Где твои семнадцать лет? - На Большом Каретном!
Где твои семнадцать бед? - На Большом Каретном!
А где твой черный пистолет? - На Большом Каретном!
А где тебя сегодня нет? - На Большом Каретном....
Вот адвокат пришёл домой,
В пентхауз на Большом Каретном,
Вполне довольный сам собой:
С клиента вытряс он конкретно!
Сказал, дадут семнадцать лет.
Отдал пентхауз тот и дачу,
И даже чёрный пистолет
Через жену всучил в придачу.
И адвокат пошёл к судье,
Принёс тому пол-миллиона:
Теперь, увы, берут везде.
Судья вздохнул вполне резонно:
"Скостить непросто будет срок..."
Тут адвокат аж поперхнулся:
"Да нет, хочу, чтоб ты помог
Ему в тюрьме совсем загнуться!"
И вот объявлен приговор.
Нет, не дождался снисхожденья
Чиновник, взяточник и вор:
Так и помрёт в местах лишенья.
"А где мои семнадцать лет?!"-
- он заорал на адвоката.
Не прозвучал, увы, ответ.
И повели его куда-то...
Мой бедный моск в невиданном смятении –
По Главной и по рейтингу пройдя,
Я не нашёл в «Стихи.ру» слова «Ленин»…
И это в День рождения Вождя!
О, как же коротка людская память!
О, как мы пали, прочно позабыв
Трёхспальные кровати «Ленин с нами»,
И бормотуху «Ленинский разлив».
В музей теперь не ходят пионэры,
Чтоб на косу и чайник поглазеть,
И нет в сердцах ни пламени, ни веры,
И не за что идти на бой и смерть.
Почти забыта мумия святая,
Один Зюганов носит ей цветы…
А нам сегодня очень не хватает
Его, такой великой, простоты.
Достаточно припомнить, как в начале,
Избавив Русь от гнёта и оков,
Вождь щедро угощал морковным чаем
Оборванных и грязных ходоков,
Пропахших самогоном и махоркой,
Как с милостью, достойной короля,
Гуляя по полям в именье «Горки»,
Засранца печника не расстрелял.
И, не в пример всем нашим VIP-персонам,
Он воплотил бы в жизнь Великий план…
Две пули на заводе Михельсона
В него всадила дурочка Каплан.
В разрушенном до основанья мире,
Где на орала плавили мечи,
Пока ещё не строили сортиры,
И негде было недругов мочить.
Уже другие мировые страны,
С колен вставая, шли в социализм,
Но надломили вражеские раны
Ульянова могучий организм.
И с самым человечным человеком
В слезах простилась новая страна…
И с той поры прошло чуть меньше века,
Но, снова на земле цветёт весна!
Галдят пичуги, радуясь апрелю,
И даже ветер, сьёжившись, притих,
Когда, лелея в сердце слово «Ленин»,
Я написал для вас вот этот стих.
Измотанный, помятый и голодный,
Остапом угнетённый Ипполит,
Когда-то был вальяжный и свободный,
Теперь с рукой протянутой стоит.
Задача коль поставлена такая,
Хоть не приучен деньги он просить,
"Месье...не манж...так...по-немецки знаю..."-
Под нос тихонько Ипполит бурчит.
Но тут к нему изящною походкой
Подходит красивейшая мадам,
Воспрянул духом он, подправил «шмотки»,
В башке промчалось вальсом "там-там-ДАМ"
И Ипполит заговорил стихами,
Каких на Хохмодроме не найдешь,
«Селедка, водка, огурец, ха-а-а-мы!!!»,
Подсказка Мода: "И ещё «Ядрёна вошь»...
Мадам глядела строго и небрежно,
Он на французском признёс: «Бонжюр»
Потом добавил, в «рифму», нежно:
"Пардон, мадам, жэ нэ трах па сиз жюр".
Среди певцов Володька был несмел…
Стал соловьём горластым ради мамы.
Но пионером в школьном хоре пел,
Растягивая рот в пределах гаммы.
Он понимал, что не способен петь,
Ведь Бог не дал – ни голоса, ни слуха…
И в детстве не какой-нибудь медведь,
А целый трактор переехал ухо!
Стыдливо путал ноты «ми» и «соль»,
Крещендо пел взамен диминуэндо.
Вздымает грудь – и сотни сверх басов
Скользят от звука к звуку как глиссандо.
А как ударит по́ полу ногой
И вмиг раскинет руки на полсцены –
Весь хор молчит от страха неживой,
Пока он прокричит свои катрены…
Директор школы Вову уважал,
Ведь видел в парне яркое светило:
– Сейчас парнишка скромненький и мал,
А вырастет – покажет ум и силу!
… И в армии, чтоб как-то сачковать,
Пиит пристал до хора вундеркиндов.
Подняла песню на высоты рать,
А запевала перед строем Линда.
Любил Вован на задницу смотреть,
Когда солистка поклонялась залу…
Мечтал, пуская слюни – как медведь,
О сексе их взаимном поначалу.
Но как узнал, что генерала дочь –
Оставил вмиг коварную затею
И проводил с другой девчонкой ночь,
Читая словоблудства ахинею…
Назавтра в хоре рот свой открывал,
Играл бровями, так искрил глазами,
Что сам дивизионный генерал
Рыдал от «Взвейтесь, соколы, орлами».
Лишь капитан-хормейстер понимал:
У Вовы нет таланта до напевов!
Не зря ж его при хоре содержал,
Ведь спал гусар с его дочуркой Евой.
… Забудем, всё ж, армейские года,
Что канули в историю Союза…
Опять пииту шанс на сцене дан,
Чтоб пел он голосистей, чем Карузо.
Договорилась мама за сынка,
И выбила достойную зарплату…
Счастливая у матушки рука,
Ведь всё решала быстро и по блату.
Купили Вове дорогущий фрак,
И «бабочку» с рубашкой от Версаче.
А на туфлях сверкал лучами лак,
И стал певец Володька сущий мачо!
Пока в «гримёрке» голос распевал,
Ему яиц из ресторанной кухни
Подвёз к ДК огромный самосвал,
Шофёр занёс два ящика: – Не трухни!
– Давай ещё бутылку коньяка,
Пока мамаши нет со мною рядом!
И потянулась к выпивке рука
К яичкам, что белели крупным градом…
Когда залил глаза до красноты,
А яйцами заполнил весь желудок,
Он стал, как прежде, сам с собой на «ты»,
И крикнул директрисе: – Петь не буду!
… Когда же маму к сыну подвели –
Старушка всполошилась не на шутку:
– Доколе подводить ты будешь, блин?
А то меж ягодиц засуну дудку!
Певец, конечно, сразу протрезвел,
На сцену вышел, поклонился людям
И тут же мощным басом песню спел
Назло всем ожиданиям и бедам!
Звучал оркестр на сотни децибел,
Дрожали стены, потолок и люстра,
Ведь пел Володька так, как он хотел,
Чтоб заработать за концерт «капусты».
О фонограмме же никто не знал,
Лишь звукорежиссер и концертмейстер.
Усердно Вова прыгал и махал
Ногами и руками словно мастер…
И был триумф, призванья и цветы,
«Срубил» деньжат гусарушка за год!
… Хочу спросить читателя: – А ты
Сумел бы так дурачить весь народ?!
Недавно я сдуру сочинила стихотворение, в котором позволила себе некорректные высказывания по отношению к унитазу. Чтобы исправить эту оплошность, пришлось сочинить оду туалету.
Привет тебе, приют священный!
Сортир - как много в этом звуке:
Домашний центр просвещенья,
Очаг культуры и науки,
Души измученной отрада.
Не выдашь супостатам, верю.
Asile! Asile! кричать не надо -
И так не выломают двери.
Ты неприступен, как твердыня
И, как трамвай, демократичен,
Монархи гордые доныне
Визит тебе наносят лично.
Гаранты и миллиардеры
Идут, бывало, без охраны...
А сколько создано шедевров
Поэтами в фекальном храме!
Однажды древний царь Митроха,
Почти угробивший страну,
Допёр вдруг: Жить народу плохо! —
Стал думать: Чем бы подмогнуть?
А думать чем? — Болван последний,
Извилин в нём — как на яйце…
Тут просочились к нему сплетни
О чужеземном мудреце:
Волшебник он. Толковый вроде.
Отпор даёт любой беде.
И — трепотня идёт в народе! —
Не опрохвостился нигде.
— Да врут, поди!
— Не врут, похоже:
Все от восторга аж визжат! —
Он в наших бедах враз поможет,
Когда сыпнуть ему деньжат.
Ну, что ж! В такой проект не жалко
Рублей десятка два вложить:
Помашет дед волшебной палкой —
И все проблемы разрешит.
Так что, проблем — считай уж нету! —
Осталась малость — дать гонцу
Приказ: в момент, хоть с края свету
Доставить мага ко дворцу.
Гонец умчал. Царю потеха —
Балдеть в предчувствии чудес…
А маг из дальних стран уж ехал —
Где через горы до небес,
Где — через синих вод пучины,
Где — сквозь леса под облака,
Чтоб устранить всех бед причины,
Он мчал и мчал, и мчал пока
Пять тысяч вёрст преодолевши,
К царю не прибыл, наконец
Где, весь уставший и не евши,
Явился сразу ж во дворец.
Там — пир горой, но отобедать
Царь не подумал предложить,
Лишь, в вкратце изложив все беды,
Спросил совет: Как дальше жить?
Волшебник глянул мудрым взглядом
И произнёс: Рецепт мой прост —
Для блага государства надо
Лишь — чтоб оставил ты свой пост!
И — оживут сады и нивы,
Земля забудет недород,
Весёлым станет и счастливым
Трудолюбивый твой народ
Царь в миг прочувствовал идею
Острей, чем, скажем — в спину дрель.
— Кретин! — он крикнул чародею
И выставил пинком за дверь.
* * *
Только лишь мужчины издеваются,
Если на ночь глядя зазеваются:
Женщины со вкусом одеваются,
Но и с аппетитом раздеваются.
* * *
Женщина и чувствует острее,
И сильней устала от морщин.
Забывает женщина быстрее,
Ну а помнит лучше всех мужчин.
* * *
Мужчинам от подъёма до отбоя
Покоя нет – идёт один интим:
В умении сдаваться и без боя
Весь женский мир у нас непобедим.
* * *
О серенадах с комплиментами молчи,
Ведь после них ни с чем осталась уже рота.
Как только к женщине подобраны ключи,
Так заведётся она вмиг с пол-оборота.
* * *
Воспели женщину поэты:
И память девичью как раз,
И их все женские секреты,
И даже старческий маразм.
* * *
То с другими то да сё,
То как белка в колесе…
Женщины умеют всё!
Правда, редко и не все.
У вольера, где макака, собирается народ -
Там макака за бесплатно всем бананы раздаёт.
Моментально по округе весть блага́я разнеслась.
Кто ж не любит на халяву? Сразу давка началась.
А толпа всё прибывает. Стал теснить меня народ.
В общем, вытолкали сразу в тот вольер, где бегемот.
Кого вытолкали к тигру - в жизни вряд ли повезёт.
К тигру очередь длиннее... Он всем мясо раздаёт.
Я сначала испуг@лся, после сделалось смешно.
Нет конечно здесь бананов, зато силоса полно,
И вольер тут попросторней и бассейн словно пруд.
С бегемотом поживу... Пока из клетки не попрут.
***
06.09.12
Познакомиться с мальчишкой,
Из соседнего двора,
Отодвинуть стул свой с книжкой,
От постылого стола.
Решено! Одевши куртку,
Взяв с собою барабан.
Наш смельчак идет на «улку»,
Ожидая, что там ждан...
Кеша двигал бодрым шагом,
Обгоняя свою тень,
Думал он: сказать им «Здрасте»
или просто «Добрый день»?
«Если будет все прилично,
Покажу им барабан!
И дела пойдут отлично!
Вот такой нехитрый план.
Подошол и шаркнул ножкой,
«Здрасте дети!»-, он сказал.
И замешкался немношко,
Ожидая их похвал.
Из детей там были: Паша,
Тот, что палец сунул в нос,
И одна девчонка Даша,
На головке крендель кос.
Да, еще там был Володя,
Он плевал через губу,
Научил его так дядя,
Тот, что сел в прошлом году.
Дети вздрогнули немного, посмотрели на него,
Ну, а он, начал с порога, мол не ладно тут чего:
Первым делом надо Паше палец вынуть из носА,
А тебе девчонка Даша, надо вымыть волосА!
Показал платок он Паше, что в карманчике лежал,
И свою расческу Даше, и потом еще сказал:
«Дети как же можно это? Я дружить пришол сюда!
Но увидев это свинство: вижу ждет вас всех беда!»
В краткой речи, очень связно,( развит был не погодам!)
Собщил он бедным детям, позабыв про барабан,
Как вести себя прилично, не позорить своих мам!
Стало ясно, что конечно, если так пойдут дела,
То песпечные ребята плохо кончат! "Вот те да!!"
Так воскликнул , тот с губою, что плевался как верблюд.
И умом своим убогим, не поняв конечно тут,
Что все сказано для пользы! Чтоб исправить дурака!
Он рукой своею грясной дал вдруг Кеше тумака!
Что там было! как он спасся? Мы не скажем это Вам,
Жуткие расказы эти не для нежных наших дам!
Барабан с порвАной кожей на башку ему одет!
Правильно сказала мама:- «Двор это источник бед!»
Детский сад:
О воспитании Жми сюда Прививка Жми сюда Дет. сад и мальчик Жми сюда Песочница Жми сюда Лук Жми сюда Горка Жми сюда Выпускной в саду Жми сюда Тащи Дневник Жми сюда Решаю ЕГЕ Жми сюда
Славный опус Юрия Десяткина "Об украшениях"
Жми сюда вкупе с блестящим его украшением - рецензией Леонида Меласа -
подвигнули меня на нижеследующее обильное извержение.
Десяткин начал, ну, а я - продолжу.
Приколы даны по алфавиту и пронумерованы.
Итак:
Ничто так не украшает десятку, как(с) ...
(один)надцатый - надёжный вратарь. {01} 0 на счету команды-соперницы. {02} вид аккуратной штопки носков. {03} вонзённая точно в центр стрела. {04} выход по амнистии. {05} два вдрызг пьяных братца-месяца у костерка. {06} двуручный меч. {07} добропорядочный десятник МММ. {08} древко флага родной страны. {09} ещё нолик в номинале банкноты. {10} звездёж обозревателя TOP-10 будто лучшие звёзды уже не засветятся. {11} значок конвертируемой валюты рядышком. {12} муфточка из дорогущей шерсти. {13} мысль, что незадолго - висел на "полшестого". {14} навык депутата-кнопкодава голо_совать за десятерых единовременно. {15} незаживающие царапины на спине любовника. {16} нокаут в одиннадцатом раунде. {17} ночка вслед за выпускным вечером. {18} ну, - ещё хотя б разок до утреца. {19} осознание, что у тебя прибыло аж четыре сотки. {20} очередная президентская каденция. {21} плоская - по самую пятку - стопа у призывника. {22} по 10 перстеньков на каждом. {23} пригоршня недостающих свежевыбитых зубов. {24} разнимающие драчунов хоккейные арбитры. {25} ранее набранные 11 очков. {26} свежесмытый маникюр. {27} сжатый - двадцать первый палец. {28} уверенность бедствующих на море в том, что 11-м баллом вживую им уже не насладиться. {29} цепко зажатый толстый красный... карандаш цензора. {30} чудом выживший, пусть лишний - негритёнок. {31} штампик об очередном браке в паспорте. {32}
+++
Под занавес - страшилка:
Ничто так не УСТРАШАЕТ десятку, как
ноль в конце.
:О
---
Я слёзы умиленья поутру
Когда от вас десятку наберу!
Неудержим полёт армейской мысли,
Но недалёк. Три метра и – ***к!
Извечная проблема «Что бы с****ить?»
Всегда терзает душу у вояк.
Тут главное – побольше и задаром,
А что? – так тут приоритетов нет…
Был в нашей части прапорщик Макаров,
Всегда на взводе, словно пистолет.
Он был не Гамлет. Задавать вопросы
И отвечать на них он не любил.
Он просто снял со станции колёса.
И их продал. А денежки пропил.
Но через день явилась Немезида
В лице майора Онофрейчука,
Вся полная клокочущей обиды
На в корень оборзевшего куска.
(Тут надобно сказать, что у майора
На те колёса был положен глаз)
Короче, вскоре после разговора,
Где много раз звучало «п***рас»,
И прочие изящные коленца,
Военному ласкающие слух,
Распухший нос укутав полотенцем,
Макаров с точки смылся во весь дух.
Весь день болтался где-то, но недаром,
Он вечером собрал на кухне нас,
И тут, благоухая перегаром,
Озвучил командирский свой приказ:
Поскольку честь армейская задета,
То выхода другого просто нет,
На поле, в паре-тройке километров
Стоит прицеп. А в нём лежит цемент.
А посему, не медля не момента –
Вперёд, салаги, мать вашу етить!
Задача – эту тачку со цементом
К утру в расположенье прикатить.
Ну, что тут делать? Мы, таки, на службе.
Все дружно, как один, сказали «Есть!»,
Ведь прапору вернуть колёса нужно
И возвернуть поруганную честь.
Не буду занимать ваше внимание,
Как пёрли мы его, назло врагу,
Но, честно говоря, без содрогания
Я вспоминать об этом не могу
Когда майор забрал свои колёса,
Макаров, щуря вновь залитый глаз,
Нам выдал аж по целой папиросе,
И вдруг решил залить цементом плац.
Три дня стояла чудная погода,
Три дня мы, как савраски, в бога мать,
Раствор мешали, чтобы больше года
На том плацу самим маршировать.
Макару свыше было одобрение,
Он целый день был гордый, словно князь…
Но грянул дождь, размокло удобрение,
И плац мгновенно превратился в грязь.
Учить начальство – не в солдатской воле,
У нас-то мысль всё-таки была:
«Какой дурак цемент оставит в поле
За десять километров от села?»
Вот скажут: «А чего он воду мутит?
Какой-то прапорщик, цемент, суперфосфат?»
Подсказочка: Чита-Хабаровск, Путин,
Калина-Лада, рытвины, асфальт.
***
Великий читатель: едри его мать.
Такую муру, он любил почитать.
Вникал, обсуждал, под строчки влезал,
И наши творенья, читал и читал.
В итоге воздвигли ему монумент,
От благодарных писцов,
Стоит на охране читателя, мент.
И море свежайших цветов.
***
В награду нам даётся жизнь,
И пусть какая-никакая,
Бывает, хоть под танк ложись,
Но нам мила она любая.
***
Осень зацепила у берёз верхушки,
И седою стала голова подружки,
Мы шагаем в осень крупными шагами,
Измеряя годы прошлыми делами.
Только это осень, та что нет возврата,
Вниз несётся тропка, там где ждёт расплата.
Так что осень жизни, тоже благодатна,
Вот сижу читаю и душе приятно.
***
Да, лето под гору, давно уж катится,
И мы сорвали, свои плоды.
Осталось в осени, нам побарахтаться,
И мы кропаем, свои труды.
***
А крыша ехала, тащилась,
И стала малость набекрень.
Хозяйка крыши изменилась,
И городила дребедень.
***
Вышел как-то я в народ,
Вот так думаю мне прёт,
Оказалось, что народ,
На башку мне просто срёт.
***
Там покосившись крест стоял,
Без надписей и фотографий,
Последний там нашёл причал,
Кто создал тыщу эпитафий.
***
Я пил за всё, за тех, за этих,
Стакан всегда одним глотком.
И не найти уж, виноватых,
Жизнь покатилась кувырком.
***
А членкость потеряла палкость,
И нету спроса уж у дам,
Возьму я крепко в руки скалкость,
Да и ударю по мудам.
Не отвалился
Не стоит, то не беда,
Есть рецепты хоть куда,
Будь ты весел, горд и смел,
Ведь совсем, не отлетел.
Тут такой вот есть рассказ,
Отвалился в унитаз.
Старость
На завалинке дед и старуха,
Между ног его бадик торчал,
-Вот и старость..., такая непруха,
У тебя вот так раньше стоял.
Указала на бадик старуха,
Дед нисколь не смутившись сказал,
-Дык тода..., ты была молодуха,
Всю тебя, я тогда лобызал.
-Помню, как же, но Ванька был лучше,
У него потолщее твово,
И язык был гораздо подлиньше,
Умер жаль..., больше нету яво.
Дед вскочил, стукнул бадиком бабку,
Та с удара откинулась враз,
И поднял он упавшую шапку,
Ну а я, завершаю сей сказ.
Солнце светит из Афгана на мою стезю,
Нацеплю себе бандану, а потом налью,
Себе сотку русской водки, вам хотите дам?
Выпьем все за то, что- б не был здесь у нас Афган.
Я иду по рынку городскому,
Накупил продуктов, овощей.
За прилавком вижу вдруг знакомых,
Вместе мы учились на врачей.
Молоком, смотрю, они торгуют.
Сколько же не виделись мы лет?
Суету оставив городскую,
Десять лет уже живут в селе.
Завели хозяйство, коз, коровок.
Им дипломы больше не нужны.
Телом и душой вполне здоровы,
Нет у них финансовой нужды.
Вспомнили студенчество мы снова.
"Как семья, работа, расскажи?"
А потом мне кружечку парного:
"На-ка, выпей, продлевает жизнь!"
"Точно, продлевает! Но коровам..."-
- кто-то вдруг вмешался в разговор.
Обернулся, там мясник здоровый,
Руки поплевав, берет топор...
Сеял в поле Коля,
В ясный майский день.
Шмякнулась на поле
С неба хренотень!
Коля думал: " Белка! "
Трактор сдал назад.
Вылез из тарелки
Иноземный гад!!
Трёхметровый дядя,
Снял комбинезон.
На межу нагадил
И подался вон!...
...Коля весь трясётся,
Глушит самогон.
А с полей несётся-
Внеземная вонь!
Гуляет веселая свадьба в VIP- зале,
Шары, фейерверки, народищу - тьма!
Уже поцелуи раз двести считали.
В сторонке болтают с кумою кума:
"Ты кто ж теперь будешь, свекровь или теща?"
Вопрос будто в сердце вонзившийся нож.
Махнула вторая рукой своей тощей:
"Да разве бесстыдников этих поймёшь..."
Кума усмехнулась, которая гостья.
Идёт к микрофону и зал весь притих:
"Хочу я спросить вот у крестника: Костя,
А ты кто на свадьбе - невеста, жених?"
Вопрос не смутил. Костя с Борей обнялись.
И крестник сказал: "Так, сегодня четверг?
По чётным я муж." И они засмеялись:
"До ночи я Борю могу трахтенберг!"
И все п***расы, друзья и коллеги,
Захлопали дружно и кинулись в пляс.
А Костика мама прикрыла чуть веки
И мыслям тоскливым опять предалась.
...Закончилась свадьба. Разъехались гости.
Играет пластинка ВИА "Верасы",
Лежит мать на койке, вся в думах о Косте.
И тут вдруг двенадцать пробили часы.
Оделась и вышла к киоску на площадь,
Купила любимый гранатовый сок,
Вернувшись подумала:"Вот я и тёща."
И тихо заплакала:"Бедный сынок..."
Я не выполнил заданье -
Не сумел уговорить
Папу с мамой храму знаний
Пол зарплаты подарить.
***
Я иду с большим букетом,
В ранце ручка и тетрадь.
Если правда праздник это,
Что трагедией считать?!
***
Повезло сюда придти нам
В школе каждый ученик -
Даже тот, что был кретином
Креационизм постиг.
***
Ну-ка, ёлочка, зажгись! -
Детвора просила,
- Я зажгу - сказал Денис -
Дайте керосина.