Только храм от жизни прежней
Без крестов на куполах.
Современная деревня,
Газ, вода и свет в домах.
Воплощение заветов
И идей.
Расстаралась Власть Советов
Для людей.
Но в избе однако тускло
Светит лампа Ильича.
- Эй, хозяин, ваша люстра
Хуже, нежели свеча.
Вон, у вас для просвещенья
Книг полно.
Отчего же в помещенье
Так темно?
- В люстре лампа, между прочим,
Ажник в целых двести ватт.
Но она черна от точек,
Мухи тоже ведь не спят.
Чем богаче освещенье,
Больше мух.
Оставляй затею с чтеньем,
Юный друг.
- Рановато больно в койку,
Да и странен ваш ответ.
Есть в избушке мухобойка,
Или парочка газет?
- Вздумал с мухами бороться.
Эка честь!
Говорят, что и на солнце
Пятна есть.
Что грузить проблемой этой
Свой калган?
Мне вполне хватает света
Зрить стакан.
Нетути в деревне мужиков,
Кто от водки, кто от дури сгинул.
Кто не вынес тяжести рогов,
Кто в гульбе нашел себе малину.
Работящему цена у нас вдвойне
Только работящих-я, да Райка,
И щебечем по уши в дерьме,
Самую любимую про "Зайку"
Как ее Киркоров запоет,
Мы бросаем с Райкою подойник.
Так словами душу он проймет,
Словно нас баюкает любовник!
И коровы молоко дают
Больше даже, чем под Пугачеву,
Вот что значит безупречный труд!
(Про нее сказала просто к слову).
Мы про баб вообще не говорим
Они нам в деревне надоели.
Вот бы к нам Киркоров прикатил!
Мы б ему такую Зайку спели!
Он бы помнил нас еще сто лет!
Поплясали б с ним под балалайку,
Вот один из песенки куплет,
Про меня и про мою подругу Райку:
"Филя родной! Я твоя зайка!
Седни ты мой, завтра у Райки.
Ты мой медведь, я твоя мишка,
Ты меня сьесть, я тебя книжкой.
Ты мой носок, я твоя ножка,
Ты наш сынок, мы твои крошки.
Ты мой малыш, я твоя нянька.
Ты убежишь, сцапает Райка.
Ты мой певец, я твоя прима.
Ты наш купец, дай нам на пиво! Зайчик ты наш!
Мы ночами плохо спим, потому, что мы с тобой хотим,
Потому, что мы с тобой хотим, хоть разик спеть!
Потому, что нам бы побалдеть, потому, что нам бы окосеть!
Нам бы лишь бы с Райкой позвездеть!"
Что интересного в колхозе? Нет развлечений, хоть ты тресни.
Как мухи сонные в навозе, а разум жаждет зрелищ, песни.
Веду с завклубом разговор: "устроим шоу в нигляже -
Стриптиз колхозниц. Нет, не вздор. Реклама пущена уже".
Идея - класс. Согласье есть. Загвоздка, нет кандидатуры.
Несу к дояркам эту весть, но не ведутся бабы-дуры.
Клуб переполнен, там аншлаг. Играет музыка, софиты.
Аванс получен. Дальше, как? А будь, что будет, все подпиты.
Ушанку в публику, фуфайку, ведя плечом, снимаю я,
С прогибом, в пятнах следом майку. Смущённо косится родня.
Из зала бис, аплодисменты, под женский писк штаны долой.
Наружу тела все фрагменты. Вот это - зрелище. Герой,
Алмаз колхозный без огранки. Я славу пробую на вкус.
Остались валенки, портянки, снимаю..., с запахом конфуз.
Провал, наотмашь по щеке. Немало зрелищ в моём списке:
Наступит лето, на ставке организую пляж нудистский,
А после, осенью, бесспорно,
Снимусь в кино, конечно в порно...
Злобно молвил петух «кукарЕку»,
Как в сарайку зашли мужики,
Я вскочил, и понёсся на реку,
Позабыв про родные портки,
Но засада ждала возле тына,
Карауля в полёте орла…
Суковатая, злая дубина,
Просвистевши, меня догналА.
И глумясь, повязали страдальца.
Натянули на бошку колпак.
Повели. Бабы тыкали пальцем:
Ух ты аспид, бандит, вурдалак…
Мне вменили в состав преступленья
Будто я, прохиндей и нахал,
Девок портил тайком, без зазренья,
Да и баб тоже не пропускал.
Без суда, адвоката и прений,
Меня бухнули в чрево реки.
Погрузившись, на пару саженей,
Я поплыл, как умел, под мостки.
Мужики долго спорили, щурясь,
Глядя в мутные воды реки,
Как, помучившись, я окочурюсь?
Или сразу отброшу коньки?
Девки тёрли слезинки платками,
И дворняги затеяли вой.
Я сидел в камышах под мостками
Сильно битый, но вроде живой.
И как ночка накроет пенаты,
Дам гармошкой условную трель:
Приходите на речку девчата
Я живой, не утопший, покель…
Он пел, озирая родные края:
«Гренада, Гренада, Гренада моя!»
М.Светлов
За Волховом Ильмень, за Ильменем - я.
Ну, здравствуй, Тулебля*, родная земля.
Как долго искали мы встречу с тобой,
На север - чухонцы, на юг мне - отбой.
Речушка три метра, матрос-окунёк,
За садом избушка, а в ней огонёк.
Картошка в "мундире". Спасибо, Танюш.
На улице дождик - от Боженьки "душ".
Давай, здесь начнем снова жить для себя:
Рыбалка, грибы и, друг друга любя,
Забудем про деньги, паскудство хохлов,
Про почки и язву. Я - молод, здоров.
Под лето срублю баню в два этажа,
Куплю дробовик и три новых ножа...
Рубить не умею? Да, похрен. Поэт
Всегда чуть приврёт и готов, уж, сюжет.
Тулебля, Тулебля, Тулебля моя,
Мне скоро полтинник и, чувствую, зря
Искал я по свету, где счастье найти,
Сбиваясь на мат, предавая в пути.
Испанский, английский, китайский, иврит
Не выучил. Пусть голова не болит.
Селедка под маслом... Спасибо, Танюш.
А веришь ли ты в трансформацию душ?
Откуда у хлопца черкасских полей
К России любовь? Ну-ка, полную лей.
Хай вечно цветет новгородский здесь край,
Нашли, наконец-то, шалаш мы и рай!
Пускай наши дочки везут нам внучат,
Зятья, хоть, дебилы, но буду им рад.
Той жизни осталось - лишь миг для Земли...
...Давай, купим дом. Нахера нам рубли?
Тулебля* (ударение на "е") - речка и деревенька в Старорусском районе, Новгородской области.
скорбь девИчью не унять,
и слеза на щечке стынет…
жизнь в селе не для меня -
нету тить размером с дыни,
как у Манек и Анфис…
те еще гюрзы и кобр Читать дальше >>
За окном темно и брыдко. В печке воет домовой. Со стены глядит открытка из-под пыли вековой. Ночи асфальтоукладчик отутюжил палисад. На открытке этой мальчик - робок, мелок, полосат. Полосатая футболка, кепка, мячик, табурет. Может, звать его Миколка, ну, а может, Филарет. Старомодные гардины далеко не из дворца… Репродукция картины неизвестного творца ржавым гвоздиком прибита на фанерке «под орех» - развалившегося быта бесполезный оберег. И витает запах горя, и густеет в горле ком: где хозяева подворья и на свете на каком? Шелестит поземка пыли по столешнице пустой… Нас сюда определили, разместили на постой. Мы с дороги ног не чуем, был денек горяч и крут. Отдохнем, переночуем и по новой на маршрут.
Ветер ставенки тревожит, развлекается, злодей…Человек без дома может. Дом не может без людей. Потому что, без сомненья, он тогда в один момент превращается в с т р о е н ь е и ландшафта элемент. И когда дощечки накрест, и когда хозяев нет, не поможет даже адрес, даже ящик для газет. Но всего острей и жальче видеть в горнице пустой, как печально смотрит мальчик с репродукции простой.
… Вездеход уходит прытко по дороге столбовой. Тут останется открытка да бесхозный домовой, да упавшие заборы обветшалого мирка. Деревенька Кулогоры. Север. Пинега река.
Иду бухой я по деревне,
Мычит корова, брешет пес.
И старичок как ящер древний
Везет на розвальнях навоз.
Под солнцем плавятся сугробы,
В них пламенеют снегири...
Здесь суждено мне жить до гроба!
И я живу...Черт побери!...
...Шумят березы и осины
И ангел шлет благую весть:
"Как повезло вам жить в России,
Где Путин и Медведев есть!!"
Подустав от асфальта и дыма,
От жары да и прочих сует,
По любви заскучав и интиму,
Заведу я свой старый мопед
И покину свихнувшийся город.
Тридцать пять километров всего
До деревни. И вот уже скоро
Ни проблем, ни долгов — ничего!
Тётя Клава стоит у калитки,
Улыбаясь железом зубов.
Своей доброй и светлой улыбкой
Лучше всех городских докторов
Лечит душу мою тётя Клава.
Глядь, и стол в летней кухне накрыт.
Свежачок всё — не наша отрава:
Молочко, творожок — вот и сыт!
«Тетя Клава, скучала ли Маша?»
«Да она уж тебя заждалась!
Ты сходи с ней, нарвите ромашек.
Без тебя прям она извелась!»
Потянулся я сладко и с хрустом,
Предвкушая интимный процесс.
У нас с Машкой давно уже чувства
И к друг другу большой интерес!
Говорить, жаль, она не умеет,
Да и я по природе молчун,
Потому и кажусь всем умнее,
Что спокоен всегда, не ворчу.
Встав решительно, твёрдой походкой
Я на ферму к дояркам пошёл.
«Где моя ненаглядная, тётки?»
Полминуты — и Машу нашёл.
До заката в ромашковом поле
Провели с ней пять сладких часов.
Надышался я августом вволю!
И корова наелась цветов!
А потом мы пошли с ней на дойку,
И пока я доил молоко,
Так тепло, без усилий, тихонько
По исподнему счастье текло!
А на утро уеду я в город.
Тёлок тоже тут есть дофига.
И в глазах у них похоти голод,
Только доют они - и рога
Ставят нам! И за поле ромашек
Не дадут своё вымя помять.
Я уже так скучаю по Машке...
На*** этот город мне, ****ь?
*- при написании стиха не пострадало ни одно животное
Прикупил, скопив деньжат,
Дачку возле речки Вятки
И, конечно, под салат
Я отвёл четыре грядки.
Только весь мой урожай
Тля поела с аппетитом.
Хоть по новой всё сажай,
Впору плакать от обиды.
Но, эксперимента для,
Я засеял пол участка.
И опять всё съела тля –
Я расстроился ужасно.
Засадил тогда со зла
Я салатом все шесть соток.
Тля опять всё сожрала
И не подавилась что-то.
Но теперь участок свой,
По секрету от милиции,
Я засею коноплёй,
Пусть хоть тля повеселиться.
В одном из баров
села Свобода,
А бар в Свободе
всего один,
Бывает много
всегда народа -
Еврей, татарин
и армянин.
Они гуляют
на всю катушку -
По-кружке пива,
и по домам,
Берут обычно
на всех аж кружку!
Кутят, короче,
на зависть нам.
А нас немного,
кто смотрит косо
На этот праздник,
и пир горой -
Пятнадцать замов,
четыре босса,
И три главбуха
ГлавДомДорСтрой.
У нас откуда
бобосов столько
Ходить по барам,
и пиво пить?
С трудом хватает
на виллы только,
И за границей
детей учить.
А получали б
мы как вот эти
Еврей, татарин
и армянин,
Тогда бы точно,
вы нам поверьте,
И мы бы пили
все, как один!
Косила косуля сиреневым взглядом,
Над бурой рекой горизонт горизонтился…
Хомяк и хорёк сели ужинать рядом.
Хомячил – хомяк, а хорёк – хорохорился.
Темнело. У речки собаки собачились.
Звезда звезданулась. Тянуло прохладой.
И, видимо, всласть рыбаки нарыбачились, -
Ершились ерши, щуки щурились рядом.
…Истаяла ночь. В небесах замусоленных
Рассвет зарассветиться уж торопился…
И бык быковал средь бурёнок откормленных,
И сельский пейзаж весь лучами лучился…