка не хочется
Радости лишить...
В иностранных джинсах
Он явился в класс...
Детство всем даётся
В жизни только раз.
А в седьмом, он в школе
Выставил стекло.
Мне тогда от завуча
Крепко припекло:
«Сына вы испортили!
Он у вас наглец» —
«Все же я не враг ему,
Я ему отец.
Только лишь хорошего
Для него хочу.
За стекло разбитое
Деньги заплачу...»
Носовой платочек я
Подержал у глаз.
Детство всем даётся
В жизни только раз.
Пишет из колонии
Мне сынок письмо:
«Сигареты кончились
Все, папан, давно,
И конфеты срезали
За один присест.
Тряхони посылочку
Из родимых мест...»
Мы с женой поплакали
Над письмом. И вот —
Говорю: «Ну, как же нам
С сыном не везёт.
Пальчиком не трогали.
Был ли в чем отказ?..
Детство всем даётся
В жизни только раз.
* * *
От обезьяны мы иль может…
Пусть это дурака тревожит.
От Бога – скажем дружно,
Ему так было нужно.
* * *
Все давно печали мимо,
Не икаю с перепугу.
Не гнушаюсь лучшим миром,
Жаль стихов писать не буду.
* * *
Поэты ежели дерутся –
Печаль – вот вся им контрибуция.