Пять утра... В дверь звонок... Открываю...
Мини-юбка... Открытая грудь...
Я стою, тупо ****ваю...
Дайте что ли, водички хлебнуть...
Вы ко мне??? По какому вопросу???
Она молча достала перо
И меня ироническим кроссом
Увела, где луны серебро
Двор тоскливо уже озаряет...
Гаражи, словно горный массив...
Это муза!!! Так вот ты какая!!!
Профиль твой чрезвычайно красив...
Ты меня возродишь из навоза
И прославишь меня на века!!!
Она прайс достает: там лишь проза
И в подарок бэушный ПК.
Водопад графоманских лицензий
Поразил беззащитный Парнас.
И писательский фактор с коленей
Поднимать там решили... Приказ
Подмахнули богини искусства:
"Больше прозы различной даешь!!!"
Да вы что??? Мне рассказ хуже дуста
И романом меня не проймешь!!!
Мне б "любовь" захерачить с "морковкой"
И лирический сборник готов!!!
Но с крылатой такой прошмандовкой
Не поспоришь... Полсотни стволов
Мне уставились в сонное рыло...
Из Пегасов отличный спецназ!!!
Подписал я контракт для дебила
И по плану кропаю рассказ:
"Скука в уездном городе N являлась, не только товаром на экспорт, но и своеобразным наркотиком, на котором сидели много лет местные барышни. Скучали они массово и, поэтому приезд молодого ревизора из столицы Вакулы Полиграфовича Чичикова не остался без внимания.
Вечерело... Лиловая "шестерка" местного таксиста Кочубея триумфально ввезла будущего героя нашего самого лучшего в мире рассказа на городскую площадь. Он лучезарно улыбнулся и, достав из портфеля опасную бритву, медленно и неимоверно красиво перерезал себе вены на левой руке. Кровь веселым фонтанчиком устремилась на свободу, а наш герой макал в нее скомканный контракт и писал на горячем асфальте "На *** прозу!!! Поэзия форевер!!!""
Вот и все... Вновь сорвался... В опале
Я согласно контракту 6 лет...
Знаю точно: все так поступали,
Чтоб сберечь гордый статус - ПОЭТ!!!
Хоть не всегда с плакатов видим вас,
Но где-то там, пусть маленьким курсивом,
Нечасто, ну хотя бы на день раз,
Вам говорить должны, что вы — красивы...
Вы знать должны и верить (хоть бы мне),
Пусть эту веру зимы не остудят —
Прекрасней вас на свете женщин нет,
Нет, не было и, как ни жаль, не будет.
Нет, вру, лишь дети в их прекрасный час,
Прижавшись к вам, как будто к доброй фее,
Пускай они, взяв лучшее от вас,
Растут ещё прекрасней и добрее.
А чтобы вы могли (не без забот)
Поднять птенцов и крылья их оперить,
Работайте на лучшей из работ
(Но не во вред себе и вашей вере).
И будет пусть у вас прекрасный друг,
Хотя б один (не только для банкетов),
Пускай хотя б в одну из ваших рук
Вмещались (хоть какие-то) букеты.
Чтоб с этими букетами идти
Не уставали вы в пути-кручине,
Пусть встретится на вашем на пути
Хотя б один, зато КАКОЙ мужчина!..
Чтоб на него, коль будет невесом,
Не наезжали вы в кипенье ратном
Одним из трёх и круглым колесом,
Иль, на худой конец, другим — квадратным,
Тогда мужчины ваши, хоть тайком,
Но, помня, что вы любите ушами,
Ласкать вам будут ушки язычком
Не хуже, чем хотя бы я, Шошанни.
Но, если вы хоть слово им одно
Закинете, бессовестно ругая,
Пускай тогда одна из ваших ног
Ещё красивей станет, чем другая.
Хоть не всегда мы можем на лету
Вам отпуск предложить, к примеру, в Ницце,
Но вашу душу, вашу красоту
Мы ценим. Ну, куда там загранице!..
И пусть вас любят. С нежностью обняв,
Целуют пусть не только ваши ноги,
Тогда и мы у вашего огня
Согреемся, уставшие немного.
……………….
Вы самая!.. Вы самая!.. Вы сам...
Скрутите крепко стих сей (но не двери)
И бейте им (не больно!) по носам
Всех тех горилл, кто этому не верит...
Догорает день как сигарета,
Со двора несется визг ребят.
Говорят, хорошая примета –
Заревом пылающий закат…
Догорели угольки в камине.
Полумрак. Уютно и тепло.
Тонут блики в матовом графине,
Отливает розовым стекло…
Опьянев от воздуха и света,
Еле затащив тела домой,
Упадем на шелк… с узором лета,
Позабыв про всё… на выходной!
ДРУЖЕСКАЯ ПАРОДИЯ
День воскресный. Солнышко садится
За гору румяным колобком.
Мы с тобой успели насладиться
Этим днём, как добрым коньяком...
Полумрак... Трещат дрова в камине.
И уже написаны стихи
О зиме, о матовом графине,
О дымочке, сладком, как духи...
Говорят, хорошая примета -
После дня весёлой суетни
Обнаружить... женщину-поэта
На узорном шёлке простыни.
Наши космонавты – всех их космонавтней!
Нашим все преграды – баловства улов!..
Но одно, ребята, всё же не понятно –
Что мы будем делать, встретив НЛО?
Ну, какой контакт мы, можем предложить им,
Или удивить чем – меж собой... бузя, –
Если на Земле нам не дано ужиться,
Как они допустят нас к себе в друзья?!
Там у них и крыши, думаю, покруче;
Да и к Богу ближе, ясно по всему…
Нам бы здесь сдружиться, маленьких не мучить,
А потом искать уж братьев по уму.
Ведь пока на звёзды, смотрим воровато:
Кроме любопытства – что-нибудь свинтить…
И, что нас не ждут там – сами виноваты,
Если для наживы наш устроен быт.
А когда все распри будут здесь изжиты,
То Они и сами в гости к нам придут…
А пока кружите, у земной орбиты –
Не к чему на попу, накликать беду!
Я собрана была в промышленном Шанхае
При помощи пилы, киянки и болтов.
Теперь усердно я стираю, выжимаю,
Могу прополоскать. Я профи, без понтов.
Хозяин мой – герой. В заоблачные дали
Стремился покорить космический простор,
Он – гордость всей Земли, ему и орден дали,
Поскольку человек всегда на подвиг скор.
Таких, как он, людей на свете единицы,
Они летят на свет, их не пугает мгла.
Могла ли я в такого парня не влюбиться?
Конечно, не могла. Конечно, не могла.
Да только он меня совсем не замечает,
Предпочитая мне двуногих и живых.
Он женщину во мне в упор не различает,
А только автомат для нужд бытовых.
Я в дом его вошла застенчивой невестой,
Чтоб строить с ним семью, и счастлива была,
А этот мой герой мне уготовил место
В каком-то закутке напротив санузла.
Вернувшись и в меня трусы швырнув, не глядя,
Он мчится на банкет в какой-нибудь кабак.
А в кабаке его уже заждались ****и!
А я опять одна! Ну, разве не мудак?!
А дальше по утру, облёван, без ботинок,
С помадой на щеке и трезвый не вполне
Он в дом приводит наш брюнеток и блондинок,
И поит их вином, и жарит их на мне.
Ах, как мне тяжело все эти стоны слушать,
Когда на мне дерёт блондинку паразит.
В меня, как и в него, вложил Создатель душу –
Китайский филиал концерна Indesit.
А мой-то негодяй, он, как и все мужчины,
Увы, не разглядел в наш электронный век
Насколько же бывают чувственны машины,
Насколько же бывает черствым человек.
Мне праздность близка, но геройство мне ближе,
И, время когда стало смутным весьма,
Я в Нижний подался, прослышав, что в Нижнем
Собрал ополчение Минин Кузьма.
Кузьма, между тем, пребывал в беспокойстве.
Сказал мне, над картой России склонясь:
– Герой – хорошо, но народному войску
Нужóн предводитель, желательно, князь.
Я сходу:
– Пожарский! России он верен,
Харизма, к тому ж, у него одного.
Пошли мы с Кузьмою к Пожарскому в терем,
Сказать, дескать, выбор наш пал на него.
Горюя на кухне о судьбах России,
По русской привычке князь горькую пил,
И нам отказал, сколько мы ни просили,
Спустить волкодава грозился с цепи.
Тут Минин вспылил:
– Ах ты, кровь голубая!
Почто на посланцев народа кричишь?
Смелее тебя нынче баба любая,
Ты, коли струхнул, так лежи на печи!
Пожарский лицом, словно площадь, стал красен:
– Да как ты посмел! Негодяй! Сукин сын!
А Минин спокойно:
– Что, княже, согласен?
Ну вот и прекрасненько. Сверим часы.
Стремительность марша – основа успеха,
Любой подтвердит, кто хоть раз воевал.
Пешком топать долго, поэтому ехать
Задумали поездом «Нижний – Москва».
Князь начал чудить:
– Не поеду я с вами,
Портяночный запах введёт меня в грусть.
Борис Годунов мне пожаловал «Хаммер»
С водителем вместе. Без вас доберусь.
Что поездом лучше, то жизнь доказала,
Быстрее доехало войско тогда.
В кафе завалились мы возле вокзала
И принялись князя Пожарского ждать.
А князя всё нет. Неужели убило?
От мысли такой изменившись в лице,
Кузьма взялся князю звонить на мобилу –
Узнал, что он в пробке на Третьем кольце.
Час пик. Надо было нам что-то придумать,
Чтоб темп не терять. Поступили хитрó:
Князь пешим порядком отправился к ГУМу,
Кузьма, я и войско спустились в метро.
Что пробки и там, объяснять я не стану.
Когда добрались, чертыхаясь и злясь,
Наш князь в центре ГУМа сидел у фонтана
И план разрабатывал штурма Кремля.
На приступ решили идти в две колонны,
Построились, жаждая ратных трудов,
Одна – возле церкви Казанской иконы,
Другая – у Средних торговых рядов.
– Кузьма, – говорю, – князь, давайте попроще.
Зачем ополченцев губить, молодцов?
В Москве есть, я знаю, Болотная площадь,
Поляков туда, да и дело с концом.
Смеялись они надо мной до икоты,
Сквозь смех мне сказали такие слова:
– К чему заменитель? Веди их в болота!
Ты ж это умеешь, флаг в руки, Иван!
Меня на «слабó» взять несложно, ей-Богу.
Готов я на подвиг без мыслей о мзде.
Взглянув в календарь, оживился немного:
Есть шанс, потому что Согласия день!
Решил я, что действовать буду нахрапом.
Залез для солидности на Мавзолей,
Поляки кричат:
– Заходи, сиволапый,
Получишь от нас полновесных люлéй!
– Что лыбитесь, – им говорю, – идиоты?
Под стенами холодно нам в октябре.
Пускайте нас в Кремль и ступайте в болота,
И шибче давайте. Понятно, пся крев?
Поляки, узнав меня, враз зарыдали,
Но мне не смогли отказать в ерунде,
И, малость подумав, согласие дали.
А что было делать? Согласия день!
И все разошлись. Ополченье - к вокзалу.
Поляки - туда, где шуршат камыши.
Коль в ком в День Согласия оного мало,
Скажите Ивану - проблему решит.
1 марта — День пива в Исландии!
Вторая суббота июня — День пивовара в России!
Во второй половине июля — Фестиваль пива в Лимассоле!
Во второй половине августа — Пивной фестиваль в Пертерборо!
После второй среды августа — Фестиваль раков в Мальме!
Во второй половине сентября — Октоберфест (Oktoberfest) — крупнейший в мире фестиваль пива в Мюнхене!
У немцев к пиву страсть совсем иная -
Они не напиваются в дугу.
Октоберфест я часто вспоминаю...
Вот только, правда, вспомнить не могу.
Эх, щедра ж талантами земля!
Как не вспомнить классику обмана –
Сказ о новом платье короля
Некоего Ганса Христиана…
Там, где мальчик, видя, что шиза
Явно преуспела над крамолой,
Людям всё ж сумел открыть глаза,
Что король на самом деле голый.
Сказка, между прочим, – не херня!
Книгу эту умную листая,
Также распирает и меня
Крикнуть вам: «А банка-то пустая!!!»
Ты можешь уколоть, зажать, и оцарапать.
И лопнуть, и упасть – крутой твой нрав непрост,
Но вместе столько лет в жару, мороз и слякоть
Плечо к плечу мы бдим доверенный форпост.
Нам есть, о чём молчать в бойцовской нашей доле.
Мне выносить тебя случалось на руках,
А мог бы ты писать, затмил бы Конан-Дойля
Сюжетом, рвущим нерв, о неких островах.
И первый тост тебе, мой верный Ego Alter!
Столетний юбилей – причина из причин!
Кто в жизни хоть бы раз не надевал бюстгальтер?
(С ответом попрошу я не спешить мужчин…)
Вот нежно-голубой… вот с крылышками даже,
Вот внутрь атласных чаш пока капрон набит -
Они до сей поры достойны Эрмитажа,
И много есть таких, кто это подтвердит!
У этого совсем отсутствуют бретельки.
Лишь чашечки, а в них - надёжный суперклей.
Прилипнет – и ку-ку! Хорошая моделька.
Порадовал меня новинкой юбилей.
"Маркиза", "wanderbra", солидный, невесомый -
О, как он многолик, эстетики оплот!
Но тост второй за то, что у любой кулёмы,
Воспитывает дух и выдержку куёт.
На фото наш детсад. Такими были тыщи.
Крест-накрест на спине завязанная шаль,
И са-ааамый нижний слой – чулки-резинка-лифчик.
Три ужаса в одном! Так закалялась сталь.
А первый взрослый мой! Брезентовый, немаркий,
Но знал и друг, и враг, и прочий ловелас:
Швейцарский банк не вскрыть! Ну, разве что болгаркой.
Вот это был дизайн! И прочность экстра-класс
Впоследствии совсем слегка переработан,
Он исполняет долг солдатский много лет.
Граница на замке! No pasaran! Verbotten!
И следующий тост: Ну, за бронежилет!
Житейский весь багаж булавкой подытожа,
Мой предпоследний тост, авансом комплимент,
Забытому (а зря!) конструктору застёжек, -
Таких, что не заест в ответственный момент!
Прошу ещё одну минуточку вниманья.
Наполнил свой бокал – товарищу налей,
И, стоя и до дна, уже - ЗА СОДЕРЖАНЬЕ!
Ему, в конце-концов, обязан юбилей.
Бьют барабаны на галере
Нелёгкой жизни, мы гребём
(Вернее пишем) ночью, днём.
Вдруг стук утих, труба Валере
Дудит заздравно поздравленье.
«Бросайте вёсла, стынет водка», -
Звучит научно, очень чётко.
Мы в питие проявим рвенье.
Звенят бокалы. Шутки, смех
Таиров щедро раздаёт,
Ликует радостно народ.
До дна испить, друзья не грех
Нам за художника, поэта,
За музыканта – три в одном!!!
Собой он красит Хохмодром,
Желанен, люб всем, как монета.
Бьют барабаны на галере.
За вёсла взялись, снова в путь.
Валера, можешь отдохнуть,
Минуток пять, по крайней мере
И снова, снова, снова в бой,
Ты если с нами, мы с тобой!
С утра намарафетилась по-полной:
Крем, пудра, тушь, подводка, карандаш,
Помада, тени..., шевелюра волнами,
Но, провожая, ты слизал мой макияж.
Ну, ладно это, можно заново накраситься
И благо время есть до выхода чуть-чуть,
Но нет, любимый мне в прическу залез грАблями...
И локоны назад уж не вернуть.
Я знаю, дорогой, — меня ты очень любишь,
Давай, договоримся все же и поставим точку,
Так замечательно, что провожая ты целуешь,
Но, милый, ради бога! — только в щёчку!!!