Автор: georgsun
Произведение: Южная ночь
Ссылка: Жми сюда
Море волнами лижет берег,
Ветер уносит свои перлы в ночь.
Солнце давно уж скрылось,
Звезды не могут с крыши нам помочь.
Нас приглашает чрево ночи,
А у природы полномочий нет.
Мы на нее не злимся,
Но в первый раз боимся дать ответ.
Долго ли, долго ли, долго ли
ждать полномочий
И бояться вместе выйти в ночь.
Что ожидает нас в чреве загадочной ночи?
Смогут ли созвездья нам помочь.
В нежных объятьях день проходит.
Солнце резвится, и мы уходим в тень.
Море несет прохладу.
Мы ощущаем радость целый день.
День выдувает легким ветром,
И заливает лунным светом нас.
Мы подружились очень,
И не боимся ночи в этот раз.
Можем ли, можем ли, можем ли
ждать полномочий,
И бояться вместе выйти в ночь.
Нас ожидают красоты загадочной ночи.
Разве можно чувства превозмочь.
Пародия: Прошу, верните полномочия…
Мой мир иному странен очень:
В нём море лижется, как зверь,
Там кровом служит чрево ночи,
Но я лишился полномочий,
И мне туда закрыта дверь.
Вам не понять моих пристрастий,
Вам кажется: мой мир убог,
Но только в нём вполне я счастлив,
А нынче держат за запястье
И не пускают за порог.
Ещё обида сердце точит:
С одной гражданкой случай свёл,
Мы с нею подружились очень,
Прошу, верните полномочья,
Не допустите произвол.
Уже зажглись на крыше звёзды,
И «перлы ветер в ночь унёс»,
Идти в другое место поздно,
Прошу вас на коленях слёзно
Решить квартирный мой вопрос!
"Ко мне приходят собутыльники гурьбой" Николай Кровавый. "Разноцветные гости"
Жми сюда
Что такое "абсолютизм", познал на своём жизненном опыте уже где-то на 5-м году нэзалэжности Україны на её горестном пути к оранжевому закату – через чёрную бандократию, жовто-блакытную охлократию, померанчевую хохлократию...
В те годы зарплаты в нашем НИИ из-за бешеной инфляции резко упали, но это не ипло, потому как всё равно их не выдавали, "бо грошей в дэржавi нэ було": они все уходили на салюты в честь нэзалэжності, проваливались в чёрные дыры большого числа банков типа "Україна", а потом и Нацбанк (в них рукодельничал Ющенко). Миллионы долларов прилипали к многочисленным "чистым ручкам, якi нiчого нэ кралы" и уходили в оффшоры. А простые люди, в том числе учёные, выживали кто как мог. Мне, например, пришлось подрабатывать в бизнес-структурах.
В одной из них я снял неплохой урожай, пару лет смог бы безбедно заниматься любимой наукой, но как до кассы – облом: фирма-контрагент всё бабло вложила в шведскую водку «Абсолют», через какой-то липовый благотворительный фонд беспошлинно ввезли скока там контейнеров, и мне предложили оплату натурой – в твердой стеклянной валюте, то бишь означенной водке.
Держать своё богатство на складе фирмы побоялся – вдруг конфискуют налоговики или отберёт рэкетня... Мало ли чего может случится «у дэржавi», живущей «по понятиям»? Я благоразумно предпочёл контейнер картонных упаковок по 12 благостных бутылок (в каждой) складировать у себя дома, забив до потолка скромную 2-комнатную «сталинку» и оставив лишь узкие проходы в кухню, ванную, туалет, к дивану и компу.
Чёртов белый королевский пудель Атос Второй тут же пометил углы, чтобы не заблудиться в лабиринте новой обстановки. За что был подвергнут обычной за такие проступки укоризне: "Атос, Вы поступили как жЫвотное! Отправлю в Бобруйск!"
Хотя у меня уже стояла бронедверь, а водка была надёжна укупорена, отдельные молекулы, видать, просочились сквозь металл и стекло, взбудоражив окрестности. Нашенский нос к алкоголю - самый чувствительный прибор, превосходящий в сотни раз самые суперовые анализаторы.
Я познакомился со многими соседями, о которых прежде и не ведал. Они наперебой, непонятно откуда прознав моё стеснённое жилищное положение, приглашали к себе жить на полном пансионе, распространяя своё гостеприимство в плоть любимых супруг.
Я вдруг начал пользоваться невиданным прежде успехом и других дам-с, к сожалению, пьющих. Но одну, бросившую пить ради меня, взял к себе жить. Тем более, что интеллигентную субтильную подругу дней моих суровых пришлось временно отправить к ейной маме ("Извини, тебе тут места нет!")
Меня начали усиленно проведывать друзья, число которых резко возросло, потому как бутылки извлекались очень просто: в картоне ножом прорезалось окошко и через него выбиралось спиртное.
Ко мне повадились ночные таксисты – закупались перед выходом на смену. Каждый день проведывал участковый, беспокоясь о моей безопасности. Пудель стал субъектом особой заботы ветеринара. Сантехник-сан каждый день во всех кранах менял прокладки на свежие. Во избежание, не приведи Госпоь, подмокания картонных упаковок. Начальник ЖЭКа за пару ящиков, т.е. почти бескорыстно предложил укрепить междуэтажное перекрытие, опасаясь повышенной нагрузки. Санэпидстанция предъявила претензии к вентиляции квартиры, а пожарная инспекция озаботилась угрозой возгорания спиртосодержащей жидкости, пока лично не убедилась: жидкость не горит, а лишь приятно согревает.
...Кроме всех этих малоприятных визитёров, меня стали посещать и угрызения совести - почувствовал за собой вину в спаивании окрестного населения, всё ещё отходившего от Антиалкогольного Указа-85, разрушившего СССР. Сам, правда, не пил: когда много чего есть, то не хочется. Да и мои высокие принципы: пить только очень хорошее да на халяву.
Наконец, кто-то стукнул в налоговую милицию. Тут уж пришлось экстренно ускорить дистрибъюцию своего сокровища в магазины да рестораны по бросовой цене $4 (четыре!) бакса за бутылку (правда, каждая обошлась мне в 3).
Домашний склад размели в одночасье, а квартира сделалась такой просторной, что престарелый пудель начал по ней носиться, как в лучшие щенячьи годы. Я обнаружил у себя книги, картины на стенах, мебель, телевизор с видиком и другие блага цивилизации. Непьющая женщина сразу меня бросила, а подруга вернулась, мы отметили возвращение нашей любви последней бутылкой "Абсолюта".
Конечно, кроме финансовых потерь, понёс урон и в человеческом измерении - число друзей катастрофически поубавилось, а приобретением стали враги, тыкая мне Антуаном де Сент-Экзюпери: "Ты в ответе за тех, кого приручил. Наливай, падла!"
... Главное, оказавшись уже в Америке, не могу заходить в магазины, где грёбанный «Абсолют» продаётся за 20-25 баксов/бутылка: захлёстывают воспоминания, подкашиваются ноги, и основной заботой становится не удариться головой и ничего себе не сломать при спонтанном обрушении организма на пол: По местным ценам я бы мог сбыть своё достояние больше чем за сотню штук баксов! Хотя транспортная логистика влетела бы в центик...
... Зато когда заходит разговор о каком там абсолютизме – то ли в средневековой Франции, то ли в современной помиранчевой Украине, сразу чувствую себя «в этим деле копенгагеном": сей общественный уклад пережил лично.
И когда на секции социальных наук и творческой интеллигенции сан-францисского Дома учёных встал вопрос о докладчике темы "Абсолютизм в человеческой истории и современном мире", мою кандидатуру утвердили единогласно.
Увы, в докладе я и словом не обмолвился ни о чём другом, кроме как об упомянутой водке. Тем не менее учёным коллегам моё пламенное выступление очень понравилось. Прения по докладу сразу перенеслись в ближайший ресторан, где славно погудели под водочку.
Когда художник изменяет правде, талант изменяет художнику, и уже больше ничего не мешает художнику вдохновенно творить дальше…
Только духовные ценности имеют ценность, а всё остальное - лишь свою стоимость, причём всегда чёрти знает какую...
Прекрасное не может надоесть хотя бы уже потому, что его всегда очень и очень мало, тогда как всего остального всегда очень и очень много, одним словом, выбирай не хочу...
В любом "изме" всегда есть что-то маразматическое, до него надо только дорасти, чтобы по глупости своей своему спасательному «изму» не изменить...
Когда автор ничего не сказал, никто не вправе обвинять его в том, что он этого не сделал, значит, у него были веские причины так ничего не сказать, чтобы не сказать что-то лишнее...
Искусство того времени содержало в себе всё самое лучшее, что содержалось в отчётных докладах того времени, и теперь оставалось эти золотые для творчества времена возвратить...
Свой новый очерк журналист назвал: "Художник кувалды", назвал, и задумался, он всегда так делал, когда создавал что-то громкое и ударное...
Соцреализм - это был яркий пример подлинного всенародного искусства, он был близок и понятен даже самому главному народу, не говоря уже обо всех остальных...
Официоз в искусстве удобен тем, что он доступен каждому дураку, начиная с самого первого и заканчивая самым последним. Вот почему подлинным художникам приходилось как-то обходиться без него, родимого, чтобы самим ненароком дураками не стать...
Как профессионал прекрасно понимал, что высокое искусство - бесперспективно, и поэтому решил им не заниматься, чтобы не отвлекаться по мелочам...
На классиков смотрел свысока, понимал, что все они - в прошлом, а вот у него ещё - всё впереди...
Финансовые комбинации и художественные композиции нисколько не противоречат друг другу, но только в том случае, когда вторые гармонично дополняют первые, а первые стабильно финансируют вторые; и тогда они - ну прямо как два голубка у одной кормушки...
Тот, кто как пономарь заладил, что нам нужны таланты, должен сам понимать, что нам нужно, а что нам не нужно; время сейчас такое, не до ваших там пустяков...
Талантливые люди, конечно же, могут и повыпендриваться, что им, мол, ничего не нужно, но мы-то прекрасно знаем, что им нужно, и мы им этого - не дадим...
Художник–холуй, здесь хочешь – не хочешь, а одно исключает другое, а что именно, это уже тебя выбирать...
Всё подлинное в искусстве отрицает всё фальшивое, а как же тогда весь наш художественный гешефт?..
Художник для власти, это не более чем десерт, а что от десерта остаётся, когда его сожрут и переварят? А художник, он всё равно во власть всё равно прёт и прёт, хоть хорошо известно, чем там намазано…
Халтура в искусстве страшна ещё и своей общедоступностью, когда поневоле начинаешь верить, что если всем нравится, значит это искусство и есть…
Лучше всех халтура в искусстве удаётся именно халтурщикам, ну вот им и халтура в руки. Другое дело, что руки эти потом никаким мылом не отмыть…