Май. Две тыщи двадцать пятый год.
В Питере цвели уже кокосы.
Финский Котлин принимал народ
Фестивалем "Сладкие матросы".
Радуга лежала над Невой,
Замуж вышел мой сосед Сережа,
Трезвый возвращался я домой,
Шёл навстречу Вовка.
Хмурый тоже.
Молча посмотрел в мои глаза.
Долго спичка, зажигаясь, гасла.
На плечо мне села стрекоза,
Анна залила в бидончик масло.
Затушив бычок о чей-то дом,
Где из окон голосила Пьеха,
Я решил закрыть наш Хохмодром,
Он - руководить уехал в "Эхо".
ЭТО ТОЛЬКО КАЖЕТСЯ, ЧТО ПРОБЛЕМЫ ПРИХОДЯТ К НАМ, НА САМОМ ДЕЛЕ МЫ ПРИХОДИМ К НИМ В ПРОЦЕССЕ ИХ ПОИСКА.
**
Парадоксы Истории: диву даёшься, сколько Читать дальше >>
Краткое содержание для любителей фаст-фуда на Хохмодроме
Я знаю - хорошо лишь там всё,
где всем от нас невмоготу.
Чего по временам мотаться?
Сиди уж тут.
В конце концов найдется спонсор, – вон как IQ у всех растут! – машину времени японцы, для нас для всех изобретут. Машины времени – не хило! – войдут, как телик, в каждый дом, доступны станут, как мобилы, подешевеют, словно комп.
Народ у нас не любит мешкать – и так домешкались уже! – в другое время он, конечно, тотчас рванет на ПМЖ.
Но верный путь избрать непросто, не угодить хотя б в войну, ведь время – тот же перекресток, в какую сторону свернуть? Вот посудите – будет номер, поедешь «в завтра», ну а там я, может быть, давно уж помер, и не докажешь, что не так!
Там может, 10 раз парламент сменил законы, ПДД, там смотрят курицы орлами, и лишь китайцы – из людей…
И хоть твердит сосед – не ссы, мол, что полицейский – тот же мент, махнешь – а в будущем России, как государства – вовсе нет…
Туда, конечно, ехать можно, да не про нас житье-бытье: еще не раз Киркоров морду, нам в этом будущем набьет… Там в Новый год – мне так сдается, покажут с Путиным сюжет, там теплых слов для всех найдется, да я, блин, померший уже…
А в прошлом – там поспели груши, лишь доставай и с ходу бей… И наш народ, поскольку ушлый, покатит в прошлое, к себе. Там ясно то, что будет завтра, там день сегодняшний знаком, там каждый день – тотализатор, и каждый день срываешь кон. Там коммунизм построил Брежнев, там честь и совесть на губах, а если есть какие бреши – на то есть Ельцин и Чубайс…
Но если нынче приглядеться, не пивши пива и вина, то станет ясно и младенцам, что иммигранты – среди нас!
Пусть объяснит Гарант без понта, как, при отсутствии жулья, откуда столько безработных, и дефицит в стране жилья? Откуда столько магазинов, повырастало, как грибов, и нет прохода от грузинов, у нас ведь с ними – нелюбофь?
И я, как витязь на распутье, в машине времени сижу. Покуда есть товарищ Путин, я вот что, братцы, вам скажу: что ехать в завтра – верный ящик, а в прошлом, в нем – не протолкнись.
И я останусь в настоящем.
Вспоминая о хлебном квасе
Напевая песни Любэ
Неулыбчивый дворник Васин
Чистит улицы в Душанбе
Он невольно глаза зажмурил -
Кровь ржавеет на камне плит
Здесь водитель маршрутки Юрин
Был неделю назад избит
Он уже потерял работу
Еле ходит, совсем ослаб
Говорят, что из наших кто-то
Покусился на местных баб
А ещё гастарбайтер Сидоров
Рассказал, что прошла молва
Всех мигрантов отсюда выдворят
«чемодан – самолёт – Москва»
Он асфальт здесь метлою гладит
Без обедов и выходных
Он, конечно же, не в накладе
Переводы шлёт для родных
А вернувшись в барак за полночь
Кипятком лапшу размочив
Тихо скажет: «Господь мне в помощь»
И таджикский начнёт учить
За распахнутым в ночь окошком
Непривычный, чужой формат
Он слегка надкусил лепёшку
И твердит: «мебахшед, рахмат»*
Голова упадёт на руки
Просигналит вдали клаксон
Он забудет свои науки
И увидит волшебный сон
Как в Москву прилетел под вечер
- Нет, мадам, не сейчас, нельзя…
В дорогой ресторан на встречу
На халяву, сошлись друзья
С ними раньше работал в банке
Не последний был человек…
Всё кончается.... Газ... Нефтянка…
Что потом?
- Душанбе, Бишкек…
Я ботвой лежу на грядке,
Ощущаю попой - врос,
Муравьи кусают пятки,
Мухи какают на нос.
Справа лук, левей капуста,
Тускл, не греет солнца свет -
Угнетающее чувство,
Состоянья гаже нет.
Смех жены и хохот тёщи.
Быть шутом моя судьба?
Дар предвиденья топорщит
Изнутри полоску лба.
Вижу будущее чётко
И своё, и всей страны:
Жизнь поганая без водки,
Вход и выход - низ спины,
Дураков прирост, дороги
Километров двадцать шесть,
Зимовать не нам в берлоге
Газ пока в России есть.
Озаряет мысли вспышка
Ярче тысячи светил,
А во лбу звезда, нет, шишка -
Я ж на грабли наступил.
Садитесь поудобней, господа!
Полсотни лет прошло с тех пор, когда
Зажглась звезда, раздался гром,
На свет явился Хохмодром…
Давайте вспомним славные года…
Я помню самый первый юбилей,
Десятилетний… ну-ка, друг, налей!
Мне было двадцать лет всего,
Ну, а сегодня, ого-го…
Пора ложиться тоже в Мавзолей.
Там, в Мавзолее , ровно тридцать лет
Лежит Дейтерий - Маслов, чей портрет
Наколот на груди моей,
Смахну слезу… Еще налей!
Ей-ей, таких админов больше нет!!!
Чтоб сохранить его для всех людей,
Евгений помещен был в Мавзолей,
В анабиозе дремлет он,
Никто не потревожит сон…
Разбудят на столетний юбилей!
Создатель «Хохмы» воскресил «Хи-хи»,
Апостол юмора и сам писал стихи,
Собрал поэтов-хохмачей
От инженеров до врачей.
Таланты были, были и лохи…
Душа добрее и светлей у тех,
Кто любит «шутку юмора» и смех.
Смех лечит всех людей подряд,
Хороший юмора заряд
И взгляд веселый нам сулят успех!
Собрал Евгений редкий генофонд -
Сдал семена талантливый народ:
Старались Кекс и В Рот Компот,
И Понт строчил, как пулемет,
Чтоб юмористов размножался род!
К проблеме подключилась вдруг ООН,
Пошли заказы к нам со всех сторон.
Евгений, «главный дирижер»,
Сказал: ребята, форс-мажор!
Все поднажали, сачканул лишь Рон…
Поэтов-юмористов стала тьма:
От «линченок» смеется Колыма,
В Европе «ржавых» миллион,
Обсеменил Китай «гапон»,
А США от «зевсов» без ума!
Мы юмор прививали сорок лет…
И вот итог - войны в помине нет,
«Мечи» пошли в металлолом,
Все записались в «Хохмодром»,
Я патсталом, налей-ка мне, студент!
Спасен наш мир от сплина и войны,
Дейтерий стал предтечей тишины.
Он сразу понял - только смех
От злобы нас избавит всех...
Теперь земляне Маслову - должны !!!
Машину времени собрали незаметно
В "шараге" сталинской ученые-евреи.
Чефиром крепким то событие отметив,
Они отправили Абрама поскорее
В наш век, в четырнадцатый год, как получилось.
Через минуту он вернулся поседевший,
Друзья-ученые Абрама обступили,
А он молчал и взгляд такой был охреневший.
Потом достал он пачку "Мальборо", текилу,
Отпил с горла до половины, сигарету
Затем поджог и закричал:" Ну и дебилы!
Мы ж с вами самые счастливые на свете!
Виссарионычу осталось жить недолго,
Ещё лет семь. Потом начнется же такое..."-
- "Ну расскажи скорей, Абрам, нам ради бога!"
И путешественник в ответ махнул рукою:
"Все молодые люди ходят там в наколках,
Как уголовники у нас на пересылке,
В обычных майках, называют их футболки,
Идут по улице, пьют пиво из бутылок.
И мат такой стоит, и ботают по фене,
И называется у них всё это слэнгом.
Попал я к правнуку вчера на день рожденье,
Там мата нет, но разговоры всё о деньгах...
Сходил в кино, снимать его там разучились,
Всё на экране очень мутно и двоится.
Чтоб различить хоть что-то, всем очки вручили.
Жаль было времени, секунд так через тридцать
Ушел из зала и решил по магазинам
Я прогуляться - все товары из Китая:
Одежда, обувь,в "Детском мире" Буратино
С Мальвиной тоже изготовлены в Шанхае!
У женщин, видно, гормональные проблемы,
Они станки там для бритья все покупают.
Но это, если откровенно, всё не тема.
Там ситуация в политике такая...
Короче, больше нет Советского Союза,
Капитализм кругом, хотя всё больше дикий.
В Москве полным-полно и немцев, и французов,
А ведь они когда-то драпали все лихо
От нашей матушки-столицы!" Все вздохнули.
Один спросил ученый: "Как на Украине?
Погибли все мои там от немецкой пули:
Отец и мать, сестра и тетя Сара с сыном...
Сейчас красиво там, наверно, и спокойно,
Цветет черешня и акация в Одессе."
Абрам опять вздохнул:"Увы, но как ни больно,
А в украинцев разом все вселились бесы!
Идет война сейчас там, в Киеве бандера
Всю власть подмяла под себя, кровищи - море."
Ученый, что спросил, от этих слов стал серым:
"Озохон вэй, не может быть, какое горе...
Ведь их гоняют по лесам красноармейцы,
Я слышал, что их уничтожено немало.
Неужто всем им не отрежут, сукам, бейцы?
Неужто головы поднимут вновь шакалы?!"
Абрам еще отпил немножечко текилы:
"Илюша, может быть, ты будешь и смеяться,
Но финансируют фашистов воротилы.
У них такие, как у нас с тобою, яйца..."-
- "Не может быть, еврей поддерживает наци?!
Они там точно все свихнулись, в самом деле!"
И тут Абрам воскликнул:"Что скажу вам, братцы!
Кино "Свинарка и пастух" ведь все смотрели?
Так вот пастух тот, ну, артист Владимир Зельдин,
Ещё живой! Сто лет отметит очень скоро!
Ещё по сцене скачет мастер, уж поверьте!"
Так он ушел от неприятных разговоров.
Все улыбались, вспоминая эту ленту...
Машину времени же вскоре разобрали
И чертежи все уничтожили зачем-то.
А через семь лет, точно, умер И.В.Сталин...
Год - четыре тысячи сто первый,
Год "Трынды" по их календарю,
Прошлый был "Синюшной лысой стервы",
Следующий будет "Нежный хрю".
Нет давно ни Дев, ни Водолеев,
Больше нет Тельцов и Близнецов -
Вследствие восстания всех геев
На планете мам нет и отцов.
Женщин после путча запретили,
Связи с ними - срок - 130 лет,
Пиплы поначалу побузили,
А потом решили - нет, так нет.
Стали к новым правилам лояльны,
Стали брак всё больше избегать,
И лет через восемь секс ональ брутальный
Победил умы - а им а их-то рать!
Женщин больше нет, есть клон-машины,
Выродился человечий род,
Есть теперь лишь нежные муЩЩины
Вот такая лажа всех нас ждёт!
Я верю — мы выдержим, выживем, вытерпим, выстоим,
Сметем, разобьём, уничтожим любого врага
И также клеймить будем зло и пороки неистово,
И будем кому-то за тысячу вёрст помогать.
И к счастью народы чужие тащить будем за уши,
Пусть вгоним при этом в могилу родную страну,
И в мир поставлять благородных чувств будем мы залежи,
Чтоб скрыть свою явь, непригляднее грязных порнух.
И мобилизуем всех органов чуткую бдительность,
Храня как гостайну похабность, продажность и лень,
И будем вовсю восхвалять свою сверхисключительность
И сверходарённостью тень наводить на плетень.
И будем при этом друг с другом активно собачиться,
Мечтать о светилах и тусклые жизни влачить,
И задницей думать — потом, матерясь, чтоб корячиться,
И ради бутылки, что плохо положат, тащить.
И чхать на законы — они не по-нашему скроены,
И под ноги гадить, и хрен на соседей ложить,
И ради забавы крушить, что не нами построено,
Желая при этом не хуже Европы пожить.
И всё сокрушаться, что всё-то в стране разворовано,
И тут же с работы домой гнать добра грузовик,
И власть осуждать иронично и разочарованно,
И ржать до упаду над тем, кто жить честно привык.
Завидовать будем тому, кто хоть каплю продвинулся,
Шептать за углом: Ясно, мол — волосата рука! —
И втайне желать ему, чтоб поскорее откинулся,
И радость испытывать, коль кто другой в дураках.
А вместо мыслей заимеем рекламное крошево,
Твердь планов меняя на зыбких идей водоём,
И силясь понять: Отчего ж мы такие хорошие —
Всех лучше на свете! — и так хреновато живём!..
Я за год совместной жизни дар пророчества обрёл,
кто, жена или Всевышний, псих я или же осёл,
я когда жену обидел сразу понял быть беде,
даже вмятину предвидел на стальной сковороде,
помню в пятницу у друга мы пропили с ним зарплаты,
я предвидел что супруга меня выгонит из хаты,
а когда я выпил водки и сходил затем на бл@дки,
знал что будут меня "шмотки" ждать на лестничной площадке,
если мне на ум приходит эротическая хрень,
то жена к себе уходит - начинается мигрень,
тёще как-то я сказал, что она корова
и ответ предугадал - "Ты придурок, Вова!",
что касается заначки, хоть я и не идиот,
но жена хоть на карачках всё равно её найдёт.
Клиентура повалила, прут ко мне сплошным потоком,
говорят, что я "светило", алкаши зовут "пророком"
и к тому же это модно, "Помоги, канючат, Вов",
за "пузырь кому угодно, предсказать судьбу готов!
"Нет, весь я не умру", мой образ виртуальный
Останется лежать на дальних серверах,
Всистемленный в игру сильнее, чем в реальность,
Полсотней мегабайт в искусственных мирах.
Винчестер постарел - век Интернета долог,
Страничка в дневнике забыта и нема,
Но верю, день придет, и робот-археолог
Задачу в ней найдет для мощного ума.
Конечно не Ванга, да я и не Кейси,
Тем паче я не Нострадамус Мишель,
Однако прогноз мне от майя известен
Что будет с планетой в шипящий год змей.
Начнется ужасно грядущий змеиный
(Естественно это – все ж знают змею)
Подводная лодка в степях Украины
Погибнет в неравном воздушном бою.
Причина сокрыта в обычном матросе
Отметить решившего праздничный день
В семейном кругу – ну и на Барбадосе
Маршрут изменившего – к маме в Тюмень.
Якуты в Малави почуяв худое
Оставят идею глотать ГэМэО,
Таксисты Египта уйдут с водопоя
Сменив дислокацию войск ПэВэО.
Такая начнётся глобальная драма –
Расплющит планету по швам вкривь и вкось
В Ираке заноют: «Верните Саддама -
Хотим, чтоб Бараку хреновей спалось!»
Аль-Каида просит: «Продайте Курилы –
Нам негде держать для пингвинов тротил»,
А Путин ответит: «Заткнитесь дебилы, -
Тактично добавив, - пройдёмте в сортир».
От ужаса хляби небесные меркнут,
Хусейн возвратясь восвояси ушёл,
Утратит доверие греков герр Меркель,
Сменившая в честь катавасии пол.
От ядерной бомбы в далёком Иране
Останутся только слова да трезвон,
Крылатых ракет в Тегеране не станет –
В Израиль пошлют фраз крылатых вагон.
Единственный плюс в мировой суматохе
(Не зря бегал с бубном в Канаде бушмен)
На слёте старейшины в кАтарской ДОхе
Решают в отместку бушмена взять в плен.
Весь мир проклинает матроса с подлодки,
Который попёрся зачем-то в Тюмень,
Бейрутом с Мали на ООНовской сходке
Предложено будет кончать дребедень,
Конец положить мировому бедламу,
На шаре земном утвердить божий рай,
И главным по миру назначить Обаму,
(Точнее по пьянке, сказав: «Разливай!»).
И в первый раз за год больная от трений
Вселенная тихо уляжется спать.
Одно лишь смущает, что где-то в Тюмени
Матроса не встретит несчастная мать.
Мы лежим на краю океана,
Где разлом тектонических плит.
А на дне континенты и страны
И вулканы погибшей Земли.
От звезды убежала планета,
Заблудившись в далёких мирах...
Наши панцири радужным светом,
Разгоняют космический мрак!
Твои щупальца тихо струятся,
Их ласкает могучий прибой.
В лес ходить и волков не бояться,
Научились мы в жизни другой.
Ты мне щупальцем панцирь потискай,
Может вспомнишь потерянный Дом?
Где Тебя называл я Алиской...
Вспоминаешь? Я тоже...С трудом.
А сейчас на вселенском просторе,
Обретя долгожданный покой,
Мы играем в сиреневом море
Бывшем некогда русской рекой.
Со спасибом хорошему «Человеку со стула»: Жми сюда
«я похоже уже лишний в этом…»
Русские забились в нишу:
от проблем совою кычут,
водку жрут, халтуру пишут
а потом еще и хнычут…
Черно-желтым это в жилу –
приспособились хитро:
быстро набирают силу,
размножаясь прям в метро.