* * *
Спор политический в разгаре
И отступленье неуместно
Красноречив же я в ударе…
Бесполезно.
* * *
От бурой жижи запах дерзкий
Что там издохло интересно?
И вкус отвара жутко мерзкий..
полезно.
* * *
А цены тут недорогие
И выбор девочек прекрасный..
Пусть верность соблюдут другие.
Напрасно..
* * *
Янтарной жидкости остаток
Убьёт похмелие бесследно
Но на душе дурной осадок,
вредно..
* * *
Кредит теперь легко доступен,
А задолжал уже изрядно.
И отказаться выбор труден..
даладно…
* * *
Машина поворот съедает
Мотор ведёт себя прекрасно
Немного драйва не хватает,
на красный..
Безделки (Бред выходного дня): Бред выходного дня(1) Жми сюда (2) Жми сюда (3) Жми сюда (4) Жми сюда (5) Жми сюда (6) Жми сюда (7) Жми сюда (8) Жми сюда (9) Жми сюда (10) Жми сюда (11) Жми сюда (12) Жми сюда (13) Жми сюда (14) Жми сюда (15) Пословицы Жми сюда (16) Пословицы Жми сюда Бред НГ Жми сюда Бред 23.02. Жми сюда Бред 08.03. Жми сюда Про ето.. Жми сюда Первоапрелькое… Жми сюда Абстракционизм Жми сюда Однако.. Жми сюда
Я сегодня – о газАх:
- Газы, газы, вы плохие!
С вами мужики лихие
распухают на глазах.
...Парочка от счастья тает:
«Дорогая!.. Дорогой!..».
Но любимый вдруг взлетает,
как крылом, маша ногой…
Девушка (видать с аптеки) истерично не кричит,
а избранника навеки
на лету прям излечит…
Он опять – у ейных ног.
Им «эспумизан» помог!
…То в автобусном проходе –
просто оторопь берёт! –
дядька пухнет, теста вроде
и пройти – ни взад-вперёд.
Но народ весь – с препаратом
(удивительно, но факт!), и раздутости захвату
артефактно кажет fuck…
Моментально чист проход –
сдут внезапный бегемот.
Может знает кто из вас –
как спасает «анти-газ»?
Коль без выпуска заразы
в окружающую Русь,
то сжижать ведь надо газы,
что представить не берусь.
Говорила мне бабушке в детстве
Об одном чудодейственном средстве.
Помогает оно от ангины
Оспы, свинки и скарлатины,
От рахита и радикулита,
Ларингита, отита, бронхита,
Избавляет от блох, псориаза…
Словом, лечит любую заразу.
Не внимательно бабушку слушал,
Ей назло затыкал себе уши,
И ватрушку стянув, убегал.
Что поделать, уж больно тогда был я мал.
Да и глуп был порядком тогда.
Но с тех пор пролетели года,
Повзрослел, поумнел… Только поздно.
Всё болит: от печёнки цирозной
И до мочек отмёрзших ушей.
А лекарства - хоть пей, хоть не пей –
Никаких не несут облегчений.
Ох, устал я от этих лечений:
Чуть подправил одно, так другое
Не даёт позабыть о себе.
Никакого просвета в судьбе.
И в аптеке всё дорогое.
Вот бы мне, хоть не надолго, в детство
И затариться бабкиным средством.
И плевать, что в нём чей-то помёт,
Сок травы, что в оврагах растёт,
Корень хрена, цветочки ромашек,
Смесь личинок различных букашек…
Я б грамм сто принимал поутру,
Ведь настояно всё на спирту.
Так было, есть, и будет так, всегда,
И это переходит в век из века:
Микробы осаждают города,
А город носит имя человека.
Ну что микроб? Его не разглядеть,
Не угостить отличной мухобойкой,
А он тебя сумеет так нагреть,
Уверенно, увесисто и бойко.
Микробы носорога бросят в дрожь,
Набросившись голодной, дружной стаей…
Такой бывает маленькая ложь,
И мамонта лохматого достанет.
"Говорил, ломая руки краснобай и баламут" (В. Высоцкий)
Вот, какая незадача:
Я с припрятанным компОм
На Канатчиковой даче
Прозябаю под замком.
Тут у нас, хотите – верьте,
А не хочете, так, нет –
Санитары бьют до смерти,
Коль узнают, что поэт.
Все затеял бывший фельдшер.
Он наш новый сумасшедший,
С порносайтов ошалевший.
У него случился бред.
Он лупил нас по макушкам
И кричал: «Здесь каждый Пушкин
Может прямо из психушки
Писать в ихний Интернет!»
Кто ж не сдюжит быть поэтом,
Ведь всего то дел - стишок
Наколякать, а за это,
Слава и бабла мешок.
Мы считалкой «Аты-баты»
Поделились под шумок:
Кто Овидий бородатый,
Кто Есенин или Блок.
И пошло. Мы всей компаньей
Под кроватями с компами
Волоса друг другу рвали,
Сочинения пиша,
Кто писал про Шуры-Муры,
Кто, про как упал со стула,
Кто врачей ругал огулом,
В общем, как велит душа.
Нас сперва-то не признали,
Дружно хаяли стихи.
Но мы их, как Самураев
На границе у реки.
Намотали на рога их
Прилепили ярлыки,
Обозвали дураками,
И пустили в матюки.
Тут протесты их и вопли
В быстром темпе поумолки,
И они, пустивши сопли,
Нас молили не писать.
Но мы были непреклонны,
И помножившись на клоны,
Без единого патрона
Захватили ихний сайт.
И пошла валить удача.
Мы ж даем друг другу пас,
И на поле однозначно
Преимущество у нас.
Мы на Муз вели облаву
Без продЫху и без сна,
И охотились за славой,
Чтоб ее испить до дна.
Но возник у нас предатель,
Иудей преподователь,
Он на сайт из-под кровати
Стал писать про главврача.
Тут особые ребята
Донесли про психопатов,
И главврач влетел в палату,
Кулачищами суча.
Били нас, крутили руки,
Но как худшее из бед,
Отключили ноутбуки
Тем, кто лазил в Интернет.
Я же спасся, ексиль – моксиль.
Я же психам не чета,
От поэтов я отрекся,
Аки Петер от Христа.
Нет, весь я не умру — пока лежу в эфире:
На органы меня в больнице разберут.
Пока огонь бабла горит в подлунном мире,
Хирурга будет славен скорбный труд.
-Что у Вас?
-Совсем занемог, доктор.
-Расскажите подробней.
Третьего дня, в столовой, подсел к барышне. Морда красная. Здоровьем так и пышет. Сидим, закусываем, а у неё бутылочка с каким-то напитком. Я и спрашиваю у неё просто так, для ознакомления:
-Чевой-то у вас за напиточек такой?
А она отвечает:
-Урина называется, лечебная.
А у самой морда красная - за три дня не обцелуешь.
-И от какой такой хвори эта урина применяется?- опять же для ознакомления спрашиваю.
-От всякой,-отвечает.
Я пошел вчера в больницу,
-Доктор, что со мной творится?
Две недели мне не спится,
Колет в пах и ягодицу,
И до пятки отдаётся,
И не естся, и не пьётся,
И уже который день
Достаёт меня мигрень!
Доктор, выслушав страдальца,
Приложил к спине два пальца,
Третьим сверху постучал,
И такую речь сказал:
-Вы больны неимоверно,
Но не телом, а умом,
И велел… смотреть «интернов»
Утром, вечером и днём!
«Если я заболею, к врачам обращаться не стану…»
Ярослав Смеляков
«Если я заболею,
к врачам обращаться не стану» - (с)
Этой песни мотив
из далёкого детства знаком.
Буду горло лечить я,
вполне доверяя стакану,
Наполняя его,
чудотворный грааль, коньяком.
Пусть к другим парамедик
на «скорой» сумеет добраться,
Чтоб в ургентную даль
на край света успеть довезти…
Медицинской реформы
теперь мне не стоит бояться:
Я сухого вина
Целый ящик сумел припасти.
«Если я заболею,
к врачам обращаться не стану» - (с)
Я не верю врачам,
«не сочтите, что это в бреду» (с)
Денег нет на леченье,
коньяк отнесу я шаману,
Иль с бутылкой вина,
к бабке-травнице в гости пойду.
Если доктор семейный
внезапно нагрянет когда-то,
Коньяком иль вином
непременно его угощу.
Первый тост мы поднимем
за клятву врача Гиппократа,
За Семашко – второй,
третий я за Минздрав пропущу.
Дальше тост – за «дженерик»,
сменивший лекарство в аптеках,
И за почерк врача,
состоящий из птичек-синиц.
Добрым словом помянем
того мудреца-человека,
Чьё решенье ведёт
к ликвидации сотен больниц.
Будет доктор, рыдая,
на плече моём хилом гнздиться,
Через миг захрапит,
издавая вовсю инфразвук…
С недопитой бутылкой
пора нам, пожалуй, проститься,
У врача бюллетень
я возьму из ослабленных рук.
И, наклюкавшись, доктор
решит распрощаться с диваном,
За два шага падет,
прочертив по ковру борозду.
Степь ему постелю я,
окно занавесив туманом,
Приложив к голове
стетоскопом ночную звезду.
Я вошел в автобус. Все места заняты, кроме одного. Закомпостировал абонемент и с удовольствием опустился на мягкое сидение «Икаруса», на передней площадке, развернутое в сторону салона. С боку, на стене увидел черную пластинку с нарисованным абстрактным креслом и красным силуэтом медицинского креста.
-Место для инвалидов,- подумал я, - ну и ладненько, посидим. – И стал смотреть в окно.
На следующей остановке впорхнула девушка в синей курточке, стукнув компостером, прошла к кабине водителя мимо меня.
- Ничего, молодая, студентка, наверное, пусть постоит,- удержал я себя от глупого желания уступить ее место.
Автобус покатил дальше.
-Гастроном,- прохрипел динамик голосом водителя,- следующая, больница.
В средние двери зашло несколько человек. Последней поднялась женщина с двумя сумками.
-Тяжелые, - мелькнуло у меня в голове, ишь еле прет.
Женщина достала проездной и, показав окружающим, посмотрела на меня. Вся тяжесть ее сумок отразилась в этом взгляде.
- А может я инвалид, - ответил мой взгляд, - чего уставилась.
Автобус мягко тронулся дальше.
- Больница. Следующая остановка, Комсомольская.
В салон с трудом взобралась по ступенькам старушка с клюкой.
- Ну и ну. В чем только душа держится, и не сидится ей дома, прямо баба Яга,- подумал я и сделал вид, что задремал.
- Молодой человек,- прервал мои мысли голос женщины, уступил бы место, бабушке.
- Я инвалид,- неожиданно для себя, буркнул в ответ не своим голосом.
- Инвалид,- усмехнулась она, - совесть то есть у тебя, а? Инвалид.
Я демонстративно отвернулся к окну:
- Чего пристала,- подумал со злостью, может я инвалид у меня нога болит.- Рифма так и завертелась на языке,- Может я инвалид, у меня нога болит.- Еду и твержу эту фразу.
Бабусю посадил на свое место какой-то седой мужчина. Она благодарила его, вспоминая бога.
- Ну и пусть. Он не инвалид. А я инвалид, у меня нога болит.
Жгучий взгляд женщины становился нестерпимым.
- Я ей докажу, что я инвалид, и нечего на меня так смотреть, подумаешь,- не дожидаясь, своей остановки, встал и сильно хромая, направился к выходу. Шел нарочно медленно, пусть все видят, что я правду говорил.
- Комсомольская, следующая, Пионерская.- гремели динамики в салоне автобуса.
Неуклюже спустился по лестнице на тротуар, с радостью заметив сочувствующие взгляды пассажиров, даже та тетка, мне показалось, смутилась, а старушка хитро улыбалась.
Автобус отъехал, пыхнув на меня выхлопными газами, скрылся за поворотом. Ждать следующий автобус мне не хотелось. Решив прогуляться, за одним и успокоить нервы, сделал первый шаг и с ужасом отметил, что продолжаю хромать.
- Брось придуриваться,- сказал я себе,- хватит, ты же не в автобусе. Иди нормально.
Однако, как я себе не приказывал идти нормально, я продолжал хромать. Еле добрался до своего дома.
- Сынок, что у тебя с ногой,- встревожилась мать.
- Да, подвернул,- соврал я.
- Где ж ты так?
- Выходил с автобуса, подскользнулся, упал.
- Сильно болит?
-Не много,- продолжал я врать, не волнуйся, к утру, все пройдет.
Однако, утром ничего не изменилось. Ужас охватил меня, когда я понял. Что хромота не прошла.
На заводе сразу заинтересовались моим состоянием.
- Силин, что с ногой?- спросил мастер.
- Да вот , выходил из автобуса, поскользнулся, наверно подвернул.
- С работы шел?
- Да.
-Этого еще не хватало. Значит производственная травма. Я не могу допустить тебя к работе, иди в медпункт, пусть там решают, что с тобой делать.
Пришлось подчиниться.
- Ничего не пойму,- развел руками наш врач,- у вас все в порядке, а вы хромаете. Болит Нога?
- Нет,- первый раз я сказал правду за пошедшие сутки.
- вот направление в больницу, сейчас же поезжайте туда, вас примут, я позвоню.
Но и в больнице та же история, у вас, мол, все в порядке, ничего не болит, может это у вас на нервной почве, высказали предположение. А я откуда знаю. Но, все же, больничный дали, на три дня.
Прошел месяц, я по-прежнему хромаю. Только стоит зайти в автобус, как мне освобождают место, и сострадание вижу в глазах людей.
Но вот вчера… Я вошел в автобус. Все места были заняты, кроме одного. Закомпостировал абонемент и с удовольствием опустился на мягкое сидение «Икаруса». С боку, на стене увидел черную пластинку с нарисованным абстрактным креслом и красным силуэтом медицинского креста.
- Ага, - подумал я,- место для инвалидов. Моё, а то понапишут на стенках, а тут все ясно, понятно, красиво даже,- и стал смотреть в окно.
На следующей остановке впорхнула девушка в синей курточке, стукнув компостером, прошла мимо меня.
-Ничего, молодая, пусть постоит, удержал я себя от глупого желания
уступить ей место.
Автобус покатил дальше.
-Гастроном,- прохрипел динамик голосом водителя,- следующая, больница.
В средние двери зашло несколько человек. Последней поднялась женщина с двумя сумками.
-Тяжелые, - мелькнуло у меня в голове, ишь еле прет.
Женщина достала проездной и, показав окружающим, посмотрела на меня. Вся тяжесть ее сумок отразилась в этом взгляде.
- А я инвалид, - ответил мой взгляд, - чего уставилась.
Автобус мягко тронулся дальше.
- Больница. Следующая остановка, Комсомольская.
В салон с трудом взобралась по ступенькам старушка с клюкой.
- Ну и ну. В чем только душа держится, и не сидится ей дома, прямо баба Яга,- подумал я и сделал вид, что задремал.
- Молодой человек,- прервал мои мысли голос женщины, уступил бы место, бабушке.
- Ну что вы ,- возразил ей седой мужчина, он инвалид. Иди бабуля сюда.
- Нет, - неожиданно для себя буркнул в ответ не своим голосом,- бабушка, садитесь на мое место. Я, не инвалид, - решительно встал.
Она заблогадарила меня, залепетала в ответ, типа, «Дай бог тебе здоровья и силы».
Я не слушал ее, стараясь не упасть, крепко держась за поручни.
- А еще не инвалид, еле стоишь, - посочувствовала женщина.
Мне пришлось отвернуться к окну.
- Чего пристала,- со злостью думал я, - может у меня здоровая нога.
-Я не баба Яга, я здоровая нога,- вдруг завертелась идиотская фраза у меня в голове. Еду и твержу про себя эту фразу.
-Я не баба Яга, я здоровая нога. Я не баба Яга, я здоровая нога.
Взгляд женщины становился нестерпимым.
-Я ей докажу, что я не инвалид, и нечего на меня так жалостливо смотреть и, не дожидаясь своей остановки, шагнул к выходу. Шагнул свободно, широко. Шагнул и опешил. Шагнул еще, раз, еще. Я иду! Иду, как прежде.
- Комсомольская, следующая, Пионерская.- гремели динамики в салоне автобуса.
Двери распахнулись, и я легко спрыгнул на тротуар.
- Симулянт, - услышал я в след голос седого мужчины.
- Пройдоха, - вторила ему женщина.
А старушка хитро улыбалась.
Автобус отъехал, пыхнув на меня выхлопными газами, скрылся за поворотом. Ждать следующий автобус мне не хотелось.
Я с наслаждением шагал по асфальту улицы имени Ленинского Комсомола. Как хорошо, какое счастье быть здоровым. Больше я никогда не сяду на свободные места в автобусе, а вдруг там, чуть пониже окна, будет приклеена маленькая пластинка, на которой будет нарисована женщина с большим животиком.
- Ах, Боже мой! Как тесен мир, как тесен! -
Сестра! Больному - по три клизмы в день!
Обед - овсянка, дней на восемь-десять.
Попомнит "непристегнутый ремень"!