Опять пришла очередная дата
Протиснув в двери круглые бока
И у меня уже болит рука
А голова…
От праздничных дебатов
Растеряна и кружится слегка
Всё, как обычно, празднично и гладко
Подарки, поздравленья и цветы
Ораторы не закрывали рты
И от речей,
До отвращенья сладких
Корёжило протезы и мосты
Во всю гремели вычурные тосты
Я про себя узнал, в который раз
Что, в принципе, в святые, хоть сейчас
И удивлялась
Парочка прохвостов
Что, до сих пор, не выпущен указ
И я дарил роскошные улыбки
Был остроумен, весел и красив
С гостями так, изыскано, учтив
Что мне прощались
Прошлые ошибки
А мой анфас просился в объектив
Сканируя весёлое застолье
Я не боялся, что с тоски напьюсь
Две круглые пятёрки - ну и пусть!
Ещё не повод
Упиваться болью
Накапливая старческую грусть!
Вот и пришла нерадостная дата
И не желает уходить назад
Я не могу сказать, что очень рад
Но обещаю
Не ругаться матом
Когда ко мне, заглянет шестьдесят!
- ...Ты - второй!
- А кто был первый?
- Тот, кто действовал на нервы.
- Прекрати свои манеры: пичкать мужа мишурой!
- Сам спросил.
- Я ж для порядка.
- Для порядка - физзарядку!
Например: рукой за пятку и вращай над головой.
- Я не ёг.
- Спасибо, в курсе!
- Если я не в твоём вкусе,
То не нужно уси-пуси. Уз разрежем мы петлю!
- Интриган!
Развода жаждешь?
- Не хотел бы, но как скажешь!
...
В нездоровом дети раже ту закончили игру.
«Привет, подруга! Как ты? Как твой брак?»
«Ой! Маша! Чудеса у нас с Емелей!
С тех пор, как услыхал он где-то факт,
Что жёны бомбами становятся в по Читать дальше >>
- «В одном афроамериканском-преафроамериканском лесу, на одной афроамериканской-преафроамериканской поляне, стоял афроамериканский-преафроамериканский гроб, в котором лежал наш афроамериканский-преафроамериканский брат...» Йоу, черные братья! Представляете, эти русские так пугают своих детей.
- Кошмар!
- Да как они могут?
- Это же верх неполиткорректности.
- А в чем страх, брат?
- А страх в сердце.
- В сердце?
- Да. Наш афроамериканский брат в той русской страшилке говорит: «Йоу, отдай мое сердце, мазафака!»
- Клёво. Так прям и говорит?
- Да, так прям и говорит своим черным-пречерным языком.
- Афроамериканским-преафроамериканским, ниггер!
- Ну да, своим афроамериканским-преафроамериканским языком и говорит.
- Ну, он крут, этот ниггер! Оторвите мне яйца, если он не крут!
- Дашика, у тебя нет яиц.
- Это почему это у меня нет яиц, а, ниггер?
- Потому что ты – телка, Дашика.
- И что, это тебе дает право говорить, что у меня нет яиц, ты, черномазый нацистский ублюдок?
- О.К. у тебя есть яйца, мэм. У тебя целых три, нет, сука, у тебя целых пять гребаных яиц!
- Срань господня! Кто это сука?
- Ты, твою мать, сука! И если ты не проглотишь сейчас эту суку, то проглотишь вот этот гребаный вороненый ствол 45-го калибра, который может наделать в тебе еще шесть гребаных дырок размером с дайм, которым ты быстро найдешь нужное применение на 68-й улице среди белокожих ублюдков, у которых члены такие мелкие, что везде у тебя им очень просторно, а в этих твоих гребаных даймовых дырках им будет в самый раз, мазафака!
Ах, как хочется мне
стать лихим капитаном,
В белоснежной фуражке
стоять у руля,
И бесстрашно ходить
по морям, океанам,
С капитанского мостика
трубкой дымя.
И теченья ловить,
смело споря с волнами,
И в портах незнакомых
бросать якоря,
И закручивать ус,
просолённый штормами,
Наблюдая как всходит
над морем заря.
Чтобы мне нипочём
были рифы и мели,
Чтоб любили меня
даже в море киты,
Чтоб, увидев меня,
все мальчишки балдели,
И девчонки немели,
открыв свои рты.
Только вот в небесах
всё решили иначе,
Зря гудят корабли,
в океаны маня,
Так уж вышло,
что девочка я,
а не мальчик,
И не будет усов
никогда у меня.
Признались мне вчера соседи,
Что в прошлый вторник, на рассвете
Увидели, как у подъезда
Ты Глашку тискал повсеместно!
Не отказать тебе в сноровке!
Сказав мне: "Я - в командировке",
Шустрить по бабам сам подался,
В разврате грязном изгалялся!
А я-то дура, всей душой
Мечтала - ты до гроба мой...
Пришлось измены яд испить.
Ну как, скажите, дальше жить?
Но ты, и вправду, парень ловкий -
И прямиком с "командировки",
Вновь подкатить ко мне пытался.
Каков?!.. "Иди к тому, с кем шлялся!"-
В лицо я гордо прокричала.
Короче, я тебя послала...
Да и к тому же, если честно,
Другим "забито" твое место.
Сменилось ясным днем ненастье,
Летаю мысленно от счастья...
Меня и день, и ночь, бывает,
Сосед наш Федя утешает...
Я с ней встречался сорок дней.
Я был хирург. (уже не мало!)
Она ж была меня умней,
и этим жутко доставала.
Всегда всё знала обо всём,
метала ядра, в хоре пела,
и даже о стихах Басё
она понятие имела.
Имела пояс по борьбе,
и перспективную работу.
А я казался сам себе
тупым бездарным идиотом.
Но сорок дней прошло, и я
в сердцах подумал: Mamma mia,
Ведь пропадает жизнь моя...
И сделал ей лоботомию.
Летят недели к январю,
уже гнездо мы с нею свили.
Я каждый день ей говорю:
"Как ты прекрасна без извилин!"