***
Нам всякое в голову брызнет –
Не стоит бежать, творить.
А чтоб написать о жизни,
С ней надо поговорить.
НЕВАЖНО
Написать опять спешу
Жарко, без оглядки —
Перелить из сердца шум
В чистые тетрадки.
И отсюда все вверх дном —
Слон на самокате.
Дни уходят, день за днем
(Фигли — в результате).
Вот отправлюсь в мир иной
(Всё под хвост кобыле).
Помаячил — и отбой, —
Напрочь позабыли.
То ли лирик, то ли шут,
То ли червь бумажный.
Есть желание — пишу,
Что потом — неважно.
* * *
Рыба открывает рот,
Но при этом не поёт;
Кажется со стороны –
Рыбы петь одарены.
* * *
Мы всё понимаем, не дети,
Обычно здесь так искони:
Историю делают деньги,
И делают войны они.
* * *
Да, странно выходит как-то,
А вы говорите: «Не важно».
Твердят, что молчание – золото, -
Берут за него бумажными.
* * *
Кроткие да скромные
Требуют «починки»;
Пироги скоромные,
Оным без начинки.
Им бы силу воли,
Твёрдости поболе.
* * *
Могут свернуть историю,
Могут переиначить;
Но это вам будет стоить,
А как вы хотели иначе?
* * *
Я тебе признаюсь, Воха,
Так, как будто на «духЕ»,
Что ругать кого-то – плохо,
А хвалить ещё «плохЕй».
* * *
Торгуют ножками,
Торгуют глазками,
Торгуют гузками,
Торгуют ласками,
Торгуют сказками,
Торгуют ближними...
А что вы скажете?
Живем на бирже ведь.
* * *
Стояли дубочки, теперь там пенёчки.
И даже пенёчки дают нам тенёчки.
На этом тенёчке понежиться сладко,
Но жалко – поместится только лишь пятка.
* * *
- Товарищ мытарь,
К вам мы
С таким вопросом
Знаете вы нашу
Жалкую роль;
Зачем вы берёте
Круглую сумму
с каждого носа,
Вы что, нам желаете
Круглый оставить ноль?
- Знаю, что жалобы ваши –
Едкие струи,
Меня призывают
Дорогой идти добра.
Если не нравится вам,
Что с носа беру я,
Буду тогда с каждого
Уха брать.
* * *
Натура цельная – цемент,
Но воля сильно злая.
И он бесцельно не живёт,
Вот цель о том не знает.
* * *
Хорошему делу повсюду честь,
И это, конечно, не чудо.
Оазисы в каждой пустыне есть,
Спроси у любого верблюда.
* * *
Ясно, что нужны ребёнку помочи,
Коли он из детской люльки вынут.
Если ждёшь со стороны ты помощи, -
То специалист наполовину.
* * *
А ты бери, что даст судьба —
Томящий жар и холода;
А может за чертою, брат,
И этому ты будешь рад.
* * *
Не сделав дела — помолчи,
А не ори, как те грачи.
И не трещи, как та сорока,
Что о делах орёт до срока.
АНАТОЛИЮ ГРЕБНЕВУ
России светлые поэты,
Вам не живется до седин,
Вас губят злые пистолеты,
Средь нас сидит чудак один:
Висит на вешалке шубейка,
В конференц-зале мраз трещит,
Примерзла к мякоти скамейка,
А он сидит, не верещит.
Зачем он мерзнет — дыбом перья?
Зачем сипит? Зачем харчит?
Соскучился по «Зоозерью»,
Где даром выдают харчи?
Я поднимаю строчки сии
(Поймешь или осудишь ты)...
Вот губят как себя в России
Живой поэзии цветы.
* * *
По служебной лестнице
Шёл, и вдруг как треснется.
Да, такие вот дела.
Главное башка цела.
* * *
Вот так выходит к сожалению,
Вот так служебный долг несут:
Лес рубят – щепки населению,
Их собирают пусть в лесу.
* * *
На черепахе ехал,
Быстрей добраться пехом;
Поговорку, видно, любит:
«Тише едешь – дальше будешь».
* * *
Да, это проза,
Ничуть не боле:
Рождённый ползать
Судьбой доволен.
* * *
Вообразить не сложно
За логики взявшись нить:
Время убить невозможно,
А время может убить.
* * *
В конторе идут заседания,
Куда ни посмотришь - спецы.
Здесь снова среду обитания –
Обсели безделья жильцы.
* * *
Похваляться любил перед нами,
Думал все перед ним нули.
Он умел шевелить ушами,
Но мозгами не мог шевелить.
* * *
Каяться в ошибках
Стало модно шибко.
Десять раз покаешься
Снова ошибаешься.
ПТИЧКА СЕРЕНЬКАЯ
Нас кормят совсем не плохо,
И вовремя валят спать,
Но все же живет похоть —
Мне серенькой птичкой стать.
Вспорхнуть и умчаться к маме,
Чтоб сесть на ее плечо,
Она меня гладить станет,
Ладошкой не кирпичом.
Но хочется сильно, однако,
Пред этим как улететь,
В суп прапору кучу накакать,
Не мне одному терпеть.
* * *
Кусок коры под ивовым кустом
Лежит себе спокойненько пластом.
Лежит себе спокойно истлевает,
И это тление жизнью называет.
* * *
Нам известен в глупость пОстриг,
Мы к нему – за шагом шаг.
Создавать проблемы проще,
Проще нежели решать.
* * *
Не ищи на стороне
Чёрта, лысого вполне.
Не фиг рыться, маяться;
Он в тебе скрывается.
* * *
«Вижу свет туннеля», -
Говорит Емеля.
Оказалось что Кирилл
Сигарету прикурил.
* * *
Я пришёл к тебе с приветом,
С розочкой не с пистолетом.
Может через пару лет
Будет нужен пистолет.
* * *
По служебной лестнице
Шёл, и вдруг как треснется.
Да, такие вот дела.
Главное башка цела.
- Ах! Вам не хотится ль
Под ручку пройтиться?...
Э. Багрицкий
Весна над Землей, и крутИтся-вертИтся
Знакомая строчка: «А вам не хотится?!»
Хотится мне многого этой весною:
Я двери балконные шире раскрою,
Взгляну в небеса, где пушистые перья
Летят в васильковом сиянье веселья,
Взгляну на газон - одуванчиков звёзды
Нас к рифмам весенним уводят от прозы...
И в солнечных зайчиках лужа искрится:
Хотится, хотится! конечно, хотится!
* * *
Вышли мы все из народа.
Странная наша порода.
Только до власти дорвались,
Тут же с народом расстались.
* * *
Негодяй с деньгами –
Вот он перед нами.
С ними проще гадить
Спереди и сзади.
***
Говорил нам Дарвин,
Слов, не тратя даром:
«Выживает чаще тот, -
Приспособившись, живёт…»
Но и этот тоже
Кости в яму сложит.
* * *
Красна изба пирогами,
И это мы знаем ладом…
А истину под ногами
Увидел ты – шлёпай в дурдом.
МАМА, Я ХОЧУ ДОМОЙ
Рота спит, дневальный тоже
Пересилить сон не может:
Нос свой в тумбочку вонзивши,
И в две дырочки сквозивши.
Прибежал штабной дежурный,
Словно со ступенек урна,
Маленький, а крику в нем:
«Рота! Хватит спать! Подъем!»
Шесть утра. Сон самый сочный,
Всех поднять — кран нужен мощный.
Целину подняли кое...
Так и нас свалило с коек.
Свой сапог найти не смог,
Заскочил в чужой сапог,
Без портянки он полез...
Нет, не взвод, а чистый лес...
«Мама, я домой хочу!» —
Ночью, говорят, кричу.
Я не создан воем быть,
Оттого мне воем выть.
Я люблю слагать стихи,
А не нюхать «ног духи»,
Не люблю, когда ругают,
И когда (губой) пугают —
Организм не терпит мой...
Мама, я хочу домой!
* * *
Ты хочешь познать себя -
Задвинь в челюсть соседу:
Он скажет всё про тебя,
Ведя через стену беседу.
Учитель физкультуры повариху
На матах толстых школьного спортзала
Охаживал сноровисто и лихо,
А та под ним тихонечко стонала.
Он дверь забыл закрыть и зорко в щелку
Смотрел мальчишка из второго класса,
Увы, но очень полный Вася Стрелкин,
Который в восемь лет всё знал прекрасно -
- куда и что суют, с какою целью.
Узнал об этом мальчик в Интернете.
Сейчас он скрипнет это самой дверью
И скажет: "Извините, тут пакета,
Сан Саныч, вы вчера не находили.
Лежали шорты, кеды в нем и майка."
И сбросит физрука теть Таня с силой,
Поправит юбку и трусы утайкой.
И будет Стрелкин кушать в их столовой
Бесплатно по две порции с добавкой.
И выпишет Сан Саныч, хмуря брови,
Освобожденья от уроков справку...
* * *
Послушай, ты разве не знаешь? –
Так было во все времена:
Материя не исчезает –
Хозяев меняет она.
* * *
Аптека. Улица. Фонарь.
Так есть сейчас,
Так было встарь.
Пирожная. Пельменная.
И цены офигенные.
ЕСЛИ СКУКА ОДОЛЕЛА
Если доброе есть дело,
Значит, ты не одинок.
Скука тех лишь одолела,
Кто увлечь себя не смог
Чем-то более заметным
Нежели питье, еда.
Целый день зеваешь бедный,
Тычешься туда-сюда.
Вперил зенки в телевизор
(Все рекламы — наизусть),
Леня Якубович вылез,
А немного позже — Друзь...
Если жизнь пуста как бочка,
Если целью не снабжен,
Скукота найдет, и точка,
Даже в куче верных жен.
* * *
История вершится по спирали.
А почему так? – не понять, робя.
В ней много искажали и стирали,
Подделывали факты под себя.
* * *
Где находится душа
Мы не знаем ни шиша.
Если спросишь у неё,
Так ни скажет ничего.
* * *
Не питай отвращение к жизни,
Жизнь почти что отец и мать.
На твоей она будет тризне,
А тебе на её - не бывать.
* * *
Что аврал,
Что капрал,
Что украл,
Что урвал.
Что кефир,
Что молоко –
Разошлись
Недалеко.
* * *
В свой рот забираться не дока я,
Тем боле копаться – отруб.
Зрит в корень пускай падла доктор,
Щипцами сломал коли зуб.
* * *
- Подстрелили воробья.
- Из ружья?
- Нет, бери покруче, брат:
Били из системы «Град».
* * *
Жизнь даётся только раз,
И, причём, без блата.
Заберут её как раз,
Не дороговато.
ДЕРЖИСЬ
Денег-денег — просит жизнь,
Ну, хоть ты задребезжись.
Даже и во сне ору:
«Где я столько наберу?»
Я и так верчусь юлой, —
Час за часом — день долой.
Час за часом — суток нет,
Вот такой кордебалет.
Хоть ты смейся, хоть ты плачь —
По макушку неудач.
Все нехватки да нехватки,
Вот такой ты, брат, нехваткий.
Вот такой ты, брат, неловкий.
Вот и топай без обновки.
Ну а что поделать? Жизнь —
Бьет тебя, а ты держись.
* * *
Паразитов бьют и травят,
Поступать так каждый вправе,
Потому что паразит
Мать с отцом сожрать грозит.
* * *
Бегущий впереди толпы
Хотя бы то запомни ты:
Вдруг ты споткнёшься, упадёшь,
В канаве свой приют найдёшь.
* * *
Вон как трудятся парни,
Некогда даже по…
На фиг бросать камни
Если не нам собирать?
* * *
Добру кулаки предлагали –
Метод бросает в озноб;
Станет добро с кулаками,
И превратится во зло.
* * *
Мы радио, теле «слухаем»,
А там про дела, про дела.
Земля у нас полнится слухами,
А пенсия так же мала.
* * *
Катим бочку с рвеньем носорога,
Из щелей её вовсю течёт…
Глупым мыслям всюду есть дорога,
А делам пустым везде у нас почёт.
* * *
Да, стОим хоть что-то все мы,
Иначе ни в ад, ни в рай.
И если тебя не ценят –
Бесценный ты, так и знай.
* * *
О, мы исправиться хотим!
Душа быть выше рада!
О доброте поговорим...
И доброты не надо.
* * *
Ясно наружно, подкожно
Только глубже дыши:
Нынче купить можно
Всё. На какие шиши?
* * *
Ах, ты жизнь, обманщица, —
Обещала много ты.
А какая разница —
Туфли или чёботы.
А какая разница —
В той ли, в этой касте ты;
Батогом по заднице,
Суком посучкастее.
Сытость. Обнищание,
Званные. Постылые…
Меньше обещаниям
Надо верить, милые.
* * *
Свара там, где свора,
Глупость где затей.
Яблоки раздора
Падают с ветвей.
НА БЕРЕГУ
Стою себе пристойненько
На берегу реки,
Вода ее спокойненько
Мне моет башмаки.
«Ты, почему не скверная?» —
Вопрос не берегу.
«А потому, наверное,
Что ты — на берегу».
* * *
Научные сотрудники,
И трудовые массы, -
Пересчитайте рублики
Не отходя от кассы.
Паровозом тихо катится тюфяк
На Изюмский межевой рубежный шлях,
Рында, стоя у куявы, ждет-пождет
Подплывающий ошую самолет,
Полевых стальных каракулей мешки
Будут стоить неприятелю башки,
Знаем мы, что и с подметным чесноком
Каждый в полчище во вражеском знаком,
Как пищали супостаты в прошлый раз
Невзлюбили - верен был стрелецкий глаз,
А еще есть шестоперы-перначи,
А клевцы - им что шишак, что кирпичи...
Мы загоним басурмана за Можай!
Вдругорядь к нам на турусах не езжай!
______
Паровоз - пароконная повозка
Тюфяк - первое название пушек на Руси
Рында - оруженосец-телохранитель при великих князьях и царях России 16—17 вв. Р. сопровождали монарха в походах и поездках.
Куява - перекрава через реку
Ошую - слева
Самолет - паром, на якоре посреди реки, у которого дно устроено против течения так, что оно переносит его от одного берега на другой
Подметные, полевые каракули, чеснок - миниатюрный противоконный ёж, сваренный из шипов, торчащих в разные стороны. Вонзаясь под копыто, он опрокидывал коня на скаку вместе с атакующим седоком.
Пищали - общее русскоязычное название ранних образцов средне- и длинноствольного огнестрельного оружия
Шестопер, пернач - булава с выступающими остриями-перьями
Клевец - боевой молот, похожий на ледоруб
Шишак - шлем полусферической формы с возвышением на макушке и навершием — шишечкой
Загнать за Можай - означает выгнать кого - то (например, врага изгнать с земли русской), изгнать со своей территории
Подробнее Жми сюда Турусы на колесах - деревянные передвижные башни для штурма городских стен
Иду ли поутру с зевающей толпой,
Пишу ли я отчет в НИИ - пустой и скушный,
Твой образ предстает всегда передо мной,
Он манит и зовет - столь светлый и воздушный!
Вечерний путь домой вдоль улиц и оград,
Дымящейся Невы застывшая преграда;
И всё же мне не мил декабрьский Петроград!
Лишь думы о тебе - надежда и отрада.
Но вот и мой подъезд, моя родная дверь,
Ждёт ужин на столе, готова чая кружка,
Как я спешил сюда, обнять хотел, поверь!
Все мысли о тебе - любимая подушка...
Да, что это за донцы, да молодцы.
Рубят, колют и сажают на пики.
Э-эй-эй-эй, живо, не робей!
Рубят, колют и сажают на пики.
(строевая донских казаков)
I
Уж полдень минул. Батареи
Еще без устали палят,
Над полем битвы дождик сеет...
Но вот уже за рядом ряд
По звуку горна эскадроны,
Верны и Франции, и трону,
Готовы в битве умереть,
В "коробки" строятся, и медь
Блестит на погнутых кирасах;
Здесь пики длинные улан,
Гусарский шитый доломан
И канонирские лампасы...
Средь них, в парадной красоте,
Макдональд, Ожеро, Мортье.
II
Три пополудни. Белой ватой
Накрыло мокрые поля.
Под эскадронами Мюрата
Гудит раскисшая земля.
Всё на пути своем сметая,
Летит, ряды смыкая, стая,
Чтоб меж пехотными каре
Пройти, как сабля сквозь пюре,
Круша Васильчикова части
Гвардейской воле вопреки;
И опрокинув их полки,
Скакал Мюрат через ненастье,
Чтоб штаб союзный на холме
Пленить - и победить в войне.
III
"Десятитысячная лава,
Всесокрушающий удар!
Их ждет победа, лавры, слава:
Не устоит ни млад, ни стар
Пред этой грозною лавиной!
Разрушив фронта середину,
Добью на флангах пруссаков!" -
Был Бонапарта план таков.
"А повезет - прорвемся к ставке:
Два императора и штаб,
Король... - с холма их сбить хотя б,
А может, и поймаем в давке...
И, как сражения итог -
Европу я узрю у ног!"
IV
Принц Вюртембергский батальоны
В каре построить не успел:
Картечь и пики эскадронов
Определили их удел.
Гвардейские кавалеристы
Разметены во поле чистом,
Полки рассеялись, теперь
Не счесть живых, не знать потерь;
Тут уцелеть самим бы впору,
Но меж гусар летела весть:
Сам Шевич пал геройски здесь,
Не уступив врага напору...
Пять лет водил их за собой,
И вот теперь - последний бой...
V
Наполеон трубой подзорной
Вооружился неспроста:
Союзных армий крах позорный
Он пишет с чистого листа.
Удачный день - намокший порох
Лишь тлеет в ружьях, из которых
Пехоте ныне не стрелять,
Штыками - конных не сдержать.
Полки российские разбиты!
Прорыв по фронту! Бонапарт
Поверил в свой военный фарт
И в Лейпциг шлет гонца из свиты:
Пусть в день победы славной он
Услышит колокольный звон!
VI
А где же Ржевский? Что с ним сталось?
Метался в поле, жив и зол,
Гусар собрать - хотя бы малость,
Суметь ответить за позор!
Вот свой: без кивера, мушкета,
Но сабля есть и пистолеты...
- Держись, корнет! За тем холмом
Своих, кто жив, мы соберём!...
Еще один - живой, но пеший.
- Лови коня, и с ним - за холм!
Уж воевать - так хоть верхом!
Живей, живей, дери вас леший!...
Хоть взвод, хоть полуэскадрон
Готов вести в атаку он.
VII
Все гладко было на бумаге -
Под звуки маршальских речей, -
Да позабыли про овраги,
Болотце, речку и ручей.
Бывает так в пылу сражений:
Всего четыреста саженей
До государей им пройти -
Но через реку нет пути.
Смещались в кучу кони, люди...
За эскадроном эскадрон,
Ломая строй, терпел урон
Под редкий, точный гром орудий.
А возле ног поток ревёт,
Где до дождей шли куры вброд...
VIII
- Нежданные явились гости!
Брат Франц, взглянуть на них изволь!
Что? Не бежать ли нам нах остен?
Нет, братец Фридрих, ты - король!
Король - звучит красиво, гордо,
А коли так - держись же твёрдо,
Ведь с королевским бегством рать
Тотчас же кинется бежать...
Орлов! Аллюром к кирасирам!
Бери, Ефремов, мой конвой,
И по плотине, за горой,
Зайди во фланг, кольни их с тыла!
Сухозанет, а ты скорей
Веди резервы пушкарей!
IX
- Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Ты "Отче наш" читаешь тут?
Небось, боишься - под ударом
Французским наш падёт редут?
- Молчи, дурилка молодая!
Я "Отче наш" затем читаю,
Чтобы держать прицел верней
До супостатских батарей:
Когда от вспышки и до звука
Войдет всего лишь "Отче наш..." -
Ты полтораста сажен дашь;
Быть канониром, брат - наука!
А коль прочел до "да святИ..." -
Шесть сотен в счет должно пойти!
X
Ефремов впереди конвоя
Плотиной узкой - одноконь -
Летел наметом, за собою
Ведя станичников в огонь.
Из-за горушки лейб-казаки,
Всегда охочие до драки,
Во фланг врагу врубились вскачь,
Спасенья нет от них - хоть плачь!
А сколь остры казачьи пики!
Они наделать могут дыр
В броне французских кирасир;
Как душу леденят их крики!...
А с фланга, хоть и далеки,
К ним скачут прусские полки.
XI
Орлов с резервом кирасирским
Влетел с разгона в этот бой,
Своим отрядом богатырским
Гоня врага перед собой.
Сухозанета канониры
У пушек, расстегнув мундиры,
В грязи, где не видать земли,
Кричат: "Заряд! Ядро... Пали!"
Клубочки белые вспухали
В рядах французских за рекой;
Там где-то кровь текла рекой,
А здесь и взрывов не слыхали:
Пальба ста десяти стволов
Сливалась в бесконечный рёв.
XII
Чинёнки в гуще эскадронной
Шипят и рвутся, сея смерть,
Кровь, запах серы, ржанье, стоны,
Но был приказ - назад не сметь!
А с фланга - кирасиров лава
Налево рубит и направо,
Звенят по саблям палаши:
- Руби, ребятушки! Круши!
И у кого там сдали нервы?
Но распадаться начал строй.
Не каждый, кто в седле - герой,
И есть всегда какой-то первый,
Кто "Всё пропало!" - заорал
И из сражения удрал.
XIII
Вслед кирасирам лейб-гусары
Сибирской лайкой рвут "штаны"
Драгунам Ожеро недаром:
"Медвежьи шапки" знать должны,
Кто здесь воистину элита,
И чья сегодня карта бита.
С полком гвардейским в свой черёд
Поручик в бой гусар ведёт.
Вот Ржевский полуэскадрону
Команду дал: "Марш-марш! Вперёд!
Руби в капусту этот сброд!
Лишь тех, кто сдастся, я не трону!
На наших, в поле отжимай,
Мы снимем славный урожай!
XIV
Корнет, тебе клинка не жалко?
Кираса всё ж не доломан!
Не трать усилий в рубке жаркой,
В бою полезен и обман!" -
Поручик с маха голоменью,
К коню имея сожаленье,
По морде вдарил жеребца,
Тот кирасира-молодца
Взбрыкнув, отправил под копыта.
Второй, хоть усидел в седле,
Но тоже будет на земле:
"Гляди, вся задница открыта!
Коли же в зад его, корнет!
В седле такому места нет!"
XV
Чичерин лейб-кавалеристов
Сумел собрать, поставив в строй,
И супостата в поле чистом
Сигнальной встретили трубой.
- Гляди, бегут! Сигнал к атаке!
Что, лягушатник, не до драки?
Кто по дрова, а кто-то в лес...
Ударим им наперерез!
- Ты глянь, их Ржевский гонит в поле!
Ну и поручик! Ну, орёл!
Под наши сабли их привёл!
Ну, что, когда? Терпеть доколе?
"Марш-марш"? Ну вот и хорошо!
Пошёл, пошёл, пошёл, пошё-ё-ёл!
XVI
Обломки пик, от сабель раны...
В своей и вражеской крови
И моложежь, и ветераны
С победой шли назад. "Зови
Сюда живее запевалу!
Мы Государя, как бывало,
Возьмемся песней веселить!
Так было - так тому и быть!"
И сотней "Барыню" наярив,
Казаки подошли под холм.
Ефремов на курган взошёл
И доложился Государю.
"Гляди, целует! Дарит крест!"
И разнеслось "Уррра-а-а!" окрест.
XVII
Наполеон темнее тучи...
Лишь Понятовский что-то смог,
И жезл он маршальский получит!
Но сколь печален дня итог!...
И Блюхер бил весь день Мортье,
Да так, что ближе к темноте,
Их прусский полк из мертвых тел
Люнеты выстроить сумел...
Средь трупов затихала битва
Под низким пологом небес,
Лишь стоны раненых окрест,
Да поминальная молитва.
И плыл, гудел со всех сторон
Далекий колокольный звон...
XVIII
Как пахарь, битва отдыхает...
На поле боя пала мгла.
Костры бивачные пылают,
И тишина окрест легла.
Вот лейтенант какой-то прусский
На жеребце, в мундире узком,
Меж трупов в поле держит путь,
Склоняя голову на грудь.
"Ки ва?" Французы? Нет, похоже,
Мундиры русских пушкарей...
Тогда к костру пора скорей.
Но так пугать - мороз по коже!
"Мсьё, же не манж..." - "Садитесь тут!
Сейчас вам кашу принесут!"
XIX
Гиганты, голые по пояс,
Передавали сквозь огонь
Рубахи, тем не беспокоясь,
Что опалить их может он.
Увидев гостя удивленье,
Поручик разрешил сомненья:
- А как еще ядрёну вошь
В белье солдатском изведёшь?
Французы с нервной лихорадки
В России больше полегли,
Чем мы картечью взять могли
В любой, кровавой самой схватке.
Француз - неряха, хоть и франт.
Да ладно; спите, лейтенант.
...
XX
Рассвет, над полем битвы вставший,
Явил десятки тысяч тел.
В союзной армии уставшей
Никто сраженья не хотел,
И утомленные французы,
Сломить не в силах мощь союза,
Идти в атаку не могли -
Своих гвардейцев берегли.
Лишь похоронные команды
Ко рвам свозили мертвецов,
Их волоча без лишних слов,
Да днесь трофейные отряды
И ружей сталь, и пушек медь
В грязи старались разглядеть...
...
XXI
Дана команда к отступленью,
И вот французские полки,
Сдержав противника стремленье,
От пораженья далеки,
К предместьям города стремятся,
У переправ спеша собраться,
На левый берег перейти,
Взорвав союзникам пути.
Устои порохом, как бомба,
Начинены; драгуны вскачь
Идут; мост узок им, хоть плачь,
Перед мостом толпа огромна,
У фитилей дрожит капрал,
А командир давно удрал...
XXII
- Нам не пробиться к переправе!
К ней не одну идти версту...
Хоть дать уйти им мы не вправе,
Но как пробраться нам к мосту?
Стой! Конно-егерьский? Ребята,
Ну помогите хоть когда-то!
Ведь вы - отменные стрелки!
Зачем нам ждать, пока полки
Сумеют выйти на предмостье?
Я дрался при Березине,
И представляю я вполне,
Что значит быть незванным гостем!
Когда бы заняли мы мост,
То был бы их отход не прост!
XXIII
Раз вы отправлены в разведку,
Я вам, пожалуй, помогу:
Я сам в разведке был нередко,
Мы просочимся в тыл врагу!
Но для начала - колокольня.
Я полагаю, нам довольно
Плутать без карты наугад:
План набросаю - и назад.
Коней оставьте в эскадроне,
А мы по крышам, по дворам
Пройдем к предмостью, ну а там
Нам штуцера нужны, не кони.
Бог даст - мы панику огнём
На переправе наведём!
XXIV
И Ржевский пешим с егерями
Рванул проулками к мосту.
Где тротуаром, где дворами
Они прошли почти версту,
Но дальше некуда. Толпою
На мост войска идут, из боя
Стараясь выйти без потерь.
Что делать егерям теперь?
- А ну, стрелки, ищите крышу -
Чтобы с просторным чердаком,
Чтоб в тыл отход вам был знаком,
Да попокатей и повыше!
И заряжайте штуцера -
Вмешаться в дело нам пора!
XXV
Гляди, на мост въезжают пушки!
Пришёл черед ввязаться нам.
Мост для проезда слишком узкий;
Пора! Пали по лошадям!...
В упряжке кони рвут постромки,
И пуль смертельный посвист тонкий
Твердит, расчетам вопреки,
Как близки русские штыки!
- Ну что ж, узнали мы немало,
Теперь к своим - покажем путь!
Авось, пробьются как-нибудь,
Пока тут справятся с завалом.
В обратный путь, друзья, пора.
Пугнуть их, что ли? Ну... Уррра-а-а!!!
XXVI
И вдруг они узрели чудо:
С утра дежуривший капрал
"Урра!" услышав (отовсюду?)
Спаниковав, поджег запал.
Быки рванули, белым дымом
Накрыло реку; кони дыбом,
Камней куски по головам,
Толпы на правом шум и гам...
Вот кто-то сбит толпою в реку,
Поодаль вроде ищут брод:
Взяв банник, канонир бредёт,
Там, где по пояс человеку...
Начальник скачет налегке -
В мундире, в сером кушаке.
XXVII
- Ребята, это ж Понятовский!
Ах ты, иуда из иуд!
Пся крев, собака, волк тамбовский!
Пора его оставить тут!
Предатель собственной персоной -
Особой, приближенной к трону,
За злобу к русским Юзеф стал.
Ты погляди, каков нахал!
Он дважды восставал - прощали:
Хоть князь, племянник короля -
Да не отмоешь кобеля!
Усадьбы даже возвращали,
Так нет - опять попёр на Русь!
Ну, я с тобою разберусь!
XXVIII
Стрелки, на вас одна надежда:
Снимите вон того хлыща,
И сделать это надо прежде,
Чем он с другими, сообща
Организует оборону,
Разбив толпу на батальоны:
Тогда потери наши тут
В разы, пожалуй, возрастут!
Попали! В бок... Живучий, боров!
Смотри - свернул коня к реке,
Плывёт! И ведь не налегке,
Да, это королевский норов!
Гляди, уже на полпути...
Ужель дадим ему уйти?
XXIX
Вот конь уже на берег вышел,
Князь еле держится в седле...
Стрелки! Бери прицел повыше!
Ну-у-уу... Есть!!! Скатился по земле
В речной поток, струёй подхвачен...
Так чей же выстрел был удачен?
Смотри, французский капитан
За ним нырнул! Нет, тонет сам...
Вон наши к берегу выходят!
Ну, всё... Пехотой их в штыки.
Нам эта бойня не с руки,
Мы долг свой выполнили, вроде...
Опять рискнул я головой,
Но маршал мёртв, а я живой!
______
Словарь забытых (и не очень) терминов и имен
Приложение. Глава "Битва народов. Лейпциг, 1813"
Битва под Лейпцигом (в литературе также часто встречается название Битва народов, нем. V;lkerschlacht bei Leipzig, 16—19 октября 1813 года) — крупнейшее сражение в череде Наполеоновских войн и в мировой истории до Первой мировой войны, в котором император Наполеон I Бонапарт потерпел поражение от союзных армий России, Австрии, Пруссии и Швеции.
"Коробки" - прямоугольное построение воинских частей с разрывами между ними.
"...медь Блестит на погнутых кирасах" - французские кирасы были, конечно, стальными, но вот накладки нагрудных ремней блестели надраенной медью.
Доломан - часть гусарского мундира: короткая (до талии) однобортная куртка со стоячим воротником и шнурами, поверх которого надевался ментик.
"И канонирские лампасы..." - униформа французских гвардейских конных артиллеристов для выделения этого рода войск шилась по образцу гусарской. Доломан, чакчиры и отороченный черным мехом ментик имели темно-синий цвет; шнуры, галуны, лампасы и выпушки у рядовых – красные, у офицеров – золоченые.
Макдональд, Ожеро, Мортье - французские маршалы
Васильчиков Илларион Васильевич - раненый под Бородином, Васильчиков был произведён в генерал-лейтенанты, затем назначен командиром 4-го кавалерийского корпуса, с которым участвовал в сражениях под Тарутиным и Вязьмой. Орденом Св. Георгия 3-го кл. № 265 награждён 31 января 1813. В кампании 1813 года он был в сражениях под Бауценом, при Кайзерсвальде (где вторично ранен), под Кацбахом и Лейпцигом. После Лейпцигской битвы преследовал французов с кавалерией до самого Рейна.
"Чтоб штаб союзный на холме
Пленить - и победить в войне" -
Около 3 часов дня до 10 тысяч французской кавалерии под командованием маршала Мюрата попытались прорвать центральный фронт союзников у деревни Вахау. В 800 шагах от плена и позора оказались императоры российский и австрийский, король прусский, главнокомандующий Шварценберг, не говоря уже о штабных чинах и придворной свите! Наполеон уже праздновал успех, когда Александр I, придя в себя раньше насмерть перепуганных «собратьев по трону», приказал бросить в прорыв 100-пушечную батарею И. Сухозанета, дивизию Н.Н. Раевского, бригаду Ф. Клейста и лейб-казаков своего личного конвоя. Французы были отброшены, прорыв ликвидирован, а «братья-монархи» отделались легким испугом.
Евгений Вюртембергский — русский генерал от инфантерии. С особым отличием участвовал в битве при Лейпциге — его корпус взял с. Вахау и стойко оборонял его, понеся большие потери (награжден 8 октября 1813 года орденом Св. Георгия 2-й ст.) За отличия в эту компанию 11 ноября 1813 года награждён орденом Св. Владимира 1-й ст., второй золотой шпагой «За храбрость» и прусским орденом Красного орла 1-й ст.
Шевич Иван Егорович (младший) (1754—1813), генерал-лейтенант, с 1805 г. командир лейб-гвардии гусарского полка, под Лейпцигом вел в бой гвардейскую легкую кавалерийскую дивизию. В этой схватке Шевич был убит ядром.
"И в Лейпциг шлет гонца из свиты..." - Этот ошеломляющий успех убедил Наполеона в том, что победа уже одержана. Властям Лейпцига было при казано звонить во все колокола в честь триумфа.
"Да позабыли про овраги..." - перед Ставкой в заболоченной ложбинке протекал ручей, вздувшийся от постоянных дождей, с узкой, на одного всадника, плотинкой через него.
Брат Франц - первый император Австрии с 11 августа 1804 года до самой своей смерти. В качестве императора Австрии, короля Богемии и Венгрии правил под именем Франца I.
Братец Фридрих - Фридрих Вильгельм III, король Пруссии c 16 ноября 1797.
Орлов-Денисов Василий Васильевич, граф (1775 -1843) — командир лейб-казаков во время Наполеоновских войн, генерал-адъютант.
Ефремов Иван Ефремович (1774-1843) —командир Лейб-казачьего полка, полковник, впоследствии генерал-лейтенант Донского казачьего войска. 4 октября под Лейпцигом Ефремов явился героем исторической атаки лейб-казаков и 23 декабря 1813 г. был награждён за неё орденом св. Георгия 3-й степени (№ 352):
"Неожиданным нашим появлением на фланге неприятель настолько был озадачен, что как будто на минуту приостановился и заволновался, как вода в корыте. А мы со страшным диким гиком уже неслись на него.
В этот момент на нашем левом фланге открыла огонь наша артиллерия, поражая неприятеля в правый его фланг; он не выдержал, дрогнул и повернул назад. Когда французы дрогнули, смешались и повернули назад, то тогда мы их так кололи, что за одним другой подыхал…
…Мы возвращались буквально растерзанные: кто без кивера, кто в разорванном мундире, и окровавленные лица и руки, но на лице каждого можно было прочесть, что честно исполнил свой долг присяги.
Ефремов ехал без кивера, который у него был сбит в бою. А когда стали подъезжать к Государю, то Император громко произнес: “Ефремов, ко мне!”
А когда Ефремов подскакал, то Государь своеручно на него надел Св. Георгия 3-й ст. и поцеловал". (Участник Лейпцигского боя, казачий генерал-лейтенант Емельян Антонович Коньков).
Сухозанет Иван Онуфриевич, в 1813 г. командовал 1-й артиллерийской бригадой. За отличие при Бауцене 26 мая 1813 получил генерал-майорский чин. Участвовал в сражениях под Дрезденом, Кульмом, Лейпцигом, Бриенн-ле-Шато, Фер-Шампенуазом, Парижем.
- Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Ты "Отче наш" читаешь тут?
Секундомеров не было даже у командиров, и для отсчета коротких промежутков времени использовались хорошо заученные тексты. Как наши бабушки варили яйцо всмятку? С секундомером стоять не нужно. С момента закипания воды, читайте трижды молитву «Отче наш» … и, выключайте огонь! Яйцо получится именно таким, каким его рекомендуют к употреблению французские гурманы.
Палаш - рубяще-колющее клинковое холодное оружие с широким к концу, прямым и длинным - до 100 см - клинком.
"Медвежьи шапки..." - драгуны элитных рот имели вместо касок медвежьи шапки с красным султаном. Вспомните классическую охоту на медведя, когда лайка, отвлекая мощного зверя от охотника, рвёт его "с тыла", уворачиваясь от ударов лап.
Голомень - боковая плоскость клинка
Чичерин Пётр Александрович (1778—1848) — русский военный деятель эпохи наполеоновских войн, командир лейб-драгунского полка с 1809 г., генерал от кавалерии, генерал-адъютант. В кампании 1813 г. участвовал в сражениях при Люцене, Бауцене, Кульме и Лейпциге. В последнем ранен саблей в щеку.
И сотней "Барыню" наярив,
Казаки подошли под холм...
Из воспоминаний взводного вахмистра Тимофея Ивановича Першикова. Кстати, при атаке французской кавалерии был убит знаменитый Наполеоновский маршал Латур-Мобур, и донцы приписывали смерть его своему родному витязю – Першикову.
- Это и есть тот генерал, -говорили они, - которого наш Тимофей Иванович ссадил своим дротиком. Но справедливость требует сказать, что то был не Латур-Мобур. Латуру-Мобуру, как известно, ядро оторвало ногу, и он унесенный с поля сражения, скончался уже во французском лагере.
Понятовский Юзеф (Жозеф-Антуан Понятовский, Юзеф Антоний Понятовский; 1763 - 19 октября 1813, под Лейпцигом) — польский князь и генерал, маршал Франции, племянник последнего короля польского и великого князя литовского Станислава Августа Понятовского. Дважды воевал против России, дважды был прощен, и встал под знамена врагов России в третий раз. "А на третий раз не отпустим вас" - игра такая детская есть.
Блюхер - Гебхард Леберехт фон Блюхер, князь Вальштадский (1742 - 1819) - прусский фельдмаршал, участник ряда наполеоновских войн, командующий прусскими войсками в боевых действиях против вернувшегося Наполеона, победитель при Ватерлоо (1815).
Люнет - открытое с тыла полевое укрепление
"Вот лейтенант какой-то прусский..." - Хенрик Стеффенс, профессор минералогии, физиологии и естественной истории университета в Галле, с 1811 по 1832 — в Бреслау. Во время битвы под Лейпцигом (1813) записался в прусскую армию в чине лейтенанта, участвовал во взятии Парижа. Реальный эпизод, описанный им в книге воспоминаний "Приключения по дороге в Париж во время кампании 1813-14".
"Французы с нервной лихорадки..." - нервная горячка, лихорадка - обиходное название сыпного тифа в то время. Когда просвещенная Европа в университетах только подходила к пониманию связи платяных вшей и сыпного тифа, в русских деревнях (и уж, конечно, в армии) давно пользовались банями, частыми гребешками, горячей обработкой белья (кипячение, прожарка, утюги). Потери французской армии от тифа и в 1812 были чудовищны, причем начались они еще летом, а во время отступления приняли характер катастрофы.
Конно-егерьский - это не ошибка, в то время название конных стрелковых полков (вооруженных, кроме гладкоствольных ружей, дальнобойными нарезными штуцерами), и произносилось, и писалось с мягким знаком; "конно-егерский" - это уже конец 19 в.
"С утра дежуривший капрал... спаниковав, поджег запал" - взрыв моста Наполеон поручил начальнику инженеров Дюлолуа, а тот перенаправил поручение своему начальнику штаба, полковнику Монфору, который временно отлучился, оставив у моста саперного капрала. На вопрос последнего, когда следует зажечь провод, офицер ответил: "При первом появлении противника". Неподалёку русские егеря в смелом натиске своём продвинулись настолько, что заняли несколько близлежащих домов и оттуда начали обстреливать мост. Нервы капрала не выдержали и он поджёг запал мины... Мост взорвался вместе с движущимися по нему людьми.
"Попали! В бок... Живучий, боров!" - 19 октября Понятовский получил задание прикрывать отступление наполеоновских войск и последним оставить Лейпциг. Мост на реке Эльстер был преждевременно взорван. Прикрывая отступление, князь был ранен в очередной раз, пуля из карабина угодила ему в бок. Однако с помощью адъютантов он с трудом сел на коня и, поддерживаемый с обеих сторон, решил попытаться переплыть Эльстер. Конь с трудом добрался до противоположного берега и тут, взбираясь на обрывистый берег, князь Юзеф был еще раз ранен пулей, упал в воду и начал тонуть. Капитан Блешан (Blechamps), француз, поспешил на помощь, но через минуту оба сгинули в водах реки. Было это 19 октября 1813 года.
С гибелью Понятовского связана интересная легенда. Во время летних маневров в 1784 году князь Юзеф, побившись об заклад с одним из полковых товарищей, переплыл на коне в полном снаряжении Эльбу. Легенда гласит, что сразу после этого случая цыганка нагадала князю: "победил Эльбу, но погибнешь от сороки" (Elster – по-немецки значит сорока).
Эх, деньки мои, денечки! —
Незаметно разбрелись;
Сочинял такие строчки!..
А на деле — что за жизнь?..
И фантазия зажата,
И восторг почти остыл...
На деревьях бы — деньжата —
Где там — ржавые листы.
Мне б в коммерцию всей тушей,
В дело верное свое —
Бедных надувать старушек,
Предлагая мумие.
Не получится, поверьте
(Не таким слепила мать),
Быть мне сторожем до смерти —
Сторожить и рифмовать.
Здесь — киоски, там — ларечки...
Хвать «Роял» — отнюдь не квас.
Эх, деньки мои, денечки,
Много ли осталось вас?
Друзья, мы все здесь велики,
Сюда приходим не учиться,
Своих стихов несем тюки,
Авось хоть строчка пригодится.
Мы всех ощиплем, как ворон,
И классикам не будет спуску.
У нас есть ярый Цицерон
И два Эзопа — на закуску...
Рубить всегда легко сплеча,
И можно крепко отличиться,
Послушаем же не уча,
Чтобы немного подучиться.
Давайте разбирать стихи
Желательно без «мордобойства».
В ком желчь, да в ком — ха-ха, хи-хи,
В том ум сомнительного свойства.