"В краю метельной, звонкой белизны,
В далёких сопках, за Полярным кругом,
Медведя два в берлоге видят сны.
Они лежат и трутся друг о друга."
(Ольга Баракаева)
Однако, как же это началось?
Другой сюжет! С какого перепуга?
Медведи тёрлись о земную ось,
А нынче лёжа трутся друг о друга?
Моя впитала с детства голова
Все эпосы - от Разина до Трои.
На книжной полке "Капитана два",
"Собаки не считая, в лодке трое".
Ночь, улица, аптека, фонари...
Опять весну стремглав сменяла осень.
Дрались на шпагах мушкетёра три.
Галдели попугаев тридцать восемь.
Названий помню столько я - не счесть!
Сильна привычка - книгу на ночь мацать.
"Бакинских комиссаров двадцать шесть".
Неуязвимый вариант - "Двенадцать".
Театр, кино - таинственная сень!
Возможность оценить, примерить, взвесить...
"Спартанцев триста", "Самураев семь",
"Детей американцев афро десять".
В проёме незадёрнутых гардин,
В краю самсунгов, гуглов, эпплов, нокий
Идёт солдат по городу один.
Один белеет парус одинокий.
Мне кажется, что люди, словно книги...
Послушники своих душевных сект...
Одни, как детективы - сплошь интриги
В их жизни яркой, как ночной проспект...
Другие, словно триллеры - в их взгляде
Тень лютой подозрительности и
Они ждут в пище яд и пищу в яде...
Короче, часто сами не свои...
Есть люди, как любовные романы:
Порхают, улыбаются, поют...
И превращают в водевили драмы...
И ненависть взрывают, как салют...
Есть люди, словно справочники: даты
Все помнят, даже те, что не нужны...
Есть люди, словно фэнтези: наяды
В душе у них живут и колдуны...
Есть люди - приключенческие саги...
Есть люди - фантастический пейзаж...
Есть люди без сюжета... Бедолаги...
Есть люди, где сюжет - сплошная блажь...
В одних есть мало текста - просто крошки...
В других текст бестолковый, но большой...
Одни считают, что весь смысл в обложке -
Чем ярче, тем для жизни хорошо...
Другие смысл такой в душе имеют,
Что им обложки даже на нужны...
И люди, словно книги, часто тлеют
В пожарах быта, в искрах суеты...
Прочесть всех нереально, невозможно...
Но может не стараться всех прочесть,
А только тех читай ты осторожно,
Которых хочешь познавать, как есть...
Спасибо ребята, спасибо Дейтерий,
я словно Пегас из мифических прерий,
ценителей ради, а не для лохов,
издал я короче, свой томик стихов,
всё чинно и скромно, я счастлив не скрою,
бывают книжонки покруче порою,
но этот мой томик как с Блоком беседа,
дороже чем "Бентли" у гада соседа
Под сердца стук пишу я эти строки,
Под клавиш звук закину их в WordPad,
Я видела, как утром на помойке
(И явно было видно, не с попойки)
Бомжи искали... антиквариат.
Один сказал: "Старьё кидают часто!"
Второй подметил: "Шоб и я так жил!
А ну, гляди внимательно, очкастый,
Шо там лежит под старым пенопластом?
Браслет из серебра! Слегка подгнил..."
Второй сказал: "Бери, отмоем содой! -
Держа в руках коробку от конфет, -
Смотри, чего нашёл, чернобородый,
Сегодня день у нас, видать, особый -
Нательный крест, восьмой, примерно, век.
Вещица эта редкость, не дешёвка,
Щит веры..., не плохой нас ждёт "навар",
(Он обернул её довольно ловко),
Здесь даже различима гравировка,
Я дипломированный в прошлом антиквар."
Бомжи ушли, а я с ведром застыла,
Тупя немного, с незакрытым ртом,
...Я всю помойку перепотрошила,
Меня в то утро даже не стошнило
В погоне за старинным серебром.
Нашла "Букварь" в потрёпанной обложке,
Два тома Ницше, книги старых лет,
Здесь тараканы и сороконожки
Нахально жрали тухлую окрошку,
Лизала кошка скисший винегрет.
А я ждала: вот-вот разбогатею,
А я надеялась - богато заживу,
И, продвигаясь молча к апогею,
Не бросила тогда свою затею,
Мечтая, что свой куш, таки, сорву!
Там были книги разных лет, брошюры,
Огромное количество бумаг...
И вдруг меня пронзило - эка дура,
Пришла домой, в диплом свой заглянула -
Библиотекарь я! БиблиогрАф!
Мои стихи никем не будут издаваться!
Из гладкой кожи не видать им переплёт.
Не станет сеноед* в них размножаться,
(Пусть в творчестве коллег моих живёт!)
Их строгой не кастрируют цензурой!
Не запретит к продаже чья-то власть.
И отсыреть складской макулатурой
Издательство не выпустив, не даст!
Не будет труд на языки переводиться!
Коверкать суть и смысл русских фраз?
И критик не сомнёт мои страницы,
Не подотрется, и не смоет в унитаз!
Так может быть не всё уже так плохо?
Альтернатива ветхим книгам - интернет!
Там всякий публикуется пройдоха,
Считающий, что он большой поэт!
А я чем, хуже данного пройдохи?
Что, не раскрою свой потенциал?
Как жертва интернетовской эпохи,
Я целлюлозу в рот бобрам пихал!!!
Пускай плетут издательства интриги,
И ломят цены как в бреду больном!
Подумаешь, моей не выйдет книги!
Её с лихвой заменит Хохмодром!!!
* - Книжная вошь или сеноед книжный (Troctes divinatorius) – мелкий паразит, при большом расплоде наносящий непоправимый урон библиотекам. Из прочих гастрономических пристрастий, отдаёт почтение книжным переплётам содержащим клейстер.
Часть 1
Два дяди, истеричный и циничный,
Подарок для племянника купили -
Стихи Барто в обложке симпатичной.
Придя домой, издание открыли...
И. - истеричный
Ц. - циничный
И. О Боже! Как дарить такое Мише?!
Трагедия буквально в каждой строчке!
Вот на скамейке зайчик-одиночка,
Под струями дождя он еле дышит!
Вы где, Гринпис? Животное чихает!
Он заболел ангиной, это ясно!
Такое состояние опасно -
Он вирусом прохожих заражает!
Ц. Да что ж ты истеришь, скажи на милость?
Нажрался заяц - вот и слезть не может.
Хозяйка, стопудово, в зюзю тоже -
Небось, под лавку дама закатилась...
И. Ну, вот опять! Бычок с доски свалился...
Ой, ладно, не свалился, но на грани!
Возможно, заблудился он в тумане,
А, может быть, копытцем зацепился!
Зачем пошло животное на стройку?
Событие серьёзного масштаба!
Кто допустил? Под суд отдать прораба!
Устроить подлецу головомойку!
Ц. Хорош вопить-то - чай, не на болоте...
Качается бычок - тебе ж сказали!
Поди, с тем зайцем вечером поддали!
Вам не понять, страдальцам, вы ж не пьете...