- О, Г-поди, сидишь на верхотуре,
И хоть бы нам помог в натуре:
Жить не на что, погрязли в клептомании,
Есть нечего, и ни рубля в кармане...
Тут голос с неба раздаётся на иврите:
- О, Сара с Монею, пожалуйста, не врите,
Кончайте прибедняться, вашу мать!
- Шо, Б-же, таки доллары менять?!
------
И ещё в тему
"Мольба (1)" - Жми сюда "Мольба (2)" - Жми сюда "Мольба (3)"- Жми сюда "Мольба (4)"- Жми сюда "Мольба (6)" - Жми сюда "Мольба Собчак (7)" Жми сюда "Мольба (8)" - Жми сюда "Мольба (9)" - Жми сюда
Когда советские люди наконец-то прочитали «Архипелаг ГУЛАГ», они смертельно обиделись на автора за то, что он раскрыл им глаза! И теперь при всём желании они не могут спокойно спать себе и дальше, как всю свою жизнь спали до этого: ведь чего не знаешь, того как бы и нет…
- Ах, как вчера он врал -
"Продюсер, мол, известный...",
Шампанским угощал
И нам дарил цветы,
И соловьём трещал :
"Вам - в Голливуде место",
И даже приглашал
На конкурс красоты...
...Сидим, как дуры, ждём.
Продюсера - не видно.
Ну что, пойдём? Пора.
Гляди повеселей.
Мы, Ир, с тобой вдвоём,
Наверно, - неликвидны.
( А всё же, гад, содрал
По тысяче рублей...)
Разбирая личные вещи покойного брата Владимира (6 марта 1955 г. – 9 ноября 2016 г.), я нашёл его тетрадку с армейскими стихами, написанными им в период с 8 августа по 2 ноября 1977 г., некоторые из которых я публикую. Служил брат в мотострелковых войсках в пос. Шкотово Приморского края. При жизни Володи эти стихи нигде напечатаны не были, т.к. сам он не придавал никакого значения публикации, которая сейчас является посмертной.
НА СТРЕЛЬБИЩЕ
Лежу в укрытии за кочкой,
Ключицей чувствуя приклад,
И смертоносной яркой строчкой
Шьёт сумрак ночи автомат.
Мишени с гроздьями пробоин,
Как по команде, полегли.
А руки, словно после боя,
Разжаться долго не могли.
В бою не дрогнут эти руки,
И пули тело будут рвать.
...Я познаю азы науки,
Как человека убивать.
НАПУТСТВИЕ МОЛОДОМУ СОЛДАТУ
Есть чувство долга в человеке,
И, взявши в руки автомат,
Запомни – ты теперь навеки
Защитник Родины, солдат.
Чтоб люди радовались жизни,
Чтоб стал весь мир похож на сад,
Служи по совести Отчизне,
Служи достойно, как солдат.
Будь верен воинской присяге,
Будь твёрд и крепок, как булат.
Будь полон чести и отваги,
Советской Армии солдат!
ГИМН ПЕХОТЕ
Мне спорить просто неохота,
Когда заходит глупый спор
О том, что будто бы пехота –
Войска примерно третий сорт.
Ещё у римлян и фракийцев
(Пример из древности возьму)
Армада армий пехотинцев
Была основою всему.
В войне двенадцатого года,
Когда французы шли к Москве,
Решала многое пехота,
Не всё подряд, но в большинстве.
Страна Советов растоптала
Кошмар фашизма. Знаем мы –
Пехота славные вписала
Страницы в летопись войны!
И в наши дни, хоть вся забота
Идёт на ядерный оплот,
Вы посмотрите – ведь пехота
Крепчает, множится, живёт!
И совершенствует уменье,
Готовность, выучку свою.
Тогда к чему все эти пренья?
Она по-прежнему в строю!
И все такие споры-стоны
Я пресекаю на корню.
Я свои красные погоны
Ни на какие не сменю.
Зачем другие мне погоны?
Ведь достоверно знаю я,
Что все Министры Обороны –
Пехоты нашей сыновья.
Когда идёт в атаку рота
И пыль клубится вслед за ней,
Я убеждаюсь, что пехота –
Царица воинских полей!
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Сейчас я думаю без тени сожаленья,
А вот тогда мне было очень жаль,
Как в армии я встретил день рожденья:
Для вида – радость, для себя – печаль.
Хрустальных рюмок не было в помине,
А вместо вин – компот несладкий был.
И в бедном гарнизонном магазине
Я ничего на память не купил.
Но мысль одна несёт успокоенье:
До дома мне сейчас – рукой подать.
А дома так я встречу день рожденья,
Чтоб два армейских сразу наверстать.
ГДЕ ЖЕ МОЙ ПОЕЗД?
Вдаль убегают железные рельсы,
Мчатся товарные, мчатся экспрессы,
Мчится и поезд единственный мой –
Тот, на котором уеду домой.
Где он сейчас? На каком полустанке?
Может, в Хабаровске? Может, в Листвянке?
Может, он мчится сейчас на Кавказ?
Может, он в Шкотово едет сейчас...
Как избавления, поезд тот жду,
Жду, как невесту в весеннем саду,
Жду дни и ночи его напролёт,
Жду я и знаю – он скоро придёт.
***
По-прежнему зе́лены ветви у сосен,
А всё остальное иль жёлто, иль красно.
Неслышно ступает приморская осень,
Как сказка из детства, светла и прекрасна.
С собою несёт она ветра дыханье,
Холодные ночи, густые туманы.
И птицы тревожным полны ожиданьем,
Готовясь к отлёту в далёкие страны.
Я осенью этой всех птиц понимаю,
И в сердце живёт эта птичья тревога.
Я тоже лечу из Приморского края,
Меня, как и птиц, ожидает дорога.
Но разница всё-таки есть небольшая,
Пока неизвестная в птичьем эфире:
Весною вернутся в Приморье все стаи,
А я не вернусь – я останусь в Сибири.
Любовь к своей родине в сердце гнездится
И движет тобою с особенной силой.
И, как далеко б не летел ты, как птица,
А всё же вернёшься ты к родине милой.
***
Зелёных листьев больше не осталось,
Они уже все выцвели давно.
И осень по-хозяйски постучалась
В моей души закрытое окно.
Оно раскрыто самому родному
И больше не доступно никому.
Но осени, как гостю дорогому,
С восторгом свою душу распахну.
Ветра осенние по улицам гоняют
Охапки листьев. Честно говоря,
Мне кажется, что это опадают
Бумажные листки календаря.
ПРОЩАНИЕ С ПРИМОРЬЕМ
Приморье, прощай! Мы расстанемся вскоре,
Но я пред тобой в неоплатном долгу:
Ведь я не забуду Японское море
И службу свою позабыть не смогу.
Запомню утёсов суровых величье
И рокот прибоя, и шелест лесов.
Но только в таком первозданном обличье
Тебя за Приморье считать я готов.
Журчанье ручья и распевы зорянки
Волнуют и радуют души людей.
А посвисты пуль, скрежет гусениц танка
Фальшивы в симфонии жизни твоей.
Но что же поделаешь! Время такое –
Оружие стало твоею судьбой.
Ты только тогда будешь в вечном покое,
Когда эти пули и танки с тобой...
***
Чтобы узнать, как тоскуют по дому,
Чтоб научиться родным дорожить,
Я посоветую парню любому
В крае Приморском два года служить.
Здесь он узнает, что значит – расстаться,
Подлинность чувства и цену ему.
То, в чём вдвоём не смогли разобраться,
Станет понятным ему одному.
Да, тяжела ты, армейская ноша,
Здесь же, в Приморье, совсем нелегка.
В памяти эти два года итожа,
Службу прошёл «от звонка до звонка».
***
Как только ночь придёт с закатом
И прозвучит сигнал «Отбой»,
К снегам Сибири ледяной
Я полечу во сне крылатом.
Зима там встретит воем вьюг,
Что заслонили мир завесой
И спросит будто с интересом:
«Ну, что угодно, милый друг?
Да ты, я вижу, замерзаешь?»
Кричу я, свой не слыша крик:
«Я к стуже в армии привык,
Меня, Зима, не тем пугаешь!
Сюда, мигая и маня,
Два года окна эти звали,
Уже, наверно, ждать устали,
А ты морозишь тут меня!»
Зима в ответ не засмеётся,
А крепко под руку возьмёт,
Меня проводит до ворот
И на прощанье улыбнётся...
***
Хоть здесь мы все забыты богом,
Министр Устинов помнит нас.
Он в сентябре по всем дорогам
Пошлёт нам счастье – наш Приказ.
Как будто с плеч свалились гири –
Вперёд! Домой! So quick – so good!*
В объятья матушки-Сибири
Пути железные зовут.
Пять дней дороги – как мгновенье.
Да, служба кончилась моя...
И узнаю в немом волненье
Свои родимые края.
Прощай, комбат, ученья, лычки,
Прощай, солдатский эшелон!
Шинель одёрнув по привычке,
Шагну с подножки на перрон.
Скользя по снегу на подковах,
Уже ненужных мне теперь,
Под вечер, в сумерках лиловых
Я постучу в родную дверь.
И мать свою обняв неловко,
Скажу ей в тот счастливый час:
«А вот и я, Назаров Вовка,
Сержант, уволенный в запас».
______
* Чем быстрее – тем лучше! (англ.)
Живут себе очкарики
Ходячие, незрячие,
За стёклами толстенными
Скрываясь от толпы.
У них в портфелях стареньких
Бессмертные творения,
В которых зашифрована
Вся истина судьбы.
Но хитрые очкарики
Познанием не делятся,
А если и найдут чего –
Не скажут никогда,
Им хочеться попробовать,
Самим вкусить от истины,
А если вкус понравится,
И вовсе не отдать.
А мы – такие умные,
Читающие триллеры,
И детективы пошлые
Смотрящие в кино,
Откуда нам неграмотным
Познать простую истину?
Да и зачем нужна она
Забыли все давно.
Зачем читать толстенные
Тома малопонятные,
Испортить можно зрение,
И время потерять,
Журналы перелистывать
С картинками приятнее -
И лобик не наморщится,
Чего ещё искать?
Я к сэнсэю припёрся однажды
Поздним ВЕЧЕРОМ,
То ли на party званый, то ль от делать нечего
(то ли дерьмище таскать из хибары английской...),
Уставшим я был - путь проделал не близкий,
Зная, что в доме шести позолоченных Будд,
Ждёт рыба-фугу, покой и уют.
Рига-Москва-городишки поменьше-Лондон-Гатвик -
Не перечесть... Да ну их всех нафик!
Впрочем
Нам, Далай-Ламам, в общем-то по-барабану -
Всё по силам, лишь бы стояло да кушать просило -
Маську, там, какую актриску...
Иль ядрёну пушисту киску.
Короче, сэнсэю сепукка приснилась вчерась -
Ой и СТРАШ-ш-ШНАЯ такая штука!
Оттого разозлился старец (вот самурай - сука!),
И молвит мне, типа: «Ты – мразь!
Так бусидо говорит, мой малец!»
А сам...
А сам на ногах не стоит ни дзюдя!
(а я, разбирайся, где «твоя» – где «моя»,
По типу выходит, козёл – это снова я.)
Ну, каково вам, друзья?
Нихренась?!
Ты, грит, Малай-далай, не ломайся - не гейша!
Мы ж с тобою мальчики старые, наливай, давай!
Я, грит, мудрый, глянь, - целка! И ша!
И я всех умней! Есть вопросы?
Его, мол, в пупьё цаловал сам микадо,
Когда сам был ещё простым матросом!
(Лжёт, конечно, но ведь здорово... вот змей!)
А потом, грит, и вальс танцевал до утрей
Ампиратор со мной
И пел хорошо так, мля...
Цикада!
(сокровенное от автора)
И пока банзаем сладким
По бансаям растекаясь,
Мой сэнсэй хвалился писей,
Я разлил сакэ холодный
По стопарикам гранёным,
(Ухля нам, тибетским старцам?
Сами спьяну не подарки...)
(конец сокровенного)
Опрокинули по чарке,
Разговор склонился к бабам
(все сэнсэи и далаи шибко к ним неравнодушны).
Ну, по бабам, так по бабам!
Рассказал сэнсэю тайну – как рогами украшают
Жёны
Милые патреты,
А особенно лютуют, если гуру на гастролях.
И не важно, что на роли
Больше вас не приглашают,
Вашу роль исполнит бездарь –
У него спина пошире... пороскошней эполеты.
И потом... вопрос извечный, и не все к нему готовы -
«Все нирваны – быстротечны, а последствия – суровы».
«Сколько жинок укокошил?» - хитро щурился япошка.
«Порубал ли на капусту, али, может, на окрошку?»
Я не знал, что и ответить (мудрость понял лишь попозже)
Только глупо улыбался
(в бороде застряла крошка – белой звёздочкой на синем...)
А потом заголосили – «чёрный ворон, что ж ты вьёшься...»
А потом нажрались в сиську... и друг-другу били рожи...
А потом в саду встречали
Солнце глупое, чужое...
Обблевались на скрижали,
А потом под аналоем
Лобызалися с сэнсэем, как последнии придурки,
Пирамиды созерцая,
Тимучином убиенных (словно под Полтавой турки)
Дохлых гипсовых ежеЕВ...
Ну сколько водку жрать зазря,
в душевных числиться скитальцах,
страдать, что кто-то втихаря
судьбу прядет твою на пяльцах,
скулить, что жизнь не удалась,
себя жалея каждодневно,
свистеть битловское"Вчерась"
фальшиво и самозабвенно,
и ждать, когда же пряха лет
твою судьбу сведет на нет?
Да нет, так дальше жить нельзя!
А двигаться в режиме вальса
туда, куда ведёт стезя...
и всё валить на те же яйца,
и виноватить в этом власть
за то, что не умею красть...
Свой танец начинаю снова.
Танцую вновь... как та корова
Как жизнь? - Да никак. И взаправду - никак.
В окошко стучатся синицы.
Я жил, как дурак. И живу, как дурак.
Не очень стремясь измениться.
А всё остальное, поверьте, - фигня!
-Синицы же, вроде бы, птицы!
-Синицы не птицы, простите меня
(Нажраться, потом похмелиться).
Ну да, извините меня, но я пью,
Стирая познаний границы.
Того, кто не хвалит меня, не люблю.
Но надо бы остепениться.
Но как погляжу в эти лица...
И не помогает родное ай кью.
Заелозит в жопе ёж,
Так, что больше невтерпёж.
Графоманию, как фактор,
Хрен когда-то чем убьёшь.
Пройдут нестройными рядами...
Защитники страны родной...
В руках сжимая по бутылке...
Да в рюкзаке запас хмельной...
Берут атакой гастрономы...
Неудержима эта рать...
Подруг поддержка эскадроны...
Помогут водку истреблять...
Никто в бою забыт не будет...
Поможет ранам огурец....
Домой в постель доставлен будет...
Спиртным израненый боец...
На утро верная подруга...
В награду будет отдана...
И поднесёт бойцу родному...
Стакан креплённого вина...
…И вышел Олег из чистейшей реки,
И бросил на берег ажурные сети,
А в поле метали стога мужики,
В ромашках играли весёлые дети.
И взглядом Олег горизонт охватил,
Дубовые рощи, луга заливные,
И к горлу комок из любви подкатил,
И брызнули слёзы: просторы родные!
Прошло две недели, - в приволжских степях
Дружина Олега с хазарами дрАлась,
Трофеев набрали тогда второпях!
Жаль, - только змеюка коварно подкралась…
«Наш опыт окончен, вставай, брат Олег!» -
Очки виртуальные сняли с Олега,
Олег посмотрел на стоящих коллег,
Слетела с Олега щемящая нега.
«Вы только представьте, - какой капитал
Отхватим ребята, загрузим тележек!»
«Ты, парень, в иллюзиях так заплутал, -
А эта гадюка? Прощай, брат Олежек!»
«Я наблюдаю за тобой, словно моль за живой ноздреватой ! нутрией»
«Вот он, дивный сад нашей жизни с молоденьким бурьяном посреди салата».
«Я люблю тебя, как сто тысяч разлук.»
«Кто-то сшивал твои веки степлером,»
«Я не готов целовать песок, по которому ты ходила, но мне это и не нужно,
как влюбленному верблюду не нужно царство небесное»
Дмитрий Близнюк. СТО ТЫСЯЧ РАЗЛУК (верлибры)
Жми сюда ------
Как в салате бурьян разрастается густо!
В царстве странных метафор живётся полней!
…Ноздреватая Нутрия рубит капусту,
Наблюдая, как Моль что-то пишет о ней:
- На кирпичном лице нарисована дверца,
В ожиданье чудес приоткрыта на треть,
Разогрет контрабас и настроено сердце,
Сшиты степлером веки – не надо смотреть!
Я – влюблённый верблюд, ты – прекрасная пери,
Я – в пустыне свирель, ты – прохлада в раю,
Подхожу к миражу нарисованной двери
И в разверстую скважину ключик сую.
Я целую песок на полу непомытом,
На щеке расцветаю родимым пятном,
И от лани удар прямо в темя копытом –
Обретение Вечности в мире ином!
…
...Ноздреватая Нутрия рубит капусту,
И морковку строгает, и кольцами лук…
Недосуг отвечать ей на Димкины чувства
И любовь – по размеру в сто тысяч разлук!
Не надо грустить, если гонят со службы,
Топиться не стиль, если бросит жена,
Есть слово такое волшебное - дружба,
Она нам не зря в ощущеньях дана.
Друзья успокоют, согреют, утешат,
Нальют, приголубят, поддержат плечом.
И друг-дурачок - это ключик к успеху,
Ведь он, так сказать, лишь на вид дурачок.
Порой проиграется друг в пух и прах -
Отдай ему за месяц алименты!
Сними с себя последнюю рубаху!
Ведь может он - преемник президента!