Во всех культурных странах мира,
Где смотрют пьесы и кино,
Вильяма нашего Шекспира
Считают классиком давно.
Его пронзительные драмы
Людей пронзают до глубин
И плачут на театрах дамы,
И девушки впадают в сплин.
А как же ж? Разве сдержишь стоны
Когда обманутый арап
Руками душит Дездемону,
При этом будучи не прав?
А отравившаяся Юля
И окровавленный Роман?
Тут каждый, кто сидит на стуле
Полезет за платком в карман.
А леди Макбет с Ричард третьим?
Нам автор так их преподнёс,
Что те, кто видел сцены эти,
Ну просто тонут в море слёз.
А этот, с черепом, принц датскый,
Чей был отравлен старикан?
Погибнул в тёмной жизни гадской,
А мог бы жить да жить пацан..
Шекспир, он знал – народу надо,
Чтоб про несчастную любовь,
Чтоб горы трупов, лужи яда
И чтоб лилась мешками кровь.
Нет, он ещё писал сонеты,
Как и любой другой поэт,
Но кто бы знал его за это,
Когда б не гикнулся ГамлЕт?
А вот налил отравы в ухо,
Истыкал ножиком бока –
Везде Шекспиру уважуха,
Респект и слава на века!
Запомните, секрет успеха –
В том, чтоб народ угробить смочь,
А не в писулечках для смеха
И в томной лирике про ночь.
А те, кто просто щиплет лиру
Досуга ради и утех,
Им не снискать успех Шекспира,
Кровавый трудовой успех.
И коль не можешь вдохновенно
Людей укокать, вызвав стон, -
Пойди убей себя об стену
И выпей йаду граммов сто!
И, может, кто-то наструячит
Про эту драму целый том…
А мы, уж если не поплачем,
Хоть от души до слёз поржём..
------
------
Зациклился я, что-то, на классиках
Жми сюда Жми сюда Жми сюда
Их звали в дальней древности ТЕКТОВы,*
Но как всегда нашлись, кто вверх полез,
Назвались АРХИТЕКТОРЫ. Не клёво,
Рубить дома, и известь класть в замес!
За ними поползли и ИНЖЕНЕРЫ,
Конструкторов с сантехниками рать.
У них фуражки, и перчатки белы,
Не приведи, Господь, лопату взять.
А те кому Читать дальше >>
Муж, он всегда не вовремя с работы!
Любовник никогда не лезет в шкаф.
Спрячь на балконе, доведет икотой,
А свалится, вмиг припаяют штраф.
На антресоль? Он аллергетик к пыли,
Сунь под кровать – так он клаустрофоб.
А, может, в ванну, хорошо намылив?
Он поскользнется и расквасит лоб.
А в холодильник? Он и так с ангиной.
В стиральную машинку, под белье?
А если он покроется весь тиной?!
В аквариум? Так он все обольет!
Скатать в ковер? Он моль не переносит.
Да было б что несчастной моли жрать!
Повесить за окном его в авоське?
Да сколько можно мне их всех спасать!
Растаял снег, скворцы отпели песни,
Давно зажглась осенняя звезда.
Ну не могу я вспомнить, хоть ты тресни,
Куда ж я дела-то его тогда.
Рифмуйте cмело "зима-весна"
Поскольку то и другое на "а".
Рифмуйте смело "весло-окно"
Поскольку оба они на "о".
Рифмуйте смело "уйду-луну",
Ведь тут все ясно - они на "у".
Рифмуйте смело "любя-меня",
Козе понятно - они на "я".
Еще есть способ, он очень нов:
Рифмуйте смело начала слов!
«Камин-калоша» - шикарный ряд
(Хотя читатель не будет рад)…
Но нам, поэтам, читатель – Тьфу!
Мы твердо верим в свою судьбу,
Я это точно сказать могу!
(И здесь есть рифма на букву «У»).
Ещё есть способ - подрать слова.
Хватаем слово, отрежем ва
Гонетку вдрючим в другую стро
Ку. Да, мы рифмуем вот так хитрО!
Когда же рифмы вас утомят,
Ассоциаций включите ряд:
Рифмуйте смело "кирпич-квадрат" -
Кирпич квадрату по жизни брат!
Эх, турецкая Анталья-Анатолия!
Отдыхать в июле там? Рехнулся, что ли я?
Ехать мне туда с какой, скажите, радости,
Если там стоит жара под сорок градусов?
Испытание для организма трудное –
Состояние запоя беспробудного,
Для жары ведь есть сравненье очень милое,
Коль не с джином или водкой, то с текилою*.
Но жара еще не самое там страшное,
По-турецки как-то всё там, не по-нашему.
Там бардак стаканом стал – беда не мелкая,
Остановкой стал дурак, табак – тарелкою**.
О морях там, вообще, понятье вздорное –
Называют турки Белым морем Чёрное.
И у турок отдыхать на нём не принято,
Там ведь север, холодá. Короче, клиника…
Но не то, чтоб это как-то беспокоило:
Каждый борется со скукою по-своему.
Вдалеке сижу от берега турецкого,
Пью вино сухое, не желаю греться я.
Льет дождь, а мы отправились гулять.
С собакой дружно шлепаем по лужам.
Себе твержу: Какая благодать!
Вечерний моцион для тела нужен!
С небес течет за шиворот вода.
И ощущенья этого нет гаже.
Но я себе внушаю: Не беда!
Вечерний моцион для тела важен!
Собака, не согласная со мной,
Воротит нос и прижимает уши.
Не нравится ей дождик проливной.
Но моцион и ей бесспорно нужен!
А с неба струи льются прям рекой.
Рубаха мерзко прилипает к телу.
Собаке этот моцион на кой?!
Она бы лучше дома посидела.
Но тут со мной приходится гулять.
Она не в духе, огрызнулась даже.
Движенье- жизнь!- внушаю ей опять.
И моцион для всех нас очень важен!
По телу снова пробежала дрожь.
Но моцион вечерний всё же нужен!
Однако, если завтра будет дождь,
С собакой погулять отправлю мужа!
Мой начальник (паразит)
Предо мною егозит.
Ну, а в случае отказу,
Увольнением грозит.
Ну, Горыныч! Ну, стервец!
По годам же ж мне – отец,
И - ага - за молодыми.
Ведь женатик, не вдовец.
Распустил тут хвост Момбланом.
Только радоваться рано!
Многих я, не мысля зла,
До инфаркту довела.
И его оставлю с носом.
Как же тут не согрешить?
Толь в ОБЭП послать доносы,
Толь в объятьях задушить! :-)
Вчера тесная, спетая и спитая компания московских зоилов посетила Московский фестиваль пива, проводящийся в рамках празднования Всемирного Дня Сиракуза*.
В самом начале была проведена перекличка. Отсутствовавшие по уважительным, но, всё-таки, неуважительным причинам зоилы были заклеймены, как отщепенцы, ренегаты, коллаборационисты и пособники графоманов.
Затем состоялось вручение подарков Кукану и ФИЛИНу, предусмотрительно приурочившим дни рождения ко Всемирному Дню Cиракуза.
С подарком Кукану произошла небольшая накладка. Дело в том, что сшитый по спецзаказу головной убор должна была украсить вышитая гладью надпись «Zoilführer», однако не знавшая немецкого языка вышивальщица по собственной инициативе заменила надпись на «ХОЗЯИН». Это несколько ослабляет производимый головным убором эффект.
ФИЛИН получил портативный генератор поэтических идей с левым выходом для конечного продукта, выполненный в форме его тотемной птицы. Расположение выходного отверстия в нижней части фигуры птицы дало повод неполиткорректному Кукану окрестить устройство «филином с кривой жопой».
Далее было проведено ритуальное пожирание графомана. Аттракцион исполнил Абдулвали. Радость зоилов от этого зрелища была омрачена тем, что по настоятельным требованиям Общества защиты животных графоман в самый последний момент был заменён варёным кукурузным початком.
Повторные ритуальные акции под девизом «Проглотим и не подавимся» были несколько позже проведены Вшфеулом и ФИЛИНом.
Разделавшись с плотью графомана, зоилы принялись пить графоманскую кровь, которая в больших количествах продавалась в розлив.
Попив графоманской кровушки, зоилы провели также акцию устрашения – показали графоманам «козу».
Были также предприняты коллективные усилия для выявления истинного лица зоила. Мнения разделились: одни настаивали на том, что это точь-в-точь филейная часть барышни, сидевшей по соседству, другие склонялись к тому, что это звериный оскал собаки Геома. Окончательное решение вопроса было отложено.
В конце празднования все зоилы прошли под надписью «ЖОП», символизируя тем самым чаяния всего мирового графоманства.
У Петрова была очень тонкая душа, и поэтому она у него постоянно рвалась. На волю.
Ох, любил Петров погулять с душой! При этом все во дворе интересовались, какой она у него породы,и напоминали, чтобы он не забывал убирать за нею...
Когда Петров начинал задушевно разговаривать с женой, ей становилось душно.
Когда в Петрове начинала петь душа, соседи ругались, и стучали по батареям. Даже днём.
Петрову была очень по душе его подушка. А по телу - потелка...
А однажды Петрова оштрафовали за то, что у него душа развернулась! Через две сплошные!
Зеркало души у Петрова было вполне презентабельное, но вот оправа ему досталась никудышная.
"Подумаю - ка я о душе!" - решил Петров, и подумал такое, что душа дала ему пощёчину.
Петров очень любил свою душу. Он даже называл её ласкательно -уменьшительно: "Моя душонка!"
В критических ситуациях душа Петрова уходила в пятки, и он сразу начинал ими сверкать.
...Когда Петров увидел эту женщину, душа у него ёкнула. А потом - блякнула...
Однажды Петров распахнул душу перед окружающими, и все увидели, что она у него - суконная. Тогда он вывернул её наизнанку, и оказалось, что она шита белыми нитками...
Когда Петров показал окружающим, какая у него широкая душа, все решили, что это - полная жопа.