Азартно носится петух за курицей,
Великолепные стоят деньки.
Зачем вы, девочки, сигары курите?
От них не долго вам отдать коньки.
***
Век парафинился в свечном заводике,
В душе поземка и на сердце мгла.
Зачем вы, часики, так быстро ходите?
Промчалась молодость – как не была.
***
Висят бесхозные на стенде датчики,
Под напряжением две тыщи вольт.
Зачем вы, мальчики, суете пальчики?
Ведь ясно сказано: не влазь – убьет!
Уважаемые авторы,
Произведения конкурса "День Победы" опубликованы.
Прошу оценить в сответствии с правилами конкурса Жми сюда.
И ещё. Объявляется дополнительный конкурс рецензий. Автор отзыва, набравшего наибольшее количество баллов, получает регалию на авторскую страничку.
Участникам конкурса - удачи, всем остальным - хорошего настроения.
По картинке.
В колхозе (мать его) "За Родину",
Снимипорткового района,
фашист попортил всю смородину,
когда ворвался незаконно
на Акулинину плантацию,
которая благоухала.
Голодный фриц ходил в прострации,
искал еду и схроны с салом.
Кричал нерУсь по иностранному:
"Гани Акула сало, яйко"
Как отказать фашисту пьяному?
Да чтобы сдох он попрошайка.
На вид немчУрка не со Львовщины,
(ох дать бы гаду по сусалам),
видать босяк и безотцовщина,
не ел такого в жизни сала.
"Ты что милок, оно же жирное"-
В сердцах вскричала Акулина.
решила всё она по мирному,
нехай узнает дисциплину...
Другие лгут мол сало вредное,
по глупому им дать бы лбищу.
Оно оружие секретное,
его фашисты даже ищут.
На двери многоэтажного дома уже десять дней висело безрадостное для жильцов традиционное типовое объявление:
«По техническим причинам горячая вода будет отключена С 14 по 24 апреля сего года! Администрация.»
В ночь с 24-го на 25-е апреля «дворянин во мещанстве и коммунальщине», жилец 173 квартиры Иван Митрофанович Незловольский принял решение спать не ложиться, пока не подадут горячую воду.
В 00.01 он открыл кран горячей воды ванной,
предварительно раздевшись, взял в левую руку мочалку и мыло, а в правую – спортивные часы – секундомер и начал отсчёт времени.
Но в открытом кране не наблюдалось ни малейших признаков жизни или воды: что-то булькнуло, зашипело, но и эти обнадёживающие звуки вскоре кончились. Ни капли не вытекло из крана. Иван Митрофанович подождал 5 минут, 10, 20 минут...
Прошёл час. Незловольский продолжал терпеливо стоять под душем в ожидании воды.
В двери ванной появилась заспанная жена Софья.
- Чего ты тут стоишь? Я уже начала засыпать, смотрю – тебя нет…
- Воды нет горячей! Жду, когда дадут.
- Да ты что, Ваня? А если вдруг не дадут?
- Буду ждать до утра: я хочу точно, до секунд определить, когда дадут воду! Я объявляю новый вид протеста против произвола коммунальных властей – стоячая забастовка – голодовка в ванной!
- А кто и как в КЖХ об этом узнает?
- Кто, кто! Управляющий домом, которого ты вызовешь…утром. Позвонишь в «Вечёрку», на телевидение – пусть приедут и расскажут обо всём…
- О чём скажут? Тебя голого в ванной по НТВ покажут, что ли? Не смеши людей, Ваня! Не будь дураком – пошли в комнату, - в голосе Софьи зазвучали угрожающие нотки, - пошли, последний раз говорю!
- Нет! Дай мне сюда телефон, я буду аварийку звать!
- Ну и стой… Не замёрзни только… Бери телефон, я спать пошла… Не забудь только галочки в своём графике подачи воды поставить и отметки о времени, когда включили…
И Софья, зевнув, удалилась в дальнюю комнату. Иван Митрофанович стал обзванивать дежурные службы, аварийки, дежурного по району. Бесполезно – везде или было занято, или никто не отвечал…
Ивана Митрофановича выводили из себя постоянные отключения горячей, а иногда и холодной воды в доме. Ещё в прошлом месяце он расчертил большой лист ватмана и начал отмечать на нём даты и время выключения и включения горячей и холодной воды, лифта и электропитания. По оси абцисс он откладывал дату и время, по оси ординат – состояние коммунальных сред обеспечения, собирал статистику, пытаясь дать объяснение плохо объяснимым вещам. График был прикреплён в ванной четырьмя обрывками скотча. На графике проставлялись галочки, фиксирующие выполнение обязательств домоуправления…
Между тем прошёл ещё один час, другой. Воды не было и в три часа ночи. Иван Митрофанович решил переменить тактику «борьбы» – стоя голым в ванной, он стал обзванивать соседей в попытках сколотить единый фронт обиженных и обманутых.
Сосед снизу из квартиры 157 спросонья не сразу смог понять, о чём речь:
- Чего? Кто? Кто это?... А, сосед сверху…Чего-то я вас не знаю…Что? Нет воды, горячей? Иван, как вас там, - Митрофанович, вы чего-то на часы не глядите – уже четвёртый… между прочим ночи! Да, конечно, безобразие, что ещё воду не дали. Но… дорогой, давайте утром всё решим… и бумагу – утром, утром, а? Я солидарен… В суд? Хорошо, за базар тоже отвечу… Да, мы не в Италии… Да, подпишу…
Соседка из 149-й долго не брала трубку, а ответила очень коротко – что-то о козлах, которые не дают спать ночью. И повесила трубу.
Павел Анатольевич с первого этажа долго ругался и заметил, что разбавлять лучше холодной:
- Горячая тебе зачем? Холодная ведь есть вода?
- Да
- Так чего ж ты переживаешь, дорогой? Лучше только закусывай…
Галина Павловна из 150-й сразу подняла трубку, словно ждала звонка. Выслушав, она томным голосом сказала:
- А у меня горячая вода есть!
- Как? – не поверил Незловольский, - труба-то по этажам одна!
- Да, труба одна, но вода у меня горячая есть…
Иван Митрофанович слышал, как собеседница загадочно дышала в трубку.
- Не может быть: на первом этаже нет воды, на втором – нет, у меня – нет, а у вас на седьмом – есть! Чудеса!
- Если чудеса, то приходите, проверьте!
- Прямо сейчас? - растерялся Незловольский.
- Да, сейчас прямо, я сейчас дверь открою – спускайтесь, только недолго…
- Сейчас, только оденусь, - сказал Иван Митрофанович. Он выскользнул из ванной как уж, неслышно, чтобы никого не будить, одел халат и тапочки, вышел на лестничную площадку и спустился вниз. Подойдя к квартире 150, он увидел свет в приоткрытой двери.
- Заходите, - Галина, рыжая, симпатичная молодая особа в красивом, облегающем фигуру халатике, торчала в дверях.
- Иван Митрофанович, - представился Незловольский и, проходя мимо хозяйки 150 квартиры, ощутил приятный запах её духов.
- Галина Павловна, - ответила она, - можно… Галя. Согласны?
- Да, - согласился Иван Митрофанович.
- А можно я буду вас звать тоже просто – Вань, нет - Ван?
- Да, да, - ошарашенно ответил он.
- Тогда проходи, Ван, в ванну! – засмеялась Галя, - да ты не стесняйся, в квартире нет никого, кроме нас…
- Я вас… тебя… разбудил?
- Нет, что ты, я не спала – читала роман, Ван. А впрочем, это не так важно. Ты будешь мыться?
- Мыться?
- Ну, да – вот горячая вода: у меня электрический водонагреватель. Я тоже недавно мылась… Сейчас принесу тебе полотенце, бери мыло.
Галина стала доставать шампунь и случайно или невольно прикоснулась к нему всем телом, и Иван понял, что сегодня Вану предстоит ночь горячей воды…
А между тем горячей воды в доме не было ни в 4, ни в 6 часов. В седьмом часу Иван Митрофанович прокрался обратно в свою квартиру и в 6.45 занял место в ванной, продолжая кампанию протеста…
Между тем водопроводчик Фёдор, ещё до конца полностью не прочухавшийся после вчерашней свадьбы у сестры и заночевавший после застолья в подвале у кранов горячей воды, случайно переменил позу и приоткрыл кран подачи горячей воды по «стояку». В 7.02 вода, ржавая и грязная, хлынула на стоявшего в ванной Незловольского. В 7.06 Фёдор в подвале во сне головой, падая, снова закрыл краны и горячей и холодной воды и впал в небытиё.
В 7.10 Незловольский закончил забастовку и вышел из ванной. Заползая в постель, он услышал вопрос жены:
- Ну, как? Не замёрз? Фу, ты весь в чём-то, в ржавчине, что ли?
- Нет, не замёрз – было так хорошо, хорошо…тепло, то есть…
- Как это – тепло?! Воду-то дали?
- Да, ненадолго. Но ржавую. Но не зря я затеял всё это…Не зря!...
- Галочку–то в графике поставил?
- Галочку?! – вздохнул Ван. - Поставил, поставил… И не раз…
- Так вызывать телевиденье?
- Не надо, пожалуй. Забастовка в общем … удалась. Но борьба продолжается!... На всех этажах... Я посплю чуток…
Иван заснул. А горячую воду водопроводчик Фёдор смог подать уже в 11.57.
Стоило ли так волноваться? Всего-то 11 дней без удобства, не в Италии ведь живём!
Правда в 12.30 сломался лифт. Но это уже другая история…
Военных, бравых песен звуки,
Суждения резкие гремят,
Политработники в натуге,
Всем индульгенции кроят..
И мирный, скромный обыватель,
Скрипя зубами перед сном,
Ворочаясь в своей кровати,
Не спит в угаре боевом…
И грезятся ему потери,
Ущерб престижа у страны,
Он убеждён и в это верит.
Как жаль.
И бог его храни..
Нащупывая скрепы Жми сюда Единым строем Жми сюда Аполитично Жми сюда Не удивляясь.. Жми сюда Возчик Жми сюда Балет и спорт… Жми сюда Свобода самовыражения Жми сюда
Вернувшись на круги своя,
Любовь свершила оборот.
Давай начнем опять с нуля,
Хоть он совсем уже не тот.
Забудем стужу января:
Ведь это было все не зря!
Вернись под крики птиц ко мне,
Что прилетели по весне.
Все вспоминается опять:
Тех листьев в парке хоровод.
Не повернется время вспять,
Как не вернуть теченье вод.
Весны нахлынула волна,
В душе оборвана струна.
Ее печальный слышен звук,
Прости меня мой милый друг.
А я весне такой не рад,
Что без тебя пришла ко мне.
Ах, как вернуться бы назад,
Чтоб оказаться в январе.
Куда-то вдаль по синеве,
Кораблик белый по весне,
Мой уплывал последний шанс,
Из окон слышался романс...
Как-то я наблюдал за работой человека у Стены плача. Он палочкой выковыривал "божью почту" и собирал наши записочки в черный полиэтиленовый мешок. В силу моего гадкого характера, я не удержался и спросил собирателя:
- Ты уверен, что Он уже успел прочесть мою записочку, оставленную несколько часов тому назад?
"Почтальон"никак не отреагировал. А недалеко от меня, чуть впереди, стоял невысокого роста пожилой, человек. И на мои слова он медленно обернулся, несколько секунд пристально смотрел мне в глаза и, слегка улыбаясь, сказал:
- Ингеле*! Он прочитал твое послание ещё до того, как ты его написал...
------
* - паренёк, деточка (идыш)
Что-то чернеется там вдалеке -
кажется кошка.
Кончились деньги в моем кошельке.
Это печально.
Веточку вербы зажав в кулаке,
в белых барашках,
я по дорожке спускаюсь к реке -
так будет ближе
к дому.Не буду я в церкви святить
веточку вербы.
В вазу поставлю, и буду хранить
долго-предолго...
"Спаситель был наг, а всю эту золочённо- изумрудную одёжку здесь, на земле, напялили на себя его заместители и верные слуги…"
Соломон Ягодкин (Вопль - 100)
"Лена, помогите! Можно хоть в сотом "опусе"
нечто написать?! "
Хм
НЕЧТО:
"... но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так.." (Из Заповедей Христа)
Был Спаситель в рубище убогом
Или наг... Возможно, что и так.
Соломон, он тоже вроде Бога...
У него одежда за пятак.
И вопит душа у Соломона:
"Что творится? Это не смешно!
Поклоняться Богу и маммоне -
Неприлично, вредно и грешно.
Ни к чему духовники-невежды,
Кто без меры под себя гребёт,
Кто в златые рядится одежды...
Разве ж вы Учителя оплот?"
Подруги всё время меня уверяют,
Что жить – это круто – соси леденец
И верь в неизбежный счастливый конец,
А я вот не знаю – счастливый бывает?..
Счастливым, слыхала, бывает начало –
Так молодость, веря, что всё впереди,
Несётся по жизни с надеждой в груди –
И я по утрам без надежд не скучала…
Смотрела как наглое вверх поднималось,
Как добрые с честными падали вниз,
Как совесть цеплялась за скользкий карниз
Как подлость над совестью громко смеялась…
Фортуна со мной забавлялась – кидала,
К ногам подводила безусых юнцов –
Я видела много бесславных концов,
И, стоя в толпе, безутешно рыдала…
Я много счастливых встречала в дурдоме,
Из грустных в дурдоме был только главврач,
И было мне жаль бедолагу, хоть плачь –
Мы грустных, похоже, скорей похороним…
Счастливых концовок не вспомню навскидку –
По-моему, всё завершалось слезой –
И самый успешный, и самый борзой
Ложился в конце под могильную плитку…
Я здесь не затем, чтоб размазывать слёзы
И вас погружать с головою в тоску,
Хоть мысль и приставлена кольтом к виску,
В ней нет агрессивно-опасной угрозы…
По сути, мы с вами живём в балагане
И жизнь заполняем дурацкой игрой,
Игра быстротечна и стоит порой
О смыслах игры пораскинуть мозгами…
Надежда… она – мой излюбленный завтрак,
Мне даже в дождливое утро не лень
Кормиться надеждой на солнечный день
И верить в не менее светлое завтра!
Мне хочется выхватить шашку из ножен
И в мелкий салат искромсать огурец,
Мне хочется верить в счастливый конец,
Который, конечно же, вряд ли возможен…
***