Зависши в думах о былом,
не жди от прозы прояснений...
Не то, через облом, ослом,
с оскалом скорбных впечатлений,
как эхо, притчей присных лет,
провоет в жанре состраданий...,
прислав, порой..., не тот сюжет,
для благостных воспоминаний...,
а то и вовсе...- геморрой,
где мозжечок, в животных муках,
вступивши в связь с прямой кишкой,
блуждают в плотских виадуках,
как маляры...- туда-сюда,
степенно совмещая краски...
Но то - извне...- Пусть, лабуда,
работа, им...- Зато, опаски,
мозги не ведают... А тут,
впотьмах, сплошные злоключения!..-
Хотя, признаться, вряд ли ждут,
через враждебность откровения ( ! )
да и ненужность...- оттого...-
Видать, не всем, на Белом Свете,
под солнцем место...- Отчего,
и жизнь, по сути, в разном цвете,
маячит для грядущих грёз...
и та - в туманной перспективе...
Зато, всегда готов, всерьёз,
курьёз под нос, в её Активе!
Где прозы путь, наверняка,
себя являет откровенно...
Так чем, не здесь, до червяка
( Причём, едва ли не мгновенно! ),
сползая?.. Что там небеса? -
А с ними - призрачные дали...
Когда чужие голоса,
вдруг, прозвучавши, ждут печали
( Твоей, понятно! )..., в час ночной...
Тогда - не призрачна тревога...
А мозжечку с прямой кишкой
( Под их-то связь! ) одна дорога...
Городок наш лежит у границы с северным соседом. Это, само собой, накладывает. Вот об одной из удивительных накладок и пойдет речь в этой истории.
Разлапистые нарты с северными оленями шли ходко и гладко, вздымая за собой тучу веселой снежной пыли. В санях восседал румяный дедок в тулупчике и шапчонке кока-кольных расцветок. Он же и правил рогатой тягловой силой, мурлыча под нос традиционную «Джингл беллз, джингл беллз!». За спиной дедка громоздились мешки, занимавшие весь полезный объем транспортного средства. Прозорливый читатель, конечно же, сразу догадался, о ком идет речь: это Санта-Клаус вершил очередной волшебный путь к детям и взрослым, которые хорошо вели себя в истекающем году и заслужили рождественский бонус. Ехал он из Лапландии не в первый раз, дорога была хорошо знакома и ничто, как говорится, не предвещало. Но внезапно, сразу за Сайменским каналом заснеженную лесную дорогу преградила тройка откормленных заиндевелых жеребцов, пышущих паром и бьющих копытом белую землю.
- Тпру, залётныя! – натянул вожжи г-н Клаус и остановил бег оленьей упряжки. Из-за коней вышел некто коренастый и краснощекий с увесистым посохом в руке, в голубом тулупе до пят и малахае из серебристого песца.
- Здорово, братан! – пробасил некто и дружелюбно осклабился. Но гостю его улыбка не понравилась. От слова «совсем». Поскольку обстановка глухого зимнего леса, сгущающихся сумерек и узкой дорожки не располагала к оптимизму и благодушию.
- Хеллоу, Иваныч! – тем не менее, бодро ответил Санта. Он слез с нарт и подошел к приятелю. Дедки обнялись и несколько раз похлопали друг друга по спинам широкими ладонями. Со спин посыпался синий-синий иней, а в лесу загудело не по-детски.
- Опять к нам? Всё тебе неймется, старому хрычу? – ласково пробасил названный Иванычем и дружески пихнул визави кулаком под ребра.
- Вестимо, старый, вестимо! Я бы даже сказал: йес, оф коз! Куды ж вы без меня денетесь? – охнув, ответил Санта-Клаус и постарался побольнее, с вывертом наступить кованым каблуком сапога на валенок друга. Видно было, что мужики знакомы давно и весьма коротко.
- Ну что, брат, махнем по соточке за встречу? – подмигнул Иваныч и шмыгнул красным носом.
- Не рановато ли, брат? – попытался отбояриться Санта, но тщетно. Иваныч крепко прихватил собеседника за меховой воротник и повлек в сани. В них обнаружилась нехитрая снедь, предусмотрительно расставленная на лавке: заиндевелый штоф зеленого стекла, пара граненых стаканов, аппетитные пупырчатые огурчики в ледяной вазочке да ароматные пирожки на блюде, парящие и пахнущие жареной печенкой, лучком и гречневой кашей. И отдельно, на маленьком блюдце, тонко нарезанные ломтики розового сала, похожие на снежную стружку в лучах заката.
Дед Мороз (а это, как вы поняли, был именно он), определил гостя на мягкое место пассажира, а сам угнездился на облучке, по другую сторону от лавки с яствами. Затем уверенно взялся за штоф и наполнил стаканы прозрачной влагой. В морозном воздухе расцвел благородный аромат самодельного хлебного вина.
- Итак, брат Колян, давай – за очередную встречу, ну, и за смычку голубых и розовых!
- Это ты в каком смысле? – подозрительно нахмурился гость, не донеся стакана до рта.
- В лучшем, в лучшем, не боись! – хихикнул Д.Мороз и указал рукавицей на цвета их тулупов.
- А-а, ты об этом! Фу, напугал…
Деды махнули по первой, захрумкали огурцом, догнали салом. Тут же повторили ритуал. Добавили на закусь по пирожку.
- Ох, и хороша, зараза! – просипел Клаус, смахивая слезу перчаткой.
- Шестьдесят объемных про’центов, не воробей накашлял. На калгане и зверобое. Это Снегурка моя ваяет, внучечка любимая! – с гордостью произнес Дед Мороз. - Сама недавно рецепт освоила, говорит, в каком-то Ю-Дубе нашла. В дупле, наверное, не знаю. Ох, смышленая девка, далеко пойдет! Ну, давай еще, бог Троицу любит!
Но, похоже, третья порция оказалась уже лишней, поскольку, как мы сейчас увидим, дальше разговор потек по совсем иному руслу. Какие они не есть сказочные персонажи, а супротив хорошего самогону, видимо, и им не устоять. Первым погнал волну с повышенным градусом наш Мороз Иваныч:
- А вот что ты, брат, всё таскаешься к нам, будто мёдом тебе тут намазано? Что я, сам не обслужу своих подшефных?
Брат Клаус тяжело вздохнул, как человек, вынужденный возвращаться к давно осточертевшему разговору. Схомячил еще пирожок и постарался ответить максимально спокойно:
- Иваныч, ну ты опять за рыбу деньги! Мы же сто раз уже это перетирали! Моих, то есть, тех, кто в западноевропейской традиции отмечает Рождество с 24 на 25 декабря, у вас в стране полмиллиона душ народу! Ты же всех только к Новому году одаряешь. Ну, так тебя придумали большевики в 1937 году, что ж тут поделаешь! А я не имею права оставлять людей без праздника, без подарков!
- Колян, это всё туфта. Тремя днями раньше, четырьмя позже… Подарок - он и есть подарок! А твои тут мельтешения только с панталыку народ сбивают! Клиенты не врубаются, кто на раёне главный? Кому заявки на подарки слать, на чье имя? То жеребцы, то олени, то в красном, то в синем, то в очёчках, то с посохом. Когнитивный диссонанс у людей, мля! Давай, короче, еще по стакашку – для прояснения…
Накатили по новой. Доели огурцы. В лесу сумерки приобрели совсем чернильный колер. Олени на обочине рыли копытами сугроб, с аппетитом жевали сочный ягель. Кони пофыркивали и мотали хвостами. Дед Мороз хмуро двигал челюстью, жуя закусон, его седая борода нервно ходила ходуном, словно маятник.
- Иваныч, - примирительно пробасил Санта, - а давай, похерим всю эту большевистскую муть и вернем тебя в лоно, так сказать, оригинальной традиции. Станешь ты на Руси снова Святым Николаем, будешь, как встарь, к вашему Рождеству одарять свою паству. И мы с тобой на две недели разойдемся во времени, разрулим конфликт!
- Не, Колян, не могу. Нынешняя тема меня за горло держит. Массовое, туды его, сознание населения не позволит так легко перескочить на прежний формат. Народ не поймет и не одобрит таких фортелей.
- Ну, почему же? Вон, братья-хохлы в Украине преспокойно вернули нашего Святого Миколая в дело. Он у них сейчас главный на ёлках, на балах и утренниках, в представлениях новогодних. И ничего, живут люди, не тужат!
- Сравнил лося и порося! – скривился Мороз Иваныч. – Чтоб украинский вариант провернуть, надо их путь пройти. С майданами и полной десоветизацией, а заодно и люстрацией диаволов, туды их в прясло! А у нас -только попробуй Ильича с площадей да из мозгов турнуть – тебе живо бороденку-то повыщипают! У нас его даже из мавзолея не подвинуть в мать сыру землю. Да что Ильич, когда тут даже Сталина, прости господи, опять на иконы тянут! А ты говоришь: «Святой Николай»! Наивный ты, Колян, сил моих нет. Совсем оторвался в своей Лапландии от нашей сермяги…
Слово за слово, и стали мужички друг друга сперва за рукава, а потом и за грудки прихватывать – ну, для убедительности аргументов. Скоро оба спорщика соскочили с саней на оперативный, так сказать, простор и принялись возиться в стиле классической борьбы, постепенно переходящей в вольную с элементами дзюдо и сельской хмельной потасовки. Оба кряхтели, пыхтели, хекали, наконец, скинули малахаи и тулупы, и заработали поршнями рук и ног поактивней – только пыль снежная закурилась столбом. От их волшебной энергии загудел, застонал лес, поднялась сначала местная вьюга, а затем и настоящая всеобщая метель. Она всё ширилась, росла ввысь и скоро всё небо заполнил злой колючий снег, с сабельным свистом рассекавший морозный вечерний воздух.
Метель накатила, накрыла белым пологом наш городок, быстро сдула с улиц припозднившихся прохожих. «Ну, вот и настоящая зима пришла! Наконец-то!» - радостно говорили люди, глядя через стекла окон в адскую метельную круговерть. Приближалось Первое, а затем и Второе Рождество, разделенные, как пограничным столбом, датой Нового года. Приближалась долгожданная зимняя радость. Или, по крайней мере, её традиционная иллюзия…
Подводя итоги уходящего года, и лета в частности, в плане охраны здоровья материнства, младенчества и прочих социальных слоёв гражданского населения, СМИ отмечают, что в российские больницы обратились тысячи и тысячи пострадавших от укусов кровососов.
Очаг клещевого энцефалита оказался в том числе и на известной в некоторых кругах московской Рублёвке (с).
Плеш сьнедала грусть-тоска мне
С выжывания исканий...
Фсе ж до пяток ужосом придушены...
СОСом ф СьМИ набатять вбросы -
Акружають кравасосы!
В гору рост папёр числа укушеных!
Позно, братцы, мыть посуду -
Падла-клещь уже пофсюду,
Выйтить в свет апастно и невесело...
Взрослым и молокососам
Жыть в абнимку с хлорофосом
До прамблематичьной, ёптыть, пеньсии!
Поднапряг учоных многих
Ренесанс чьленистоногих,
Споперьва аж варешку разинули...
Спохватифшыс, углядели
Призрак страшных епидемий!
А веть морг - он, сука, не резиновый...
Ушлый клещь пашол и дошлый,
Чо ему твая подошва?
Он боец бесстрашный от рождения!
Клещь не заец, клещь не струсит...
Клещь сандальку вмик прокусит,
Злобно хохотнув ат наслаждения...
Он, пакашто ненаетый,
Чюжд, сабака, пиетету -
Наплевать, хто ты, и с кем ты водишся...
Вот уже и на Рублёвке
В зад имущим есь паклёвки!
Хрен каким забором агародишся...
Была ноне тяшка крайне
Алигарховской охране...
Не работка, а ума лишение!
Нада бедным, хоть и глупо,
Па газонам ползать с лупой,
Штоп пресеч на босса пакушение...
Вумный клещь! Сидит в засаде...
Так и ждёт, штоп прыгнуть ззади!
Прячетца и в трафке, и пад мусором...
И гулять типеря нада
Нипременна пятяс задом!
Штобы тот асталси непакусаным...
Вон сасетка наша, Любка,
Ф парк скакнула в мини-юбке,...
Ащютила попкой трафки прелесьти!
На жывот легла в бальнице...
В хлам порвали ж егодицы
Ей клещьчей бизжалосные челюсьти!
Зная, што творитца в мире,
Нада глазки пучить шыре!
Хватить жыть с мазгами апатичьными...
Ужос сей чьленистоногий
Не предмет кансьпирологий,
Есь изнанка геапалитичьная!
Не ис Штатов ли приблуда,
Жук картофельный аткуда?
Органы, дознайтес, как паложено!
Нешто штатцкая илита
Нам грозит ынцыфалитом,
На ООН паклафшы атмарожено?
Нихера ни знают россов!
Хрен вазьмёш нас кровососом,
Нам досталис те ищё изьвилины...
Личьна я госьдепу личьна
Дал атвет асиметричьный,
Пять минут памыстлив низамылено...
Разума сагласна зову
Ф сапогах хожу кирзовых!
А сорьтира возле трафку выкосил...
И спакоен днём и ночем,
Абматав лодышки скотчем -
Нукось, клещьч-засланец, накось, выкуси!
Скажу вам про кино, пожалуй!
Вся жизнь кино и всяк актер,
где сценарист бездарный малый
и бестолковый режиссер.
Они пошлют нам на экране
и в жизни супостатов рать...
Пусть сгинет все, мы доиграем,
ту роль, что нам дано сыграть!
Коронован город банною шайкой,
А управляем шайкой отнюдь не банной.
Город живет в реальности прое*анной,
Заедая изжогу кренделем или сайкой,
Сыром из санкционки от северного соседа,
Которую тащит каждый второй «тушканчик».
Горожанам пока достаёт и тепла, и света,
И даже находится, что нацедить в стаканчик.
Но из-под асфальта, словно суфлер на сцену,
Нет-нет да выглянет финский еще булыжник,
Намекая на то, что вспоминать нелишне
О том, какую счастье имеет цену,
На чьи гуляет наш резвый корпоратив
Под марши, с которых даже в метели душно,
На нас напяленные, что презерватив,
Тщательно штопанный, но безнадежно бэушный.
Внедрил в ковчег при виде туч Ной
Диалектический подход;
А мне привычнее — научный,
Где доказательство ведёт.
——————
Цитата по теме.
{{
Казалось, далеко от народных проблем искусство силлогистики. Чисто профессиональная область логики. Но как точно раскрывает советский ученый А. Сагадеев, — Фараби берет пять видов логических рассуждений, которыми оперирует силлогистика, и приспосабливает их к самой главной функции власти — идеологии, предлагая ей:
1. С народом общаться посредством ПОЭТИЧЕСКОГО, образного вида рассуждений, — языком сказок и мифов, которым и можно просто объяснять труднейшие общегосударственные задачи.
2. Со средней интеллигенцией — РИТОРИЧЕСКИМ, убеждающим видом рассуждений.
3. С самой религией — проводником общегосударственных задач — предлагает объясняться двумя видами суждений, так как у религии (идеологии) два лица: одно обращено к государству, другое — к народу. Государство разговаривает с ней, проводником своих идей, посредством СОФИСТИЧЕСКОГО вида рассуждений, чтобы, добиваясь своего, скрывать при этом истинное положение вещей: пусть пропагандирует то, что ей велят, а не то, что она сама считает нужным вводить в массы.
С народом же власть предлагает религии говорить посредством ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО вида рассуждений, основа которого — общераспространенное мнение.
4. Высший вид рассуждений — ДОКАЗАТЕЛЬНЫЙ, предназначается только для власти. Им разговаривают философы друг с другом.
}}
Л. Салдадзе. Ибн Сина (Авиценна). Страницы великой жизни. Ташкент, Издательство литературы и искусства им. Гафура Гуляма. 1983
с. 309
Свинья. Жывотная простая,
Её я кушал в колбасе.
Людей калорией питает,
Об этом знают просто все..
Бывает хрюкает порою,
А если режут, то визжит..
Кабан бредёт тропой лесною,
Не привлекательный на вид..
И это всё! К чему другое?
Ну, пусть, забыл про холодец.
И что? что мясо дорогое..
Поддел на вилку и конец.
Честна, Доверчива, Ранима!
Галантна, Ярка и Скромна..
Вдобавок и Миролюбива!
И это тоже всё Она.
Вот для чего мне Это Знанье,
И как же жить теперь я буду?
Сожру Святую в наказанье
Запью шампанским и забуду..
Новогодние Животные: Синяя Лошадь Жми сюда Год Барана Жми сюда Год Петуха Жми сюда Жми сюда Ожидая год собаки Жми сюда Жми сюда Мышь. Тостуя Жми сюда О новогодних быках (2021) Жми сюда
До Нового года осталось всего-то
Два дня заполошных, всего-то два дня.
А мне не забыть бы поздравить кого-то.
Друзья не забудут поздравить меня.
Купить майонез, огурцы, шампиньоны,
Копчёной грудинки к солянке и сыр,
И для бутербродов четыре батона;
Я ноги сотру в магазине до дыр!
Уже на меня там косятся на кассе:
«Куда столько влезет!» - читаю в глазах.
«Съедят, не волнуйтесь! Осилят, как здрасьте!
Поболе съедали на царских пирах».
За день я устрою себе передышку,
Подумаю, сколько случилось за год.
Забуду плохое – закрою в кубышку.
А счастье оставлю, берите, народ!
Январь. Второе.
- С добрым утром!
Проспал вчера я день и ночь.
Сверкает ёлка перламутром,
Жена пытается толочь
Привычной скалкой воду в ступе.
Колю на вилку холодец.
- Где челюсть, Мань?
- Поройся в супе!
Ты в нём опять уснул, подлец!
Скажи, а чем тебе мешала
В углу нарядная метла?
Ещё послал подальше маму...
- Уже, наверное, дошла?
Всё как всегда...
А я чего-то
Иного ждал от января.
Но Дед Мороз не выдал квоты.
И в Новый год вошёл я зря.
Хотя пока не пил ни капли,
Ни стопки в нынешнем году!!!
Но наступил на те же грабли...
- Васёк, не спишь? Ну, жди, приду!
Горбуши хвост, бутылка пива,
Подъезд один, квартира пять.
Мы радость жизни, справедливо,
На место будем возвращать.
Талантливыми могут быть только люди, а народу любой талант, как лишний горб верблюду, будет только мешать...
Наши мохнатые патриоты так часто утверждают что народ, это прежде всего - ЛЮДИ, что поневоле, глядя на них самих, начинаешь в этом сомневаться...
Что значат отдельные лучики света, когда официальным светом в стране принята тьма?..
Разреши хоть что-то народу понимать, и он тогда ужаснётся самому себе. Вот почему разрешать народу ничего нельзя, пока он ещё способен чему-то ужасаться...
Слуги народа не могут всё время думать о своём народе, ведь когда-то от этого самого народа они должны и отдохнуть, чтобы не возненавидеть его окончательно…
Европу мы все не любили страстно, как не любили всё то, что требовало от нас для начала хотя бы научиться мыть руки перед едой и после туалета...
Когда люди охотно сбегаются в толпу, и там дружно жрут и пьют, это и есть тот самый народный праздник, который помогает толпе чувствовать себя народом, а власти всей этой толпой и дальше править, и всё больше её безнаказанно доить...
Написал увлекательный учебник, который до школьников так и не дошёл: благодарные коллеги с наслаждением сожрали их обоих...
Слово, как известно, не воробей, и лучше всех это знали в Китае. Вот почему он вёл с ними жестокую борьбу, а потом перешёл уже на излишне чирикающих людей...
Если ты не можешь по своему желанию в любое время свободно покидать своё Отечество, значит это уже не твоё Отечество, как не может быть твоей тюремная камера, пускай даже размером с целую страну...
Для любых спецслужб нужны особые спецлюди, которые к нормальным людям имеют такое же отношение, как охранники к заключённым, без которых вся их спецособость улетучивается как сила вурдалака, когда на смену непроглядной ночи приходит солнечный день...
Когда государству денег не хватает, оно начинает ещё больше и больше заботиться о своём народе, чтобы излишнее ожирение опять не пошло ему во вред...
Любой тиран всегда остаётся в памяти людей только благодаря тем, кто с ним борется. И это он должен всяко помнить и оценивать не только максимально укороченными сроками жизни своих врагов, но хотя бы и минимальными пенсиями близким после их смерти, чтобы было кому тирана потом добрым словом помянуть...
Все говорили о царе с короной на башке, но каждый затаённо думал о себе-любимом, и голова его при этом предательски чесалась...
Чтобы вновь стать Великой Империей, надо опять обрасти шерстью, а она, падла, всё никак не растёт, сколько её кровью ни поливай...
Самодержавие опять не получилось, уж больно гнусными оказались все те дурные время, сколько бы их потом ни поливали верноподданническим елеем всё вдруг простивший самодержавию богоносный народ и его преданные попы...
«Замечательным подарком стране к Новому году стало успешное
испытание ракетной системы «Авангард» В. Путин
«Закон о повышении МРОТ на 117 р. - приятный, предновогодний.»
В. Матвиенко
О, где же прячешься ты, Кафка?
Такое покажу, лишь выйди -
Очередную вундервафлю
Под ёлку сунул наш нацлидер!
Везёт к победе нас кривая,
Враги обделались от страха -
Ракета скорость развивает
Аж в 100500 каких-то Махов!
Приободрились как-то сразу -
Есть, чем грозить отсюда миру!
Плевать, что треть страны без газа,
И треть - без тёплого сортира.
А тут ещё прибавка вышла,
Аж в 117 - как находка!
...Заначить в праздник? Ну тя в дышло,
То ж в аккурат чекушка водки!