Еще два часа до полета, с дремоты не будет вреда… Весною в окрестных болотах стоит голубая вода. Восходит белесое утро на смену короткой ночи. Над сине-зеленою тундрой болотная птица кричит и, вторя железному лязгу, как будто гитары струна, свою добавляет окраску в моторные обертона. Любить эту песню непросто – неясно, кто краше поет! Весенней поры беспокойство меня поднимает в полет поверх перестроек и НЭПов, и прочих игрушек земных, в стихию гагар и вальдшнепов, и многих пернатых иных. Шасси отрываем от грунта, стоят облака, как дымы, и в них отражается тундра, а в ней отражаемся мы. Объедем воздушную кочку, за что авиатору плюс! Везем помидоры и почту в далекий вилюйский улус. Еще в целлофане гитара летит в облаках на борту и два чудака с Краснодара, гитару везущие ту. Озера в жемчужные нитки, видать, собирал ювелир. Мои негустые пожитки – рюкзак, сапоги, нивелир. Среди удалого народа, привыкшего жить вдалеке, меня ожидает работа на синей таежной реке. Я думаю грустно : - О, Боже! На целое лето, опять… И только значительно позже смогу запоздало понять: за двести целковых на брата (шофер, наблюдатель и я) меня ожидала награда по имени «смысл бытия»…
Прошлым летом на полгода, так сказать спасибо "предку",
загремел на свою "@опу" я в геологоразведку,
всё как в старом анекдоте, в "лодке" трое нас "уродов",
мы должны найти в болоте залежь углеводородов,
как искали суть не в этом, в "двух" шагах уже у цели,
эти двое прошлым летом, чуть живьём меня не съели,
Лёха парень вроде тихий, баба есть и даже две,
кто их знает что у психов, в их "мудрёной" голове,
всё закончилось банально, водка, соль, мука, патроны
и над нами персонально вдруг закаркали вороны,
Лёха стал на нас коситься, он по жизни, кстати, "Рак",
перестал шутить и бриться, не пацан, а "вурдалак",
Колька тот на рожу "гладкий", мышц навалом, жира нет,
понял я тогда, ребятки, про кого "тушите свет",
мох, крапива и лишайник, "триста" вёрст до Уренгоя,
прогорел к тому же чайник, нет жратвы, а нас тут трое,
я худой, под кожей кости, мяса сорок килограмм,
Лёха давится от злости, я ему не по "зубам",
Кольку вряд ли он "завалит", тот, друзья, его сильней,
вообщем я как "ёсиф" Сталин, стал шарахаться теней,
спать ложимся, я сквозь веки, одним глазом на него,
на фига мне здесь навеки, в двадцать с "хвостиком" всего,
холостой и баб не трахал, лишь одну поцеловал,
сниться стал он мне от страха, одним словом задолбал,
целый день кружит он сзади, словно тень, причём молчком,
будто я Марина Влади, словом чувствую "очком",
вижу хочет есть, зараза" и ему совсем невмочь,
предстоит, я понял сразу, мне "вальпургиева ночь",
Колька воет как "белуга", вижу всё не так уж плохо,
вещмешок набил я туго, сделал чучело из моха,
уложил я "куклу" в "люлю", сверху лапником прикрыл,
на башку одел кастрюлю, сигаретку закурил,
на сосну залез повыше, не терплю я этой фальши,
ветер куртку мне колышет, жду, ну что же будет дальше,
догорел костёр, повисла, надо мною тишина,
говорю себе не "кисло", скоро чучелу хана,
вдалеке завыли волки, кто-то движется похоже,
в зад впиваются иголки, у меня мороз по коже,
хруст валежника и снова, уже рядом, чей-то вой,
аж икнулось, "чесслово", я затрясся сам не свой,
поднялась над кромкой ели бледноликая луна,
мои нервы на пределе, я напрягся как "струна",
захотелось вдруг, ребята, чтобы не было дождя,
чтобы выросла зарплата и не трогали Вождя,
что-то там внизу сверкнуло, нож, а может быть топор,
вряд ли я... ( а может дуло ) дам решительный отпор,
кровь, мозги и "расчленёнка", дух мясной из котелка,
вилка, Лёха, нож, солонка, "вот заразы", а пока...
я на ветке, ночь сквозь тучки, я как "клоун" в глупой позе,
онемели ножки, ручки, не расскажешь даже в прозе,
Колька тот чуть-чуть поодаль, наготове финский нож,
( он у нас уже три года, на Шварценеггера похож ),
вижу Лёха замахнулся, ночь, тайга и беспредел,
я от ужаса проснулся и тут будильник зазвенел...
------
Утро, дождь, на небе тучки, на работу "мать, твою!",
я ему на всякий случай морду всё таки набью,
если скажет всё как в "польше", ты откуда мол "свалился",
я отвечу чтобы больше, так, мерзавец, мне не снился!
«…Я б в Москве с киркой уран нашёл
При такой повышенной зарплате…»
Владимир Высоцкий («Песня завистника»)
******
***рассуждения моего знакомого геолога о
геологии, картографии и геодезии – всем
геологиням и геологам сайта******
Поэты и геологи… меж ними мало разницы:
И те, и эти дОроги –
привыкли вглубь копать,
Такую откопают гниль - трезвеют даже пьяницы!
Простят ребят экологи, ведь им шагать опять!
Геолог – тот лопатою,
поэт - словечком каверзным –
Копают помаленечку в землице и в душе…
Душевностью богатые с еженедельной трапезой,
Трезвеют к понедельничку,
а в пятницу – фуршет…
…Идём с теодолитами, бродяжим с нивелирами,
Спускаемся в пещеры мы –
ГДЕ злато, никель, медь??!
Заросшими, небритыми
мы кажемся кумирами,
Ведь Пионеры Эры мы: без нас – не богатеть!
Вот углеводородами наполненные зАлежи,
А вот – металл из космоса, метеорит сыскал
Геолог - рад природному,
получку всё же дали же –
Поёт, хотя нет голоса,
как находить металл…
В столице - зАлеж гениев,
финансы в банках спрятаны –
Искать руду бессмысленно - геолог не пройдёт,
Распался, к сожалению,
уран, а мирных атомов
Количество немыслимо, их каждый продаёт…
Нашли алмаз в Якутии, а на Чукотке – золото –
Работайте, старатели, ведёрком да совком…
По Питеру по сути я
готов с лопатой, с мОлотом
Пройтись к предпринимателям,
чтоб сдать в металлолом.
…А мы – в туманы синие
пойдём тайгой и тундрою,
Поедем за туманом,
но находка – не туман:
Поём с геологИнею
романтику немудрую
Костру в тумане рады мы,
мешают карты, план…
РОМАНТИКА – вот главное…
Весною время дорого,
В душе всплывает давнее,
Играть? – Не до игры…
ГЕОЛОГИ УПРЯМЫЕ!
ВСЕХ, ВСЕХ ВАС - С ДНЁМ ГЕОЛОГА! -
Все поздравляют радостно,
особо – комары!..
* - картина (х.,м.) – своя «Туман над лесной тропинкой»
/Писано по мотивам рассказов
гения геологической разведки
Егора Петровича Корягина/.
Высокó-высóко в горы,
среди вы́боин и скал,
лез мужик по косогорам
и чегой-то там искал.
Наносил маршрут на карту,
на горбу рюкзак тянул,
матерился, кашлял, хáркал,
но не разу не икнул.
Вот ведь есть покуда силушка в руках!
Значит держится земля на мужиках.
А вокруг всё круче кручи,
всё рельефистей рельеф,
справа ходют злые тучи,
слева ры́кающий лев.
Нáпрочь лопнуло терпенье,
нет руды... сплошной обман.
Позади одни каменья,
впереди густой туман.
Но с судьбою не согласен,
тыча нос во все концы,
шёл Петрович зол и грязен,
подгребая образцы.
И забрёл в такое место,
где козлы как черти злы,
и к тому же не известно
чем питаются орлы.
Обозвав орлов козлами,
кинув в них какой-то хлам,
сел Егор за валунами
по ответственным делам.
Тут-то с ним и вышел случай,
так сказать дерьмо к дерьму -
разглядел у самой кучи
кобальт, никель и сурьму.
Вот ведь есть покуда силушка в руках!
Значит держится земля на мужиках.
Рюкзачок в ручище взвесив,
нáземь высыпал гранит,
сел на кучу неизвестен,
встал, как Пушкин знаменит.
Знать и мы смогём на гребень,
ведь не всякий мерин сив,
не единым сыты хлебом,
(думал он перекусив).
Прикурил, сложил палатку,
водрузил державный флаг,
в пол-часа собрал манатки
и попёр через овраг.
Соль решил козлам оставить,
улыбался и в пути,
даже сфоткался на память
с этим, как его... - Ети́!
Поспешал Егор, ей богу,
пеше, конно, как-нибудь,
и железная дорога
завершила славный путь.
Скинул рвань, обнял домашних,
скушал свежий винегрет,
и к начальству с вестью важной
завалился в кабинет.
Докладáл с особым рвеньем,
помогая головой:
мол нашёл месторожденье
и назвал его - Москвой.
Никель, цинк, бокситов - валом,
медь, железная руда...
золотишка мало-мало...
Остальное ерунда.
Вот ведь есть покуда силушка в руках!
Значит держится земля на мужиках.
Шеф молчал, потом сердито
пробурчал: «Ступай домой!
Нафига нам те бокситы?
Ты мне золота намой!
За отчёт с таким розкладом
мне с тобой... хоть сядь в тюрьму.
Посылать таких вас надо…
прямиком на Колыму.
Через месяц в ГосСовете
(это дело не впервой),
лёг отчёт в зелёном свете,
полный, пухлый, годовой.
Твёрдо сказано в бумаге,
что "искали" и "нашли!"
но фамилию Корягин
почемуто обошли.
Может высохли чернила,
может дрогнуло перо,
но написано "Курдило",
а зовут его "Петро".
* * *
...а начальство похвалили,
постучали по плечу,
и приятно удивили
представленьем к "Ильичу"!
Вот ведь есть покуда силушка в руках!
Значит держится земля на дураках*.
"Надежда - мой компас земной..."(с)
Я пишу от грифеля огрызком.
Тем и объясняется мазня.
Если вы читаете записку,
Значит, средь живущих нет меня.
Наша экспедиция застряла
В непролазных сумерках тайги
Связи нет по радиоканалам.
Компас сломан. В дырах сапоги.
Заплутали. И теперь уж поздно
«Караул» кричать и бить в набат.
О путях гадаем, кто по звездам,
Кто по мхам, и кто же виноват.
Впрочем, нашей партии начальник
Бредит про какой-то вертолет.
Он пака что нет проблем с харчами,
Пусть себе маленько поживет.
Ну, а как появятся проблемы,
В наш супец он первый кандидат.
Мы уж речь вели на эту тему.
У него тут самый толстый зад.
Повар наш пустил по кругу книжку.
В ней про блюда с мозгом обезьян.
И теперь ему несут дровишки,
Чтоб принадлежать к его друзьям.
Правда, появился тут внезапно
Местный, то ли чукча, то ль коряк.
И сказал, что выведет хоть завтра
Нас на трассу в город за трояк.
Это стало поводом для споров
С темой — уважать науки чьи.
Мы решили, не принять позора
От него, покуда есть харчи.
В общем, еще теплится надежда
Выжить здесь, в условиях тайги.
Кончатся продукты неизбежно...
Вот тогда и пустим в ход мозги.
Я, уже который сезон, работаю в суровом краю суровых мужчин на золотых промыслах России. Поэтому с удовольствием хочу поделиться впечатлениями о наших людях, о нашем крае и о нашей работе.
Дороги. Часть 1.
Начнём с того, что 120 лет назад какому-то ненормальному золотопромышленнику захотелось завезти золотоизвлекающую драгу (это очень-очень много железа!!!), а на дворе конец XIX века, ни самолётов, ни машин, в конце концов, а очень хочется! Известно, что для русского, где прошли более одного раза – это уже тропа, а если проехали на лошади – это почти тракт. Так что старыми якутскими тропами на русский манер китайскими верблюдами стали завозить по болтику, по гаечке, по железке американскую драгу, да такую тропу натоптали! Вот тебе и дорога! Так всё и началось!
Так всё и продолжается, только вместо верблюда «КамАЗ», «УАЗ» и прочая самоходная жуть, чтобы только дорогу не делать. Ну а для разнообразия для особых эстетов есть самолёт Ан-2. Вот на этом остановлюсь чуть подробнее, так как распирает меня от всего увиденного и пережитого, связанного с этим чудом самолётостроения, аж спасу никакого нет как!
Летать на самолётах очень даже весело! Веселье начинается прямо у авиакассы, когда узнаешь, сколько стоит билет до нашего районного центра. Четыре тысячи с копейками (для информации до Москвы 7500)! Потом веселье тебя просто распирает через край, когда ты видишь ЭТО чудо, называемое «воздушным судном». Во времена японской агрессии даже их хвалёные камикадзе, я думаю, несколько раз подумали бы – садиться в него или не стоит! Но тебе нужно сесть (напоминаю, билет стоит четыре с копейками тысячи, как тут не сесть) и ты садишься. А жизнь вокруг так прекрасна, зелень, птички поют, тучки где-то там, на горизонте собираются, и ты так счастлив был, пока билет не купил, и легко одет – лето!
Вы думаете, что это лирика – нет, это суровая, правда, жизни. Веселье продолжается, так как это, так называемое «воздушное судно», не специализируется на перевозке пассажиров – нет мягких кресел (вообще кресел нет!), а есть дюралевые лавки, пристёгнутые чем-то дребезжащим к бортам, куда ты, предварительно помолившись, пристраиваешь своё тело возле окошечка, чтобы лицезреть и участвовать в этом шоу, называемом «взлёт самолёта Ан-2». Запустив двигатель с 3-4 попытки (явно не без помощи слова божьего) и гремя всем, чем только можно, в том числе и пассажирами, эта чудо-машина тысяча девятьсот шестьдесят какого-то года изготовления весело подпрыгивая на кочках взлётно-посадочной полосы нехотя отрывается от земли, и устремляется навстречу неизвестности и голубому простору небес.
А теперь вернёмся на несколько предложений назад, где мы так красиво рассуждали о прелестях жизни и о лете. А на ногах сандалики, а на теле маечка – жарко! А вот наверху совсем не жарко, причём настолько, что прямо, скажем, веселиться уже становится проблематично, всё замерзает и покрывается инеем. Но уже через десяток другой минут опять становится весело и проблема коченеющего тела уже почти и не проблема, так как появляются другие более актуальные, например, где взять полиэтиленовый пакет и желательно целый. Счастливые соседи уже нашли (правда немножечко нецелые) и вы уже знаете, кто и чем сегодня завтракал! А пока вы справляетесь с этими, наступает второй акт трагикомедии, называемый «заходом на посадку воздушного судна Ан-2». Трясёт так, что вы уже не знаете, хотите вы ещё чуть-чуть пожить или нет, потому что пакет полный, а организм не успокоился на достигнутом и хочет дать пятилетку за 3 года. И как только самолёт останавливается и открывается входной люк, все, кто до этого держал при себе и мысли, и всё остальное, выскакивают наружу, тут же разбегаются, кто куда успел и начинают изливать все, что наболело окружающему! А таких посадок 3! Правда во время второй уже почти ничего не остаётся, но это вы так наивно полагаете, а организм думает по-другому, и, глядя на всё это, поневоле удивляешься неисчерпаемым возможностям организма! Но мы отвлеклись!
Каждому, кто заходит в самолёт после такой посадки, я бы давал орден мужества, ну или какую-нибудь медаль, в конце концов, потому что за свои же кровные деньги так веселиться, способны только героические личности.
Далее, опять же с божьей помощью, процедура взлёта повторяется с точностью до запятой, и самолёт летит навстречу грозовому фронту. Мы то уже знаем, что самолёт негерметичен, но всё-таки на что-то надеемся! Зря! Первая же туча показывает, что хоть Ан-2 и воздушное, но судно и течёт не чуть не хуже (а может и лучше). К веселью, холоду и тошноте добавляется влага! Много влаги! А тут уже и вторая посадка подоспела. Сели! Надолго! До завтра! А аэропорт закрыт, уже лет восемь как, и гостиницу в этом Бамовском забытом богом и цивилизацией посёлке можно искать до китайской пасхи, поэтому скамейка и серое свинцовое небо над головой так безнадёжно перечеркнувшее ваши мечты быстро добраться до места.
Вместо 12-13 часов езды на машине (об этом дальше) путешествие по воздуху занимает сутки (если очень повезёт на следующий день), и ты не знаешь, что лучше – чтобы «повезло» и ты сел бы в эту железную птицу и продолжил игру с судьбой, или чтобы не повезло, и ты остался на земле.
Мне кажется, что после таких путешествий у русской православной церкви прибавляется прихожан, но это лично моё субъективное мнение.
Дело было в феврале, накануне марта,
Как Пеле на «Шевроле», я катил на нартах.
Мой озябший организм согревала фляжка.
Семенила вверх и вниз резвая упряжка.
На закате возле гор догорали краски.
Мой единственный мотор - вереница хаски.
Вот доеду и почет будет мне резонный.
Вез я пробы и отчет экспедиционный.
Экспедиции – респект, ордена’ – едва ли,
Хоть и стоящий объект мы обосновали.
Результаты украдут, как обычно, впрочем.
Ладно, премию дадут – и рвану на Сочи!
А еще ласкала мысль: скоро ведь получка!
Вдруг, откуда ни возьмись, появилась … сучка!
Ох, ребятушки, беда! - екнуло сердечко:
Догадался я тогда, что у сучки течка.
Просто черт меня бери, разрази холера -
Ведь в упряжке кобели, восемь кавалеров!
Как рванут они за ней – это ж зов природы!
Дальше в памяти моей только эпизоды.
Сука кинулась к реке, всем попутав карты.
Подскочив на бугорке, развалились нарты.
Я – в сугробы, колобком, покалечил руку.
Псы матерые – клубком, борются за суку.
Видя все эти дела, визги, зубы, путы,
Сука быстро поняла – жить ей три минуты:
«Может, вы и дураки, только я не дура!» -
И махнула вдоль реки в сторону Кюсюра.
А за нею - молодцы, обратившись в стаю.
Где отчет, где образцы, где я сам? – не знаю…
Ледяные берега. Снега покрывало.
Тут, конечно, и пурга двинула кружало.
Ветер белую труху гонит и гогочет.
Завернулся я в доху и - под бережочек.
Суток четверо подряд всё тянул из фляжки…
Откопал меня Марат, мой вожак в упряжке.
Возвратил на белый свет, как спасатель, то есть.
Ну, а я ему в ответ: «Что, заела совесть?
И не скалься на вопрос, не юли тут, значит!
Безответственный барбос! На**ался, мачо? »
Шеф, конечно, осерчал: нет ни проб, ни карты.
Получил я строгача и начет за нарты.
Ну, а сам был даже рад, как на награжденье,
И назвал его «Марат», то месторожденье.
Все прошло, как давний сон. Жизнь теперь докукой.
Быть бы мне таким же псом да гонять за сукой,
Жить в борьбе и голытьбе, не сгибаться в буре -
Закажу своей судьбе. В следующем туре.
Не долететь в дыру ту паровозом!
Бетонки нет. Морских путей ни зги.
Ишак пройдет, но взбрындит, встанет в позу,
И я телесно навсегда погиб.
«Закинем в ночь с кайлом на парашюте…»
Я темноты боюсь! Не сплю один!
Днем людоеды стерегут маршруты
И жрут народ сырьем как маргарин.
«Шуруйка пехом! Курс держи по звездам,
Расквасишь компас если в бишбармак…»
А вдруг там тучный непроглядный воздух?!
Свистулькой с неба просигналит Рак?
Пошла в разведку немка Маргарита.
Она туземцам даст всем (прикурить).
Я и ослина непарнокопытный
Готовы заключить хоть с кем пари.
У советского геолога – первым делом чувство долга.
И бродил он с этим чувством, с молотком и рюкзаком
По просторам необъятным очень медленно и долго.
Потому, что был он в кедах и ходил всегда пешком.
Молоточком он откалывал от булыжника кусочки.
Заворачивал в бумажку, клал в бездонный свой рюкзак.
И со старенькой гитарой ( неженатый, между прочим) –
Вот такой он был сознательный и отъявленный чудак.
И стране своей любимой он дарил месторожденья:
Нефть и газ, алмаз и никель, алюминий и уран.
Чтоб качали абрамовичи офигительные деньги
Из народных недр родины прямо в собственный карман.
А геолог тот на пенсии. Ни копейки нет, ни пенса.
На стене висят две грамоты, а в столе лежит медаль.
Жил геолог с чувством долга. Прожил жизнь геолог честно.
И сейчас геолог часто, улыбаясь, смотрит вдаль.
ДЕНЬ ДУРАКОВ, ГЕОЛОГОВ И ПТИЦ
ИЛИ ТРИ (ПРАЗДНИКА) В ОДНОМ
******
Геологи всегда считали,
что «Первое апреля» –
День самых-самых настоящих дураков,
Дураки работали и в этот день успели
Насочинять стихов вперёд
на тысячу веков.
А некто слишком умный Поллак
в день Первого апреля
Придумал странный хитрый
долларовый знак,
И умные в Америке всем навязать сумели:
«Что? Нету долларов? – Поэт или дурак!»
Геологи открыли всё – Газпром, и минералы,
Но Лунный камень обнаружить не смогли,
А птички пролетали и бом-бар-ди-ро-ва-ли:
И экскременты птиц - геологов нашли…
Но, что-то есть и общее –
геологи как птицы,
Им за туманом ехать - в сторону тайги…
А тот, кто у компьютера
ждёт, как бы отличиться –
Неужто, дурачина? И думать не могИ!
В заумном интер-ящике
для дураков всё сказано:
И даже есть сатира, юмор и прикол,
Таращите глаза, но вы же не обязаны
Дурацкой птицей мчать
на купленный футбол?
А если кто расскажет Вам
дурацкие истории:
«Футбол наш защищает тренер-адвокат…»,
Ответьте: - «Птицы – умные,
дураки – тем более!
Геологи копают – откопают комп-про-МАТ!..»
…Влюблён я в геологию -
в программную сотрудницу,
Она всё в экспедиции,
я - греюсь у Невы…
Меня тут откопавшую
люблю я птицу-умницу –
Бухтит по телевизору…
Вживую бы!!! …Увы!..
Любой дурак расскажет Вам
и Вы легко поверите,
Что сам дурак согласен –
«ДА, ТОЧНО – ЯДУРАК!»
Геологи подумают:
«Чего, ребята, мелете?!
ВЫ, ДУРАКИ – СВЕРХУМНЫЕ,
РАЗ ГОВОРИТЕ ТАК!!!»
Давно уже нет той страны,
В которой мы были нужны.
Нам песни слагали и фильмы снимали
О том как мы были важны.
Да только эпоха ушла
И ценность труда умерла.
С ручонками пухлыми в офис конторках
К нам новая смена пришла.
Простите я их не сужу.
На мальчиков этих гляжу.
Так кто же такой настоящий геолог?
Хотите? Сейчас расскажу.
Кто тысячу вёрст прошагал,
Кто пробы в тайге собирал-
Вот это и есть настоящий геолог,
Нашедший в горах минерал.
Кто весь материал описал
И в цифру его перегнал.
Всё это создал настоящий геолог,
Который идеи не крал.
В столицах планктон развели.
Да только увы не учли,
Что делать мы будем?
Закончится скоро
Всё то, что когда-то нашли.
Давно уже нет той страны…
Уж если даже солнышко весеннее
Для вас не повод тяпнуть по одной,
То первое в апреле воскресение —
Не просто заурядный выходной!
Сегодня, между прочим, День геолога,
Хоть он молчит, как пленный партизан,
Подчёркивая разницу с географом,
Мол, знает, но не хочет рассказать.
Читать дальше >>
За тех, кто ищет сутки напролёт,
Пусть каждый свой стакан сейчас наполнит!
И кто что ищет, пусть уже найдёт!
А кто забыл, что ищет… тот пусть вспомнит!
С вином случилась тягомотина, —
Спасибо Мишка Горбачев, —
Россия крупно озабочена,
И в «изыскалке» тот же счет.
На месяц только литр водки.
И это русичу-то, да?
Да это для санобработки;
Ну, завернули господа!
Есть сахар, дрожжи на колпите,
Машина чтоб стирать белье;
И кто-то, вы меня простите,
Идейку сунул, ё мое!
Не вспомнишь все без матерщины,
Мозги нетрудно затупить,
Мол, брагу закрутить в машине,
То к вечеру готова пить.
Ну, значит, заливаем воду,
Туда же дрожжи, сахарок;
Включаем, загудело вроде ,
И поднимается парок.
Кипела, как стирала шмотки,
Казалось всем — ну, будет мёд,
А вечером уже в желудках
Свой начинался водомет.
Потом бригаду всю тошнило,
Был белый свет совсем не мил.
Дурак какой-то пачку мыла
В питьё случайно уронил.
Тащить ли ноги волоком? – Не будем о таком:
Геолог в День геолога работал молотком.
Лицо его – экран душИ… Как в горы занесло?
Нашёл геолог камушек – немного отколол…
Глядит на «что отколото»: тьфу, тьфу – не динамит,
Но вообще – не золото, хотя – ой, как блестит!
Лицо привычно грустное - геолог полон сил,
Нашёл… на вид невкусное – немного откусил…
Вам делать впредь такого бы – не пожелал, старик:
Едва на зуб попробовал – упал: отравлен вмиг!
Маршрут обычный – плановый – с утра, казалось, был,
Кусок руды урановой геолог расщепил!
И началось деление, но «замедлитель» спас –
Полбанки: спирт (есть мнение) спасает только нас…
Геологу – обратно бы, а он, скривившись ртом,
По телу непонятному ударил молотком:
Из тела что-то вылезло – такое, что «хоть плачь»,
Как бронтозавр шипел он зло – удача из удач!
Геолог пробку вытащил: «За каменевших рыл!»
И в ожиданье выдачи чуть премию отмыл.
Впервой такое найдено: живущий образец,
К тому ж – такая гадина, что всем другим – конец!
Она – не минеральная, и не кусок скалы –
Находка гениальная! Геолог, крой столы!
Кладёт находку бережно геолог наш в рюкзак:
Живущий камень – денежно, он – хоть не газ, но – факт!
…Венок готовят лАвровый, привет ЗарубежА,
Но…камень бронтозавровый, подлюга, - убежал!!! -
Своею носопыркою учуял щель «зверёк»:
Рюкзак был РВАНЫЙ – с дыркою!
И ОБРАЗЕЦ - УТЁК!
…С тех пор хоть что подобное - геолог не нашёл:
Природа – вещь удобная,
получка «бесподобная»,
но жить–то: ХОРОШО!
* - рисунок «Находка в День геолога» - свой
** - нич/лич, на грани с фантастикой
Еленка собралась работать
И путь её далёк лежит,
Ведь в Красноярске на работу
Забрал её один мужик.
Проснулась Лена спозаранку
И едет в Томск, чтоб в поезд сесть.
С собой рюкзак, что собирала
Вчера – что надо, всё в нём есть.
А в рюкзаке бутылка водка
И карты, чтоб в «очко» играть.
А также мыло, губка, щётка,
Чтоб в месяц раз почище стать.
И десять пачек «Олвейз-ультра»,
Ведь магазины далеко,
Чтоб не искать прекрасным утром
На рвань последнее трико.
Два коробка, где соль и спички
И сухарей полрюкзака.
Станок, чтоб брить свои подмышки
(Но не устала бы рука).
Консервы, ложка и тарелка,
Чтоб не голодной лечь в кровать,
И, может быть, ещё ружьишко -
Лесного зверя отгонять.
«Гондонку», робу и фуфайку,
Чтоб не обидеть никого,
Чтоб на одной ноге со всеми,
Чтоб не случилось ничего:
Их двести штук, в бригаде меньше,
Что не меняет сути всей.
Должна курить и матюгаться,
Чтоб все считали бы своей.
На мужиков тебе ровняться
Тебе придётся – вот беда.
Не забывай, в тебе всё ж было
Начало женское всегда.
Как только случай подвернётся
Не растеряйся – будь собой –
Снимай болотники с тулупом,
Одень ты ватник выходной.
И даже новые галоши
Придутся кстати. На «ура»
Тебя воспримет вся бригада.
ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ, КРАСНОЯРСК!