Шёл я лесом по тропинке,
За спиною парашют.
Очень страшные картинки
Рисовались там и тут.
То коряга: сучья - пальцы,
То грибы, то лысый ёж
С рожей пленного страдальца.
Необузданная дрожь
В шевеленьи паутины -
Сеть раскинули враги.
Как бы в этом всём не сгинуть?
Чьи-то слышались шаги.
По тропинке лесом шёл я,
За спиною парашют.
Пни острющие, как колья.
Апельсины не растут.
Только шишки, шишки всюду,
Иглы лысого ежа.
Из дупла тащил приблуду,
Просто так, для куража.
Мне дышали влажно в спину,
Скрип суставов и зубов.
Дятлы бились в древесину,
Тень сползала со стволов.
По тропинке шёл я лесом,
За спиною парашют.
Ждёшь развязки с интересом,
Ощущая в мыслях зуд?
Огорчу, нагнал я жути
С парашютом за спиной,
Вещь не нужная по сути,
На земле, но стих какой (!)
Клюкву собирал ползком во мху я.
Чуть со страху не сходил в штаны
От вопроса: «Кекс, какого ***?!»,
Заданном на пике тишины.
Вспомнив, что мужчина и отчасти
Любопытством ужас одолев,
Оглянулся: - Кексожопа, здрасьте!
В трех шагах сам царь животных – лев!
Очевидный лев, лев настоящий,
Как на кочке с клюквою бидон.
И при том по-русски говорящий
Лучше, чем сосед мой Спиридон.
Мысль пришла, а вместе с ней икота:
Закатилась, Кекс, твоя звезда,
*** сбежишь! Тут – лев, а там – болото…
В общем, понял, что пришла ****а!
Но иная душу мысль согрела
Родилась что в мозжечке живом:
Наяву не может у карела
На болоте встречи быть со львом!
Точно! Пьяным лежа на диване,
О животных как-то фильм смотрел.
В африканской лев живет саване,
А в карельских мхах живет карел!
Оборвало нить волшебной мысли
Чье-то: - Лев, пора его кончать.
Оглянулся – говорящий гризли!
И легла покойника печать
На чело моё, как лег на сайте
Мертвым грузом стих про Новый год.
- Дети и жена моя, прощайте!
Навсегда прощайте: Кузя кот,
Хохмодром, донская, ух, казачка,
И ее божественная грудь…
- Лёва- это белая горячка.
- Спеленать, Миш, ноги не забудь.
Поддавшись романтическому чувству,
Брожу в мечте я в девственном лесу.
Там папоротники девственные густо
Растут, держа застенчиво росу.
Сквозь откровенно-девственную чащу
Мне улыбалась девственная даль.
И земляника девственная слаще
Мне показалась. И прошла печаль.
Могучий дуб был девственен и весел,
Но строгим клен по-девственному был,
Ворона девственная каркала мне песни,
И девствен волк... И что я здесь забыл?!
Посвящаю народной актрисе НАТАЛЬЯ ЛЕОНИДОВНА КРАЧКОВСКАЯ
Из давних пор, с начала света,
Течёт река сквозь пальцы века.
В песок утёсы размывая,
Себе под ноги устилая.
И время снять земные муки,
Заходит в воду вымыть руки.
Где в книге жизни по старице,
Смывает грязные страницы.
Течёт река из далека,
Течёт не ведая греха.
Скрываясь с глаз мирских долой,
В затворный мир где свят покой.
Как первобытный человек,
С колена лик свой созерцаю.
Боюсь нарушить ровный бег.
Губами воду отпиваю.
Река как жидкий бриллиант,
По золотым пескам стекает.
А солнца луч упав с небес,
На дне каратами сверкает.
Пескарь у завади реки,
На солнце греет плавники.
Вздыхает вяло полным ртом,
Лениво машет мне хвостом.
По берегам лесной реки,
Стоят колючие полки.
Из-под бровей густых ветвей,
Несут дозор от всех гостей.
Леса высокие громады,
В земле корнями ищут клады.
Тайком копают в недрах меси,
И долго топчатся на месте.
Смолой радают молча ели,
Что не нашли чего хотели.
А ветер шелесты немого,
Всё переводит для глухого.
Стекает по стволу смола,
И в речку капает слеза.
Луч солнца в ряби ставит свечки.
А я с лесной целуюсь речкой.
ЛОСИНАЯ ПЕСНЬ
Я способен любить лосих,
Может быть, я умею любить
В этом диком краю облепих
И глухих кедрачей, может быть.
Я привычен к инстинктам лосей,
Я приучен себя обрекать,
На соперников гордо глазеть
И на зорях крушить им рога.
И не хуже могучих самцов,
Может быть, я умею трубить,
И на мой из утробы зов
Та, что любит, придёт, может быть.
И тогда, на виду всей тайги
Я наполню лосиху мою,
Ведь способен я быть таким
В этом диком, глухом краю!
Амарсана Улзытуев
(Антология Григорьевской
премии 2013.- Спб.: Лимбус Пресс,
ООО "Издательство К. Тублина",
2015. - 320 с.)
ЛОСЬ (то ли пародь, то ли стишок по мотивам...)
По тайге я шёл. Шумел кедрач.
Вот тогда-то всё и началось.
Ногу Читать дальше >>
В лесу раздавался топор дровосека. А ****? Лесов-то полно.
Дубово-тупая стезя человека – добро изводить на ховно.
Вообще, наш народец, живя среди леса, в лесах же и срок отбывал:
Вернётся домой, пару досочек свиснет, и снова на лесоповал.
Смиренный крестьянин, «ягнёнок» тамбовский… И только глазищи – огнём!
В заросшей душе затаился Дубровский, с тяжело-глухим кистенём…
А Лес, между тем, иноземным воякам всегда преподносит урок,
К примеру, Сусанин когда-то полякам открыл при лесах «Турбюро»…
Тут надо бы вспомнить и Ботик Петруши, (позднее Царь вырубит Флот!)
Надолго и прочно флотилия лучший Российской Державе оплот.
Хоть домик, хоть банька - Да хоть зубочистка! - хоть Богу возвышенный Храм,
Повсюду Дружище - безбрежный и чистый, повсюду опорой он нам.
А помнишь художник - по имени Шишкин? За это талант и люблю:
Он брал за медведей, быть может, не слишком, но с ка-аждой сосны – по рублю!
Как встанет к мольберту, да маслом намажет – Как будто себе на кусок!
Большого Топтыгу, топтыгов помельче… Ну, и конечно, лесок!..
Поэты-таланты и здесь не отстали! Кудрявый про лес настрочил:
На сказках прекрасно карьеру поправил, немилость Царёву смягчил.
А этот, Рязанский?! Запутался в грёзах, поэт развиздяй-голова!
По-пьянке, в любви признавался берёзам, а после рубил на дрова.
…А ныне мы слышим пустые дебаты - слюной изойдёт кандидат,
Про лес и не вспомнит, но «фоткаться» будет на фоне берёзки, пить дать!
И каждого Лес приютит, приголубит, и каждого Лес сохранит.
Он нас, как детей, по-отечески любит, и всякую глупость простит…
***
Япошка в горшке, самурай кривоногий, взрастил икебану с вершок,
А в нашем горшке пораскисли дороги… Треть мира – нехилый горшок.
Сама по себе в нём растёт «икебана» - у нас не болит голова,
И в душах хмельных, от Бескраинства пьяных,
Цветёт и поёт Трын-трава…
Может быть кому природа -
Это отдых, красота,
Но когда полно народа,
Ищем дикие места.
Путь-дорожка в лес дремучий.
Быстрым шагом. Нет. Бегу.
Пни, коряги, в морду сучья.
Филин, где-то там: "угу".
Страшно? Нет. Глаза зажмурив,
Мчусь куда-то напролом.
Вот, ведь сколько в мозге дури,
Если в месте он другом.
Под ногами мухоморы,
Белка прячется в дупло,
Зверь какой-то роет норы.
Мне внутри себя тепло,
Что-то там бурлит, клокочет,
Пар наружу из ноздрей.
Напрямик всегда короче,
Если к мыслям быть добрей.
Удлиняют путь зигзаги,
Отнимая массу сил.
Прибежал, присел, бумаги,
Жаль с собой не прихватил.
А до столетних сосен -
Что шагом,что ползком -
Не дотянулась осень
Малярным помазком.
И чем деревья старше,
Тем несподручней ей,
Шалунье и малярше,
Пробраться меж ветвей.
Не знавшая отпора
От всяких там берез,
Малярша, вот умора,
Обижена всерьез.
По духу и по крою
Не хил сосновый лес,
Готовы иглы к бою -
Штыки наперевес.
Застынет кисти лучик,
Над сумраком дрожа...