(венок сонетов)
Россия - моя, остальное - наше. 1
Мне повезло, родился я в России.
Возможно, где-то море красивей!
Когда везучих паруса носили,
Мне пел в саду российский соловей.
Нет, я летал на ТУ по нашей сини,
Бродил босой вдоль речки по траве,
Служил на Дальнем, где тонул в трясине,
Не раз бывал у прадеда в Москве.
Служа в войсках, объездил пол Союза.
Люблю бильярд: «От двух направо в лузу…»
И преф, что впрок наследовал мне дед.
На Свете много чудотворных истин,
Но только Русь радела без корысти.
Какая ширь! Какой менталитет!
2
Какая ширь! Какой менталитет!
От Колымы до ЭстоЛитоЛатов
Народов сто. Сегодня не секрет:
Когда-то скромно жили на зарплату.
Борис сказал: «Назад дороги нет!»
Земля не Рай. Ты можешь стать богатым.
Украл, надул, ограбил и – привет!
За первый куш купи в Европе «хату».
Про хату так… желательно дворец,
Ведь ты у нас заботливый отец.
Бери, хапай, рисковым всё по силе.
Ощипанной жар-птицей стала Русь.
Я прошлым восхищаюсь и горжусь:
Так нас учил будённовец Василий.
3
Так нас учил будённовец Василий.
Весь в орденах. Не грудь – иконостас!
Он две войны стоически осилил,
Уснув, стонал, но духом не погас.
При нём троцкисты вслух не голосили,
Его вердикт, считай народный глас.
Тогда в Краю колхозы замесили.
Он не считал, стрелял в упор на Раз.
Взял на постой нас с бабушкой Марусей,
Не драл пять шкур, не иисусил,
Хотя пропил в колхозе партбилет.
Меня провёл помощником сапёра,
Мы от завалов очищали город.
Теперь таких давно в помине нет.
4
Теперь таких давно в помине нет.
…Сапёр взрывник! Фуражка ниже носа.
Плачу постой и сверху горсть монет.
Мальчишки в шоке, зависть до поноса.
А если честно, другу tet a tet:
Шнур поднесу, схожу за папиросой….
Хочу взрывать…, но как всегда в ответ:
«Иди домой, учи уроки, Лёсик».
Он был женат, родил двух дочерей,
Подпив, ходил по краю лагерей,
Корысть и трусость воина бесили.
В те дни мы все работали на рот.
Подвёл меня с бабулей огород,
Мои родные сено не косили.
5
Мои родные сено не косили.
Два добрых деда: медик и шахтёр
Не отличали тополь от осины,
Не прятались от мира за забор.
Дуэт тащил Россию на буксире
Из нищеты в мираж Тибетских гор.
Небесных благ у Бога не просили,
Не рвались, как пришельцы, за Бугор.
Рабов ума не тяготит работа,
Они не ждут как землекоп субботу.
Меня поймут учёный и поэт.
И среди них есть волки златоеды,
Но два моих давно ушедших деда
Не жили блеском золотых монет.
6
Не жили блеском золотых монет.
…Манили? Да. Но люди не вороны.
Сократ в очко продулся Сатане
И Крупный вор ворует по закону.
Плебеям кредо: «Истина в вине!»
Копай, пили и разгружай вагоны….
А на столе в прославленной Стране
Чужой сервиз, чужие макароны.
Народ страну не баловал трудом.
Не веришь мне, взгляни на отчий дом,
Пока его дожди не завалили.
Лишь те, кто деток вовремя журя,
И при Царе и после Октября
Парчу и рвань ни разу не носили.
7
Парчу и рвань ни разу не носили.
Такая вот семейная тропа.
Не зазнавались, так слегка форсили
И в вечность уходили без попа.
Нет, нет, родня по рангу не Мессия.
Мой дед Сергей характером напалм,
Сто шахт поднял в Союзе не в России,
Избавив труд от лома и лопат.
А Вячеслав лечил в Москве болезни.
Что может быть из всех работ полезней,
Чем на года́ продвинуть Белый свет?
Менялись власть, законы и порядки,
Но там, где жизнь с судьбой играла в прядки,
Любая власть ценила их совет.
8
Любая власть ценила их совет,
Но я пошёл не проторенным шляхом.
Какой ни есть я все-таки поэт,
А это значит, личность с прибабахом.
Известный бард набрёл на мой сонет,
Читать читал, но радостно не ахал.
На сайтах ру я максимум валет,
Знать, не по Сеньке шапка Мономаха!
Зато венков и песен выдал тьму.
Не многим столько выдать по уму!
Но время есть, я гасну, я не молод.
В лихое время детство занесло,
Потерь не счесть, но «фашикам» назло
Я пережил войну и дикий голод.
9
Я пережил войну и дикий голод.
Немецкий асс в упор стрелял по мне,
Я на коньках катался, эта сволочь
Вогнала в страх и в ненависть вдвойне.
Довольно гроз, давайте о весёлом.
О самой-самой радостной весне!
Когда знакомый Левитана голос
Поздравил нас с победой в той войне.
Зажили мы?.. Совсем наоборот:
То Сэм грозит, то банда «Чёрный кот».
В ответ ночами рейды комсомола,
Вопрос решали пулей без суда.
Но из руин вставали города….
Как все друзья с трудом окончил школу.
10
Как все друзья с трудом окончил школу.
Виной тому не трудности, а лень.
Сравни «Биномы» с тря́почным футболом,
Его гонять ты можешь целый день.
Дитя войны не мелкого помола,
В сердцах война оставила кремень.
Судьба решит, кому исполнить соло,
Кого надеть макитрой на плетень.
Не преуспел ни в силе, ни в азарте,
Сидел безлико на последней парте,
Но тут нежданно выручил Пегас.
Библейский плод с наркотиком, но сладкий,
Писал стихи красавицам в тетрадки,
Не показав в учёбе экстра-класс.
11
Не показав в учёбе экстра-класс,
Я в МГУ намылился податься.
Не повезло, в турбину пьяный асс
Не дал блеснуть в столице по хохлацки.
Любой, дослушав лётчика рассказ,
Считай, пилот, не стоит сомневаться.
Он на войне палил не в бровь, а в глаз,
Но мне опять не подфартило, братцы.
Без блата путь и в дворники тернист.
Дружок позвал, и я считай танкист,
«Гремя огнём, сверкаю блеском стали».
В СССР все нации равны,
От Ирода* до сына Сатаны.
Нас к цели вёл грузин товарищ Сталин.
12
Нас к цели вёл грузин товарищ Сталин.
Я сирота. Он был мне за отца.
Согласен с Борей: «папа не кристален»,
Но все дела решал он до конца.
Просчёт царей при нём мы наверстали,
Порой косил в делах под мудреца.
Своим родным ни крохи не оставил,
Ни Счёт в оффшорных банках, ни кольца.
Когда страну опутала змея:
Сказал, что «…нас устроит и ничья.
Мы в пику водородную создали».
Расклад, увы, не скажешь Янкам: «Брысь!»
У них сверхмощный двигатель – КОРЫСТЬ.
Враг был сильней, служивших за медали.
13
Враг был сильней, служивших за медали,
Но неприступна русская земля!
Когда на Тихом их пилот вандалил,
Его купнул пилот из Хороля.
Крутой Союз пропили, распродали.
Угомонись, зажравшаяся тля!
Сильнее денег вечный дух морали,
Его ничем не сгонишь до нуля.
Где вы теперь, служившие на Ханке?
Другой состав по сопкам водит танки.
Как я хочу хоть раз увидеть вас.
Учить солдат – не лёгкая работа.
Держал в тисках китов Шестого флота.
Не воевал, но Сэм боялся нас.
14
Не воевал, но Сэм боялся нас.
Влюблённым в Русь глубины по колено!
Летят года, артачится Пегас,
Но день за днём растёт другая смена.
Народ постигнет таинство террас.
Кто видел влоск счастливым бизнесмена?
Дефолт с небес, а друг тебя не спас,
Не от мартышки волки – от гиены.
А счастье спит в созвучии сердец.
Поймут ли это люди, наконец!
Грядет весна, дожди заморосили.
В игре, что прикуп, то козырный туз
Ведь я не венгр, не янки, не француз.
Мне повезло, родился я в России..
15
Мне повезло, родился я в России.
«Какая ширь! Какой менталитет!»
Так нас учил будённовцев Василий,
Теперь таких давно в помине нет.
Мои родные сено не косили,
Не жили блеском золотых монет.
Парчу и рвань ни разу не носили.
Любая власть ценила их совет.
Я пережил войну и дикий голод,
Как все тогда с трудом окончил школу,
Не показав в учёбе экстра-класс.
Нас к цели вёл грузин товарищ Сталин.
Враг был сильней, служивших за медали.
Не воевал, но Сэм боялся нас!
Ирод* – сын Иисуса Христа и Марии Магдалины.
(Научно доказано)
Сотрудница в конторе нашей есть
С фигурой, как гитара или скрипка...
Своею попкой "восемь-девять-шесть" Вычерчивает лихо эта рыбка,
Когда плывет по офисным делам...
Болят у многих позвонки на шее...
Ах, это попа!!! Гормональный храм!!!
Тут сменят свой ориентир и геи!!!
Под тканью два заманчивых мяча
Пенальти бьют по нашему либидо...
Но только на душе тоска-печаль,
Ведь эта краля не подаст и вида,
Что к нам имеет плотский интерес...
Работа - территория для целок...
Вот снова ягодиц противовес
Взрывает нам окружности гляделок...
Под ветра зимний свист и летний зной
Такая повторялась процедура...
Не паханой казалась целиной
Ее любвеобильная натура...
И каждый был из нас вовсю горазд
Побыть, хотя бы часик, комбайнером...
Но вера в то, что девушка не даст,
Самцов загнала по глубоким норам...
В курилке обсуждать ее попец
Мы можем, пеной исходя, часами...
Тестостерона вхолостую ТЭЦ
Работает натужно под трусами...
И вдруг, как гром с безоблачной тиши,
Узнали новость: грузчик наш со склада
Ее анальной скромности лишил...
Пошли проведать этого мы гада...
"Ну как ее ты уломал, нахал???
Споил иль возбудителя подсыпал???" "Нет.. Просто подошел и приобнял...
Назвал "богиней", "кискою" и "цыпой"...
Позвал в кафе... Купил 17 роз...
Ухаживал за ней с улыбкой нежной...
И даже несмотря, что я не босс,
Мы в страсти утонули безмятежной...
Стихи читал ей утром под чаёк,
Который принесен был прямо в ложе..." "Ну, хватит души рвать нам, фраерок!!!
Пока не отхватил, козёл, по роже!!"
Вот так живешь, мечтая и горя
В фантазиях к какой-то недотроге...
Но пылкость взглядов ей до фонаря!!!
Прогнула попку и раздвинув ноги,
Отдался идеал говоруну
За розы и пяток четверостиший...
Проходит снова мимо... Ну и ну!!!
Какие цифры всё же попой пишет!!!
Но слово не проронит ни один...
Ведь все равно не даст!!! А то, что было,
Мы спишем на вранье... Мол, врет кретин!!!
Ух, попа!!! Для спокойствия могила...
Путь мой в рифмоплеты-менестрели
Был извилист и непроходим...
****и на обочинах старели,
Хоть все так же звали на интим...
Неудобно отказаться вроде...
Да и спешка как-бы ни к чему...
Подождет строка в последней оде,
Если страсть набросила хомут...
Путь мой в представители богемы,
Что Парнасом крутят, как хотят,
Доказал другие теоремы
И совсем обратный результат...
Пьяные фанаты в местном баре
И нимфеток юных крики "бис!!" -
Вот такой прижимистый глоссарий
Для меня черкнула сука-жизнь...
Я не обижаюсь... Это глупо...
Сам я выбрал путь, как ни крути...
Ветхость поэтического трупа
При преодолении пути
Лишь мотала по глухим оврагам...
"беееездаааарььььь" - ветер шлепал по губам...
Только нам, поэтам-бедолагам,
Эта правда слышится, как спам...
Вот и ковыляю потихоньку
Я по трассе в классиков ряды...
Лишь бы Вихоревского мне Роньку
Тут не встретить, словно знак беды...
Он, без церемоний и подвоха,
В "единичной" ярости горя,
Скажет: "Мне, Компот, конечно по х@@,
Но быть может лучше в слесаря???"
Отнеся к временам расстоянья,
Ощути быстроту перемен.
Мысли вслух, как удел наказанья,
Ничего не сулящих взамен.
Потакая всем прихотям нашим,
Хрен ли нам – возрастным кабанам,
Хоть не сеем, а рылом так вспашем,
Что чернее грачей целина.
Изжигая звездою колено,
Нафталинным теплом бытия,
Выбил тяжесть носков об полено …
Когда из рассветных ворот
Под ноги лихого Гуана
Луч солнца росой упадёт,
Коня он пришпорив упрямо,
Галопом рванётся вперёд!
Туда, где за синью ту Читать дальше >>
В голове застрял вопрос
И, скорее, непонятный:
Почему сейчас овёс
По цене невероятной
Продают не на развес,
А по полкило в пакете?
Скоро, скоро геркулес
По утрам поесть не светит.
Что кусается цена,
Ощущает всяк бюджетник...
Но зато растёт мошна
У того, кто за пакетик
Геркулеса взял сполна,
На копейках сделав бизнес!
Ну, скажите, на хрена...
И зачем шли к коммунизму?
Дворник ЖЭКа № 13, Кузьма Лужин, "об отцах и дéдах и их былых победах".
Из вечерних выступлений перед благодатной публикой 2-го парадного.
/Сокращено, обороты сглажены, но суть передана/.
У меня… у Кольки и у Светки
(и ещё у пары заводных),
не сложилась эта пятилетка...
зá три года, как у остальных.
Может руки чуть шероховаты,
может дело в вéльшенской зиме...
Лишь спросил: «Ну в чём мы виноваты?»
И ответа жду на Колыме.
Хоть убейте — это против правил.
Гнул следак: «Не можем? Не хотим?
Зимы мы, сынок, тебе подправим,
на руках мозольки нарастим!»
Семь годков по чаянью народа,
при поддержке потовых желёз,
я дышу остатками свободы...
так же как и мой туберкулёз.
Сдался б (был бы жалким и грошóвым).
На закате… да и на заре
хочется чего-нибудь большого,
даже в самой прóклятой дыре.
Выбирать, понятно, дело вкуса.
И на месте ржавого гвоздя
у кого-то — образ Иисуса...
У меня — великого вождя.
Инцидент суров, но не фатален,
значит на груди не рвём рубах...
Мне товарищ — сам товарищ Сталин,
в галифе и с трубкою в зубах!
Мы — столпы Отечеству. И в общем,
власть свою не хаем за глаза.
Есть вожди конечно же попроще,
но таких не клеют в образа.
Чтя Отцом, Пророком и Мессией,
в Соловках, в Матросской и в Крестах,
пялемся в глаза Вождя России
с праведной улыбкой на устах...
Да спроси хоть… ветхого Симóна -
на горбу сосну сырую несть
лучше, чем считать Наполеона
кóрешем в палате нумер шесть.
На склоне лет подсчитывать мне надо бы -
На что и как потратил жизнь свою:
Треть жизни спал, вторую треть - спал с бабами,
А что осталось - подготовка к сну!