Мы все несёмся в чёрную дыру
Планеты, звезды, мирозданья.
И как-нибудь в каком-нибудь году
В ней растворимся без напоминанья
О том, что были, жили и творили,
И беззаветно верили в мечту.
Всё вмиг исчезнет, нас не будет или
Мы испаримся прямо на лету.
Хотя сопротивляться нету толка,
Заранее веревочку не мыль,
Дыра сама, как ада кофемолка,
Всё превратит в космическую пыль.
Сползает боком снег в овраг,
За космы стаскивая зиму.
Явился март-аристократ –
Из всех немыслимых наград –
Той, самой невообразимой.
Да он и сам безмерно рад
Щетинкой каждою озимой.
Он сам собой и по частям
Живой энергией сочится.
Ручьём по ледяным костям,
Что обнажились тут и там
Под полотном сквозного ситца.
Весна вернулась по делам.
Мне тоже дома не сидится.
Сползает снег...
Овраг, похожий на сусек,
в деревне есть за старым садом.
И в тот овраг весенний снег
съезжает как-то странно:
задом.
Бывает – этот снег в овраг
сползает по-другому:
боком.
Ползёт неспешно в буерак
неповоротливым "потоком".
При этом тащит за собой
за космы старенькую зиму.
Снег грязно-серый и рябой,
зима ж больна неизлечимо…
А тут и март-аристократ
с иголочки, как франт, одетый
явился, как на маскарад,
с весенним пламенным приветом.
Он – как всегда – неотразим
и рад он – как всегда – безмерно.
Ведь он – уничтожитель зим!
Но не свиреп он беспримерно.
Своей энергией живой
он по частям и в целом пышет.
Весны шумливый вестовой,
теплом на снег овражный дышит.
И тот сползает кротко вниз
то боком, то лениво задом.
А март играет бенефис
в профит Весны за старым садом.
Ручьём по ледяным костям,
что обнажились из-под снега,
и тёплым ветром по ветвям,
лелея собственное эго…
Такие здесь у нас дела –
кому же дома усидится?
Покрылась почками ветла,
И возвратились с юга птицы.
Одинокий обелиск. Крики чаек
Вдалеке по-над рекой. Блики солнца..
Я ведь, Прохор, не гадал и не чаял,
Что нам свидеться ещё доведётся.
Так нелепо - подорваться на мине
В день Победы... Но на всё Божья воля.
Внук привёз меня сюда на машине,
На последнее твоё, Прохор, поле.
Время штопало кривою иглою
Кровью залитые пашен рубашки...
Нынче травы зеленеют по пояс,
Где сходились с фрицем мы в рукопашной.
От осколков шрамы вылечив глиной,
На холмах сияют белые церкви,
В городах, где раньше стыли руины,
Возвышаются торговые центры.
Пролетели кобылицами годы...
Слышал - Сталина врагом объявили!..
То взрастают, то ветшают заводы...
А деревню, Прохор, мы развалили.
Лебедой позарастали подворья.
Мне смотреть на это, веришь, непросто...
Как сквозь пальцы утекает здоровье,
На погоду ноют раны и кости.
Но, хотя уже стакан вижу плохо,
Помню всех, с кем рядом шли мы в атаку.
Я сегодня за тебя выпью, Прохор.
За тебя, Грицько, Рустама и Ваху.
... Каждый год мы отмечаем Победу,
На парадах в ногу шествуя гордо...
Завелись в стране, однако, скинхеды,
С мутным взглядом шовинистов упёртых.
Но сияют и глазёнки подростков,
Утверждающих, что все люди - братья.
И мне очень верить хочется, Прохор,
Что фашизм в России... Нет!
Не прокатит !
Что не будет здесь кровавых пожарищ,
Артобстрелов, глаз испуганных детских.
Спи спокойно , боевой мой товарищ...
...Я тебе не расскажу о Донецке.
Сжимая кулаки лилово,
В голубизну ладони простирая,
Сирени утверждают Слово,
Своё сиреневое Слово,
Тончайший отголосок Рая.
Кто знает, были ль в нем сирени,
Пленяя семицветностью плюмажей,
Играл Адам ли на свирели,
На завлекалочке-свирели
Для прародительницы нашей?
Кто знает… Но вдохнув настоя
Запалисадных терпких ароматов,
Поймешь, как рушатся устои,
Мгновенно рушатся устои
Атеистических догматов.
И ты поверишь в быль и небыль,
И в рай, и в ад, и иже с ними,
И долго-долго будешь немо
Внимать Словам, струящим небо…
И те Слова на память снимешь.
10.04.2019
«Человек ты, вижу, добрый.
Как, скажи, убить кота?
Я яво вчерась под вечер,
прям, замучилась ловить.
Посоветуй, человече,
чем его мне отравить?»
Мнёт своей клешнёй мне локоть,
слёзы чуть не брызжут с век.
«Чем кота таво мне кокать?
Подскажи, мил человек!
Тут такая, вобчем, штука –
лук копает мне тот кот.
Я останусь же без лука!
Что мне кушать целый год?!»
Бабке я сказал:
«Бабуля!
Я совет дам без помех.
Кот, поди, такой лапуля.
Убивать животных – грех!
Лучше мяска срежь со стейку,
смажь сметанкою манты и, любя, того котейку
накорми от пуза ты»
Бабка сумки взяв в охапки,
перешла с ходьбы на бег…
«Не поможешь, значит, бабке?
Злой ты, всё же, человек!»
Скарамушка, Скарамуш,
Он опять объелся груш,
Лучше яблочко бы съел,
И живот не заболел! (с)
Частушки от подружки ***
Вспоминаю сразу драму,
Змея, райские дела,
Ева яблоко Адаму
С древа жизни сорвала!
А Адам привык есть груши,
И к другому не привык,
А тут яблоко как скушал,
Комом в горле встал кадык!
Еву жадность охватила,
И прожорливей была,
Пару яблок проглотила,
Но кадык не обрела!
Всё же яблоки «достали»
(сорт большой, хоть не дозрел),
Два комка в груди застряли,
Но живот не заболел.
С той поры нам наказанье,
Установленный статут -
Женской груди созреванье,
Ешь, а яблоки растут!
Мой Адам напел мне в уши:
«Груши ешь, не повредят!»
Лучше б мне его не слушать –
Вырос грушевидный зад!
Песню вспомнила Катюши,
Про себя она поёт,
Ту, где яблони и груши,
С ней у нас один компот!
Созвездия надгорные,
Как пуговки по платьицу.
И снится мне ко вторнику,
Что снится мне на пятницу,
Мол, я живу в Германии
С природою в гармонии
На полном содержании
Берлинской филармонии.
Жую себе бефстроганов,
Эльзасским запиваючи.
Зовут меня Ио́ганом
И даже Себастьянычем.
В ночи пою с подругами,
А по утрам - с пернатыми.
Сорю деньгами, фугами
И прочими сонатами.
Да вот душа, бездельница,
Слезами обливается,
Ведь сны по понедельникам
Обычно не сбываются.
И пуговки по платьицу
Поблёкли. День наполнился.
………………
Эх, был бы сон на пятницу, -
Конечно бы, исполнился!
Мелькают времена и нравы -
Игра в калейдоскоп эпох.
На выход из неё нет права
Ни в одиночку, ни толпой.
Метаморфозы в апогее.
Нет времени судить-рядить.
И неуступчивый "Альцгеймер"
Призывно машет впереди.