14 марта - Международный день числа «Пи». Это математическая константа, выражающая отношение длины окружности к длине ее диаметра. В цифровом выражении начинается как 3, 14 и является бесконечным.
Объяснить необходимо,
почему до нас дошло:
три - как месяц март, вестимо,
а четырнадцать - число.
Дробно выражен параметр
рядом цифр, идущих ввысь:
так окружность и диаметр
по длине соотнеслись.
Трансцендентных чисел мало,
это - фактор ключевой:
бесконечность знаков встало
сразу после запятой.
Не у инков и ацтеков,
не в ЮАР и Сомали,
в алфавите древних греков
загогулину нашли.
Оторвавшись от гетеры
и закончив адюльтер,
Архимед до нашей эры
уточнил его размер.
Это ж надо так набраться,
позабыв про долг и честь:
три - четырнадцать - пятнадцать –
девяносто два и шесть.
Пять и тридцать пять и восемь –
девять - семь и девять - три…
Сосчитал и петас* оземь,
облегчение внутри.
Голова, похоже, кругом
и наутро, как под дых:
квадратуру круга с другом
усидели на двоих.
Так вот праздник появился,
но особо не трубя.
В этот день Эйнштейн родился
(относительно себя).
Но в трактате суперновом
был открыт один секрет:
в цифрах хаос зашифрован, -
потому порядка нет.
Кулачки потверже стисни
и на горло наступи.
То, что нам мешает в жизни,
назовем константой «Пи».
***
Обороты набираю,
дальше вас учесть прошу:
с «Пи» кавычки убираю,
с букв больших ее ПИшу.
Мир у Штатов очутился
рабской мордой под пятой.
Кризис, вдруг на нас свалился
и накрыл нас всех ПИ той.
С берегов же МисисиПИ,
чтоб ПИастры получить,
рассказали нам о гриппе
и давай же нас лечить.
ПИ - и партии и блоки.
Много зим и много лет,
кто при власти, кто в облоге
соблюдают ПИетет.
Круглолицых, загребущих,
понтовитых через край,
бойся ПИ, даров дающих,
обещающих нам рай.
ВосПИтание и ПИща
в дефиците, как всегда.
Большинство достигло днища,
ПИк провала на года.
В отсыревшей спать постели
в старомодном шушуне.
В ПИзе росПИсь в каПИтеле
с ФилипПИнами – во сне.
На пути к другим наукам,
проявляя хвать и прыть,
«Пи» еще бывает звуком,
если нужно что-то скрыть.
Маты (если депутаты)
и повыше чью-то брань.
В выраженьях небогаты,
не к чему им филигрань.
Не причем словарь толковый,
объясняющий строкой.
Говорят, когда «пи-сцовый», -
не хотят сказать какой.
Килогерц - раз совесть гложет
(то, что первое на ум):
под пи-скун скрываться может
поло-скун и пота-скун.
Может слухи, может враки,
говорили между тем,
что пи-иту, как пи-саке
запретят пи-сать совсем.
Пи-во пенное откро
под луною во сте-пи.
С-пи-т страна и над страною
монотонно: пи-пи-пи….
*в Древней Греции низкая
круглая фетровая шляпа
с широкими полями для
путешествий
Целый месяц мужа Люся пилила:
-Ты когда повесишь люстру, мой милый?
Отдала я за неё три зарплаты,
Ты когда её повесишь, проклятый!
Надо мной ты издеваешься, что ли?!
Вот решил жене он праздник устроить.
И когда она была у соседки,
Пробки вырубил на лестничной клетке,
И, чтоб был сюрприз к прибытию Люси,
На стремянку влез для вешанья люстры.
Было жарко и мужчина, конечно,
В труселях семейных люстрочку вешал,
Выполнял мужик мужскую задачу:
К потолку он Люсе люстру собачил!
И пока впотьмах её он мутузил,
Незаметно в дверь протиснулась Люся.
Смотрит, муж родной стоит на стремянке,
И видать ей снизу всё, что с изнанки:
Придавали шарм семейному залу
Освещённые луной причиндалы.
Тут зачем-то, уж судить не берусь я,
Только щёлкнула жена его Люся
Ради шутки или из интереса
Шелобаном по интимному месту.
Закричал бедняга что было силы:
Ой, кажись меня тут током убило!!!
И свалился, не успев оглянуться,
Со стремянки вместе с люстрой на Люсю.
Люстра вдребезги, мужик в переломах,
Люся месяц не выходит из комы,
Притаилась и лежит, не моргает:
Понимает, что её ожидает.
Кого бы звездануть?-
мечтает астроном.
Кого бы отметелить?-
синоптик размечтался.
Строитель захотел
отделать кирпичом,
водитель же в лицо
заехать попытался
Написано на основе «бородатой» истории с просторов Интернета,
а также не без влияния со стороны творчества Джерома К. Джерома
Вернулся давеча Сан Саныч из Парижу,
Он в ентот город ездил, в общем, для престижу –
Прикольно ляпнуть, приобняв соседку Машу,
Что лично щупал Эрфе... Эйфельную башню.
Он посетил для понта парочку экскурсий,
Чтоб не свалиться мордой в грязь в пылу дискуссий,
И чтоб интимно намекнуть курьерше Вале –
Мол, осчастливил писсуар в Весра... Версале!
Ах, как же круто заявить при всем бомонде,
Что в Лувре ихнем подмигнул самой Джоконде,
И был в соборе у какой-то дамы местной
(Саму не видел, но соборчик, блин, не тесный!)
Осуществив сполна культурную программу,
Сан Саныч (в общем-то, не падкий на рекламу),
В большой витрине углядев головки сыра,
Вдруг загорелся прикупить – для сувенира!
Он слышал, с плесенью сыры – мечта гурманов,
А продавец спросил: «Месье, вам сколько граммов?!
Сан Саныч даже покраснел – вот, блин, неловко...
«Какие граммы, мсье француз?! Давай головку!»
И продавец упаковал продукт молочный –
Коробка, пять слоев фольги, пакетик прочный –
«Бон апетИ!*» - сказал Сан Санычу чуть слышно,
«Да сам ты бон!» - ответил тот и сразу вышел.
Придя в отель, зашел в свои апартаменты –
Кусочек сыра, белый хлеб, бокал абсента...
Ой, Богоматерь... Миль пардон, какая ж.па!..
И как с таких сыров не вымерла Европа?!
...Удушье сырное Сан Саныч вынес стойко,
Сыр дорогущий он не мог предать помойке –
Вдруг руководство, обнаружив сыр душистый,
Решит – зажрались, мол, российские туристы.
Но, между тем, он был не враг Аэрофлоту,
Не мог травить он пассажиров самолета –
С подобным сыром все возможные контакты
Страшнее, чем террористические акты...
... И покидая град Париж с тяжелым сердцем,
Сан Саныч помнил, что в кашпо с чилийским перцем
Он закопал заплесневелого мутанта –
Простите, братцы-парижане, диверсанта!..
... А через десять дней, хоть верьте, хоть не верьте,
Пришло Сан Санычу письмо в большом конверте,
Да не откуда-то, а с города Парижу,
И вот Сан Саныч попросил соседа Гришу:
«Мне тут письмо пришло с французского отелю,
А я очки разбил еще на той неделе.
Ты зачитай-ка мне, желательно по-русски,
Вдруг на конгресс какой зовут, а я не в курсе!»..
...Короче, Гриша перевел весьма дословно,
Но текст письма мы сократили, безусловно,
И здесь приводим лишь отдельные цитаты,
Поскольку места в Интернете маловато:
«Бонжур, месье! За ваш визит мерси большое,
Мы ждем вас снова ...трам-пам-пам... и все такое,
Клиент вы дивный, пусть не vip, но где-то рядом...
Один вопрос: как можно быть подобным гадом?!!
Пришлите срочно нам ответ – куда вы дели
Остатки сыра, что в отеле не доели?
Мы две недели терпим страшные убытки,
У персонала суицида три попытки!
Бегут клиенты, нацепив противогазы,
Хотя никто им не давал команду «Газы!»..
...Каким же надо быть жестоким человеком,
Чтоб весь отель подвергнуть пытке «Пон ЛевЕком»**!!!»
------
*Бон апетИ! (Bon appetit!) – франц. – приятного аппетита!
**«Пон-ЛевЕк» (Pont l'Eveque) – невыносимо «душистый» мягкий французский сыр.
Я кричу, рыдаю и тоскую
Телевизор – главное богатство,
Снес недавно в телемастерскую
- Что? - спросили.
- Что, - реву, - Сломался!..
- Это ясно. Но на что обида,
Видно плохо, звук не говорящий?..
- Звук отличный – говорю, -
Прекрасно видно.
Но вот только... Рожи поросячьи!
- В смысле!?.. Что за рожи?..
- Рожи! – плАчу,
На экране – рожи не людские,
Как включаю телепередачу -
Рожи чино – свино – вниковскИе!..
У меня сто двадцать семь каналов,
И на всех идет одно и тоже,
В ультрополитических программах
Вместо лиц – одни свиные рожи!..
Ранее – такое было реже
Ранее – все было в сочных красках,
А теперь глаза одни и те же
В наглых, жирных, хрюкающих масках!
Это брак в моем телеэкране?
Или факт с причинами иными,
Телецентры инопланетяне –
Захватили с рожами свиными!?..
Смотрит и вздыхает телемастер,
Морда как у пойманной русалки,
Говорит, - А ты смотри блокбастер,
Спорт и «Диалоги о рыбалке»!..
Что-то подкрутил отверткой снизу
И вручил с прилавка телемассу,
- Сколько, - говорю, - за ложный вызов?
- Как и с остальных, сто сорок в кассу.
Мы ещё ого-го, ого-го!
Что-то есть в этом возгласе трубном,
Не беда, что уж в возрасте трудном,
Как подарок мы примем его.
Мы ещё ого-го, ого-го!
Посидим за накрытым столом,
За рюмашкой, за чашечкой чая,
Попоём, погрустим, помечтаем.
Все дела отложив на потом,
Посидим за накрытым столом.
Столько раз, столько раз, столько раз
Мы встречали, потом провожали,
Ожидали, любили, рожали...
И считали морщинки у глаз
Столько раз, столько раз, столько раз.
Мы ещё ничего, ничего!
Нас не холили, нас закаляли.
И мы дух боевой не теряли,
Долг для нас был превыше всего,
Мы ещё и теперь ого-го!
Мы несём на ладонях сердца,
Наша нежность не знает границы,
Доброте, красоте поклониться,
Мы готовы всегда, до конца!
Мы несём на ладонях сердца.
И в волшебных таинственных снах
Мы иные миры посещаем,
Нам поэты стихи посвящают,
Расцветаем мы там на глазах,
В тех волшебных таинственных снах.
Мы ещё ого-го, ого-го!
Что-то есть в этом возгласе трубном,
Не беда, что уж в возрасте трудном,
Как подарок мы примем его...