Год назад на Хохмодроме я пробовал ответить на этот вопрос:
Любовь - как золотая осень
Как песня нежная для слуха
Когда любимую не спросишь
Куда ты деньги дела, СУКА?
Реакция публики на это стихо была сдержанной. Стихотворение набрАло, всего-то 104 балла (о-па, опять рифма получилась. Всё-таки я настоящий поэт, а не фигня какая-нибудь). Попробую сейчас дать другое определение, в стиле куртуазной любви к прекрасной даме.
Я люблю целоваться, но понял в итоге
Если девушка старше 17 лет
Не достойна, что б я целовал ее ноги
То и в губы ее целовать смысла НЕТ...
Можно сказать короче: Если уж встречаться, то с такой девушкой, с которой было бы не стыдно попасться на глаза жене...
Буду Таркуса любить нежно я -
Не ходок он, ибо все некогда. (С)
ЮляК
LiraGaga: +2 2014-06-05 Федя, ну напиши ты уже че-нить (С)
Жми сюда И написал (С)
Tarkus
Ты за что меня вот так,
Юля?
Записала сгоряча
в "эти"...
Мы ж с тобой с десяток лет...
хуле...
Но не общие у нас
дети...
Вот ещё на днях курить
брошу
Понаправлю в фитнес-зал
стопы...
Я бы мог остановить
лошадь
Но в столице с лошадьми -
жопа.
Оправдания, пустые
предлоги
Застеснявшись опусти
вежды,
Ты на Фетькины взгляни
ноги,
Даже страшно, что там есть
между
Он же бабами во сне
бредит
Немотря, что кособок
рылом
Я бы смог остановить
Федю,
Но на свете нет такой
силы
Хищный взгляд и быстрота
пули
Это в полных пятьдесят
с гаком,
Он "де юре" по тебе,
Юля,
А "де факто" тяготит
к ГаГам
Пофлиртует, и к другой
свалит
У него полным полно
лЕдей,
Я бы мог остановить
Галю,
Только проще подковать
Федю
На судьбу, короче, не
ропщет
Ухмыльнётся иногда
может...
Вот такой вот он козёл, в общем.
Да и я, чего уж там, тоже.
Мы с тобой повстречались в высокой траве,
Что так буйно взошла на торфяном болоте.
У тебя - лишь венок на босой голове,
А на мне - лишь клочок необрезанной плоти.
Но с нахлынувшим чувством в жестокой борьбе
Ты "нельзя" мне шепнула одними губами.
Лишь на плоть, что всем сердцем тянулась к тебе,
Ты надела венок свой чудесный. На память.
Луна взошла на небосвод,
Июнь... Снегурочка... шашлык...
Ну, вот и снова новый год.
А только к старому привык...
Спасибо, друх! Скупая мужская слеза наворачивается от нахлынувших чувств.
Жми сюда Спасибо, дорогие друзья! Тронут! Разрешите выступить с ответной речью.
Я сегодня не такой как вчера
Я вчера был здоровее с утра
И сегодня продолжил бы пир,
Только вот водку пить нету сил.
Я вчера повстречал МАА2,
Он играл на гармошке с утра,
У прохожих налил на глазах -
Первый тост огласил мне в стихах.
Без антракта за первым второй,
Тут народ потянулся рекой:
"За здоровье", "за долгия лет",
Ведь здоровью не скажешь же нет!
Были пиво, коньяк и агдам,
Подворотня, кафе, ресторан,
Пили все в этот день за меня,
Я за всех и опять за себя...
Вдох и выдох, глоток, снова вдох...
Был бы негром, вчера бы и сдох.
Я своею отчизной горжусь,
Я порву супостата за Русь.
Представляю, что было бы вдруг,
Попадись мне вчера яценюк...
Или эта... та псаки, коза...
Ей открыл бы как Вию глаза.
Перенёс бы я свой ЗРК,
Боевые сто грамм для рывка...
Но, не будем об этом, нельзя...
Слава богу, здесь только друзья!
Здесь любимый мой сайт - "Хохмодром",
Где топор не берёт, что пером...
До краёв, дополна и до дна,
За нас всех, до сыта, до пьяна!
Я сегодня не такой как вчера -
Сорок восемь... Сорок восемь мне на...
Я поднимаю иногда,
Совсем не часто, раз в году,
Стакан, в котором не вода,
Имею водочку в виду.
Она, как будто бы ручей
В меня, неистово бурля,
Впадает. Множество речей
Заздравных выучено для
Момента важного из всех.
В копилку лет ушли года,
Откуда льётся звонкий смех.
Я поднимаю иногда
Стакан гранёный и горжусь
Тем, что на белом свете есть
Тот, кем горда сегодня Русь.
Хвала поэту, слава, честь!
Будь непременно тем, кем был,
А может лучше в десять раз.
На всё, пусть хватит в жизни сил.
Звездой будь яркою для нас.
Я вру бессовестно порой,
Что поднимаю иногда
Стакан гранёный, мы ж с тобой
Готовы выпить завсегда.
«Месье», «мадам» − живым укором
Нам это слышалось подчас,
Ведь говорится незнакомым
«Мужчина», «женщина» у нас.
Здесь ни поэзии, ни шарма,
А только признак половой…
И я когда-то сокрушался
О форме нашенской такой.
И лишь когда младых, ретивых
Годов моих простыл и след,
И стало близкой перспективой
Полупрезрительное «дед»,
Уже не ведая сомнений,
Я полюбить всем сердцем рад
Привычных наших обращений
Неповторимый аромат.
Вдруг скажут мне: «Мужчина, легче,
Вы не один стоите здесь…»
И рассужу, расправив плечи:
«Нет, в этом слове что-то есть!»
Bсе сегодня - кто кого вперёд,
Чтоб поздравить Федю с днём рожденья,
Мчаться, точно бабочки на мёд,
(в смысле, словно мухи на варенье).
В Боровлянке дом его стоит,
А в округе данного объекта
Бродит клещевой энцефалит
В качестве побочного эффекта.
Клещ иного зверя пострашней
(это вам не божие коровки) -
Ф.Червивый пишет столько дней
В неблагоприятной обстановке.
И при этом, что ни стих - то ВЕЩЬ!
Иронично, жёстко и красиво
Пишет этот Боровлянский клещ (зачёркнуто)
(извините, спутался) Червивый.
Федуарду за стихи почёт,
Но сказал мне эпидемиолог -
Век того, кто их хоть раз прочтёт
Будет сладок, но, увы, не долог.
Очень по пророчески звучит
Кем-то мудро сказанная фраза:
- Что поэзия, и что энцефалит -
Две друг друга стоящих заразы!
Ветер гнёт на речке камыши
Ветками сирень в окно херачит
Федуард, ты главное пиши –
Нам на сайте не хватает ржачи
Если есть в поэзии полёт -
Сочиняй рифмованные строчки,
Поражая всем, кто их прочтёт
Печень, мочевой пузырь и почки
Главное, что в этих строчках нет
Никакой угрозы для эрекций…
У меня к стихам иммунитет
Даже к тем,
в которых сто инфекций.
Переплюнуты Вертер и Анна Каренина,
Всё, что лично задумано – лично испытано:
Быть поэтом в эпоху иллюзий - болезненно,
И, по целому ряду причин – отвратительно.
Неуютное времечко с подлой оттяжкою,
Взяв его за вихры, как шкодливого клоуна,
Бьёт не мордой об стол, а об столик мордашкою –
В срач, где фантики, лужа вина , и наблёвано.
Чай, не радостно в нише меж рванью и снобами
С сердцем, в хлам иссечённым щербатыми строчками,
Чтоб не выглядеть быдлами и мозгоёбами
Развлекать респектабельный плебс смехуёчками.
Или – биться об створки сознанья закрытого,
Успокоясь на том, что добыто и нАлито:
Мол, потомки отчистят от пыли забытого,
Да прочтут, да поймут… Во им счастья привалит – то!
А покуда по сцене он скачет макакою,
Багровея на пакости яростней лакмуса –
Нечто вроде гибрида пророка с гулякою,
Плюс – жилетка, в которую можно поплакаться.
Будет время – на бюст его птица потянется,
А пока он родит в искромётной кромешности
Злую шутку о геях, не злую – о заднице,
И контрольный прикол – о дерьме и промежности.
Петров спешил к начальству. Вдруг
Подуло, будто бы весною,
И в кабинете всё вокруг
Покрылось лёгкой пеленою.
Когда ж рассеялся туман
И стало видно окна, двери,
Петров, не болен и не пьян,
Глазам вначале не поверил.
Курчавый, смуглый, ростом мал,
Знакомый с пят и до макушки,
Пред ним, взволнованный, стоял
Сам Александр Сергеич Пушкин.
- Не бойтесь, - быстро молвил гость,-
Здесь не обман больного зренья.
Вам стать свидетелем пришлось
Необычайного явленья.
Уйдя из жизни в мир иной
(Ему ещё загробный имя),
Я по обители земной
Затосковал невыносимо.
Я так Всевышнего просил,
Чтоб он меня туда когда-то
На миг хотя бы отпустил,
И сжалился-таки Создатель.
Но сроку дал лишь пять минут.
Прошу вас кратко, без прелюдий
Скажите, как теперь живут
В стране, любимой мною, люди?
Рассказ ваш мне прибавит сил,
Глядишь, избавлюсь от печали…
Ах, я представиться забыл,
Я – Пушкин, может быть, слыхали?
Ему в ответ Петров: - О да!
Ну кто же Пушкина не знает?
Я встрече рад, но вот беда:
Начальник срочно вызывает.
И больше уж не тратя слов,
Схватив поспешно всё, что надо,
Через мгновение Петров
Наверх умчался для доклада.
В Вашингтон билет заказан, снова младший внук зовёт,
ты мол дедушка обязан мне построить самолёт,
я отдал соседу кошку, захватил газету "Спорт",
выпил кофе на дорожку и рванул в аэропорт,
гул моторов, сервис, пиво, стюардессы просто "класс",
обалденно всё красиво, "What your name?" и "Was ist das!",
я им то подай и это, кофе, пудинг, бутерброд,
а они "хоть три омлета" и улыбки во весь рот,
за спиной индус храпит, справа пара геев,
слышен идиш и иврит ( как тут без евреев ),
слева с постной рожей "сэр", куксится при этом
и не знает старый "хер", что летит с поэтом,
на границе не шмонали, так как было в прошлый раз
( как они в тот раз узнали что в заначке я припас ),
на таможне улыбались, типа "How do you do?",
я им - "как вы догадались, я не еду бить балду",
тут вот ведь какая штука, дорог мне "Аэрофлот",
вот поэтому я внукам, еду строить самолёт,
внук сказал, что вру я складно, было это прошлым летом...
вёз тогда я..., ну да ладно, ведь сейчас я не об этом,
выпил пива пару банок, "чин по чину", рядом зять,
взял стамеску и рубанок и давай его ваять,
штангенциркуль, всё как надо, в этом деле "глаз да глаз",
оба внука тоже рядом, даже пар пошёл от нас,
две турбины, вектор тяги, хвост, кабина и пропеллер,
элероны, профиль, лаги, три шпангоута и швеллер,
всё тут - пушки и ракеты, красотища "ёшкин кот",
бронебойные кассеты и конечно пулемёт,
ну а цепи у бушприта ( я предвижу ваш вопрос ),
это так сказать защита чтобы ветер не унёс,
друг сказал поправив ранец - "Я похоже, Саня, лох",
а сосед американец чуть от зависти не сдох,
с зятем мы его обмыли, кстати классный он мужик,
корабельным лаком вскрыли и назвали гордо "Вжик",
внук мне - "это мол победа, хоть и вылитый "каток",
не отчаивайся деда, всё равно ты "молоток",
дети радостно визжали - "есть у нас семейный бренд",
дни стремительно бежали... скоро в Питер...
Хеппи энд!
Ухожу. Как волна, уношу за собой
Накопившийся сор бестолковых разборок,
Надоевший дремотно-тягучий покой
И потраву глобальных субботних уборок.
Ухожу навсегда. Словно долгая боль,
Отпущу осторожно, не жди рецидива,
Погружаю в забвенье проигранный бой,
Утекаю песком из ладоней красиво.
Ухожу как статист. Без оваций, цветов,
Ничего не возьму, не кольну даже взглядом.
Воспитай, как положено, наших котов,
Если спрашивать будут – соври: «где-то рядом»…
Не пойму – ну и что тут опять началось?
Ты молчишь?! Где стенанья и прочие звуки?
Те слова, что изрежут в морщинки чело,
Защищая от скорой и вечной разлуки?!
У-хо-жу! И не делай лицо «что, опять?»
Да, не в первый! И – дай тебе бог – не в последний!
Что не так? Вариантов могу накидать:
Раздолбай ты! Тюфяк! Никакой… собеседник!!!
………………
Всё, отбой! Испугался? Сиди, отдыхай,
Не сутулься понуро – мужик ведь, не тряпка…
Не припомнишь, что дальше в программке там, зай?
Успокойся,
я знаю:
салатик и шляпка.
Из ничего настоящая женщина может сделать три вещи:
скандал, салат и шляпку) Коко Шанель
Болтается галстук на шее,
Завязан по правилам всем.
Мог выбрать, конечно скромнее,
Но выбрал его. А зачем?
Наверно, чтоб как-то свежее
И красочней выглядеть в нём.
Болтается галстук на шее,
На солнце пылает огнём.
Цветные разводы по краю,
Четыре полоски и круг.
К чему бы всё это? Не знаю.
Наверно с прицелом: а вдруг,
Взор девицы красной притянет
(Отвлечь от других чтоб красот),
Как кошку влечёт к валерьяне,
Как пчёлку обилие сот.
Стою, как бы весь и частично,
Плевать на злословный народ.
Взирают красавицы хищно,
Но, блин ни одна не клюёт.
Как рыба об лёд все идеи,
Слетает с ума чешуя.
Болтается галстук на шее,
А больше на мне ... ни-че-го...
У тихой речки Шпрее начну я свой рассказ
Про немца и еврея, вождей народных масс.
Торчат среди дубравы, массивные зады.
И нет на них управы. И не вломить …….
За призрак, что пустили в Европу погулять,
За всё, что намутили (теперь не расхлебать).
А парни молчаливы, как будто не при чём,
Как два кота шкодливых. И рожи кирпичом.
Но скучно там сидеть им. Давно уж невтерпёж.
Не так народ наметил грядущего чертёж.
Никто не приголубит, не чмокнет в пьедестал.
Но девки Маркса любят за слово «капитал».
Конечно, он не Ленин, но к шалостям готов.
Блестят его колени от девичьих задов.
А Энгельс брызжет ядом, и злой как крокодил,
За то, что скульптор рядом его не усадил.
Чужой на вечеринке, однако же, хитёр.
Ведь патину с ширинки недавно кто-то стёр.