(предыстория) - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
В городах, по значению мелких,
На просторах окрайных полей
До сих про можно всё ещё встретить
Стаю жирных домашних гусей.
От гусей, как известно, есть польза.
Как-то раз даже Рим сберегли.
В общем, ценная тварь, да вот только
Все подряд их держать не могли.
Их любил не один Паниковский,
Мимо гуся пройдет редкий вор,
И вот кто-то незримый и ловкий,
Белым днем целый выводок спёр.
Приезжал и кинолог с собакой,
По горячим найти не пришлось.
Участковый пролез буераки,
Лишь чапыжник примял, словно лось.
(история) - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Коротая дежурную смену,
Подчищая попутно дела,
С утречка принял Зойку – Холеру
Ту, что ночью ларек разнесла.
Кто (что) есть кто(что): Индиец – ребёнок-"индиго", ставший взрослым; Бумажник – офисный клерк; Клетчатка – зоопарк; Психопат – положение в шахматной партии, создавшееся в результате повышенной нервозной обстановки; Пудинг – упражнения с пудовыми гирями; Буравчик – яблочный червяк; Белая горячка – вскипевшее молоко; ПЛАНёрка – совместное употребление марихуаны; Чересполосица – наша жизнь; Ступица – нога; Кураж – матриархат в курятнике; Сукин сын – великий русский поэт А.С. Пушкин; МЕСсИВО – религиозное действо в католической церкви; Ханурик – ханский отпрыск; Курилка – житель Курильских ост-в; Холодец – остывший труп;
Старые посл. и пог. на новый лад: Кто тише едет, дальше… врать не буду; Подбил наш Вася к девке клин умело, и вот, теперь гуляет парень смело; Пошёл один в атаку в чистом поле. Но не судьба: штык где-то потерялся; Всевышний не пойдёт путём Иуды, - Свинья опять останется голодной…;
С малых лет внушали мне,
что с волками при луне
происходят удивительные вещи…
Мол, как в лапы попадешься,
то хлопот не оберешься,
ведь объятия его – стальные клещи.
Зло холодного оскала
меня так интриговало!
Ни о чем другом я думать не хотела.
Я молила: «Мистер Случай,
не томи меня, не мучай!».
Бац! И вышло - моя бабка заболела.
Перед зеркалом вертелась.
Так кокетливо оделась!
Всё внутри меня в предчувствии запело.
О коряги спотыкалась,
в чащу шла и улыбалась.
Громко хищника звала… Аж захрипела.
«Где Вы бродите, Мон Шер?!
Да включите ж свой торшер!
Лишь для Вас я красну шапочку надела,
и брожу тут с пирожками.
Вы обложены флажками.
А до бабушки мне вовсе нету дела!».
Только Серый не ответил.
(Глупый! Счастье не приметил):
слабоват глазами стал, и слух утратил.
Шкурка также подкачала,
а что до волчьего оскала…
Словом, стало мне совсем не до объятий.
Торс у волка - не находка -
брюхо аж до подбородка (!),
и хромает сильно на больную лапу.
Упс... «Облом» моим мечтаньям...
я вернулась с причитаньем:
«Нужно было в раннем детстве слушать папу!!!»
С той поры прошло полгода...
Кавалеры хороводом:
черти, ангелы, Кащеи - всё знакомо.
Несмотря на "олинклюзив"
скучно как - то без иллюзий...
Да! тут, кажется, пугали хитрым гномом?….))))))
Наверное, в каждой семье свои, особые воспоминания о Великой Отечественной войне. Есть они и в нашем роду.
Моя мать, Матрена Васильевна, была замужем дважды - за родными братьями. С Яковом, первым мужем, они поженились перед войной, а с объявлением мобилизации его забрали на фронт. Прошли долгих четыре года, и наконец настал День Победы. Люди высыпали на улицы (мать тогда жила в селе на Полтавщине), поют, танцуют, а мать… плачет. «Ты чего плачешь?» − недоумевают сельчане. «Так ведь мой Яша на фронте». «Ты же от него неделю назад письмо получила!» «Ну и что, это война, а на войне и в последний день могут убить…» Через несколько дней матери пришло извещение, что ее муж, Рудов Яков Сидорович, геройски погиб 9 мая 1945 года, похоронен в столице Австрии.
Спустя время из армии вернулся брат Якова мой будущий отец Афанасий Сидорович, за которого мать и вышла замуж. Отец также прошел всю войну, в том числе Сталинград, был ранен, контужен, его ратный путь отмечен боевыми наградами.
Что интересно, Яков и Афанасий однажды случайно встретились на фронте. Афанасий стоял часовым и вдруг услышал, что рядом – воинская часть, в которой служил брат. Он наугад крикнул: «А Якова Рудова среди вас нет?» Когда выяснилось, что встретились родные братья, Афанасия на посту подменили, и они за разговорами просидели в окопе всю ночь. Афанасий даже предлагал брату перейти к нему в часть, чтобы воевать вместе. Но Яков отказался – не хотел расставаться с боевыми побратимами.
Афанасий и Матрена прожили вместе тридцать лет, воспитав двух сыновей – Николая (сына Якова) и Владимира, автора этих строк. Моему отцу, а в его лице всем воинам Великой Отечественной, я и посвящаю свое стихотворение.
ОТЕЦ
Не под тяжестью мраморных
памятных плит,−
Под раскидистой вербой
отец мой лежит.
Не стоит караул,
не чеканят слова,−
Задушевно и бережно
шепчет листва.
Чтобы лёгок был сон
и покою был рад
Той великой войны
неприметный солдат.
От родной стороны
и до вражеских гнёзд
Он немыслимый груз
на себе перенёс.
Умирали, споткнувшись,
чужие отцы,−
Моему на помин
оставались рубцы.
И живым, наконец,
отпустила война,
Но кого насовсем
отпускала она?
До последнего дня
вызывали на бой
И телесный недуг,
и душевная боль.
И терзала тревога,
чтоб та же беда
Не настигла меня
никогда-никогда…
Стальными мышцами проворно шевеля,
В полезный спорт меня зовёт Арнольд Шварцнеггер.
Ну что ж, когда-нибудь пойду в спортзал и я...
Потом, на пенсии, как делать будет нехер.
Нет, сосед, это просто! Писать ты готов?
Одуванчиков – триста не мелких цветов,
Два стакана воды, пол лимона к цветам,
И песку в рецептуру – всего килограмм.
Зелень – напрочь подстричь; а заваришь сироп –
Сыпь в сироп те цветы (только чистые чтоб)!
Закипело – вари еще двадцать минут.
Сок лимонный залей, пусть цветочки дойдут…
Через пару минут это всё выключай.
Через сутки отжать, вскипятить – и на чай
Можешь смело меня приглашать в тот же день.
То варенье (иль мёд?) есть нам будет не лень!
***
- Как варенье, сосед? Что ж обиделся ты?
- Не собрать мне букет – облетают цветы!
P.S. «Как-то, шеф спросил меня в скайпе, после 9-го Мая, как далеко я поеду отдохнуть в отпуск. В отпуске я не был уже давно. А вопрос был чреват скоропостижным отзывом. Все еще, будучи под впечатлением от Парада Победы, решил соригинальничать и послал ему минус «Смуглянки» и текст:
Я залег бы на Ривьере,
Я б на Ибицу рванул,
Но, увы, с моей карьерой,
Кто-то сильно киданул.
Не дитя я благородных
Голубых крутых кровей,
А простой и недостойный
Хохмадрило-лохмандей!!
Я краснею, я потею,
И стараюсь замом стать,
Но подлизы все быстрее,
Начинают обгонять!
Лижут жопы Вам начальству,
Подставляют все меня!
Шеф, ты не печалься,
Ведь привык давно уж я!
Рас кудрявый, я мохнатый и смешной,
Мы ведь скоро, скоро встретимся с тобой…
Шеф у меня, человек с юмором. Прислал такой ответ и минус из «17 Мгновений Весны»:
Ты помнишь, как устроил сосунка?
И впечатленье было очень скверное!
Крутили люди пальцем у виска,
когда сказал: - «Возьмем его, наверное…»
Как все-таки было красиво и странно,
когда в замках герцоги жили и дамы...
У дяденек были мечи и лошадки,
у тётенек - пышные юбочки в складку.
Кареты катились под звуки подковок
(не то, что сейчас после дня трудового).
На многие книжки вводились запреты,
и не было вовсе (хи-хи) туалетов!
Напиток смешно назывался бурбоном,
обычай был - петь о любви под балконом,
и рыцари в латах (железные штучки)
зачем-то у дам нежно чмокали ручки.
Дрались на турнирах, а также дуэлях
(ну, это когда дружно жить не хотели).
Но чаще всего на балах танцевали...
Мне это в музее вчера рассказали.
Теперь я пропала. Глаза лишь закрою -
себя представляю...старинной такою.
Имеется принц в старшей группе детсада.
И мне соответствовать статусу надо:
в панаме с пером, в платье с парочкой брошек
под плюшевой мантией в черный горошек
шагаю по комнате, словно принцесса.
Семья наблюдает за ходом процесса.
Их смех мне быть дамой ничуть не мешает.
Вниманье толпы нас, вельмож, украшает.
- На стуле сидеть мне не гоже, учтите.
Мне надобен трон! Где хотите ищите!
Бархат кожи твоей, шелк волос и касание рук,
Мармелад нежных губ и биение милого сердца.
Как же хочется мне ощутить это снова, и вдруг,
Вспоминаю тебя, мне до боли знакомую с детства!
* * *
На добрые дела не тратя силы,
Не сделать жизнь цветущей, словно роза.
Пускай народ хватается за вилы
И чистит всю державу от навоза.
* * *
Я пашу и в час ночной, и днём,
На детей своё здоровье гроблю:
Трудно воспитать теперь ремнём –
Перейти придётся на оглоблю.
* * *
Не зря всё наше общество ворчало,
Что нет двуличней женского лица:
Как только тронешь женское начало,
Так сразу и закапает с конца.
* * *
Парнас покинуть можешь ты с позором,
Лишь только будешь с мудростью знаком:
Чтоб ярче хрень предстала перед взором,
Писать хреновым надо языком.
* * *
К познанию всех сущностей гребя,
Немало бачишь всякой ерунды:
Когда я открываю сам себя,
То вижу многих лица и зады.
* * *
Об экстрамодном пении гутаря,
Резвиться ещё рано на лужке:
Я как-то пел, играя на гитаре,
Но дали мне гитарой по башке.
* * *
В ужасные края не унесёт нас ветер,
На жизнь смотреть лишь надо смелым взглядом:
Не бойся никого и ничего на свете –
И будешь пить шампанское ты задом.
* * *
Зиме, как оппозиции системной,
Приходит неизбежная хана.
А сквозь решётку камеры тюремной
Ещё прекрасней кажется весна.
* * *
Известных музыкантов судят строго –
Не всякая их нота симпатична:
Один оркестр, а дирижёров много,
Поэтому и жизнь какофонична.
* * *
Войди в любой приличный шоп –
Расстройство будет враз для глаза:
Для самых пышных женских поп
Нет по размеру унитаза.