(посвящается всем, кто с риском для жизни смог переплыть
пролив Ла-Манш (English Channel) - 32 км, вода +15 градусов...)
Вся жизнь - одни сплошные понедельники,
Который год - ни праздников, ни драк.
Но если есть Ла-Манш, и есть соперники -
Не переплыть его нельзя никак!
Вот плавки, вот маршрута описание,
Старт - ровно в восемь ( я уже продрог!).
Сказал инструктор: "Главное - дыхание:
На "раз-два" - выдох, "три-четыре" - вдох!"
Плохой прогноз даёт метеостанция,
Но проплыву я - даже не вопрос! -
Все двадцать миль от Англии до Франции,
От порта Дувр до мыса Белый Нос!
Здесь побеждают самые достойные,
Мне повезёт сегодня, видит Бог!
Себя я на "слабО" беру, как школьника,
На "раз-два-выдох - три-четыре - вдох"!
Три балла шторм, а сверху дождик капает,
И кто же знал, что будет так тошнить!
Волна - в лицо с размаху мокрой лапою -
Утрись! Терпи! Ведь главное - доплыть!
По счастью, здесь акулы не встречаются,
И лишь медуза укусила в бок...
Но я невкусный, пусть она отравится!
На "раз-два" - выдох, "три-четыре" - вдох!
Мой конкурент - похоже, иностранец он -
(Всё пяткой в нос мне норовил, нахал!)
Проплыл почти три четверти дистанции
И повернул назад - видать, устал!
Его там подберут, согреют бережно,
Дадут пижамку, чтоб скорей обсох...
А я один остался, и по-прежнему:
На "раз-два" - выдох, "три-четыре" - вдох!
Кровь вместо слёз - зашкалило давление,
Краснеет мир - от страха? От стыда?...
И я молюсь о чуде, о спасении:
Какой же чёрт принёс меня сюда?!
Я вижу землю!!!
(Не галлюцинация?)
Мне повезло! Я победил! Я смог...
О, как прекрасен берег милой Франции...
На "раз-два" - выдох...
И глубокий вдох!
между недостроенным дворцом ленина и отстроенным храмом христа
был помните по середине бассейн москва
я там учился плавать и научился но довольно сильно устал
и болели потом ноги руки живот глаза голова
а помните когда сверху мороз посередине пар а внизу вода
теплая хлористая и порой попадала в нос
вкус этой воды меня и сейчас преследует иногда
но внизу тепло посередине пар а вверху мороз
если хочешь плыть кролем ладонь должна идти как бы в карман
учил тренер отрабатывая со мною гребок
я не верил в ленина но возможно скоро богу божье воздам
а в бассейн верю он помните был глубок
Со мной вот, что однажды приключилось.
На заре туманной юности, будучи ещё студенткой, присмотрела я себе купальник на рынке. Хорошенькая такая бикинечка! Сам бежевый, а по нему маленькие коричневые цветочки раскиданы. Ну, прелесть! И цена вдвое ниже, чем в магазинах. А что ещё надо? Купила, значит, я его, пришла в общежитие, перед девчонками похвасталась-повертелась, не без известной доли злорадства о цене обмолвилась, как бы ненароком…
А тут в начале мая жара ударила, и ко Дню Победы выпало целых три выходных! Мы и загорелись выехать с палатками на природу. Решено – сделано! Ребят отправили в прокат за палатками, сами рванули за продуктами. Часа через полтора, довольные, как суслики, мы уже катили к желанному месту отдыха.
Посёлок Озёры находится в получасе езды от Гродно и замечателен тем, что от него по цепи озёр протоками можно доплыть до самой Литвы.
В беспроблемные советские времена мы так и делали. Брали на станции лодки напрокат, оставляли один на всех паспорт и – вперёд, на просторы озёрной глади! Если меняться на вёслах, то за день можно было и пару озёр проскочить.
Так вот. Приехали мы в эти самые Озёры, взяли на одиннадцать человек две лодки и угребли на знакомый островок. Кто-то там занялся обустройством лагеря, девчонки обнаружили полянку со строчка́ми и ринулись за грибами, кто-то пошёл в кусты, подальше от рыбнадзора, браконьерствовать карасей… Словом, все при деле. Конечно, вместо этого, компания с удовольствием ринулась бы в озеро, но, несмотря на жарищу, вода была совершенно холодная. Ещё бы, недели две назад только-только лёд сошёл!
В конце концов, наши труды увенчались потрясающим обедом – немыслимо вкусным варевом из рыбы, картошки, перловки, дикой черемши и грибов. Предвижу скептическое хмыканье знатоков. Не бойтесь, мы не траванулись, не дураки! Строчки́ отваривали отдельно.
Крепко заморив червячка, а попросту, объевшись, все развалились на одеялах, подставив солнцу сытые бледные зимние пузики.
Вот тут бы как раз и вставить лирическое описание пробуждающейся природы, тишины, птичек, комариков… Чёрта с два, рассказ не об этом!
Поскольку даже парни не рискнули выкупаться, я решила всем утереть нос. И, повалявшись под солнцем до изнеможения, кинула клич:
- Я плавать! Кто со мной?
Ни одно тело даже не шевельнулось, лишь прозвучал одинокий ленивый голос:
- С ума сошла. В такую холодину…
Ведомая азартным бесом гордыни и тщеславия, я решительно двинулась к озеру. Конечно, можно было бы слукавить, просто проехаться по телу мокрыми руками и намочить кончики волос…
Но! Гордыня чёртова…
Не давая себе минуты на колебания и раздумья, я нырнула с крутого бережка в леденящие озёрные объятия.
- Аааааа!!!!!! Ооооо!!!!!! Уйййй…….
Пробкой вылетела на поверхность, и, ошалевшая, как старый арктический морж, выпущенный по какому-то недоразумению в районе тропиков, пыхтя и фыркая, поплыла к берегу и спасительному солнцу. А и ладно, что губы посинели, тело всё в пупырышках и зуб на зуб не попадает! Зато подвиг совершён!
Горделивой поступью я направилась к компании, которая, вероятно, услышав мой вопль, в это время приподнялась и размышляла: бежать мне на помощь, или дождаться вопля повторного? Чтоб уж наверняка.
И вдруг… Я такого дикого хохота, переходящего в истерику, больше никогда в жизни не слышала. Они попа́дали на одеяла; они катались по ним, держась за животы и утирая слёзы; они указывали на меня пальцами и стонали:
- О-о-о-о-о-о…
В общем, начался какой-то вселенский дурдом.
Честно говоря, в первое мгновение я оторопела. Но, ведомая их указующими перстами, опустила очи долу и тут… волна горячего стыда и ужаса затопила всё моё существо. КУПАЛЬНИКА НЕ БЫЛО !
Нет, он, конечно, был на месте, но, намокнув, совершенно слился с телом, хорошенькие цветочки волшебным образом исчезли, а вместо них проступили большие коричневые соски́, а на трусиках возникла волосатая, в татуировках, мужская рука с перстнем. И стояла я вся такая из себя – пианистка-спортсменка-студентка-красавица – в непотребном виде перед толпой, не испорченных тлетворным влиянием Запада, сокурсников!
Кончилось всё тем, что я убежала рыдать в палатку. Кстати, почему-то больше всего было жалко не себя, а тех семи рублей, считай, выброшенных на ветер, за которые я могла безбедно прожить целую неделю.
Девчонки, конечно, прибежали меня утешать. Наверное, кое-кто из них даже позавидовал фурору, который я произвела, но виду явно не подал. Ребята зайти не рискнули, наверно побоялись новых спазмов.
Где-то через часок купальник высох, и – о, чудо! – приобрёл свой первозданный вид. Это обрадовало меня настолько, что даже примирило с грустной перспективой никогда в нём не купаться. Я выползла из палатки, слыша сдавленные похрюкивания и ловя на себе заинтересованные взгляды.
Новое утро встретило нас такой же безветренной погодой и сгустившейся к полудню томительной жарой градусов под тридцать.
Лень, безделье, еда, картишки, книжки, анекдоты… И тут ребята, о чём-то тихонько между собой пошушукавшись, позвали нас:
- Девчонки, айда к озеру, мы вам там что-то интересное покажем!
Потянулись мы на бережок.
Эх, знала бы, где упасть – соломки постелила!
- А сейчас будут мультики! – с этими словами они подхватили меня и, качнув пару раз, без лишних церемоний кинули в воду.
Обломитесь, братцы! Я-то теперь знаю, что эта порнография высохнет, и купальник станет прежним!
Аки Афродита из пены морской, я выплыла на берег и, самодовольно ухмыляясь, прошествовала до лагеря, сопровождаемая свитой ржущих фавнов и хихикающих дриад.
С той поры легенда о моём купальнике разнеслась по всему музыкальному училищу, а историческая фраза «А сейчас будут мультики!» вызывала приступы смеха даже на лекциях, срывая занятия и вызывая недоумение на лицах педагогов.
А что купальник? Через пару-тройку лет украли его у меня.
Такая вот она, зависть людская. Эх…
В обретении прожитых лет есть одно исключительное свойство, это воспроизведение в памяти эмоционально насыщенных событий, чем дальше в прошлое уходит взор, тем ярче и красочнее выглядит пережитое.
Иногда задаю провокационные вопросы детям с простой и доброй целью - уточнить, насколько далеко в детство уходит их взор памяти. Сопоставляю свои возможности и радуюсь удачной "прокрутке" крайне далёких для меня лет.
Почему-то все ярче в ощущениях стал всплывать в памяти тот летний, солнечный день моего пребывания в тамбовской деревне. Так повелось в семье, что каждое лето меня перевозили с севера на относительный юг центральной чернозёмной полосы.
День приезда имел блинную традицию, и сегодня я совершенно чётко помню вкус мёда и клубничного варенья. Вся забота обо мне переходила под юрисдикцию бабушки.
Безусловно, в памяти восстанавливается добрая тональность наших бесед на все мои нехитрые темы. При такой постановке дел моё послушание было примерным и не причиняло бабушке многих хлопот, как мне казалось. Самой большой строгостью для меня было ограничение при нахождении на берегу реки. Плавать я не умел, но бегал по песчаной мели с восторгом.
С небольшой погрешностью могу с лёгкостью восстановить всё что было в те 4 - 5 лет от моего рождения.
Нехитрый деревенский быт, к моей радости, включал полоскание белья на реке. Моя помощь в перемещении к реке и обратно ведра - посильного груза добавляла взрослую уверенность в себе.
- посиди здесь, и, глЯдай, к краю берега не подходи!
Слово глЯдай , кто не знаком, это местный лексикон. Для меня оно было и командой и предупреждением.
Край берега в этом месте имел сопряжение с водой через плотный слой тины, похожим на ковровое покрытие. Шириной чуть больше метра, а дальше была запретная вода.
Кто мог подумать, что под этим непрочным ковром почти метр глубины и косой глинистый уклон от края берега.
Бабушку расстроить нельзя - тонуть запрещается! Надо выбираться. Как? Над головой слой тины, освещённый извне солнцем. Вылезать надо быстро и уверенно по косой глине, впиваясь в неё пальцами. Бесшумно и незаметно.
Всё помню чётко кроме одного момента - когда я успел вдохнуть воздух перед погружением!? Голова прорывает рыхлую, предательскую тину. Я на берегу!
- ты там глЯдай! Уже иду. Бабушка метрах в семи так и не поняла моего демарша под воду. Осталось показно намочить трусы с майкой, пробежав в позволенном месте , где чистая вода не доходила до колен и было сказочное песчаное дно.
Меня часто преследует это воспоминание, особенно пятно света над головой спасительным нимбом сквозь тину.