Очень заскучал перед аттестацией инспектор ГИБДД капитан Николай Мякинький. Приходилось всего сторожиться – вдруг кто напишет заяву вышестоящему начальству о его некорректности по отношению к водителям или, не дай Бог, о попытке взять взятку? Все, прощай любимая работа. И Мякинький, сдерживая себя на службе от совершенно обычных в другое время, а сейчас считающихся низменными, поступков, аж извелся весь.
Похудел даже, оставив в себе от прежних ста всего семьдесят килограммов, и его родная фамилия перестала ему идти – стал он весь какой-то изломанный, угловатый, не мякинький, в общем уже, а тверденький.
Но тут с ним такое случилось такое, что он оторвался, наконец, по полной… Но все по порядку.
Приехал Николай домой вчера во внеурочное время – жезл свой полосатый забыл. А какой инспектор ГИБДД без жезла? Так, мент обычный, только в голубой фуражке.
Ну, открывает он квартиру своим ключом, находит свой жезл – завалился за обувной шкафчик, и видит: тут что-то не так. А, вот что – туфли не его в прихожей стоят. Дорогие такие, блестят как светоотражающие полосы на его форменной тужурке.
Ну, Мякинький сразу в спальню. А там его жена с каким-то хлыщом, в их супружеской постельке кувыркаются!
- Так! – злорадно сказал инспектор, похлопывая жезлом, как дубинкой, по ладошке. – Нарушаем, значит? На чужой машинке катаемся?
Ну, жена его, как полагается в такой ситуации, в крик, в слезы: «Коленька, ты не так все понял! Верь мне, а не своим глазам! Это мы с товарищем по работе зашли. Он хочет такую же кроватку домой купить. Попросил меня показать, как она работает».
- Помолчи! – рыкнул на нее инспектор. – Ты здесь вообще как транспортное средство. А оно, как известно, не разговаривает. Разве что иномарки некоторые. А ты-то отечественная!
И обращается к этому, который рядом с его женой лежит, одеяло на нос натянул.
- У тебя права на нее есть?
- Не… нету! – вякает тот.
- Может, ты по доверенности на ней… того… ездишь?
- И доверенности нету…
- Ага! – с пугающим спокойствием сказал капитан Мякинький. - Значит, будем квалифицировать это как угон. Под протокол, значит. А это, гражданин водитель, уже совсем другая песня. Вернее, не песня даже, а статья. Уголовная!
- Коленька, может, по первому разу обойдешься предупреждением? - пискнула жена. – Это все же мой коллега по работе, и даже начальник отдела, Виктор Сергеевич Якушев…
- Тебя никто не спрашивает! – рявкнул на жену Мякинький. – Вали вон на штрафплощадку, на кухню то есть!
Жена инспектора, прихватив халатик, тут же выскользнула из спальни, от греха подальше.
- Таким образом, корячится тебе, уважаемый, срок – от трех до семи лет! – продолжил грузить несчастного «угонщика» инспектор. - Так что составим-ка мы сейчас протокольчик…
- А это… - кашлянул «товарищ по работе» его жены Якушев Виктор Сергеевич. – Без протокола никак нельзя?
- Никак, - твердо сказал Мякинький. – Я на тебе премию хорошую могу заработать. А мне сейчас деньги нужны будут. Новую жену… то есть, новую машину себе хочу купить. Моложе и красивше. А в ту, которую ты у меня угнал, я уже не сяду. Принцип у меня такой.
- Коленька-а-а-а! – в голос заревела за дверью кухни жена инспектора Мякинького. – Я больше не буду-у-у!
- Конечно, не будешь, - согласился Мякинький и, поправив кобуру с пистолетом, с прищуром уставился на торчащую из-под одеяла голову. Голова виновато отвела глаза в сторону. Потом насмелилась и спросила:
- А позвольте поинтересоваться, каков размер предполагаемой премии?
- Ну, уж никак не меньше моего оклада! – гордо сообщил Мякинький.
- А если две таких премии, но от меня? – осторожно стал прощупывать почву под ногами неподкупного инспектора начальник отдела Якушев Виктор Сергеевич, так неудачно зашедший к своей коллеге в отсутствие ее мужа.
- Хм, две…- задумчиво почесал подбородок инспектор. - Кстати, угон-то осуществлен с проникновением в чужой гараж…
- Я сейчас, сейчас, – заторопился Якушев, высвобождаясь из одеяла. – Вы, пожалуйста. отвернитесь, пока я оденусь и покину вашу… ваш гараж.
Одевшись, Якушев вытащил из кармана пиджака пухлый бумажник.
- Так на чем мы с вами остановились? Сколько премий я вам должен компенсировать?
- С учетом отягчающих обстоятельств, нанесенного мне морального ущерба – никак не меньше пяти, - навскидку оценив содержимое бумажника Якушева, подвел окончательный итог Мякинький. – То есть семьдесят пять тысяч рублей. Можно в долларах…
А увидев изумленно вскинутые брови Якушева, Мякинький жестко добавил:
- Торг здесь неуместен!
- Нет, я в том смысле, что вы это - серьезно? – торопливо спросил Якушев, расстегивая бумажник. - Это в самом деле пять ваших окладов?
- Округленно, - туманно сказал Мякинький, стесняясь размеров оплаты своей столь серьезной и значимой для страны должности. – Да, если ты добавишь еще пару окладов, можешь забрать с собой и угнанное тобой транспортное средство…Отдаю!
- Коля-я-я! – опять завыла за кухонной дверью жена Мякинького. – Ну как ты може-е-ешь!
- Ладно, - смилостивился инспектор, пересчитывая деньги. – Пусть остается. Я ее вечерком раскидаю, снова соберу – может, и сгодится еще. Ну, а ты иди, Якушев, иди. И помни: еще раз попадешься на угоне чужой ба… машины то есть, уже так легко не отделаешься!
И инспектор ГИБДД, капитан еще милиции Николай Мякинький, на всякий случай надежно заперев квартиру с оставленной в ней кающейся женой и морща губы улыбкой маньяка, временно удовлетворившего свою неистощимую похоть, отправился на службу.
Сегодня он мог без ущерба для нервной системы отказываться от предлагаемых ему нарушителями ПДД взяток…
«Привет, братишка!
Ну, как там, где ты? Всё так же - встречка? Гонять не лень? У нас тепло, наступает лето, горланят птицы, цветёт сирень…
Мечты химерой уходят в вечность, проходит время – в них смысл иной… Ночное небо расчертит Млечный, как на дороге, - сплошной двойной… А вечерами и звёзды ниже, во тьме сияют, как горсть монет…
Твоих друзей постоянно вижу, передавали тебе привет. Проблемы те же, все лечат стрессы от выкрутасов своих мальвин - «колёса», скорость, ночной StreetRacing. Им, как наркотик, адреналин. А это, знаешь, страшней заразы, ты сам под кайфом тогда сказал: «В пол до упора педаль – и газу! Лишь трусы давят на тормоза! Быть в аутсайдерах слишком глупо, раз под капотом коней табун …»
Пришлось пройти депрессивный ступор… На слёзы-сопли теперь табу...
Жизнь бьёт ключом! Разводным… знакомо? По голове… чтоб не встать с колен…
На свалке грудой металлолома лежит красавец, твой Porsche Cayenne…
Обидно мне до противной дрожи… Так не хватает советов, брат… Теперь-то что? Да хоть лезь из кожи, а ничего не вернуть назад…
Родня достала своей заботой: шаг влево-вправо – считай, побег! Прыжок на месте – попытка взлёта! Как долго выдержит человек? Отчёты требуя о поездках, терпенья ниточку перетрут… Пока справляюсь, не то, чтоб с блеском... к подругам езжу и в институт. На Мазде старой, на допотопной… Она ж по трассе совсем не прёт! А в остальном всё пока типтопно. Хвалюсь - досрочно сдала зачёт! На сопромате фигню решаем… А мне б на море, встречать зарю! Ты не ругайся, ведь я большая, - остригла косы, теперь курю… От рук отбилась? А как иначе? Боль не заглушишь ничем иным…
Мать постарела и часто плачет… и ходит в церковь по выходным…
Соседа помнишь? С утра поддатый, искрится счастьем, как пара клемм… Ведь чья-то боль – априори чья-то! ... и дела нет до чужих проблем…
Теперь о Юльке… Сбежала, стерва… Нашла другого… ты не серчай…
Жизнь без тебя, как игра на нервах, уюта в доме - кромешный рай…
Племяш растёт, озорное солнце - твои глаза и курносый нос… «Когда мой папа домой вернётся?»... А что ответить на тот вопрос?
С бедой справляться должны мы сами, избавив сердце от пустоты…
У кенотафа* напоминаньем всегда живые стоят цветы…»
______
* - Кенота;ф (др.-греч.) — надгробный памятник в месте, которое не содержит останков покойного, своего рода символическая могила. Кенотаф автомобилистам устанавливают на обочине дороги у места аварии с датами рождения и смерти, портретом и эпитафией.
Вдохновившись:
Жми сюда «По средней полосе проездом.»
По «выделенке» транспорт гужевой
Неспешным шагом продвигался к центру,
Уж сумерки спускались над Москвой
И ветер шевелил в полосках ленту…
В тревоге лёгкой на щетинистом лице
Возница восседал с прицельным взглядом,
Гляделась стать, но в прошлом молодце,
И упряжь у коня, как для парада.
Возможно, перепутан был маршрут,
Всё ж не район, а знатная Столица,
До крови шею натирал коню хомут,
Которому уже годков за тридцать…
И вот стоит телега возле стен.
Булыжник в мостовой, не видно грязи…
Хотя б один пристал к вознице «мент»…
-нет, зря твердила бабка - НА «КАМАЗЕ»!…
Однажды порою довольно студёной
Я каром Рублёвку повдоль рассекал -
С голдой и мигалкой, в себе убеждённый,
На выбритой репе - дежурный оскал.
Запаска в порядке, аптечка на месте,
Лопатник, как водится, полный бабла.
Сигара в зубах, на спидометре - двести,
ГАИ козыряет - оплата прошла.
Но есть и нюансы - «колёса» в аптечке,
А знак аварийный почил в гараже.
И о погоде: я еду по «встречке» -
Своя полоса надоела уже...
И так вот, неспешно, по трассе виляю,
Машина то право, то лево на борт.
В бочину скосился, гляжу - обгоняю
Начищенный с блеском почётный эскорт.
Небрежно равняюсь с центральной машиной
(Легонько пришлось притопить тормоза).
На заднем сиденье - неброский мужчина,
Слегка лысоватый и в кучку глаза.
«Здорово, братело! Добавь обороты!
Чего, заедает заморский движок?».
А глазом кошу: меж крылом и капотом -
С красивою рюшей гербастый флажок.
Занятно, однако, хоть номер московский,
С похмелья никак не узнаю кента.
Хоть точно не солнцевский и не тамбовский,
Но нашему брату, похоже, чета.
По виду братишка - не скажешь, что робкий.
А прям за сиденьем под задним окном
Лежит чемоданчик с блестявою кнопкой,
Японской пижамой накрыт. Кимоном.
Тут я проморгался - да ёлки-моталки!
Заглавную фишку то я не просёк!
«Братело, а чё за езда без мигалки?
А тот отвечает: «И так нормалёк.»
И чё-то кентяру мне стало так жалко,
Штукарь отслюнявил и сунул в окно:
«Не надо понтов! На вот, купишь мигалку
И ехай, как люди уж ездют давно».
В салоне блестели стволы и затылки.
Купюры упали в нагрудный карман.
Расслабился я, приложился к бутылке.
Всё вышло по масти - нормальный пацан!
Проехали Жуковку, пост и Раздоры.
«Какие проблемы?» - вопрос задаю.
«Какие, какие... На выборы скоро!»
«Мы все отбашляли!» - «А я не сдаю!»
И смотрит меж глаз мне тепло, по-отцовски.
А я в непонятках: «Какие дела?
Ты чо, из казанских?» - «Нет, я из кремлёвских»
Нога чуть с педалью* сквозь пол не ушла.
______
* ) - газа, разумеется
— Митрич, вот вы посмеивались надо мной, а ведь я все-таки изобрел.
— Вечный двигатель?
— Нет, с вечным двигателем покончено! Автомобильный!...
— Эка невидаль! Да автомобильных двигателей — больше чем чертей в преисподней!
— А таких вот нет! Лучшие умы бились над этой проблемой, и ничего.
— Интересно — чем твой-то отличается от других? Поди от насморка заводится?
— Нет, нет, Митрич! Все двигатели — который на бензине, который на солярке, иной на газе работает. Мой — на воде!
— Как на воде? Это которая из крана течет? И до третьего этажа не поднимается?
— Не только из крана. Можно из речки брать. Из болота. Процедил — чтобы лягушки в двигатель не попали и поезжай.
— Ну и ну! Выходит тебе памятник поставят?
— Выходит! Это при нынешнем-то дефиците горючего. Какая услуга человечеству!
— Послушай, что он у тебя уже в чертежах, двигатель-то, или как?
— Зачем в чертежах. Опробован уже. Запатентовать и в серию.
— Не делай, Костя!!!
— Чего не делай?
— Не делай глупости! Относительно пользы — не знаю, а что беды людям понаделаешь — это точно. Ты думаешь вода не дефицит? Тебе хорошо изобретать такие вещи — ты на первом этаже живешь, а я на пятом.
* * *
У пивнушки — господа!
Знатные! Ну, хоть куда!
Обомшелое пальто
И прорехи сзади-то!
* * *
Тихость — всем она к лицу.
Любят тихую овцу.
* * *
С удочками «чешут» к Каме
Наши мужики гуртами.
«Рыбалкой занимаются?» —
«От жен своих скрываются».
* * *
Авангардистское течение —
Водку жрать до умопомрачения.
* * *
Хорошо живется тем,
Ежели не пьют совсем.
Но ещё бы и не есть…
Денег бы тогда не счесть.
* * *
Когда Шакал во власть попал,
Стал высоко цениться и шакалий кал.
На перекрёстке две машинки
Стоят, уткнувшись носом в нос,
А у машинок - две блондинки,
На лицах их - немой вопрос...
Лишь пять минут назад Светлана,
Водитель нового "Рено",
Звонком порадовала Яну:
"Привет! Не виделись давно!
Ты, Янка, где? И я тут рядом!
Давай-ка встретимся с тобой
В кафе, где были мы когда-то, -
В конце Второй Тверской-Ямской!
Ты, вообще-то, как, подруга?
Как муж? Приносит деньги в дом?
Всё так же любите друг друга?
"Война и мир"? Четвёртый том?
Что? Муж тебе на день рожденья
Купил "Лачетти"? Молодец!
В "Лачетти" - мягкие сиденья?
А цвет - какой? Ваще - капец!
Что? Не даёт мытьё кастрюлей
Твоим талантам расцвести?
А муж? А ты? А он? В натуре? -
Ребёнка хочет завести?
А вдруг испортится фигура?
Вдруг будет - не до красоты?...
Ой! Подожди!... Летит тут дура!!!...
Блин!!! Вот так встреча!!! Это - ты?!!!"
В кабине «ЗИЛка» было крепко накурено. Розовощекий парняга с пресным видом крутил баранку. Рядом с ним сидели еще двое – мать и сын.
Шофер, и эти двое не были родственниками. Последние переезжали на новую квартиру. А хозяин новенького ЗИЛка взялся за сотню-другую перевезти их вещи .
Мать была занята своими мыслями, сын – своими. Водитель думал о своем.
«Триста рублей им отдала, – рассуждает про себя молодая женщина, – они погрузили машину и разбежались. Как теперь разгружаться?»
«Ну и дура, – кумекал про себя шофер, – зачем им деньги вперед отдала? Ищи теперь ветра в поле. Жди – подъедут они тебе на автобусе. Да у них на рожах написано – алкаши и пройдохи. Подъеду – не будет их, повыбрасываю все вещи на газон... А может помочь ей разгрузиться? А потом... – и в голове у парняги промелькнула готовая мысль. Он скосил глаза на попутчицу, сразу определив – одиночка. Но худенькая, невидная женщина не внушила ему уважения. – Выброшу вещи решил он».
А мальчонка думал об ином: «В новом доме гораздо лучше, чем старом. В новом доме ванна будет и балкон. В ванне как в речке можно купаться. Из доски пароход можно сделать и Пушка на него посадить». – И лишь только сейчас мальчик вспомнил о котенке – о пушистом, дымчатом Пушке.
— Мама, а где Пушок?
— Как где? Ты же его до самого отъезда на руках держал.
— А я его на скамеечку посадил, когда подушку подавал.
— Ну, значит, на скамеечке и сидит.
У мальчика из глаз покатились слезы.
— А если его там уже нет?
— Куда же он денется?
— Заберут, он же хороший.
— Не плачь, – не выдержала мать. – Попросим дяденьку шофера. Может быть он согласится вернуться?
«Разбежался, – ухмыльнулся про себя водитель. – Полдороги проехали – и пили обратно. Да я за это время, может быть в другом месте урву».
— Вы бы не могли вернуться? – обратилась женщина к шоферу.
— Зачем? – с деланным удивлением спросил парняга, словно не слышал о чем между сыном и матерью только сейчас шел разговор.
— Мы котенка оставили.
— Ну, котенок не тигр, прохожих не съест, – ощерился парень, показав несколько золотых коронок. – Нет у меня времени за такими пустяками возвращаться. Машина у меня не частная – казенная, ее в управлении ждут.
— Может, все-таки вернетесь?
— Можно и вернуться. Только это будет стоить.
— Сколько?
— Пятьсот.
Женщина достала из сумочки пятьсотку и отдала водителю. Тот скомкал деньги как никчемную бумажку и отправил в боковой карман...
Пушок сидел возле подъезда. Он, наверное, полагал, что все произошло так, как и надо: уехали и приехали. Теперь его время настало ехать...
Мальчонка сиял от счастья, когда автомашина, заурчав, вновь начала свой путь от подъезда. Котенок теплым, пушистым комочком свернулся на острых, детских коленках. Дома, деревья, пешеходы проносились за стеклом...
Грузчики были на месте – они не обманули. Они были навеселе. От них попахивало спиртным. Машина была быстро разгружена. «ЗИЛок» фыркнул и увез своего краснолицего хозяина.
* * *
Квартиру вор обворовал.
А ты, хозяин, продолжай,
Смотреть свой киносериал.
* * *
У кого-то «Мерседес».
Ну и бес с ним. Лысый бес.
Не тебе лежать пластом
С «Мерседесом» под мостом.
* * *
Прилепил он без обмана
Целых сорок три кармана,
Так и будет с ними жить...
Только что туда сложить?
Живу вдали от родины от малой,
Но только отпуск выкрою едва,
Кусок земли Сибирской за Уралом
Предъявит на меня свои права.
И снова я, покинувши столицу,
Рулю туда, где мать и где отец.
Не новая экскурсия по Ницце…
Опять маршрут: Москва – Новокузнецк.
Вот трудовая неделя окончена.
Дачники с разных сторон
Лезут, вливаясь в поток по обочине…
Пятница. Самый сезон.
Вот знак «Владимир» высветили фары,
И мы к нему летим на всех парах.
Вдруг, впереди, под трель антирадара
Волшебной палки полосатой взмах.
-Сержант Петров! – протягиваю хмуро
Сто рэ. –Да Вы и гнали больше ста!
Ну, будь здоров! Сворачивай на Муром,
Поскольку впереди ремонт моста.
Раньше на этом участке разбойники
Баловались соловьи.
Нынче же летом лютуют работники
Из областного ГАИ.
Да, дело – дрянь, ведь путь лежит неближний,
Но мы его преодолеть должны.
Взята Казань с Град-Новгородом Нижним,
По курсу – Набережные Челны.
Прошли на раз дорогою избитой
Над величавой Камою-рекой,
Гигант КамАЗ почтив своим визитом
С его сестрёнкой младшею «Окой».
Едем по грязи… Поеду, пока могу.
Танки не ведают страх!
Где на КамАЗе «зароются», там «Оку»
Перенесут на руках.
Урал хребтом страну пересекает.
Меж гор, слегка касаясь облаков,
Ползёт питон (змеища есть такая)
Из многотонных автопоездов.
С педалью в пол, прижавшись влево к краю,
Зря в этот раз в бутылку я полез:
Почти прошёл… Но, вижу, повстречаю
В конце обгона фуру «Мерседес».
Вроде, немного он к краю подвинулся
(Я-то на полную жму)...
Съехал с дороги, хоть мог опрокинуться…
Что же, спасибо ему.
А ведь сейчас, пока мы тут по кочкам
Подвеску гробим, в этот самый миг
Друзья без нас в берёзовом лесочке
Бараний жарят под Москвой шашлык.
А что у нас? Клубы дорожной пыли.
Ну, горы, лес… А остальное – мрак.
Татарский квас давно уже допили,
Остался лишь китайский «Доширак».
Вышла накладка. Остался в накладе я,
Слюнки текут между строк…
Пусть будет сладкой им водка «Финляндия»,
Словно берёзовый сок.
Челябинск мы объехали по кругу.
Вдруг, впереди – толпа людей, машин,
Из чёрной тьмы мигающих друг другу,
Мол, подъезжай, мотора не глуши.
Но вот вопрос: что за напасть такая?
Рёв двигателей. В воздухе азарт.
Под визг колёс две тачки улетают…
Пред нами на асфальте надпись «СТАРТ».
"Лада"! Да что ты визжишь истерически?
Ну и куда ж ты, браток,
Против «Тойоты» спортивной, практически?
Не надорви прямоток.
Вот день второй уж клонится к закату,
И хмурый дождик пеленой повис.
А я порой уснуть готов, ребята,
На длинной трассе Омск – Новосибирск.
И, как на зло, машин ужасно мало,
Чтоб поединок нас взбодрил чуть-чуть.
Всё залило… Но это помогало
Случайно за «баранкой» не заснуть.
Так вот кочуя, мотаюсь по миру я,
Чувствуя силы прилив.
Нет, не лечу я. Я аквапланирую,
След на асфальте размыв.
Дождь моросил… Я обошёл колонну,
Чем «Ауди» задел, наверно, честь,
Ханты-Мансийский округ автономный,
Код региона – восемьдесят шесть.
Бензин почём? К колонке сгоряча я
Подкатываю, заливаю бак.
И вновь потом ту «Ауди» встречаю…
Его с дороги вынесло в овраг.
В дождь за бордюр улетают здесь многие,
Что ж так спешишь, паренёк?
Словно та фура, уж съехал с дороги я,
Только его не сберёг.
Но, вроде, жив. Закончилось удачно,
Всё обошлось... без жертв среди людей.
И мы, включив вторую передачу,
Поехали дорогою своей.
А впереди, в мельканьи полустанков
Уже места знакомые вдали…
Сто сорок диких, бешеных мустангов
Нас к отчему порогу привезли.
Вот и другая история длинная.
Очень старался для вас,
Мне помогая одной лошадиною
Силой, крылатый Пегас.