Стаял снег, набухли почки, буквы выстроились в строчки,
покалякать чтобы вновь, про весну да про любовь,
строчки жить ушли в странички, правда спрятались в кавычки,
ведь они же не петух, чтобы петь о счастье вслух,
а странички, те вприпрыжку, неспеша подались в книжку,
потому что в попыхах, не сложить роман в стихах,
но в процесс стихосложенья, вкралось недорозуменье -
может зависть, может вредность, но исчезло слово ВЕРНОСТЬ,
восемь букав в этом слове и как не было любови,
может цензор, может "киллер", только свет увидел триллер,
получилось шибко плохо, вам всего не передать -
жених, форменный пройдоха и невеста с буквой ять!
На что мы тратим время зря?
На тихиий шёпот ковыля?
На созерцание зарниц?
На шелест бархатных ресниц?
На страстный выдох: "Вас люблю я!"
Иль песнопенья "Аллилуйя!"
Нет, мы не тратим время зря,
Поскольку жизнь у нас одна.
Распив бутылочку, другую,
Затянем хором: "Аллилуйя!"
И нам является святой
В рубище, с палкою, босой.
Мы допиваем все флаконы
Теперь уже на четверых.
Как славно пить в кругу святых!
Что может быть прекрасней лета,
Когда земля теплом согрета.
Не надо ковылять домой,
Наш дом теперь весь шар земной.
И, поделившись сигаретой, ,
Последней, что нашлась у нас,
Затянем дружно: "Многие лета!",
Благославляя ранний час.
Идём домой, там, между прочим,
Ждёт нас "добрейшая" жена.
Она нам в сотый раз "проквочет":
"Всё лучшее я отдала!"
Зачем мне всё? Сто граммов хватит,
Чтоб душу отогреть слегка,
И слов пустых не надо тратить,
Когда с похмелья голова.
Душе тесны застенки "рая"
И надзирательный уют.
Её прельщает дикость края,
Там хоть советов не дают.
С утра не гонят на работу,
Кругом такая благодать.
Одна останется забота,
Найти, что выпить и пожрать.
Долгожданная суббота,
но покоя нет и дня.
Непочатый край работы
в выходные ждёт меня:
Залатать дыру в заборе,
сбросив сто килокалорий,
в люстру лампочку ввернуть,
в магазин проделать путь,
чтоб купить там сигарет.
Написать стишок в инет.
просмотреть в нём сразу почту,
написать ответы срочно.
И мечтателю под стать
сесть, немного помечтать
о возвышенном, большом.
Вот глядишь и день прошёл.
Почесать свою макушку
и, свалившись на подушку,
сыну, жёнушке и доче
пожелать спокойной ночи.
* * *
Какие прошли века!
Не стало больше разумных:
Под натиском дурака
Падают двое умных.
* * *
Да будет сказано вам, братцы, не ко сну,
Что мы живём до боли мало, словно быдло.
Мафусаил встречал последнюю весну,
Когда ему вся жизнь, наверное, обрыдла.
* * *
Болит о личном голова –
А ближе к телу чья рубашка?
Всем нравится иметь права,
Иметь обязанности – тяжко.
* * *
Напрасно люди бьются над вопросом,
Кому вольготней или веселей:
Смеётся тот, кто остаётся с носом,
Смеясь над полной глупостью своей.
* * *
Не все о наших нуждах знают
И не ведут за нас бои.
Чужие лучше понимают,
Чем могут понимать свои.
* * *
Гаишник так работал днём, в ночи,
Что руки от маханий сильно ныли.
Дорожному инспектору врачи
Махать в дальнейшем жезлом запретили.
* * *
Нет ничего в этом мире забытого,
Просто всех тайн распахнётся ларец:
Круглый дурак ненавидит набитого –
Умного любит, как сына, мудрец.
* * *
Душу измена гложет,
Жизнь не мила вокруг:
Враг предавать не может –
Может предать лишь друг.
* * *
Приди, милый, поскорей
И прижми к груди своей,
Ну а если не придёшь,
Позову я молодёжь.
* * *
Всё у нас гладко и правильно:
Столик, лужайка зелёная.
Наше вино не отравлено,
Водка вот, правда, палёная.
Мой друг загадочной душою программиста
Влюблён в непознанные тайны мироздания -
Закладок древо интернетное ветвисто,
Противоречиями давит на сознание.
И со статьями, где полно ужасных формул,
Он апеллирует ко мне, считая физиком…
А я давно уже свою утратил форму,
Взнуздав Коня с его гуманитарным признаком.
На днях в кафе под водку обсуждалась тема,
(Соседей - забулдыг представили реакцию?)
Что совершенно нефизично наше время -
Его учёные вводили, как абстракцию.
Я возражал ему с нанизанной селёдкой,
И что-то плёл про тахионную энергию…
Научный диспут наш окончен вместе с водкой -
Домой уехали додумывать стратегию.
А на кровати время сжалось вместе с телом
В ночные доводы о стремени, о бремени…
Наутро сдался я, рассол ища меж делом:
«Подумал, может быть ещё, да нету времени!»
Мне приснился кучерявый гимназист,
А в руке тетрадка с подписью "Ульянов".
Лик по-ангельски еще невинен, чист.
В голове еще нет грандиозных планов.
А вокруг - трава, кузнечики, покос.
Я к нему иду (во сне ведь все возможно)
И немного жесткий, каверзный вопрос
Задаю ему в упор и осторожно.
"Хочешь парень, я грядущий новый мир
Опишу тебе, вполне хронографично???
Как картавый и лысеющий кумир
Истреблял народ России фанатично???
Хочешь знать кто ты на самом деле есть???"
Он сказал: "Хочу" и я застыл скульптурой...
Мне ли в лабиринт судьбы нахрапом лезть
И бороться с этой прочною структурой???
"Сам узнаешь, когда время подойдет...
Ты там... это... помни: люди - не игрушки...
И с грузинами (завистливый народ),
Станешь старше, держи ушки на макушке..."
Он смотрел мне в переносицу и взгляд
Мне морзянкой намекал, что я придурок.
Сновидения мне в кровь вливался яд
И шипел я, как оплеванный окурок:
"Человечней будь, парнишка!!! Не борзей!!!
Будешь ты любим потомками и проклят!!!
Не ищи врагов так рьяно средь друзей
И веди себя с врагами не как рохля!!!"
Звон будильника размыл пейзаж и вождь
Мне сказал: "А может вам пойти проспаться???
Архиглупость, архибред и архиложь
Вы несете с мыслями поиздеваться!!!
Мне пора учиться... Вам пора к... врачу..."
Сон разваливался домиком картежным...
Вряд ли жизни я Володьку научу
И он вряд ли будем мне за это должным...
Но вослед кричу, похожий на балду,
Я из своего пророческого лона:
"Слушай Вов, ты в восемнадцатом году
Не ходи болтать к заводу Михельсона..."
Шуруп последний я вкрутил, смахнул устало
Со лба сократовского крупный мутный пот.
Машина времени-красавица стояла,
И я был счастлив как последний идиот!
Затем в кабину бросил десять банок пива.
Взял ноутбук, аккумулятор приволок.
Помыл в дорогу кураги и чернослива,
Сел поудобней и нажал на кнопку "ТОК".
И понесло меня обратно по спирали,
Двадцатый век мелькал стремительно в окне.
От сухофруктов, правда, вскоре плохо стало,
А туалета, к сожалению, тут нет.
По навигатору я был над Петербургом,
И лет сто сорок пролетел уже кажись.
И видел я, как в бушевавшей снежной буре
Мелькали Невского седые этажи...
Случилось так, что по прилету облегчившись,
В одну гостиницу шикарную зашел.
Мои штаны чуть не запахли бывшим пивом,
Когда Толстого-графа в ней я вдруг нашел!
Не буду долго вам рассказывать нюансы,
Но он поверил, пусть не сразу, в мой рассказ.
И я решил скорей воспользоваться шансом,
Тем паче рукопись привёз Толстой как раз.
Пусть овладеет наша глыба ноутбуком.
А вдруг напишет он побольше во сто крат?
И пусть померкнет окончательно наш Букер!
Открыл немедленно свой ASUS, как тетрадь.
Льву Николаичу я дал урок короткий.
Нет, сука, гений он всегда, везде, во всём!
И вот бегут по монитору уже строки.
"Что ж,я продолжу про Каренину на нём!"
А я читаю и глазам своим не верю:
Ведь не убил графиню тот локомотив!
Я приволок с машины тут же батарею,
Её на год должно писателю хватить...
Когда вернулся, аппарат мой вдруг накрылся.
Не мог найти нигде я нужных запчастей.
Потом на скутере за городом разбился
Да так,что долго не могли собрать костей...
В конце концов остался я совсем без денег.
Не до полетов мне во времени совсем.
И вдруг подумал: дописал ли книгу гений?
И позвонил в библиотеку номер семь.
Там надо мною дружно дамы посмеялись:
Мол, вы, мужчина, не читали что ли книг?
Тогда спросил: "Я слышал, вроде бы остались
От Льва Толстого переписка и дневник?"
Мне дали ссылку.К Интернету подключившись,
Читаю,что писал Толстой жене в тот год:
"Текст сохранять я у него не научился..."
Вот, бляха муха, ну какой я идиот!!!
Читаю дальше: "Оторвал ему бы яйца.
Насмарку труд страниц не меньше чем семьсот.
Теперь не буду я по новой и пытаться.
Его шарманку изничтожил же в песок!"
Напившись в хлам,я стал лупить ногой по клаве.
Мне Анну жалко было так,что в горле ком.
А утром вызвал самосвал да и отправил
Машину времени свою в металлолом.