Жизнь на Земле Шекспир театром называл,
Определяя, всех людей, в актёры.
Вот только с пьесой кто-то сплоховал,
Да, сплошь, бездарные творили режиссеры.
Оставаться веселой сегодня не просто,
Невозможно смотреть телевизор без слёз,
Чем возможно ответить на жуткий вопрос?
Лишь одним! Лишь одним... Я люблю тебя, Бостон!
***
Жила себе курочка –
Ряба-Неряба...
Вовсе не дурочка,
Дворовых петухов отрада.
Из боевого отряда
Вечером
Выбрала в женихи Кречета
(Полюбила его речи-то!)
Топтал он рьяно,
Аж захватывало дух!
Налево и направо
Куриный летел пух.
Под петушиною песней
Бравою
Лаская хохлаткин слух.
Ух!
Но...
Закончилось время Кречета -
Надоело ей...
Делать нечерта,
Затоптанная Кречетом,
Снесла сырое яйцо
И как-то, одним вечером
Решила за себя и за Кречета:
- Он мне не чета
И покинула родное крыльцо.
......
Петух тух, тух...
Всё на чужих кур пялился
Пока осип и состарился.
А курочка Неряба
Уже и не рада.
ПоКУРОлесила
По полесьям-то...
Вспомнила Кречета,
Да делать нечерта –
Пух слетел,
Под ним
Больше не чешется
И нечем утешиться:
Сырое яйцо выросло,
Превратилось в крутое.
Гнездо покинуло,
Права качает
Мать огорчает
В подворье и на просторе.
Вот такая история!
Всякие есть на зоне –
Не западло им лес…
Своё они отсезонят,
Срока хватит в обрез.
Выйдут – куда податься? –
Кто на работу возьмёт? –
Опять за «колючку» сбацает,
Хоть в зоне не мёд, а лёд, -
Но, все же, накормят, и робу
Дадут и разбудят в шесть,
И скажут: «Ты чё, толстолобый,
Со щёк не сбриваешь шерсть?»
Работа идёт у затора.
Полгода авось скостят.
А эти – в гражданских конторах,
«Колючки» ему не простят.
И снова с ножом на кассу
(Нож – для острастки лишь),
Чтоб окунуться в массу
Отверженных в доску таких.
Мне твердят, что я упряма,
Дед, сестричка, папа, мама.
А бабуля говорит:
От конфет живот болит.
Ну а я твержу в ответ:
Я давно хочу конфет-
Карамелек, "барбарисок",
Мармеладок и ирисок,
Пастилы, в конце концов,
Или просто леденцов.
Ох.живётся мне несладко:
Сплю и вижу шоколадку.
Просыпаюсь и молчу-
И опять конфет хочу.
Очень часто папа с дедом
Рассуждают за обедом,
Отчего в стране завал,
Кто чего завоевал.
Папа злится, спорит дед.
Ну а я хочу конфет:
Карамелек, "барбарисок",
Мармеладок и ирисок,
Пастилы, в конце концов,
Или просто леденцов.
Ох.живётся мне несладко:
Сплю и вижу шоколадку.
Просыпаюсь и молчу-
И опять конфет хочу.
Бабушка с моей сестричкой
Закупили соль и спички,
Манку, гречку и пшено,
Мама-кофе и вино,
Папа-ящик сигарет.
Кто же купит мне конфет?
Карамелек, "барбарисок",
Мармеладок и ирисок,
Пастилы, в конце концов,
Или просто леденцов.
Ох.живётся мне несладко:
Сплю и вижу шоколадку.
Просыпаюсь и молчу-
И опять конфет хочу.
Каприз судьбы – преданье веры,
А Смерть – холодная, как сталь.
Все звезды меркнут во вселенной.
Пришла весна – прощай февраль.
Четыре круга! Рухнет Вера!
В Огне сгорит вся «грязь» дотла.
Наступит Хаос, Мир притихнет,
Немая вечность заскулит.
Простой сюжет простой картины –
Бордовой кровью смысл размыт.
Автор: Vister Хаос ______
Понос сегодня приключился –
Ну, натурально, слов понос:
Я не могу остановиться,
Практически пошел вразнос.
Слова ложатся как-то в рифму,
И получаются…стихи:
Едва один поток утихнет,
Другие к «выбросу» легки.
Абракадаброй управляет
Лукавый шепотом из тьмы –
Бывает, даже выключает
Свет Рая до конца зимы.
Что наши чувства? Лишь химера.
Мир запалим, сгорим дотла,
Как удобренье всходам Веры
От нас останется зола.
Умолкну, что ж… И мир затихнет,
Поскольку напрочь смысл размыт.
Не выдержав картины дикой,
За стенкой вечность заскулит.
Береги свою Маму, пока она рядом,
И почаще целуй ее нежные руки,
До сих пор для нее, ты родимое чадо,
Как же ей тяжело без детей жить в разлуке…
Сохрани свою Маму, не рассказывай мрачно,
Что проблем выше крыши и жизнь не сложилась,
Лучше Маме скажи: — все успешно, удачно,
С восхищением чтобы тобою гордилась…
Поцелую я Маму, обниму ее нежно,
Благодарна я ей за счастливое детство,
И скажу, что дороже ничего нет на свете,
Пока Мама жива — Жизнь Красива, Чудесна!
(Как княгиня Ольга, жена Игоря, древлянам отомстила за мужа).
Ольга – жёнка Игоря
Видит – дело швах,
Месть не медля выдала –
На древлян пошла.
Прихватив дружинушку,
Напоив рать всласть,
Разогнула спинушку,
В Корсунь подалась.
«Закидаем кепками!
Ух, ядрёна вошь!»
Корсунь крепость крепкая,
Сходу не возьмёшь.
Ох, пришлось помаяться,
Полный неуют.
Гады огрызаются,
Сверху воду льют.
А вода горячая,
Чистый кипяток.
Брёвнами хреначат,
Скинули пяток.
От ожогов вздулась,
Кожа, нет речей.
Ольга призадумалась:
«Как взять сволочей?»
Наловила вяхирей,
Воробьёв, ворон, -
Подпалила птах этих,
Аж со всех сторон.
Птицы в крепость дёрнули,
Пламя, что ещё.
«Вот вам, гады вздорные!..»
Игорь отомщён.
Била местных жителей
Ольгина орда,
Да, такое видела,
Память на года.
Дождались Её поры,
птичек разнопевья.
Валят жёлтые бобры
белые деревья.
Это солнышка лучи
ряд сосулек точат.
Разбегаются ручьи
кто куда захочет.
Нет у солнечных бобров
планов на запруду.
Потому для ручейков
ход свободный всюду.
2) На огороде. Весной
Мы знаем – час недолог,
когда упьёмся зноем.
Весна, как археолог,
снимает слой за слоем.
Горит её румянец
азартно в эту пору.
Одна из усыпальниц
уже открыта взору.
То – грядки огуречной
старинные фрагменты.
Сейчас мой путь конечный –
быть в домике "фазенды".
Оттуда, как из штаба,
свои труды окину
глазами.
Был бы папа,
порадовался б сыну...
3) Дождевая бочка
Подзорной трубою глядит водосток
на проблески новой зари,
откуда приказ отменяет восток
"Морская фигура, замри!"
Стеклянною колбой замёрз водопад,
но солнце дохнуло теплом –
и в бочку по капле втянулся канат,
завязанный снизу узлом.
И этой весною, как прошлой весной,
опять замочу семена
я в талой воде.
В бочке – круг ледяной,
как бубен шамана, луна.
..."Ты не зовёшь меня туда,
Не шлёшь ни весточки, ни строчки.
Пылающие гневом точки
Расставил ты уже тогда,"...
..."Вина осой мне жалит грудь
И поздним вечером в затишье
Порой шепчу: «Меня простишь ли,
Простишь ли ты когда-нибудь?» Жми сюда Автор: Татьяна Таль
Любимый, целый алфавит
В меня, как в матрицу, впечатан,
Я, не жалея опечаток,
Пишу об искренней любви!
Я так на правила плюю,
Когда пишу свои признанья,
Что даже знаков препинанья
В своих стихах не признаю.
Ведь ты, сгорая со стыда,
Читал мои шальные строчки,
И красной тушью ставил точки
И запятые, иногда.
Я снова отправляю в путь
Ряды моих четверостиший,
Но за неграмотность "простишь ли,
Простишь ли ты когда-нибудь?"