Что ты видел в жизни этой
Кроме яхт, красивых женщин
Самолётов, пароходов
Островов и океанов
Мерседесов и коттеджей
Карнавалов и сафари
Всяких ниц, парижей разных
Казино и ипподромов
Карты вин
Картин старинных
Пирамид и замков древних
Лошадей, бегов собачьих
Кабаре и шансонье
Грусть шарманки
Сены шорох
Красоту Эйфеля башни
И букет “вдовы Клико”
Что тебе удастся вспомнить
Перед смертью неизбежной
Кроме яхт, красивых женщин
Самолётов…
Опять четвёртую неделю
Сижу у чёрта на куличках,
А дома маются бездельем
Компъютер, курево и спички.
А дома снегу по колено,
Жена сражается с лопатой,
А я торчу здесь, как полено,
Без шанса выбраться когда-то.
На два часа здесь раньше солнце,
Тепло в любое время года,
А мне б домой, где ночь в оконце
Где снег, мороз и непогода.
Пашу, как узник на галере,
Программы глючат, время мало,
От недосыпа сдали нервы,
Забыл подушку с одеялом.
И день, и ночь у монитора,
Тошнит от надоевшей пиццы,
Свою семью забуду скоро,
Жены с детьми не помню лица.
Я здесь один, как воин в поле чистом,
И мне торчать тут до скончанья века!
Зачем, скажите, стал я программистом?
Ведь мог же стать нормальным человеком!
Перед совместными ночами
Мой слух он радует речами,
Его слова журчат ручьями,
Мои глаза зовет очами,
А грудь – бисквитными мячами
С горящими на них свечами…
А в завершенье общей ночи
Он с разговорами не очень,
Лишь храп его мой слух щекочет,
Хотя без слов понятно, впрочем,
О чем он промолчал. Короче,
Жениться он на мне не хочет.
В соседнем с Тридесятым Гусидарстве
Был самодержцем царь (или король?),
Тут все нуждались в смехе как лекарстве,
Питались просто – бульба и фасоль.
Всё в Скупидарстве как всегда – без плана
Шло и текло: свободный выбор дан…
А у царя семья: Принцесса Несмеяна
И Принц (или царевич?) – Несмеян!
Царь был шутник, всегда шутил с народом,
Хотел принцессу хохмой рассмешить:
То вдруг купца посадит на три года,
То всем прикажет побогаче жить…
А как весна и первое апреля –
Приказ «Шутить, но с водкой – не грешить!»
Чтоб хоть разок шуты (хоть раз!) сумели
Принцессу или принца рассмешить!
А не сумеет кто из скоморохов –
Тому татуировочка на лбу:
Выкалывал принц лично слово «ПЛОХО!»,
Иль «Минус пять», или «Шути в гробУ!»…
Поэтому на лбу у населенья
Встречались цифры, буквы – всё «татУ»,
Шут-доброволец вымер, к сожаленью
Здесь не ценили смеха красоту.
И царь решил – «Сам добровольцем буду,
Раз шутников в стране нет – это грех!»
И в маске Дон-Кихота Робин-Гудом
Ввёл десять шуток в план «Наш Рай для всех»!
И первого апреля, в смех настроен,
Царь лично долго веселил народ:
«Наш развитОй
КУПИТАЛИЗМ ПОСТРОЕН!
НО НАДО ДАЛЬШЕ ДВИГАТЬСЯ ВПЕРЁД!..»
И с каждой новой странной царской шуткой
Принц Несмеян казался веселей
И рассмеялся так, что стало жутко,
От множества совсем смешных идей!
От смеха сдохла Экономика – ПРИНЦЕССА!!!
Раздался хохот из-за рубежа…
Народ смеялся как движок прогресса,
Узнав, что хлеб и вход подорожал…
Что ж, смех живёт во власти как лекарство –
Не нужно медицинских процедур,
Народ смеётся только в перекур…
СМЕШНО!
НО – В СМЕХОТВОРНОМ ГУСИДАРСТВЕ
ОТ СМЕХА МРЁТ ТАК МНОГО КУР …И ДУР!
* - нич.лич., за случайные совпадения отвечает Прынц
Чебурашка, Че Гевара, Чикаго и Чемберлен.
( полная и безусловная ахинея)
Чебурашка с Че Геварой
Паковали чемоданы
В страшном городе Чикаго,
Что был проклят Чемберленом.
Чемберлен был англичанин
Потому и слал проклятья
И направо, и налево.
Взад, вперед, куда придется.
Но по матери, однако,
Он не слал:
Слыл джентльменом.
Чемберлен же эти гребни,
Будучи премьер-министром,
Подарил чужой супруге.
Но стащил их Чебурашка,
Что не по годам проворен.
Гребни те ему нужнее.
Блох вычесывать удобно
Из густой немытой шерсти.
Чебурашка достославный,
Весь взопревший от паковки
Пресловутых чемоданов,
Наорал на Че Гевару
По-испански, но с акцентом.
Че Гевара прогрессивный
Блох совсем не одобряет.
Пусть в Чикаго остаются!
Пусть злой гангстер Аль Капоне
С ними тут сосуществует
Иль войну им объявляет.
Мы ж уедем в Чебоксары,
Где так ценят чемоданы,
Чебурашку, Че Гевару,
Но не любят Чемберлена
Хоть и был он джентльменом.
На закрытом заседании Конгресса США, на котором присутствовали командующие всех родов войск, было сделано заявление. Оказывается, многие годы американские учёные-филологи изучали русский мат и теперь им стало доподлинно известно, что это специальный тайный язык, который активно используется в русской армии, как для передачи простейших команд-сигналов (опасность, уходим, вперед, лежать, сидеть, стой смирно…), так и для сложных чисто идеологических сообщений, типа – мать моего врага изменяла его отцу со мной и поэтому он такой бастард.
В ближайшее время словарь-справочник с расшифровкой русского мата будет роздан всем военнослужащим армии США.
Comment: Как мне стало известно из надёжного источника, в нашем Генеральном Штабе очень расстроились, узнав, что тайный язык, многие сотни лет верой и правдой служивший интересам российской армии раскрыт, однако нашим учёным-филологам уже поручено разработать новый тайный язык. Каким он будет, держится в секрете даже от моих надёжных источников. Но чего теперь непременно следует ожидать в ближайшее время, так это снижения интереса к мату в среде молодёжи, особенно школьного возраста.
В раю стоят на книжной полке
«Законы», «истины» и «сути».
Но нет в дарованном приюте
Стогов для поисков иголки.
Все споры как-то позади…
Свой век отмучились, привыкли.
А если мысли вдруг возникли,
Так только к полке подойди.
Ненужным по теплу пальто,
Бледнеют, вырождаясь в тени,
Вчерашние талант и гений,
С извечным – «Господи, за что?»
Мир воды в День воды плачется: «Немало
Человеческой среды на планете стало!
Человечество растёт, да и пьёт всё больше!
А водичка-то – не мёд: солонЕй и гОрше!..»
Потребление в семь раз каждое столетье
Возрастает, в унитаз – часть уходит третья…
Под землёю есть запас, да и лёд Антарктик –
ЕСТЬ ЕЩЁ ВОДА У НАС!
Вот он – свежий фактик:
… Мне воздвигли потолки – натяжные – в спальне,
Но соседи- дураки сверху – аномальны!..
… В День Воды открыл глаза – от прикосновенья:
НАДО МНОЮ – то ли зад, то ли – привиденье*!!!
Эротичное висит! – Потолок свисает:
Полноводный монолит! Глыба-то какая!
В МЧС мне, что ль, звонить? Вызывать бригаду?
ВНОВЬ ЗАБЫЛИ КРАН ЗАКРЫТЬ!
Ну, соседи – гады!
Я – к соседу (он с княжной): как боец без правил,
Притащил – под натяжной потолок поставил…
Тут прорвало потолок!!! И девятым валом
Сбит сосед был с тощих ног…
Мёбель-то всплывала…
…В МЧС соседа сдал, через суд – убытки:
Ведь сосед тонул тогда и промок до нитки.
Так что ЕСТЬ ЕЩЁ ВОДА в состоянье жидком:
Питьевая – не всегда, есть – как средство пытки…
Снова длинный стих пишу – добавляю воду…
С неба капает – грешу: повесть - про погоду.
Чтобы лучше был итог, чтобы жить красиво,
Добавляю воду в сок, молоко и пиво…
«ОбезвОдится Земля – нет на ней порядка:
Нас оплачут «опослЯ» космоса ребятки!
- Так заметил между тем продавец водички: -
«Будет не до теорем! И не до налички!..»…
«Механический собАк» ногу задирает** -
Без воды столбу – никак: столб произрастает!
Вод спасёт круговорот?
Есть другое мненье:
«НОЙ! ДАЁШЬ ОПЯТЬ ПОТОП!!! –
ВОТ ОНО - СПАСЕНЬЕ***!!!
* - см. рисунок слева (навеяно рекламой подвесных потолков – из газеты «Утро. СПб»)
** - см. фото справа (фото металлособаки – из газеты «ЭКО-Петербург»)
*** - см. рисунок нижний
**** - рисунки свои
Словно хор академический (скрипки, трубы и металл), век железный, век космический отгремел, отгрохотал. Оглянуться не успели мы, ан, - миллениум! И вот, фейерверковыми перьями расцветает небосвод. Мне досадны краски пестрые, потому что я тону на большом и грузном острове, что уходит в глубину. Исчезая в черной пропасти, он сползает за межу… В основном и главным образом я ему принадлежу. И железный он, и пламенный, и закутанный в леса. На его линялом знамени два распяленных икса. Шебутная да кипучая, да потраченная всласть, жизни бОльшая и лучшая там моя осталась часть.
Но стихия разверзается, бьет из жерла кипяток, новый остров нарождается, новой жизни лоскуток. У нее иная стоимость. Ветры новые метут. Но, являя раздвояемость, я живу и там, и тут. Вот стою, разинув варежку, без припасов, налегке. В новом веке я - по краешку, от мейнстрима вдалеке. Как меня ни тормошите, я не склоняюсь к кутежу, но в статистике «дожития», как смогу, помельтешу. Может, даже брошу хлопоты, заведу старинный блюз, и однажды выдам копоти да в кого-нибудь влюблюсь (но не физиологически, словно обухом под дых, - тихо-тихо, платонически, не травмируя родных).
А однажды чаю выдую, отдыхая на дому, и на остров атлантидовый позвоню себе тому. Но за стрекотом кузнечика я услышу сей момент голосок автоответчика: «Недоступен абонент!».
Пиши, автор, пиши!
Пиши- дома, на работе, на отдыхе!...
Пиши- даже если лень! …
Не пиши-за рулем!
Не пиши-если начинается пожар! …
Не пиши-если тебе не нравиться то, что ты пишешь!
Берсенев Михаил
Они лишь подружились,
Как тут же подрались:
Ругались,
Матерились,
Ну, в общем. завелись…
Праведник ГРЕШНЫЙ
Попирая известную норму,
Я подброшу глагольную форму…
****
Пишите, товарищ, пишите!
Лежите, как муха в самшите.
Застыли, как солнце в зените,
Жуком-скарабеем на нити.
Охрипли? Хотя б пропищите!
И белым платком не машите.
Хоть кашляйте, но не молчите.
Прощу, даже коль завизжите.
Пишите про то, как грешите,
И как в этой жизни кишите,
Прилюдно себя потрошите,
Ленивых читал тормошите,
А тех, кто свининой в корыте –
Душите, душите, душите!
Неграмотным – путь укажите,
По ссылкам учиться пошлите.
* * *
Необстрелянным воробьем в далеком 1992 году влетел я в двери редакции университетской газеты. И встал как вкопанный. Присесть мне никто не предложил…
Прошли годы, но как сейчас помню это свое вкопанное состояние. Я! Стою! В! Редакции!!! А напротив меня – он! Человек в клетчатом пиджаке и треснутом пенсне.
- Коровьев!!! – Промелькнула у меня в голове бессмертная фамилия из какого-то романа (за давностью лет и название романа, и автор стерлись из памяти, а та встреча так и осталась ничем не затмеваемая).
- Редактор, - представился сидевший напротив и назвал ФИО.
- А я вот, - представился я.
Так мы и познакомились. Пронеслись голодные девяностые, наступили холодные нулевые, а редактор газеты нисколечко не изменился. Только курить бросил и бородой порос. Но вся та же улыбка в добрых, открытых глазах. Тот же нетерпимый ко всякой фальши характер. И тот же сейф.
* * *
…Иногда он мне напоминает Ленина. Иногда кота. Но чаще всего Пхонемана (от английского Phoneman – «человек-телефон»). Это такой особенный супермен без плаща и маски, заброшенный ядерным взрывом в нашу галактику с телефонной планеты. Если мне вдруг кто-то скажет его фамилию, в мозгу четко прорисуется образ человека с телефонной трубкой, прижатой плечом к уху. Он сидит за компьютером, перебирает семечки и, похихикивая, мирно мурлыкает с невидимым собеседником.
Вот таким он был и в первую нашу встречу. Он сидел, мило щурясь и перебрасываясь шутками с собеседником. Я уже расслабился… А он тут как положит трубку и как закричит:
- Нет! Нет! Нет! – размахивая руками (или какое-то еще короткое слово, за пылью времен оно уже стерлось).
Вот такой вот он, замредактора.
* * *
Почему девушки любят писать стихи про смерть и несчастную любовь? Стол замредактора был завален стихами о смерти и несчастной любви. Не весь, конечно, потому что нужно еще было место под телефон, диктофон и семечки. Но там, где заканчивались телефон, диктофон и семечки, выныривали какие-то листочки со старательно выписанными стихами о смерти и несчастной любви.
Замредактора любил девушек. И тех, которые любили писать о смерти и несчастной любви, и просто так. Поэтому он никогда не поступил бы так, как сделал я в его отсутствие. А я был молод, горяч. И любил девушек, которые не любят писать стихи про смерть и несчастную любовь, а наоборот, которые и писать-то не умели. Потому что вместе с ними ходил в тренажерный зал.
В общем, остался я как-то за замредактора разруливать общение с поэтессами. А деньки выдались горячие – сессия на носу, номер сдаем, да еще халтурка в какую-то из газет подвернулась. Везде надо успеть. А тут приходит в редакцию поэтесса и с порога спрашивает:
- Купите мне новые колготки? А то я свои в автобусе щас порвала.
А у самой в руках листочек со стихами, которые начинаются словами: «Мужчину мы не понимаем. Увы, увы, не понимаем».
А еще она хотела, чтобы кто-то купил ей новую шубу. Почему-то обязательно не каракулевую. А у всех в редакции горячие денечки – сессия, сдача номера, халтурку в какую-то газету строчить опять же…
А она стоит над душой - и про колготки, и про шубу, и про каракуль. А нас четверо на два компьютера. И писать надо, а не про шубу слушать. А она за телефон – и давай подружкам названивать. И давай им в прозе пересказывать свое стихотворение о том, почему «Мужчину мы не понимаем. Увы, увы, не понимаем».
В общем, выгнал я ее из редакции. И даже портфель вынес. Вначале портфель, потом ее. Вот так. А замредактора поступил бы иначе. Вот поэтому он мне иногда Ленина напоминает – самый человечный человек.
* * *
Редакция университетской газеты - это школа жизни. Сколько буду себя помнить, столько не забуду эту простую, но очень емкую фразу. С кем только не приходилось сталкиваться в стенах редакции! С какими глыбами, матерыми человечищами!!!
Однажды удалось столкнуться с профессором истории, частым завсегдатаем редакции. Он мне рассказал, как играть на саксофоне.
А ещё однажды один толстый фотограф показал мне фотографию голой девушки. И еще. И еще. Ну, завсегдатаи редакции эту особенность толстого фотографа хорошо помнят. А вот подрастающее поколение и не знает, небось. Не знаете? Так знайте же!
Как-то раз в редакцию удалось войти сразу трем глыбам: писателю про необычное, толстому фотографу и религиозному деятелю в сапогах, бороде и картузе. И начали они спорить. А мы сидим и учимся у них. Ведь редакция университетской газеты - это же школа жизни. Спорили, спорили. И, толи залетным полтергейстом, толи их недюжинной энергией трехлитровая банка с водой возьми и разбейся. А вместе с банкой возьми и сломайся заварной чайник. Вот какие матерые человечища посещали нашу редакцию!
Или еще было завкафедрой физической придет и давай нас носом в ошибки газетные тыкать. Столько нового для себя узнавали! А за ним следом замдекана с физфака же бежит и новые ошибки показывает. Они всегда так, эти физики, то один придет, то другой. А то еще два физика придут и давай нам показывать ошибки гаишников. Господи, а из-за кого планета вся загазанова, из-за кого ядерные заражения кругом, киты на сушу выбрасываются? Не из-за физиков, что ли? Так и хотелось им ответить. А не отвечалось. Потому как сидели мы и учились у них уму-разуму, ведь редакция университетской газеты - это школа жизни!..