Была у меня одна мечта. Чтоб не как у всех, а только так как я захочу. А она возьми, падла, и сбудься. И сразу стало скучно.
Теперь у меня все есть. Вот повезло дураку, скажете, а вы попробуйте. Все что можно было пожелать уже исполнилось. Чего еще желать, не знаю. Сижу, вот, жарю сосиски на краю подводного вулкана на Сатурне. Рядом Святой Петр чунга-чангу танцует. Скучно.
А началось все с того, что в зажигалке газ закончился. И пошел я до города Парижа за спичками. Нет, вы дурного не подумайте. До Парижа тут пара километров по дороге. Я же живу в пригороде. В этом, как его? А! А там магазинчик, заправка, телефон. И прочая Европа. И хозяин араб. Тут все такие. Или негры. Я в последний раз белого лет десять назад видел. На картинке, в журнале начала ХХI века. Да и то, по моему, это был негр, но рекламировал какую-то хрень отбеливающую для волос. Потому и белый. Что-то отвлекся я.
Итак, закутался я в плащ пошагал по дороге к магазинчику. А навстречу мне негр, тот самый из журнала. Ну, думаю, все. Это все самогон мой, ядреный. Допился, старый хрыч, до белых негров на дороге. А он подходит и что-то лопотать начинает не по-нашему, не по-французски. Руками еще размахивает, морду, свою непонятную, корчит. Я, конечно, не расист, но это уже чересчур. Дал я ему в рыло, пошарил спички по карманам и пошел дальше. Мутант этот некурящим оказался. Вот ведь гад! Хоть бы спичка где-то завалялась. Табака-то у меня и своего завались. Сам ращу. Хвастаться, конечно, не буду, но лучший в Париже. Тем и живу.
Иду я,значит, дальше, сигару посасываю, а уже и темнеть начинает. И курить страсть как хочется. И тут навстречу еще один. Такой же. Ну, я его даже слушать не стал. Сразу в морду и карманы обшарил. Опять ничего. Вот невезуха! Тут еще один, потом еще. После восьмого я понял, что заблудился и надо бы передохнуть. Сел я на краю дороги, а в голове одна только мысль: «Как? Как можно было заблудиться? Дорога-то одна». И идти до Парижа совсем ничего. А тут еще эти твари встречные да некурящие. Не иначе – белая горячка. А тут как раз еще один подбегает:
- Тут я восемь насчитал – говорит – а где девятый? Не встречал?
- Встречал – отвечаю – Подкурить есть?
- Извини. Не курю. – сказал тот и стал девятым.
Тут совсем темно и пора спать. У меня ведь режим. А спать-то боязно да и негде, честно говоря. И решил я возопить к небесам.
И возопил. Да так возопил, что лягушки, где-то вдалеке квакали, охренели. Или просто удивились, но тишина наступила полная. И это при полной луне и полном безветрии. Послушал я немного тишину и возопил еще разок. На этот раз подействовало.
- ЧЕ НАДО? – раздался Глас с небес.
- Спи-и-иички – противным голосом проблеял я.
- И ВСЕГО – ТО.
К моим ногам упал коробок.
- И ЧЕГО БЫЛО ТАК ВОПИТЬ? ЧТО – НИБУДЬ ЕЩЕ?
- А-а-а-а – сказал я и сел.
- ПРИДУРОК КАКОЙ – ТО. – грохнуло с небес.
Лягушки вдалеке поняли, что так удивляться сегодня больше не придется и возобновили свое дурацкое квакание.
«Ой!» подумал я и решил покурить. Только через целую вечность я решился посмотреть вверх. Луна скорчила мне рожу и затуманилась.
«Смысла идти в магазин больше нет» подумал и побрел домой, переступая через некурящих негров.
С тех пор прошел почти год. Старый урожай уже весь продался. Новый уже зеленеет вовсю, а тут, как назло нет дождя. Хоть ты тресни! Ох и затрахался я с ведрами туда-сюда бегать.
Короче, я хорошенько все обдумав, решил опять возопить.
- А, ЭТО ТЫ. НУ ТЫ И ГОРАЗД ОРАТЬ. ОПЯТЬ СПИЧКИ КОНЧИЛИСЬ?
- Да нет - говорю – Дождичка бы.
- ТАК ДА ИЛИ НЕТ? ПОГОДИ, ПОГОДИ… ТЫ ЧТО НЕ НЕГР?
- Нет.
- ЧТО – ТО Я ЗАПУТАЛСЯ.
- Я не негр, а дождь – да. – выпалил я.
- ИШЬ ТЫ! КАКОЙ ШУСТРЫЙ. А ЗВАТЬ – ТО ТЕБЯ КАК, НЕ НЕГР?
- Митрофаном кличут.
- СЛЫШЬ, МИТРОФАН, ТЫ ЭТО. ДОСТАЛ УЖЕ ТАК ОРАТЬ. ЗНАЕШЬ ЧТО? ДАВАЙ ТАК – ВСЕ, ЧТО БЫ НЕ ПОЖЕЛАЛ, ВСЕ ИСПОЛНИТСЯ. ЛАДЫ? НУ ВСЕ, ПОКА. И НЕ ВОПИ ТАК БОЛЬШЕ. ПОЖАЛУЙСТА. А ТО МОЛНИЕЙ ПО БАШКЕ ШАНДАРАХНУ, МАЛО НЕ ПОКАЖЕТСЯ.
Вот так все и началось. Счас вот сосисок поем и баиньки с Дженифер Лопес. Скучно, то как, братцы, так жить! Тем более вечно молодым.
P.S.
А про белых негров Он мне во сне все объяснил: « Придурок, ты Митрофан, это же видение тебе было. Свыше. А ты ему в морду. Да девять раз. Ладно, живи как знаешь. Не скучай».
«Нет вольности, нет равной части
Царю в венце, рабу в цепях».
И эта мудрость, о, несчастье!
Порождена не мною, ах!
Да, мы невольники, зависим
От чьих-то слов, от чьих-то глаз,
Рекомендующих нас писем,
Которых невелик запас;
От юбилейной круглой даты,
От прочих праздничных деньков,
От небольшой своей зарплаты,
От смежников-поставщиков,
От бригадира на работе
И от вахтера проходной...
Что, вы действительно не пьете?
Тогда исход почти другой, —
У вас есть мясо в морозилке,
И разговор с женой не лих,
Не надо вам сдавать бутылки —
Вы независимы от них.
Есть водка в магазине, слышу
Душой. Откроют через час.
Я от полтинника завишу,
Который и прошу у вас.
* * *
Хотел бы я купить такую виллу,
Чтоб жить во всю финансовую силу.
Я, как всегда, бегу считать в курилку,
А денег лишь на жалкую бутылку.
* * *
Душа, как и дуршлаг, в зиянье дыр –
По ней все бьют и бьют прямой наводкой.
Меня ведёт по жизни поводырь
С моим лицом, азартом и походкой.
* * *
Ох, куда пропали силушки могучие?
Ох, куда исчезла прыть, как у коня?
Я могу встать на колени только в случае,
Если сил подняться хватит у меня.
* * *
С цветами и дурманами весны,
С трезвоном певчих птичек в дивном поле
Стихи в душевной глуби рождены
И навсегда прописаны на воле.
* * *
Кто из нас о вечном счастье не мечтает!
Помни только, как стрелу в простор пустил:
Не всегда её лягушка поднимает –
И в зубах приносит страшный крокодил.
* * *
Идём к достатку мы за месяц по аршину,
Питая страсть к американскому дурману.
Спасибо Форду за дешёвую машину,
Цена которой нам пока не по карману.
* * *
Нормальный секс - не в компанейщине:
Я чувств своих не расплескаю –
Мне в детстве снилось: я на женщине
Лежу и сопли распускаю.
* * *
Всё – экономить! В нашем благе
Есть смысл всего – не должен чад идти:
На сэкономленной бумаге
Побольше денег напечатайте!
* * *
Любой из дней приятно нов,
Когда идёшь дорогой ясной.
Я видел столько гадких снов,
Что жизнь мне кажется прекрасной.
* * *
Ругательства повсюду в жизни жуткой,
Ну а без них тоска заест в пути:
Чтоб Троцкого облаять проституткой,
До Ленина придётся дорасти.
Как-то одна молодая симпотичная особа(хозяйка секс-шопа Леночка)подходит ко мне в расстроенных чувствах и говорит:Мой Любимый уехал в Израиль,не могу без него жить.Вот стих написала...Знала кому показать...Я тут-же сварганил породию .Леночке очень понравилось,дала десять баков,которые я,как водится и прокушал...Это присказка,а вот сказочка:
Мы так любили друг друга весной
Мы так любили гулять под луной.
Такая любовь есть только у нас...
Дай пососать свой бананас!
Леночка К
Бананас
Снова день отгорел и погас.
Я устала на пейджер писать.
Ты увёз мой родной бананас.
Как его я любила...Сказать?
Он такой у тебя красавЕц,
хоть немного конечно нахал
Этот твёрдый большой огурец
Глубоко мне в гортань проникал.
Пили страсть мы большими глоткАми
И никак не могли насладиться,
С нежной силой,своими руками,
Раздвигал ты мои ягодицы.
Выла я словно вьюга в ненастье,
Представляла,что жизнь наисходе.
Знай ,любимый,великое счастье
Ощущать тебя в заднем проходе.
Брал меня ты и в ушко и в глазик,
Под коленку, в подмышку,в пупок,
И меня в эту ночь ,бананасик,
Как отбойный долбил молоток.
Кто-то любит гулять под луной,
А кого-то влекут ананасы,
Мне же снится поляна весной,
На которой растут БАНАНАСЫ...
Однажды сантехник с фамилеей Кукин,
Хотел было встать и покинуть кровать,
Глядит, а из попы не ноги, а руки
Победно торчат и не хочут вставать:
Брезгливо отбросили тапки в сторонку,
На правой златое мелькнуло кольцо,
Тут Кукин поближе придвинул иконку,
Решительно встал и поправил лицо.
На кухню пошли, где достаточно ловко
Сварганил он завтрак, хотя было лень,
А нижние руки пихали морковку
И есть не давали вчерашний пельмень.
Хоть Кукин был против – побрили щетину,
И с бритвой тотчас же случился «капут»,
И Кукин легко обнаружил причину:
Он видел, откуда те ручки растут.
Как Кукин хотел побродить по Парижу!
До отпуска было всего ничего,
Но руки вторые, которые ниже,
Отныне смешали все планы его.
Он высказал мненье, хозяин, мол - барин,
Усилив финал нецензурным концом,
И тут же пощечиной был отоварен
Рукой неродной, с обручальным кольцом.
И обе синхронно сварганили дули,
Когда Кукин выпить с соседом хотел,
А левая нижняя для поцелуя
Тянулась к соседу и тот поседел.
И Кукин тогда не пошел на работу:
Он выщипал брови, бельё постирал,
И в пене душистой лежал до икоты,
И Баскова песни фальцетом орал.
Лишь Кукин отвлёкся, всего на мгновенье,
Устав от мельканья заботливых рук,
Как женские ручки привычным движеньем
Стянули все деньги из куртки и брюк.
И Кукин решил надо срочно ложиться –
Ведь «нижние» стали крутить бигуди,
Всего час назад нарастили ресницы,
И волосы сбрили с могучей груди,
Включили Дом-2 и намазали гелем,
Но вот наступил долгожданный покой,
Тут Кукин затих на широкой постели,
Себя обнимая фальшивой рукой.
А утром проснулся он, выспавшись в волю-
На ноги вскочил: явно что-то не то!
Глядит, вместо рук две ножищи в мозолях,
Но Кукин доволен – мужские зато!
Она стояла скорбно на мосту.
Смычки ключиц играли марш Шопена.
А слез алмазы плыли по лицу
И падали звездой в речную пену.
Лопатки непроросшее крыло
Металось под покровом сарафана.
Хотел я стать каноэ и веслом,
Поднять на плечи сильные Татьяну
И мчаться по неистовой реке,
Сжимающей объятия убийцы,
Чтоб шар нагнать в холодном далеке
И берегом песчаным возвратиться.
Я тихо подошел, встал за спиной:
"Не надо плакать, мяч ведь из резины.
Не сможет утонуть он всё равно.
Пойдем, куплю я новый в магазине."
И мы пошли с ней прямо по траве.
Гремело в голове крещендо пульса,
Пока в глазах не вспыхнул яркий свет.
Кричал мне кто-то, чтобы я проснулся.
Татьяна мое дергало плечо:
" Вот дал мне Бог супруга- рифмоплета.
Купил меня за три рубля мячом.
Живет теперь халявщик беззаботно.
А я тружусь не покладая рук,
На трех работах загнанной кобылой.
Давай вставай, раскормленный индюк,
Протри-ка наконец свой стол от пыли!"
Я тряпку взял и ею крест провел,
Смахнув листы исписанной бумаги.
А на окне жасмин в горшочке цвел
Прекрасным пусть, но все же белым флагом...
Добро и Зло… Сколько ни рань
Ты сердце, душу… Где ответ?
Эту невидимую грань
Приватизировал поэт.
Живёт он, муками томим,
И мучается временами.
Правда, и плюс здесь есть один:
Хоть не работает руками.
Где верх, где низ, где бред, где суть,
Чёрт знает, есть ли здесь отличья.
И лишь один есть Абсолют –
Поэты с манией величья!
Зачем глаз влажность?
Носа клейкость?
Привыкнуть, кажется, пора.
Сегодня снова без копейки,
Как впрочем, было и вчера.
И так же будет послезавтра
(Ну, вот ещё мамоне честь!)
Вы спросите, что ел на завтрак?
А почему я должен есть?
А я, быть может, разгружаюсь,
Храня здоровье про запас.
Гомеру старцу подражаю,
Он тоже ел в неделю раз.
И пусть сейчас я не в почёте,
Не шлёт удача мне привет…
Вы обо мне ещё прочтёте,
Так, через пару тысяч лет.
Мысль всё меня не оставляет ,
Как окрыляя , вдохновляет
Любовь на добрые дела .
Хвала тому ! Любви хвала !
Жаль тех , кто счастья не познал ,
Не ощутил страстей накал .
Как не любЯщий зол и сир .
Как скуден безлюбовный мир .
Сильнее нету во вселенной
Чувств супротив любви нетленной !
Мир без любви и квёл и кисл ......
Жизнь без любви теряет смысл ......
Зачем искать врагов повсюду?
Ты только свистни – набегут,
Они тебя не позабудут,
Ударов не поберегут.
Не лезь ни в свору и не в свару,
Чихай на явный мордобой.
Оставь лихому комиссару
Вести толпу вслед за собой.
Зачем тебе толкучки мука,
Суть политических основ?..
Будь комиссаром чудных звуков,
Будь командиром дивных слов.
«Не лава – но чем-нибудь выльюсь –
пусть будет что будет!»
Эллионора Леончик
Не лава, не бред, не маразм, не скандальная слава,
Не сажа, не лажа, хотя, может быть, ошибаюсь…
С утра накатив с новым русским сто грамм на халяву,
Под вечер конкретно –
В три пальца –
В сортир выливаюсь.
Стихов слагать строчки
Я больше, ребята, не буду,
Пусть люди простят
И румяный не сетует критик.
В мешок соберу из-под водки
Пустую посуду…
Ведь я не руда, не чугун,
Грех за это не выпить!
Вот сидит гражданин на параше,
Чуть откинув полы пальто,
Он сидит ни кого не расспрашивая,
Не тревожит его никто.
Гражданину, по-моему, нравится,
Он готов даже кайф поймать,
Даже может вытереть задницу
Или может не вытирать.
Да, вокруг гражданина сырость,
И, похоже, ему по балде,
Гражданин уважает сытость,
Ну, свинины побольше где.
Он от счастья ушами машет,
Луномордости паладин…
Гражданин сидит на параше,
Много их, такой не один.