В маршрутке - как селёдок в бочке,
Был жарок день и долог путь,
Она, уткнувшись в чью-то грудь,
Пыталась выжить как-нибудь,
Но в пять минут дошла до точки.
Мотало их туда-сюда,
И в неформальной обстановке
Так было душно и неловко,
Что на четвёртой остановке
Она ему сказала "ДА".
А он молчал, пока не вышел,
И всё глядел, глядел вперёд,
И, словно ошалевший кот,
Нырнул в подземный переход...
Струхнул? А может не услышал?
Напишу поколорадистей,
Жириновскому подстать,
Чтоб блондинкам было радостней
Правду горькую читать.
Был во Львове прошлым месяцем.
Боже правый, где твой суд?
Там о Крыме околесицу
Вуйки дикие несут!
Мол, злодеи мы, захватчики,
Оккупанты… Ё моё!
Не допетрят эти братчики,
Что забрали мы своё.
И Донбасс в Россию просится,
И Одессу надо взять.
Русь, святая мироносица,
Расширяй пределы, млядь!
А бандеровцы продажные,
Лишь по-русски молвишь тут,
Сразу знай – дела неважные,
Ставят к стенке и – капут.
В Краматорске поножовщина,
Режут уши и детей.
И, приправив это овощем,
Варят юшку без затей.
Тут сплошные безобразия,
Тут укропы, тут враги…
Русь святая, гордость Азии,
Образумь их, помоги!
«Когда его тащили в водоём
Он верещал, что он не виноватый
Я даже слышал Моголя живьём
Хороший был поэт, но глуповатый»
Федуард Червивый
Я даже видел Моголя живьем!
Почти недавно, позапрошлым летом
И предложил - Давай, Валер, запьём,
Как подобает истинным поэтам
- Поэтам, говоришь, нет погоди,
Он разразился умными речами,
Что среди нас, он тут поэт один
А я прохожий, да и тот случайный
Слова, как гвозди в доску кирпичом
Почёсывая от восторга темя
Ежеминутно повторял: «Зачёт!»
И: «Ай да Моголь, ай да сучье семя!»
Похоже, парня явно занесло
Какой-то юный моделист-конструктор
Как девушка держащая весло
Решилась музой стать такому фрукту?!
Весло веслом, но путая рамсы
И напрягая лёгкие без меры
Взорвался он как в банке огурцы
- Да ясно всё. Угомонись Валера.
Он попытался прочитать стишок
Но я прервал: «Ах, сударь, извините,
Приперло малость, надо на горшок»
И оборвал межличностные нити.
Расстались мы. Мне было хоть бы хны
Он блеял, как токующие дрофы,
Но вспомнив про записку от жены,
Поплёлся в магазин как на Голгофу
……………….
Тут кто-то скажет, что фенита ля…
И ошибётся с выбором акцента
Мне этот Моголь должен три рубля
Набросьте набежавшие проценты
Пускай парнишка укоротит нрав
Раскатывая шарики из ваты
В который раз Червивый Федя прав
«Хороший он поэт, но глуповатый»
В Замоскворечье на полянке
Стоит избушка в три окна…
О чем я? Что несу по пьянке?
Попутал подлый сатана.
Причем же здесь Лука Мудищев,
Коль парусами шевеля
Герой наш счастия не ищет,
Но помнит долг мой в три рубля?
Однако, плюнув на погрешность,
Продолжим: Бренный мир таков,
Что в бабах грация и нежность
Пленит нормальных мужиков.
О да! Но как не вспомнить черта,
Когда, срамя дела Творца,
Фигуры дев посредством спорта
Напоминают торс борца.
Вот, и Матрена вместо танго,
Диет суровых, чтенья книг,
С младых ногтей тягала штангу
И шла в кулачный бой на ринг.
У ней от разных тренажеров
Заместо мускулов кремень,
Притом она была обжорой,
И значит, пухлой, как пельмень.
Меж тем пора давно приспела
Ей целью быть амурных стрел.
Во снах пещеристое тело
Являлось к ней насчет пещер.
Но наяву такой бабище
Трудненько спеться с мужиком.
Тут даже сам Лука Мудищев
Себя почувствует щенком.
И вот однажды слышит шепот
Матрена наша средь подруг.
Мол, некий лекарь фотошопом
Модель варганит из толстух.
Ага. Зовут его Прохожий.
Звони, и будет сей же час…
И усомняшися ничтоже,
Матрена делает заказ.
И как в известной нам поэме,
Свиданья ждет, как та вдова.
Звонок. Прохожий чешет темя
И на ногах стоит едва.
Она его в объятьях топит,
Трендит желание свое.
Он достает цифрОвый фотик:
Мол, будет вам портфолиЁ.
В Матрену прыснул фотовспышкой,
На ноутбуке поиграл,
И с равнодушною отрыжкой
Матрену вывел на экран.
Матрена смотрит. Что за чудо!
Она ль? Стройна, как колосок.
Бежит к трюмо. И вдруг оттуда
Вопит: «Ах ты, дерьма кусок!
Мошенник, выползень, безбожник,
Падлюка, сволочь, пидераст…»
Прохожий ей: «Да, я художник.
Поспорим, так я вижу вас.»
Матрена в шоке: «Эко дело!
Влюбился, значит, обормот!
А ну, пещеристое тело
Давай сюда! Пещера ждет!
Ему б бежать быстрее лани,
Быстрей, чем заяц от орла.
Но он не смог. И жертву с бранью
Матрена в спальню сволокла.
И там за тело оголтело,
Взялась. Щипала и вертела,
Рвала, варила в кипятке,
Жевала, как факир, дудела,
Пока пещеристое тело
Все откровеннее чернело
В ее могучем кулаке.
Небось, Платона мы читали.
Учил философ, например:
Мы видим тени от реалий
На стенах собственных пещер.
Твори, поэт, но знай пределы,
Не верь подвыпивши, глазам,
Не то пещеристое тело
Твое ответит за базар.
Что было дальше я у Сашки
Не вызнал, но надеюсь с тем,
Его пещерные замашки
В душе угасли не совсем.
Написано на основе одной из многочисленных исповедей Прохожего о его опасном творчестве.
Вытоптан жухлый клевер,
сникли хвосты кобыл...
АИСТ ЛЕТИТ НА СЕВЕР!
Что-то видать забыл.
Кануло в лету лето,
сыплется лист трухой.
Все на югá, а этот...
вижу совсем плохой.
Аист? На север? Шняга!
Можно подумать… (мля),
так уж мани́т беднягу
Санникова Земля.
Случай, признаться, редкий.
Прочие скажут: «Муть!
Где-то нарыл заметку,
ну и… решил рвануть».
Только не всё так просто.
У прикося́чных групп
лица скушны' и пóстны,
воображенье — труп.
Сýчат крылáми мерно
(не до пестрот всуé)
при́гнаны в клин… примерны...
НО… завсегда в струе!
Кто-то заметил метко
(мерин, свинья, овца...)
«Надо-ть, сынок, заметки
читывать до конца.
Север — прицел весенний.
Переломай кураж.
Стоит ли биться с мельней,
если она мираж?»
Ни угрожал, ни грезил,
явственно не дебил.
Вроде, сказал — отрезал...
(проще сказать убил!).
Только...
* * * * *
… суров и гневен,
в ад минусов и вьюг
АИСТ ПОЙДЁТ НА СЕВЕР!
Вздохнув, засунул градусник подмышку,
На лоб приладил носовой платок,
Позвал жену:"Звони родне, малышка,
Осталось жить мне - с птичий коготок.
Пусть приезжают, можно без подарков,
Хочу увидеть всех в последний раз...
Откинь-ка одеяло, что-то жарко,
Да, не забудь про Стаса из Черкасс."
Жена вдруг стала в позу:"Интересно!
Еще вчера ты прыгал и скакал.
Да нам вдвоем в однушке этой тесно,
Куда здесь собирать весь твой кагал?
Тем более, что ты прощался с ними
Примерно года три тому назад.
Вповалку спали здесь по всей квартире,
Нашелся даже твой пропавший брат!
А чем закончилось? Сожрали все продукты,
С тобой прощаясь, пили каждый день...
Потом мы месяц ели сухофрукты,
Что на компот тебе везли , кому ни лень!
А ну, давай-ка градусник, болезный,
Да не тряси, пусть будет все, как есть."
Сопротивляться было бесполезно...
"Ну, так и знала - тридцать шесть и шесть!"