Я вообще-то безобидный не ругаюсь, не дерусь,
но когда напьюсь в натуре, тот бываю ещё "гусь",
разойдусь на всю деревню под баян и самогон,
так что все собаки воют до утра со всех сторон,
квохчут куры, блеют козы, матерится дед Фаддей
и схлопочет между прочим агроном наш п... звиздюлей,
будет порвана гармошка, крикнет пятый раз петух
и начнёт на зорьке в стадо собирать коров пастух,
где-то в воздухе повиснет вдруг "огарочек свечи..."
и в ольшаннике утихнут "говорливые" грачи,
а в коровнике наутро матерщинник бригадир,
мне на местном "диалекте" скажет - Саня, "Mon plaisir"!
Задушенный газами город довлеет
На психику нашу, здоровье топча.
Кто домик в деревне далёкой имеет,
Любого счастливее тот богача.
Глоток чистоты после трудной недели
Вкусить, непременно, желает душа.
Приехал, коровы – злодейки успели
Нагадить повсюду, вступил. Хороша
Деревня, но запахи эти навоза
Мне нравятся менее, менее всех,
Уж лучше б дышал я в дыму паровоза.
Ещё наступил и ещё – просто смех.
Приделать, придумал кто нос к голове?
Я рвусь на природу, как узник на волю.
Кузнечик стрекочет надрывно в траве,
Речушка, коровки гуляют по полю....
Бегу без оглядки, траву приминая.
Вдруг вижу, берёзка, какой эпатаж.
Слеза со щеки соскользнула скупая.
До боли знакомый Российский пейзаж.
Влеченьем покоя объятое тело
Укрыло собою с улыбкой берёза.
Душа ненавязчиво мне просопела:
«Ну, надо ж и здесь этот запах навоза»....
Дом в деревне. Тихий дворик.
Ясный солнечный денёк.
У поленницы топорик
Воткнут в крепенький пенёк.
Куры бесятся от жира.
Дремлет кошка на крыльце.
Облепив кусочек сыра,
Мухи делают це-це.
На заборе в "третий лишний"
Воробьям играть не лень.
В огороде слива с вишней
Тень бросают на плетень.
Ставни. Лестница. Ворота.
Ряд цветастых покрывал.
Так и хочется кого-то
Затащить на сеновал.
Ноябрь в багряно-жёлтой раме
Слезится в мутное трюмо...
Деревня. Глушь. Поэт к Татьяне
Засесть за длинное письмо
С утра решился. И к бюро,
В уют просторный кабинета
Идёт. Где дуб и мельхиор,
Где всё готово для поэта.
Его не станем отвлекать -
Пусть сам решает, что писать.
Уж полдень... И рябую квочку
Петух соседский потоптал,
Но всё ещё стекают строчки
На гладь тетрадного листа,
Коктейль тоски и томной неги
(Иного просто не дано),
В деревне русской всяк - Онегин,
Коль восьмилетка за спиной.
Да я и сам бы, если б не...
Но разговор не обо мне.
Вечерней зореньке навстречу
Неторопливые часы
Тик-так... тик-так... Заняться нечем
На фоне средней полосы.
Заходит солнышко за луг...
Читатель, чу! Доярка Таня
Весёлым посвистом подруг,
Казачек молодых скликает -
Чтоб отписать, пока не пьяны,
Ответ турецкому султану.
Посвящается воздушным шарам
Владимира Форточкина и братьев
Монгольфье ( Жозефу и Этьенну )
Свадьба, деревня, гости в избе,
Сашка Мерзляев висит на трубе,
шарик воздушный, на чем он летал,
вдруг прохудился и с неба упал,
шарик был очень красивый, воздушный
и в управлении очень послушный,
плавно спустился, но в "хлам" не разбился,
о колокольню слегка зацепился,
долго кружил он над домом культуры,
где удивленно кудахтали куры,
блеяли козы, мычали коровы,
односельчане милЫ и здоровы,
раньше шар плавно кружил над фронтоном,
но назывался иначе - гондоном,
это случилось у церкви, венчались,
Сашка за ниточку шарик держал,
лёгкий порыв ветерка и он в небе,
думали всё - отлетал.
Шар оказался по сути надежным,
скажем спасибо судьбе,
Сашка теперь - ЭКСТРЕМАЛ-ГОНДОНьерщик,
Вовка, спасибо тебе!
По настоятельной рекомендации В.Ф.из этого
произведения изъято слово "презерватив".
За окном темно и брыдко. В печке воет домовой. Со стены глядит открытка из-под пыли вековой. Ночи асфальтоукладчик отутюжил палисад. На открытке этой мальчик - робок, мелок, полосат. Полосатая футболка, кепка, мячик, табурет. Может, звать его Миколка, ну, а может, Филарет. Старомодные гардины далеко не из дворца… Репродукция картины неизвестного творца ржавым гвоздиком прибита на фанерке «под орех» - развалившегося быта бесполезный оберег. И витает запах горя, и густеет в горле ком: где хозяева подворья и на свете на каком? Шелестит поземка пыли по столешнице пустой… Нас сюда определили, разместили на постой. Мы с дороги ног не чуем, был денек горяч и крут. Отдохнем, переночуем и по новой на маршрут.
Ветер ставенки тревожит, развлекается, злодей…Человек без дома может. Дом не может без людей. Потому что, без сомненья, он тогда в один момент превращается в с т р о е н ь е и ландшафта элемент. И когда дощечки накрест, и когда хозяев нет, не поможет даже адрес, даже ящик для газет. Но всего острей и жальче видеть в горнице пустой, как печально смотрит мальчик с репродукции простой.
… Вездеход уходит прытко по дороге столбовой. Тут останется открытка да бесхозный домовой, да упавшие заборы обветшалого мирка. Деревенька Кулогоры. Север. Пинега река.
Здравствуйте родимые, люди интернетные!
Сразу извиняюся, ежли што не так.
Мы то деревенские, серость беспросветная.
Что мы в жизни видели? Ферма, хлев да хряк.
Так что будьте ласковы – не ругайте очень то.
Просто подскажите что, можно матюгом –
Мы к ему привычные в рОдном моём ПОдмошье
Все с им дружат сызмальства. Даже агроном.
Я такая первая из отсталых подмошцев,
Кто прочухал выходы в ентот Интернет.
Кольку-зоотехника, я ж не греховодница,
Тут щитать за первого я не буду, нет!
Он мужик не нашенский, из приезжих щёголей,
С городу ближайшего – от жены сбежал.
У него на хате щас и сижу – вон гоглем
Ходит, видно хочется гаду платежа.
Только не дождётся он! Я же не распутница,
Шобы за науку ту честь ему отдать!
А пристанет ежели - так ему аукнется,
Тяжела я на руку. Это не отнять.
Прощевайте, рОдные – вон уж домогается.
Надо объяснить ему – шоб наверняка
Понял, што у подмошек честь оберегается.
Нас понюшкой фигушки купишь табака.
Вобщем ежли выживет – может ишшо свидимся,
Ведь других компутеров тут в округе нет.
Всем поклон до пояса. Жду свово я витязя.
Отзовись единственный. Остальным привет.
Я в деревне "новый русский",
У жены моей, Маруськи,
В хате чисто и уют,
Денег куры не клюют.
Проверял я сам, в натуре!
Что ей деньги, куре-дуре?
Петуха бы ей подать,
Мне ж с деньгами благодать.
Нет числа моим удачам:
Развожу навоз по дачам,
Крою крыши и коров.
Так что бизнес - будь здоров!
В телогрейке своей красной,
Типа, выгляжу прекрасно
И достиг больших высот -
Есть не «Мерс», а К-700.
Даже для прикола чисто
«Мерс» тут сроду не промчится,
Ведь на нашенском шоссе
Шасси «Мерса» сдохнут все.
Я имею ферму-фирму,
Секретаршу бабку Ирму.
Труд различный ей знаком,
Может справиться с быком.
Средство связи взял с получки,
Этим проводом при случке
Тёлок связываю я,
Чтоб не шли от бугая.
От такой работы мощной
Оттянуться тоже можно,
С этим случай был один,
Что добавил мне седин.
Был со мной братан Георгий,
Он любитель всяких оргий,
Как всегда навеселе -
Первый бабник на селе.
Чтоб кутёж был крут и ярок,
Взяли на ночь двух доярок,
Водки, банку огурцов -
Ведь банкет, в конце концов!
Посему забили Стрелку,
Надо ж мяса на тарелку.
Хороша была овца,
К ней не водки б, а винца!
Только мы закрылись в бане,
В двери кто-то барабанит,
Я открыл - стоит жена,
Ломом вооружена.
Машка - баба ломовая,
С нею справился едва я.
От неё ведь, вот же прыть,
Тайн коммерческих не скрыть.
Наезжает рэкет часто,
Прям с утра уже стучатся,
Матюгаясь и дрожа,
Два известных алкаша.
Отвратительные лица!
- Дай, - орут, - опохмелиться,
А не то, ядрена вошь,
Ты последний день живешь!
У меня от них есть крыша -
Самогонщик дядя Гриша.
Пью с ним часто тет-а-тет,
Он в селе авторитет.
Несмотря на все проблемы,
Рынок строим на селе мы.
Закусивши удила
Будем жить, что за дела!
Всегда у них всё складненько
Фуфаечки подбитые
На босу ногу в валенках
И морды поиспитые.
Зато такие добрые
И бедные до ниточки
Родной Рассей гордые
В глазах всегда слезиночки
И пальцы узловатые
Стаканы треплют с гранями
И речи угловатые
И бубенцы над санями.
И с ними пьешь, как крестишься
В дыму махорки сладенькой
Куда ж ты милый денешься
Давай опять по маленькой,
А вечером наплакавшись в закате бело розовым
Идёшь ты в баню «Чёрную» под веничек берёзовый.
Завершён в сельпо обед -
Не впускают сразу.
Час прошёл... Тут старый дед
Загибает фразу:
Время, что ни говори, -
Деньги, не халява.
Штяс шашнадцать тридцать три!
Открывай-ТЕ (!), Клава...
Вдруг с полей потянуло навозом,
покачнулись от ветра стога.
Ты лежала в стогах в таких позах,
что мурашкой покрылась нога.
Я сорвал из кожзама тужурку:
пусть считают меня подлецом!-
У тебя ведь такая фигурка,
что мурашкой покрылось лицо.
Не беда, что не скошены травы,
и забот на сегодня не счесть.
До того ты прекрасна, шалава,
что мурашкой покрылся я весь.
Без кальсон, без трусов, без рубашки,
на тебя я порывисто лёг.
И подпрыгнули резко мурашки,
и гурьбою скатились под стог.