Вновь один в пустой квартире
На кровати я лежу
Все, чего твориться в мире
Я за этим не слежу.
От заката до рассвета
Лишь мечтаю я о том,
Как в Санкт-Петербург приеду
Вместе с Баською -котом
Мы по Невскому проспекту
Вместе с Баською пройдем.
И заглянем мы в аптеку,
В магазин потом зайдем.
Баське купим валерьянку,
Ну а мне возьмем вина.
Мы с котом не любим пьянки,
Но гуляем так сполна.
И еще кило сосисок -
Это Бася пополам.
Нам с котом не нужно мисок,
Как богатым господам.
Работяги мы простые
Кот в своем, а я - в своем.
Выпьем , Бася, за Россию,
Где так весело живем!
Примем мы на грудь немного
И пойдем гонять собак.
Только, Бась, не будем трогать
Безпородистых дворняг.
Жизнь не лучше их не сколько,
Чем у нас с тобой сейчас.
Выпьем, Бась, за Перестройку !
И за весь рабочий класс!
Мы разгоним всех бульдогов
И легавых заодно
Прочь прогоним разных догов
Нам ведь, Бася , все одно
А болонкам скажем строго
Чешут пусть так далеко…
Развелось их что-то много
Видно жить хотят легко
Нас народ ругать не будет
Коль попортим интерьер
Пусть дрожит жеманный пудель
И плешивый фокстерьер
Ну и всем поменьше шавкам
Кто за ними шестерит
Крикнем только: «Брысь под лавку!
Очень ваш противен вид»
Мы еще немного примем
Для разгону, для рывка
Пьяным глазом все окинем
Эх! Что-то чешется рука
Нам ли , Бась, бояться драки
Коль уж нечего налить?
Очень много жрут собаки
Эх, да что там говорить!
...или "Витамины в массы"
- - - - - - - - - - -
К нам на работу пять мешков
Пришли из магазина.
А в них отборная морковь.
Вот кладезь витаминов!
Морковь поставили на склад.
Нам выдали частично.
Хотели сделать мы салат,
Но резать лень мне лично.
Чтоб от моркови той был прок,
И челюсть не устала,
Решили просто выжать сок
И выпить по бокалу.
Морковка та одна к одной!
Вся ровная, большая.
И можно изойти слюной,
Вкус сока предвкушая.
Весь коллектив наш без возни
Построился по парам.
Ведь витамины всем нужны,
И молодым и старым.
Заходят, кружку на весы.
По двести грамм всем светит.
Пьют. Рыжие стерев "усы",
Смеются, точно дети!
И лишь веселая вдова,
Охваченная чувством,
В лицо нам бросила слова:
"Какое ж, блин, кощунство!
Такую дивную морковь
Вам всем ничуть не жалко!
Легко, не дрогнувшей рукой
И...в соковыжималку!..."
Мы под вечер с тобой ненароком зайдем в Летний сад.
По аллеям пройдём, меж Психей и античных амуров.
Полюбуемся чётким рисунком высоких оград,
Группой бронзовой – то ли Крылов, то ли дедушка Дуров.
Вдоль Лебяжьей канавки неспешно с тобою идём,
Вдоль темнеющих крон векового уже древостоя;
Вот вдали показался с печальным гусём водоём,
Отражая дрожащий фонарь в неподвижном покое.
В гуще сучья сплетают ветвей непролазную сеть,
Артемида по-снайперски целит во мраке из лука,
Нам не выйти отсюда, не скрыться, уже не успеть –
Немезида для кары простёрла холодные руки.
Где-то Павел убитый бредет галереей аллей,
И Раскольников точит топор о гранит постамента…
Гоголь Вия выводит гулять в стороне от людей,
И Наина над зельем колдует в преддверье момента.
Гнедич Сциллу с Харибдой поставил у створок ворот,
И русалка в дубовых ветвях затаилась, кукуя.
Раз «ку-ку», два «ку-ку», и совсем непонятен исход…
Полночь! Ровно двенадцать! Пожалуй, ещё поживу я.
Грустно жить в лесу дремучем и осинам, и березам:
Нет изяшных змей гремучих, не видать древесных жаб...
Жаль зверюшек невезучих (много хищников серьезных),
лишь ежу везет – колючий, а то съели и ежа б.
Тяжко жить и на полянах тем березкам да осинам:
У коры одни изъяны, на стволах одни сучки...
Лесники залазят спьяну, гложут зайцы древесину,
И частенько докучают короеды-червячки.
Нет житья и на опушках этим лиственным породам:
как мурашки лазят мушки и наглеют не по дням…
Счастья нет, все это чушь и так, старея год за годом,
Деревца грустили в пущах и завидовали пням…
У миллионов на глазах,
Забыв про совесть, стыд и страх,
С бесстыжей похотливой жаждой
Там с каждым трахается каждый…
И с гордо поднятою бровью
Тот трах они зовут любовью!
Диван уютен и желанн,
Ласкает рот прохладой пиво.
Экстаз всех чакр и мембран,
И взор в экран ушёл счастлИво.
Но вот мерзавец-телефон
Оплот нирваны вдруг разрушил.
Из трубки в ухо как питон
Вползает голос женский: "Слушай!
Ты дочь из садика забрал?
Купил конфеты,тортик к чаю?
Звонил по справке на вокзал?
Забыл,что мама приезжает?
Ещё не плохо бы цветы...
Ты что молчишь как рыба, Саша?..."
А ты не Саша... Коля ты!
И жизнь опять вдруг стала краше!
И снова праздник на душе,
И пищевод обласкан пивом.
Крепись,Сашок! Держи тушЕ!
И не мешай мне быть счастливым...
"Помните, как Коперник лежал под деревом,
ему на голову упало, и он открыл
теорию относительности?"
(реплика уличного продавца книг)
Как-то Ньютон ванну принимал.
С радием. Понятно, закемарил.
Видит странный сон, а в нём по паре
Каждой твари. Сколько ни считал,
Даром интегралы гнули выи
И напрасно радий гнал волну, –
Твари не считались, как живые,
Да и Ньютон верно шёл ко дну.
Не дошёл. Проснулся, кутал нить
Сна, ещё не прерванную, в пену,
Стал звонить коллеге Диогену,
Чтоб его к загадке приобщить.
Тот обои клеил в чемодане
(сам построил, сам же в нём и жил),
Напевал гнусаво «мани-мани»,
Трубку на рычаг не положив, –
Жутко не любил, когда звонят.
Ньютона и пену обломало.
Он откушал водочки и сала,
Любовался обмороком дня
На балконе, ветхом и замшелом,
Склизком от могучего грибка,
Рухнул вниз, остался, к счастью, целым,
Но сломал Гомеру два колка, –
Тот любил на арфе поиграть
Во дворе, в последних числах марта,
Перед спальней химика Декарта,
Строго на оси крыльцо-кровать.
До краёв наполнен адской фальшью,
Взорванный бессонницею двор,
Ходором пошёл, чем больше-дальше,
Поднялся галдёж и страшный ор.
– К чёрту! – ликовал мятежный люд.
– К стенке председателя домкома!
– Переизберём ворюгу Ома!
– Ты сопротивляться?! Завалю!!!
– Слышу я! – кричал в сердцах Бетховен.
– Да без вас всё знаю! – крыл Сократ…
Крыли все, но вдруг на полуслове
Смолкли и попятились назад.
Вышел дворник, грозен и высок,
Подметал, бурчал про чаевые,
Взял басовый ключ, большой замок
И прикрыл всю эту энтропию.
Высокочтимые папаши!
Я ухожу, салют не нужен!
И труб фаллопиевых марши
Не зазовут меня на ужин,
Теперь, пусть кто-нибудь другой
Приходит на ночь к вашим дочкам…
Их истерический покой
Я не нарушу. Хватит! Точка!
Да, не сразят ни грипп, ни тиф,
Меня, ни выстрелы пищалей…
Застенки пошлых замков Иф
Уже не держат – обветшали.
И в спину колкие слова,
Что внутривенно и подкожно,
Ничуть не ранят. Не стреножен-
Волен! Оставляю див
Злых и распущенных до…можно
Пусть кто-то рьяный, конопатый,
Трубит свой срок смиренно, исто,
Как шланг, работает - на слив,
Фасует барышням купаты…,
Cлоны и моськи, моськи и слоны...
Конфликта корни всем давно видны.
Хоть с виду слон спокоен и надежен,
Но все свербит под прочной толстой кожей:
- Уж не подсел ли разум мой на лесть?
А вдруг и вправду в лае что-то есть?
А вдруг пора давно менять уклон?
А может быть... я вовсе и не слон?
Слон обращает снова взор на моську,
Дрожит в тоске слонячий тонкий хвостик.
В жизни было всё иначе
Так как встретился Ассоль,
У ручья весьма циничный
Прорицатель - Муми-Тролль
Собиратель сказок - Эгль
Простудился и болел,
Так у Грина и случился
В данной повести "пробел"
Всё вверх "дном" перевернулось,
Что писать об этом жутко,
Но валютная досталась
Грею в жёны проститутка!
Дальше было как обычно -
Галиот "Секрет", бордель,
Откупная, пьяный Циммер
И его виолончель!
Бедный Летика напился,
А Пантен? Ну да Бог с ним!...
Я наврал вам всё, ребята -
Хорошо ведь, блин, сидим!
На Об***асовской гулял я как-то раз,
Такая улица поныне есть в Одессе.
Купил кроссовки фирмы Об***ас,
И за распадом наблюдал я с интересом...
Попал под дождь и обнажились швы,
И смылась краска,фирменые знаки...
А интересно, попадали Вы
В такие, с позволения, клоаки?