По житейской трассе
Мчусь малолитражкой...
То с утра колбасит,
То под вечер тяжко,
То поднялся сахар,
То на раны солью...
Всю родню затрахал
Стихотворной болью...
Жизнь схватила клещи
И вцепилась в муди...
Дорожают вещи...
Дешевеют люди...
Я не то, чтоб ною -
Это стиль беседы...
Сплин, подобно гною,
Выдавлю, а беды,
Если с кем-то делишь
В разговорном ритме,
Вроде как и веришь,
Что не сдохнешь в битве...
Не Олег я Вещий,
Не герой по сути...
Дорожают вещи...
Дешевеют люди...
Как-то все по кругу
Движется без цели...
В гости двинул к другу,
А его отпели
В прошлую субботу...
Где я был??? Не помню...
Дом/семья/работа -
Сдохнут тут и кони...
Как в подсак подлещик,
Брошен без прелюдий...
Дорожают вещи...
Дешевеют люди...
В человечьей, общей
Растворюсь я массе...
Так намного проще
И не так опасен
Мир, что каннибалом
Стал вот в этом веке...
Пропитался налом
Разум в человеке...
А на трассе трещин
Много ещё будет...
Дорожают вещи...
Дешевеют люди...
Скажи мне, Маркс, ты крал или не крал
У Цеткин эти чёртовы кораллы?
С фонтаном сквер, фарцовщики, каталы,
Большой театр, чуть правее - Малый...
Из мегалита, словно преисподней,
Через дорогу бессловесный Карл
монументальный, хмурый, инородный,
Как демон зла на площадь выгребал,
За коей Кремль нарядный, как игрушка,
Но кажется с похмелья иногда,
Там за стеной: царь-колокол, царь-пушка,
Царь-часики и, может, царь-кукушка...
Порой бывает даже царь-беда.
***
Небрежно, словно крошки со стола,
Стряхнув чертят с больничного халата,
По-дружески взяв под руку медбрата,
В нем просыпался сам аятолла,
Провидец, экзорцист и прокуратор.
И молвил он: - Ну, знаете ль, коллега,
Я вижу то, что многим не дано,
Я даже подготовил план побега
Туда, в овертональное окно...
И санитары в панике свистели,
И в бокс врывался некий идиот,
Колол от вольнодумства антидот,
И намертво пришпиливал к пастели.
***
Простите, я без помпы и мигалок...
Завмаг, не глянув даже на весы,
Кидал мне - проститутке пару палок
Сухой, сырокопчёной колбасы.
Зловеще напевая:
- Черный ворон...
На весь гастрономический отдел,
Он брал с меня червонец, на котором
Наш совершенный Вова Ленин рдел.
И канул меж коробок и картонок
В своём неблаговидном ремесле.
Я для него был: жертва, и подонок,
Шпион, и тварь в единственном числе.
А я был просто счастлив, как ребёнок.
***
Главред орал, стараясь не краснеть:
- Уймите эти ваши смехуёчки!
Издательские омуты и кочки
Болот ГЛАВЛИТа - не преодолеть!
Что ждёт тебя, отвергнутый поэт
В редакторской ухмылке особиста?
И кто воздаст трудам литонаниста?
Ни Культпросвет, ни Алкобеспросвет,
Которым до тебя и дела нет...
но званье "Член" за выслугою лет
Утешит самолюбье нигилиста.
Сладкие капли упали на липкий модем,
В дебрях Тиктока потоком инфа познаётся:
“Детки смеются - по 300 улыбок на день“.
Блин, отчего же недеткам так редко смеётся?
Мой оптимизм норовит опуститься на дно.
Ты по сети просвети меня, знающий Кембридж.
Впрочем, чего бы там ни было, ясно одно:
Детский смешок беспорядочен и всеобъемлющ.
Деткам смешно, как из шланга вода через верх,
Как на стене нарисованы попа и пися,
Как на арбузных кусочках упал человек.
Вы представляете? Как человек оступился...
Едкие капли арбуза покрыли лицо
И проложили по коже дорожки микробам.
Кто же меня заразил смехотворной ленцой?
Кем же украден мой хохот и где же он продан?
Красную ленту усов языком облизав,
Вспомнив о том, как стендапы бомбезно качали,
Я говорю: “хи-ха-ха, хо-ха-ха“, но в глазах -
Бездна печали.
Разведясь, моя кобыла
Отсудила, все, что было,
Из чего мог пить и есть
И на что мог лечь и сесть,
И сказала: «Это месть
За поруганную честь!»
В связях обвинив случайных
Средь курортного песка,
Увезла в соплях печальных
Два колечка обручальных,
Чашки, ложки, три носка,
Холодильник, шкаф и чайник,
Двухлитровый, без свистка,
Люстру, нитки и иголку,
Стулья, стол и, кофемолку,
Унитаз, из ванной полку,
Две кровати и сервант…
У меня остался только
Поэтический талант.
Гложет мысль меня одна,
И чем дальше, тем сильнее:
Что талант!? Не дом в Сиднее!
Обойтись смогу вполне я
И без этого говна.
От него нисколько толка:
Рифма, троп, хорей - тоска.
Мне сейчас нужней иголка,
Чашка, ложка, кофемолка,
Стол, кровать, для ванной полка,
Стул и чайник без свистка…
Имел я в жизни много драм,
Но большей не было, чем эта:
Стал на весы - сто килограмм...
Поклялся: сяду на диету.
При этом дал себе обет
На ней сидеть полгода кряду -
Есть только стебли и рассаду,
И то раз в сутки - на обед.
Прошло три дня. Дошел до точки -
Усох и внутренне и вне...
Котлеты, стейки и грибочки
Глотал без счету в каждом сне,
От школьных завтраков кусочки
Крал из портфеля младшей дочки
И жадно жрал их в уголочке
(За тот грех гореть в огне...)
Из плошки ошалевшей кошки
Таскал ночами спешно крошки -
И месяц, сидя на окошке,
В глаза глядел печально мне...
Был миг, хотел все кончить разом -
Коль жизнь накрылась медным тазом,
Зачем мне небо зря коптить!
Есть, кстати, крюк над унитазом.
А может быть приятней газом?
Жена дала поесть, попить.
Сказала так: «Ты браком связан.
Худым ты можешь и не быть,
А сытым быть всегда обязан,
Чтоб обеспечить мне оргазм».
Прошу мне простить "изобилие букаф"
(Тут вряд ли такого кто ждал от меня).
Зато мой рассказ не из области слухов,
Хоть было давно, но совсем не брехня.
В те годы в стране вытворялось такое!
Что вряд ли б придумал любой драматург.
Был отпуск и я был доехать настроен
До славного города - Санкт-Петербург.
А был я тогда бесшабашен и молод
С мозгами дружил не особо увы.
Помимо гостинцев, себе для прикола,
Ещё прихватил два "пакета травы". Чуть меньше 10ти граммов.
Немного бухнув перед дальней дорогой
Отсыпал друган мне каких-то "колёс"
Хоть штырило лихо, но всё-таки строго
Следил за собой я и всё-ж - началось...
Сосед по купе накидавшись "Royalем" Был такой спирт (если кто забыл).
Старушкам соседкам устроил "Аншлаг",
Но правда при этом был так невменяем,
Что сам он на верх не залез бы никак.
Недолго терзаясь возникшим вопросом
Я полку свою уступил алкашу
Затем в туалете набив папиросу
Чтоб лучше спалось - прикурил анашу.
И может быть всё обошлось бы нормально
Но, так я воспитан, что людям не зверь,
А с той стороны, конь какой-то педальный,
Стал дико ломиться в закрытую дверь.
На шею свою пожалел я засранца
И в тамбур пошёл добивать косячёк...
Но тут, вдруг, "окрасился месяц багрянцем"
Заходят два в форме - попался торчок.
Один то уже проскакал было мимо,
Но видно второй был натасканным псом
И я под конвоем как фраер гонимый
Доставлен в купе за своим багажом.
Пока тот кто старше бродил по вагону
Ища добровольцев на роль понятых,
Я жизнь и свободу доверил второму
Ну, пёрло с колёс же - я-ж так-то не псих.
То с чем был я взят не тянуло до срока,
Но был ведь ещё в багаже "коробок".
Мента я - забрать попросил ради Бога
И чудо случилось - он взял и помог.
В Рузаевке был я доставлен вокзальным
Как, пёс, обещал мне: - на двадцать минут.
А я представлял себе с видом печальным
Как вещи, что в поезде в Питер везут.
Поведал печаль я свою вертухаям
И где-то, примерно, часа через два,
Я вещи свои узнавал засыпая
Штаны без ремня не спадали едва.
Вот так я проспал до утра в одиночке
И в клуб местечковый свезён был на суд.
Судья однозначно поставила точку: -
И штраф оплатил я... За пьянство и блуд!
Напрасно поверил я в светлое завтра!
Сценарий такой был кому-то не в масть.
И словно какой-то невидимый автор
Решил над ЛГ покуражиться всласть.
Меня ожидали в линейном отделе
Куда был с вещами доставлен тотчас.
Сказали, что есть где-то, в среднем, неделя,
Пока экспертиза, чтоб скрылся с их глаз.
Вручили повестку - чтоб знал бедолага: -
Что бегать не стоит от бравых парней.
Ну, Питерский отдых - отдельная "сага"
Да только сейчас разговор не о ней.
В назначенный день подошёл к кабинету
Меня ожидал там напыщенный тип.
Причёска, пиджак, кобура с пистолетом
Такой что - не думай - по-взрослому влип.
Он начал с того, что живу я в Тольятти
И чтобы родные не про'лили слёз...
Он, типа, подъедет ко мне как приятель,
А я подгоню для "девятки" колёс.
Включил дурака я, что это возможно:
- А что с экспертизой - хотелось бы знать?
- Придётся тебе, из-за дел неотложных
Какое-то время ещё подождать.
Мордовским радушием сыт был по-полной!
Представьте себе мой сияющий взгляд.
Когда дожидаться повестку довольный
Я ехал домой - чтоб вернуться назад.
Что выйду сухим был уверен я твёрдо,
По весу улик не хватало на срок.
Поэтому ехал к ним с наглою мордой,
А в месте надёжном лежал коробок.
Всё так и случилось! Хвала экспертизе!
Оправдан по-полной, с победой домой.
Пивко на скамейке под чьим-то карнизом
Закурено было весёлой травой.
Немало с тех пор в жизни было событий
Порой не в такое "оно" наступал.
Чего сократил, ну а что-то забыто,
А в общем всё правда - ну ладно - финал!