С чем смотримся мы лучше – не вопрос,
Лишь только не смотреться бы ослом:
Мужчина – с миллионом алых роз,
А женщина – со шваброй и веслом.
ЗЕВС.
На миллион роз, явно не хватало,
Хотя любовь кипела через край.
Но ни чего, бывает денег мало,
И за веслом я пошагал в сарай.
В сарае, как бы я ни сном, ни духом,
А выбирал потолще, поновей.
И подарил. Ну а она подлюка,
Веслом мне саданула меж бровей.
Вся душа поражена
Слишком крепкой влагой:
От меня ушла жена
К Кузьмичу за брагой.
ЗЕВС.
Я лежал умирая в кровати,
Только браги просил, не ухи.
Тут приходит Кузьмич вот те нате,
И читает лихие стихи.
Я конечно быстрее про брагу,
Где жена мол моя наконец?
Он сказал, что закончилась фляга,
И жену он увёл под венец.
Спор идёт про то да сё,
Кто пушистее и краше:
Если Пушкин – наше всё,
То и Гоголь – тоже наше.
ЗЕВС.
Пушкин всё и Гоголь тоже,
Наше всё, ни дать ни взять.
Есть ещё другие рожи,
Нам их некому отдать.
Он был лирическим поэтом,
она ж философом была,
идей чужих апологетом,
и убеждения блюла.
Они на сайте тусовались,
слагали оды и стишки.
Они поэзией спасались
от ипохондрии-тоски.
Она и Он общались славно,
как не разлей вода друзья.
Она под ником Ярославна,
а Он под именем Илья.
Подробности о жизни личной
они скрывали, как могли,
но, переписываясь в "личке",
делились: всё, мол, ай-люли…
Кто знает, может, в переписке
был извинительный обман?
Но стал почти интимно-близким
их долговременный роман.
И вот однажды конкурс грянул
на тему "О большой любви".
Он на её стишок как глянул…
И написал с презреньем: "Фи"…
Разочарован, мол, изрядно.
Где глубина великих чувств?
Всё мелко, плоско, заурядно
и далеко, мол, от искусств
любовной лирики и драмы,
так, рассуждения одни…
В тот день Он был не в духе, знамо;
как и в оставшиеся дни…
Они рассорились и оба
с литсайта навсегда ушли.
Два безнадёжных остолопа,
в реальной жизни бобыли...
О жизненных планах, наверное, будет беседа.
Пусть Бог улыбнётся, услышав меня невзначай.
Уж если созрела делянка отборного бреда,
То, хочешь, не хочешь, пора собирать урожай.
При этом как Штирлиц - не путать свои ипостаси,
Идти до конца, волоча за собой парашют,
По Унтер-ден Линден (другой ли неведомой штрассе),
И всё объяснить, если всё-таки к стенке припрут.
Состав преступленья включает большие цистерны
С каким-то горючим. И грешников спальный вагон.
Пройдите в купе, чтоб прочувствовать, как эфемерны
Любые глаголы напрасно прошедших времён.
Курите, товарищ! Достаточно жить без азарта.
Курите в затяг, а не делайте дяденьке вид!
Слепой проводник нарисует на столике карту
И чай в подстаканниках сверху на ней водрузит.
Вопросы о том – попадём ли куда-то в итоге
Банальны как балка, с её защемленным концом.
Меняйте ненужные чувства на чувство дороги
И сразу поймете – куда-нибудь, да попадём.
Там будет разгул адюльтеров и миссионеров.
Их миссией будет случайная встреча с тобой,
В попытках поймать в тёмной ауре улиц и скверов
Всех солнечных зайцев, родившихся этой весной.
В душе затаится сбежавший из дома дошкольник...
Не прятать глаза в разговорах один на один!
В какой геометрии сложится наш треугольник,
Как сумма тупых и не слишком любимых вершин?
Грядущий пожар прикрывает игривая дымка.
Грабёж начинают с попытки стрельнуть сигарет.
К незримому фронту летит самолёт-невидимка,
И вслед ему машет тот суслик, которого нет.
Нет праздника в жизни? Давайте отпразднуем труса.
Давайте сыграем и плюнем на стоимость свеч.
Размешивать глупость и искренность. Соли по вкусу.
А главное дальше – лелеять, любить и беречь.
Суров диагноз эскулапа
Осталось месяц, полтора
Мысля одна в башке Потапа
Гульнуть по полной до утра
На всю катушку напоследок
Всё до копейки на пропой
Позвать друзей, коллег, соседок
Развеять миф - Потап скупой.
Продал всю мебель и машину
Гараж по пьяни подарил
Попробовал таки мужчину
И трижды это повторил.
Через неделю из больницы
Звонок - голубчик извините
Всё перепутали тупицы
Здоровье в норме - век живите.
Моё детство, в основном прошло у деда с бабкой в Ростовской области, там где мало леса, но много тепла и степей. В те далёкие 50-е годы время было голодным и бедным. Мы, послевоенные дети, не доедали и не знали сладостей, кроме сахара, да изредка, петушков на палочке, из того же сахара. Поэтому крутились сами, как могли. Например, летом мы с утра, захватив спички и соль, с пацанами отправлялись на речку. Ставили плетёные верши на рыбу и, в ожидании, пока поймается рыба, ловили сачком лягушек и змей, стреляли из рогатки воробьёв и ворон. Всё это было еда. Мы тогда знать не знали, что это французские и китайские деликатесы. Для нас это было мясо, которого не было на наших столах, а наш растущий организм, требовал белка. Мы разводили костёр и вся наша, подсоленная добыча, жарилась, на сырых ивовых прутиках. Не надо морщиться, вкусно было! Затем были стрельба из самопалов. Самопал это такая стальная трубка с палец толщиной, сплющенная и загнутая с одного конца, прикрученная мягкой проволокой на деревяшку с ручкой, типа пистолета. На конце трубки, у рукояти, делался сквозной узкий пропил, для зажигания спичечной серы, которая насыпалась в трубку. Всю технологию рассказывать не буду, долго. Просто скажу, что это было опасное оружие, в первую очередь, для самого стреляющего. Многие пацаны лишились из-за него в детстве глаз и пальцев. Но для нас это была страшная романтика. По вечерам мы играли на улице в прятки, жмурки, догонялки, а после, когда темнело, садились в кружок и рассказывали страшные истории типа: на чёрной, чёрной горе, стоял чёрный, чёрный гроб и т.д. Ближе к осени, когда появлялся садовый урожай, появлялись и ночные забавы. Когда старики засыпали, мы выбирались тихонько из дома и всей компанией решали, в чей сад полезем. Лазали друг к другу. К примеру, решали лезть в наш сад. Моя собака, которую дед на ночь спускал с цепи охранять сад, меня знала и не лаяла. И пока я её гладил, дружки, по моей наводке, обносили деревья. Дед, после очередного обноса, принимал и другие меры охраны. Например, наш сад, по периметру, был обтянут тонкой проволокой, ну типа растяжка, на конце которой было привязано пустое ведро. Ведро ставилось на крышу дома так, что малейшее касание проволоки приводило его к падению на каменные плиты двора. Загремевшее ведро подсказывало, что в саду воры. Но это для чужих, своих пацанов, я заводил через двор, минуя растяжки. Дед подозревал, что это моя работа, но допрос с пристрастием, ничего не давал. Я стоял перед дедом и чувствовал себя Мальчишом Кибальчишом, которого допрашивает злой буржуин. Военную тайну я, конечно, не выдавал. Но мой дед был умный, изобретательный и пошёл на военную хитрость. На лучших плодовых деревьях он, в тайне от меня, поставил специальные ловушки, которые ему помог установить сосед. Ветки аккуратно притягивались к стволу дерева, так что представляли собой сжатую пружину, по принципу мышеловки. Как только кто-то дергал яблоко, ветка резко распрямлялась и наотмашь била вора. Ночью ловушка сработала, пацаны с разной степени травмами, разбежались, а я был пойман и уличён в пособничестве ворам. В наказание, я стоял весь следующий день на коленях в углу и был лишён на неделю речки. Вспоминается ещё один курьёзный случай. Мой дед страдал радикулитом и по совету знающих людей, решил себе сделать пояс из кошачьей шкуры. Где-то на помойке он выловил здорового мохнатого сибирского кота, придушил его, снял шкуру, а тушку, сказал мне, отнести, когда стемнеет и выкинуть в дальний овраг. Мне было 5 лет и я не понимал, чего стесняться кота без шкуры. Я, не дожидаясь темноты, привязал ободранного кота за хвост и потащил по всей улице, гудя и представляя, что это гоночная машина. На втором круге автогонки, после доклада соседей деду, я был выловлен и выпорот, за нарушение строгих инструкций избавления от кошачьего тела.
Очень большой радостью для нас, детей было, когда по улице ехал на телеге старьёвщик, звонил в колокольчик и громко кричал: "Меняю старьё на леденцы и воздушные шарики." Мы, пацанва, сразу неслись по домам и выпрашивали старые, дырявые, изношенные вещи, которые меняли на жёлтых и красных сладких петушков на палочке и красивые воздушные шарики. Это было счастье!
Тоскуя сильно без работы
И день и ночь лежит в трусах
Какие раньше брал высоты
Теперь об этом лишь в мечтах
Ведь не уволен за прогулы
Не сокращён по штату он
Работодателю Вакуле
Пришла пора на пенсион.
Без малого четыре года
В огне войны сражались деды,
За Родину и за свободу-
Ковали праздник День ПОБЕДЫ!
Презрели женщины лишенья,
Разлуку горькую изведав,
В тылу и на полях сраженья
Ковали тоже День Победы!
Отцы своих отцов сменяя,
Тогда мальчишки-непоседы,
К станкам вставали не пеняя -
Ковали вместе День Победы!
День светлый, чтобы принести нам,
По полной вкус войны отведав,
Вы всей страной, не днем единым,
Вели бои за День победы!
Родные, дай вам Бог здоровья,
Пусть вас всегда минуют беды,
А мы сто грамм сейчас, и стоя:
- За вас, за праздник День ПОБЕДЫ!