Пролог:
Когда со скуки едет крыша:
Самой с собой глушить коньяк,
И позвонить уснувшим "бывшим"
И захихикать, как маньяк...
И надо ж было так напиться?
И где тот взялся телефон?
Мне шило в правой ягодице
Похмельный разогнало сон.
Итог понятен был и близок:
Стал каждый «бывший» друг и брат…
И вот, заветный «Черный список»
Мне выдал старый аппарат.
1. Вот этот, гад, был жадный самый,
За пару дней решил уже,
Что, де, прожорливую даму
Его не выдержит бюджет…
2. А этот, враг любых излишеств,
Бежал почти из-под венца,
Так до конца и не смирившись
С квадратом моего лица…
3. А тот был скромен, без запросов,
Но страшен, аки крокодил!
И, к сожаленью, мощным носом
Лишь в заблуждение вводил…
4………..
5………………
6………………..
7……………….
Звонить?.... Нет! Это непрактично.
Начнут «вилять», затеют спор…
Я навещу их лучше лично.
И, ДА! Возьму с собой топор.
Начало здесь:
Швеллеразм: Как-то на стройке Жми сюда
Часть 3
5 лет спустя
Стоит большой торговый центр,
Неон сияет,
А где-то в недрах, в глубине
Забыта забита свая.
Хожу-брожу по бутикам,
И мысль витает,
Что удалилась на века
От мира свая.
Слеза скатилась по щеке,
На лбу кривая
Морщина, словно ламбрекен.
– Прости же, свая…
Свой швеллер кутаю в жилет
Простыв, чихаю.
Есть избавления секрет:
– Верните сваю!
Часть 4 Подкоп
Возьму лопату и пойду
Копать под сваю.
Когда и где, в каком году
От всех скрываю.
Пробью в земле через бетон
Дорогу к свае.
Любви откроется кингстон,
Любви взалкаю.
От предвкушения трясёт
Меня и сваю,
Я загребаю как веслом,
Пласты взрезаю,
В глазах кружочки конфетти.
Да только сваю
Сжирают черви, я спасти
Не успеваю…
Они до долгих до́жили седин,
Ни разу не надев притворства маски,
И умерли, конечно, в день один…
…Ведь хорошо должны кончаться сказки".
Жми сюда
Рассвет забрезжил, скомкана постель,
На кухне голубков воркует пара.
На масле жарит Он филе (форель),
Она готовит щупальца кальмара.
Проходит дегустация еды,
По первому кусочку съели рыбки.
Не предвещает ничего беды,
На лицах лишь блаженство и улыбки.
Открыт кагор, разлит в бокалы он.
Супруг, за хлеба потянувшись ломтем,
Услышав, вдруг, супруги странный стон,
Бокал с кагором задевает локтем.
На ламинат разлит вина бокал,
И тотчас у жены дыханье спёрло,
Поскольку рыбью косточку послал
Ей перст судьбы в дыхательное горло.
К супругу устремлён молящий взор,
А он, рванув спасать свою подругу,
Скользнул ногой (носком попав в кагор)
И йопнулся И хлопнулся виском стола об угол.
......
Жизнь пролетела, как волшебный сон.
Супругам всем финала бы такого -
Прижмурился в пять тридцать ровно он,
Она окоченела в полшестого.
Ночь уходила плавно на восток.
В один день ласты склеить не смогли бы,
Каб не кагором смоченный носок
И наспех приготовленная рыба...
И был вечер, и было утро. И грянул гром. С неба обрушились потоки воды, и возник Океан. Он был огромен. В самом глубоком месте он достигал почти четырёх миллиметров, а в ширину - аж девять с половиной сантиметров, потому что располагался он внутри смятой могучими силами упаковки от конфет. И жила в Океане инфузория Клава. Хотя, почему именно Клава? Может быть, она называла себя Олимпия. Это нам неизвестно.
Довольно долго она там блаженствовала, отдавшись на волю течения, пока не почувствовала что-то странное, доселе неизведанное. Оказалось, что к её оболочке приклеилась незнакомая молекула, потом другая, потом третья. Вскоре их было уже много, и даже стало ясно, с какой стороны их больше. Клава встрепенулась, и энергично работая ресничками, устремилась навстречу чему-то ещё непонятному, но такому притягательному. Университетов она не заканчивала, и скорее всего, не знала, что это явление называется хемотаксис. Но для Клавы это был Зов Любви. Волны возбуждения накатывали на неё всё сильнее, и вот он, желанный миг! Клава своими осязательными щетинками прикоснулась к телу. Прынц! Мой!!! Это был инфузорий Вася. А может быть, Петя или Эдик.
Клава ещё никогда не делала «это». Она родилась в многодетной семье путём продольного деления, так же как и все её братья и сёстры. Но в том-то и дело, что миллиард лет тому назад именно простейшие изобрели половое размножение. И чего им, заразам, не хватало?! Делились бы себе вдоль да поперёк (тем более, они этим и сейчас не брезгуют). Так нет же, приключений захотелось. И нашли. И накликали! Не только на себя, но на всех тех, кто пришел после них в джунгли Эволюции. И на нас с вами. Именно из-за этих одноклеточных мы теперь улетаем к вершинам призрачного счастья, и тут же падаем в бездны отчаяния, начинаем сочинять глупые стихи, и совершать ещё более глупые подвиги. Итог закономерен: испепеляющая страсть, инфернальная ревность, неврастения, импотенция, меланхолия, верёвка и мыло. Кто-нибудь считал, сколько из-за «этого» было проиграно сражений, сколько царств рухнуло? Сколько юных очаровательных корнетов перестреляли друг друга на дуэлях? Сколько состояний было пущено прахом? А сколько совершено убийств и предательств? Я уже не говорю о растоптанных мечтах и идеалах. И ради чего? Ради набора банальных химических реакций.
У Клавы с Васей всё было проще. Они сильно не заморачивались своей ролью в Великой Эволюции, и даже не обещали любить друг друга до гроба. Ну, случилось у них таинство конъюгации. Ну, произошло у Клавы слияние собственного стационарного ядра с перешедшим от партнёра блуждающим. Ну, образовались новые микро- и макронуклеусы. И всего-то. А потом Вася отправился на разведку в далёкие страны, тем более, что оттуда очень вкусно пахло моносахаридами. А Клава стала искать местечко поуютнее. Пора было уже думать о потомстве.
Но как во всех любовных историях, внезапно вмешалась роковая сила, на сей раз в виде микронематоды. Была она гигантской. Хотя её тоже без микроскопа толком не разглядишь, но по сравнению с ней инфузория выглядела как килька рядом с кашалотом. Мало того, что эта зверюга была многоклеточной, у неё даже был рот с тремя губами, которыми она постоянно делала так: "чмок-чмок-чмок". Видимо, в надежде на то, что в этот рот заплывёт что-то вкусное. И оно заплыло. Это был Вася...
А Клава даже не узнала, что овдовела. К вечеру океан полностью высох вместе со всей экосистемой. Ветер подхватил яркий кусочек фольги и унёс вдаль. Короче, все умерли. А мы, проходя мимо, конечно не заметили этой шекспировщины (или стивенкинговщины?). У нас и своей хватает.
И опять был вечер, и было утро…
Читаю я себя запоем сам,
Как Пушкин Языкова** – свинтуса.
Да, юмор мой чуть ниже пояса,
Но он намного выше плинтуса.
Иные воспевают сладости
Тоски, в контексте жизни повести.
А я хмельной пишу о радости
Разгула и свободы совести.
Пишу стихи в эпоху Windows-ов
Не про Онегиных Евгениев,
А про моих любимых свинтусов –
Как я таких же скромных гениев.
______
*свинтус – дружеское обращение к другу во времена Пушкина;
**Николай Михайлович Язы́ков (4 марта 1803 – 26 декабря 1846) – русский поэт эпохи романтизма, один из ярких представителей золотого века русской поэзии, называвший себя «поэтом радости и хмеля», а также «поэтом разгула и свободы». В 1826 году он познакомился и дружески сблизился с Пушкиным.
Примечание. В корыстных целях искажено ударение в фамилии поэта радости и хмеля ))