Бес в наш мир сбежал из ада,
Стал кошмарить род людской.
Сделал их послушным стадом,
Жалкой, блеющей толпой.
Тесно стало в старых шкурах
Тех, что с детства выдал Бог
Стали лезть под скальпель сдуру
И вершить полов подлог.
Пол Европы тонет в блуде
В брак сейчас вступить легко,
"Машу" замуж выдать "Люде"
Так же и у "мужиков".
Людям шифер сдуло нахрен
Всяк живёт как с жиру прёт.
Нафиг Бог! Долой Аллаха!
Страшный суд уже не в счёт?!
Может, в чём-то я и древний
Только рад, что здесь отстал,
И с любой из точек зрений: -
Так с собой? Я, что - вандал?
Что, там кто-то - мне тут - как-то...
Пусть хоть все сойдут на нет.
Мне дороже женский фактор
Я за гей иммунитет!
Кормилица всея СССР в очередной раз высказала свое особо ценное мнение. Теперь - насчет снесенного в Латвии памятника Пушкину: «Надо было еще в 90-ые уходить от советского прошлого. Когда все думали одинаково и не спорили!»(с) Л.Вайкуле
***
В час вечернего прайм-тайма
Открывают в Риге шлюз,
Выплывает нашалайма,
Что кормила весь Союз.
Власти ей палят из пушки,
А она впадает в раж:
«Наше всё – я, а не Пушкин,
Он не пел мой «Вернисаж»
Я недаром предлагала,
Помнят все, ещё тогда
Скинуть идол с пьедестала
В девяностые года.
Опоздали, он проворный,
Создал памятник такой,
Что стоит нерукотворный,
Несвергаемый рукой!
Прощай, немытая Европа,
Страна бэдэсээм-господ,
И вы, что любят через ж...,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за страной БелАЗа
Укроюсь от садомских благ.
А ты живи пока без газа
И в туалетах без бумаг.
Зимним вечером на кухне,
Чтоб под стол синхронно рухнуть
Жизни смысл на дне стакана
Два искали корефана.
Вот нахрюкавшись неслабо
Натрепавшись всласть о бабах,
Ляпнул, вдруг, один некстати,
Что с него, пожалуй, хватит!
Что проходит жизнь впустую,
Депутаты всё жируют,
Президент и тот - ворюга!
Ну и так пять раз по кругу.
После пафосной бравадой
Завершил свою тираду:
- Здесь трудяги - лишь холопы!
Толи дело там в Европе.
Друг сказал прогнав зевоту:
- Пропустил я, видно, что-то.
И когда это граница
Так смогла переместиться?
Всем известно, что планета
Состоит из континентов,
А стране огромной нашей
Их аж два досталось даже.
И граница пролегала
По хребтам в горах Урала.
А сейчас с какого члена,
Вдруг, такие перемены?
Засыпал вчера в Европе,
А проснулся где-то в жопе
Объясни алкаш проклятый
Что-ли стал я азиатом?
Поменять мне нужно паспорт?
Может съесть собаку на спор?
Весь измучился вопросом
Стал я, может быть, пиндосом?
Видишь здесь ты эфиопа?
Чем Тольятти не Европа?
Так что в зад, мой друг, идите
Географию учите!
Зачухалась Польша, нет рабочих рук ,
На полях и фермах орды жирных мух.
И пришла Варшаве дерзкая мысля -
Выписать из Львова Стёпку - рагуля .
«Приезжай же в Польшу гроши зароблять!
Будем понемножку сдельную башлять!»
Мама мне рулетку : «Чтобы измеряли»…
Папа, калькулятор: «Чтоб не на****и»…
Бабушка по маме - с харчем узелок…
Дедушка по папе – «горькой» бутылёк…
Бабушка по папе: «Крестик вот, возьми»…
Дедушка по маме: «Боже, сохрани!»
Покрестился старый и через плетень
Сунул мне за пояс юзанный кистень.
Я заряжен чётко, зброя и харчи.
Жаль, что мовы польской я не подучил.
Горькую слезищу вытер невзначай,
Не чуханься, Польша, еду я – встречай!
А на Украину положил я болт.
Вечером скотина в дом сама придёт,
Куры – червячкуют и растёт буряк
Евро зароблю я, будет всё ништяк.
Травка зеленеет, вырастит гарбуз
Я приеду з Польшi, як червоний Туз!
Ты, кацап, завидуй, злись и зубы скаль -
Я из Ненки Ридной, долбанный москаль!
PS.
Я не пил горилки, только працювал…
И спросил лишь - Скилько?,
А поляк заржал….
Днём я без Интернета и не пытаюсь его подключить. От интернет-зависимости сейчас не страдают только те, кто ни разу в жизни не видел компьютера. Поэтому я периодически устраиваю себе детокс-программу. На западе человеку положена отдельная палата, психотерапевт и путёвка на Мальдивы. Мой метод лечения прост и бесплатен - вынуть штепсель из розетки. Нет интернета, нет зависимости от него. Сначала, правда, ощущаешь легкое беспокойство, вкупе с ощущением, что ты напрочь отрезан от мира. Потом начинаешь понимать, что миру нет до тебя никакого дела и успокаиваешься - мир подождёт. Виртуальное общение я тоже свела к минимуму: Большой Брат следит, правда, непонятно за кем и зачем. Заговоров против правительства я не взращиваю, в тайных пороках никому не признаюсь, задушевных разговоров не веду, потому как само существование души пока ещё под вопросом. Просто не люблю, когда роются в грязном белье или подглядывают в замочную скважину. К тому же появилась мода репостить диалоги из частной переписки. Никогда не знаешь когда и с кем проколешься и твоя беседа станет достоянием общественности. Не то чтобы общественность сильно интересовалась моими беседами, однако теоретическая возможность есть и мне это не нравится, при том, что я ни разу не параноик.
На второй день в палату приходит доктор и учит пациента правильно сидеть, вставать и ходить на костылях. Дали три круга по палате. Устали. Мама начала жалиться, что у неё одна нога стала длиннее другой - часто встречающееся субъективное ощущение в первые дни после операции, пока организм привыкает к протезу. Жалобы не утихали, пришлось пригрозить, что если она не перестанет фантазировать, её опять повезут в операционную и будут подравнивать. Теперь смотрит злыми глазками и молчит - так-то лучше! Отец с семи утра уже торчит в клинике: я сплю, ему скучно, собирается и уезжает сам. Причём, когда мама дома, он с ней не разговаривает, смотрит телевизор, копается в телефоне, щёлкает семечки, но «шоб оно було» где-то рядом. Я приезжаю попозже, потому как если не выспалась, не функционирую вообще. Делать там особенно нечего, весь уход и лечение они берут на себя, а я вспоминаю молодость и играюсь в переводчика. Хочу сказать, что за три года, с того момента как мы в первый раз приехали в Германию, мама могла бы уже хорошо освоить немецкий и свободно болтать на бытовые и больничные темы, с учетом, что она учила этот язык в школе. Однако мозги нам напрягать лень, поэтому на все вопросы мы улыбаемся и отвечаем что-то вроде: «Спасыба, дарагой!» А я как немецкая собака, много что понимаю, читаю, но сказать ничего не могу.
Сегодня встретила на улице бабульку в шляпке, ярком цветастом брючном костюме и босоножками на платформе и со стразами. От неё разило духами в радиусе пяти метров и она просто выпирала на километр из окружающей серо- коричневой массы. Меня так и подмывало подойти и спросить этого одуванчика: «Вы русская?!»
его начали искать в беспорядках современной Германии
Не ищите немцы русский след.
Он давно простыл, и его нет.
Мы за 41-й в 45-м отомстили.
А мигранты с немками шутили.
Говорят, класс тюрьмы за границей.
Но лучше бы "насильщикам" жениться.
И гуманистам толерантно кажется,
Что больно эти фрау кочевряжатся.
Пришёл Чапай со всей дивизией к Ганноверу
(немецкий город, впрочем, это похеру,
Здесь мог быть Мюнхен, Лейпциг, Ингольштадт -
Любой другой германский вариант).
Гарцует Вася на коне своём с нахрапом,
Встречаем хлебом-шнапсом старою арабкой.
Он с каравая отломил огромный шмат,
Арабка же напомнила про шнапс.
Махнул он шнапс, ломоть давай жевать
И вопросил арабку: - Ну-кось, мать!
Ты командиру красному ответь:
А белые в Ганновере ли есть?
Ему в ответ из-под хиджаба женщина:
- Все белые удрали, обесчещены!
Одни арабы здесь остались тока!
Из Сирии мы. С Ближнего Востока.