Пройду сквозь строй юродивых и нищих.
А нужно ли подать? Ведь это бизнес просто.
Лотки, где свечи, ряд священных книжек –
Видать Христос изгнал не всех торговцев.
Все свечи разной толщины, чем толще
Тем больше шансов Бог тебя услышит.
Шипят бабульки злобно: «Эй, потише!»
И в зале храма ждут людские толпы.
Платок надену, сказано: «Так надо!»
Вопрос резонный: «Нужно ль это Богу?»
А если нет с собой, на входе рядом
Возьми, что до тебя носили многие.
Там ящички «Подай! У нас ведь нету!»
Для нужд церковных рупь засунь в прореху!
И падает и отдается звонким эхом
Людского милосердья звонкая монета.
Смотрю на лучезарный лик иконы:
С всевышним разговор – момент интимный!
Но отвлекают фанатичные поклоны,
Да и локтями в бок толкают сильно.
Вот служба началась, понять б хоть слово!
Старославянскому давно не учат.
Священник собирает паству снова
И мертвым языком жестоко мучит.
Мне стало страшно, кажется, за мною
Следят ревниво набожные лица.
Я больше в эту церковь ни ногою!
Ведь лучше дома тихо помолиться!
Когда мужчина без ума влюблен...
Надежда Брагина
Жми сюда
Когда мужчина без ума влюблен,
он поклоненьем идеалу увлечен,
ведь для того Бог женщин сотворил,
чтобы мужчина их боготворил.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
МОЙ ОТВЕТ НАДЕЖДЕ БРАГИНОЙ:
ДЛЯ ЧЕГО БОГ СОТВОРИЛ МУЖЧИН?
Когда влюблён мужчина, для него
Прекрасней нет её, неповторимой.
Ведь сотворил мужчин Бог для того,
Чтобы стихи писали для любимой.
Когда влюблён он, дама – божество!
На недостатки дамы наплевать.
Ведь сотворил мужчин Бог для того,
Чтоб было кому женщин воспевать.
Когда влюблён мужчина, ничего
В его глазах затмить не сможет дамы.
Ведь сотворил мужчин Бог для того,
Чтобы страдали от семейной драмы.
Когда влюблён мужчина, то его
Легко и оженить, и удержать.
Ведь сотворил мужчин Бог для того,
Чтоб было кому женщин содержать.
Нынче, в канцелярии небесной,
Где писак немеряно снуёт,
В очереди выстояла тесной,
Получая творческий рассчёт
(Пусть нематерьяльный и немного,
Но авансом тем и жив поэт).
На приём-то не попала к богу,
Но зато попала на банкет.
Пели ангелочки стройным хором,
Славя нас, владетелей словес.
(Были там и Marco, и Zamora,
Гюльчатай да Сёстры, Тилва Йенс.)
Поднимаю стопочку-другую.
Рядом – Бог, опрятен, светел, стар,
Гордо восседает ошуюю,
Кушает божественный нектар,
На меня глядит умно, с прищуром
И напитку отдавая честь,
Говорит: «Не будь, Манюня, дурой...
Жалобы какие? просьбы есть?»
Под узцы хватаю старца сразу,
На кулак мотаю белый ус:
«Я на Музу, подлую заразу,
Господи-ты-Боже,
Жа-лу-юсь:
Для чего, Творец, скажи мне, Муза
(Как втолкуешь жителю небес?!)
Не бывает с Музами союза -
Творческого ль, нет - у поэтесс!
Муза хуже критиков салонных,
Мне от бабы проку – нет как нет!
Хорошо б послал ты Апполона
Навевать эклогу да сонет.
И оставив детские забавы,
И занозой в сердце - «Хохмодром»,
Как тебе творить мы станем Славу
(Нет, потомство, знаете ль, потом)!
И пускай бесглас, недвижим, замер,
И пускай никак не приодет,
И пускай мужик - лишь белый мрамор,
Но зато ...ого!.. и Мусогет!
Мы «ого!» - листком от винограда –
И к высоким думам и стиху;
Мне ведь вдохновенья только надо
(Под листком-то – мрамор, а не ху...)
Будет много пылу, много звона,
Заискрю фейверками словес...
Так пошли мне, Боже, Апполона!» –
Толковала жителю небес.
Он, себя не утруждая в споре,
Плюнул да отворотил лицо...
И венок с лаврушками Zamor-е
Передал: «Мишаня, молодцом!»
Вселенные рождаются и умирают,
умирают и рождаются вновь
Вселенский взрыв!
Кошмар и ад!!
Но вновь цветёт чудесный сад.
Греха не зная и любви,
За плодом тянется рука,
Вдруг - чей-то вздох издалека,
И шёпот сдавленный:
- Не рви!
И тяжкий стон всех тех, кто жил
И умирал в грехе и лжи,
Кто утонул в своей крови,
Чью честь казнили на огне,
Повис в свинцовой тишине:
- Остановись!
Не рви!
Не рви!
Рука отпрянула назад,
И души не попали в ад,
И не родился гордый род,
И варвар не разрушил Рим,
И ты остался не любим…
- Адам,
сорви запретный плод!