Археологами Львова, обнаружена "корова",
кости хрен с какого века, пригляделись - человека,
нет, не австролопитека, даже и не мегалит,
круче викинга и грека, абсолютно новый вид,
прародитель Рима, Трои, он построил пирамиды,
он прямой потомок Ноя, род идёт из Атлантиды,
что бы там не говорили, это всё мол только враки,
но учёные открыли, новый вид - "САЛОпитаки"
Я увидел Люсю, и мне сразу захотелось провалиться сквозь землю! Но так, как это сделать не представлялось возможным, решил изменить походку и скорчить лицо до неузнаваемости. Сгорбившись и прихрамывая на обе ноги, пугая встречных людей перекошенной физиономией, стал быстро удаляться от мужеподобной женщины. – Я хорошо знал, что от моей бывшей сокурсницы лучше держаться подальше!
– Стоять фриц! Я тебя засекла! Komm zu mir! – услышал за спиной грозный окрик!
– Все пропало! – втянув голову в плечи, скорбно подумал и медленно обернулся.
– Давненько не виделись! Привет! Что это у тебя с фейсом, придурок?
С трудом привел лицо в прежнее, «долюскинское» состояние, натянуто улыбнулся:
– Лю-ся! Как я рад тебя видеть! Ты даже себе не представляешь! А лицо… Это его так от радости перекосило!
– Не трынди, заморыш! – она достала из сумки-мешка папиросы. Привычным движением надорвала розовую (для женщин) пачку «Беломорканала», вынула папиросу и, скомкав ее, сунула в рот. Затянувшись, выпустила вонючее облако дыма прямо мне в лицо.
Я закашлялся и стал отгонять от себя отраву рукой.
– Чем занимаешься? Небось, сумки с продуктами у бабулек тыришь! – и ее тяжелая рука дружелюбно постучала по моему плечу.
– Да что ты такое говоришь! – моему возмущению не было предела.
– Шучу, шучу! Здесь рядом есть одна забегаловка «Очкишка и марты» (производное от «Мартышка и очки»)! У них отличная кухня – там не один десяток человек уже траванулись! – заржала «тетя-лошадь». – Пойдем чего-нибудь перекусим и заодно поговорим о жизни! Ведь мы столько лет не виделись с тобой, очкарик!
– Давай лучше посидим на лавке в парке, я хочу умереть своей естественной смертью!
Она засмеялась знакомым прокуренным мужским смехом:
– Ты и мертвого уговоришь! Лавка, так лавка!
Сидя на ажурной скамейке и держа прутик в руках, я рассказывал одногруппнице о своей жизни после института:
– Вот… Еще пописываю потихонечку… – почесал нос и солидно поправил очки. – Правда, это у меня подобно аллергии – сезонное явление! – Только с мая по сентябрь!
– Почему только с мая по сентябрь? – удивленно поднялись брови у Люськи.
– На это есть свои причины! – не захотел я раскрывать страшную тайну.
– Ладно, бог с ними… с тайнами. Тебя хоть печатают?
Я почувствовал, что начинаю краснеть.
– Ой-е-е-ей! Да ты весь покрылся румянцем, как та девица, которая первый раз в своей жизни водки нахлебалась!
От таких Люськиных слов, я стал пунцовым.
– Ну-ка, ну-ка, давай, колись, лошара! – девушка прямо впилась в меня глазами.
Почесал затылок и понял, что, не отстанет, пока не расскажу ей всей правды.
– Ладно! Только ни-ко-му ни сло-ва! Мол-чок! – я приложил указательный палец к губам.
– Честное-пречестное! Ты меня знаешь! – и она провела пальцами по губам, словно застегивая молнию. – Мо-ги-ла!
Зная ее, не трудно было догадаться, что завтра об этом будет знать, как минимум, половина города! Но деваться было некуда: облизав пересохшие губы, начал «колоться».
– М-да… Значит, долго оббивал пороги разных издательств. Одни редактора, не дочитав и абзаца, сразу выбрасывали в мусорное ведро мои труды. Другие, оказывались настырней: долго бегали за мной по улице с криками, что, мол, если поймают, то оторвут мне руки к какой-то матери за такие рассказы! Однажды убежать не успел – все-таки, догнали гения... До сих пор больно вспоминать об этом! Было задумал хорошенько пошерстить Шекспира, но перехотел: просто надоело ходить в синяках. Махнул на свои, так и не признанные никем, шедевры, рукой. Но, однажды, я получил по электронной почте письмо с предложением напечатать один из моих рассказов в журнале «Кабыздох».
– Че за журнал? – Люська прищурилась от табачного дыма.
– В нем, в основном, говорится о гербицидах, ядах всяких... Встречаются неплохие аналитические статьи о навозе… Как нужно бороться с сорняками, мухами, тараканами...
– И соседями, которые достали! – добавила сокурсница и засмеялась.
– Отослал я, значит, одно из своих любимых произведений. И этот рассказ стал подобно бомбе замедленного действия... Так, по крайней мере, написал мне редактор. Положил он журнал с напечатанным рассказом на кухне. А утром зашел туда и обмер: все тараканы с мухами передохли! Даже кактусы завяли… Гербицидов никаких не понадобилось… Вот, оказывается, какая может быть убийственная сила слова!
– Вот это да! – у Люськи округлились глаза.
– Затем с редактором провели эксперимент: если положить, допустим, журналов десять с моими рассказами, то мыши и без волшебной сопилки начинают сматываться из помещения! Вот… Отнесли свежий тираж в ларек для прессы. Сначала не хотели брать: сказали, что чем-то нехорошим попахивает от журнальчиков… Еле уговорили взять! Через неделю пришлось допечатывать: расхватали, словно горячие пирожки! Благодарные читатели разнюхали, в чем дело, значит… Постепенно ко мне стала приходить слава... и не одна она! Помню, первыми заявились люди в штатском: все, как на одно лицо! Стали задавать всякие каверзные вопросы.
– Ух, ты! Какие?
– Вербовала ли моя бабушка дедушку?
– А ты, что?
– Ответил правду! Вербовала!
– Прямо семейка шпионов и предателей!
– Да, нет! Ты не поняла – вы, женщины, от рождения все вербовщицы! Вербанете мужика хитрым способам, а затем, одурманенного, в загс пытать тащите!
– Да прям уж там! Кому ты нужен, внебрачный сын Кощея! – заржала дама. – Давай, дальше рассказывай чмошник прыщавый!
– Не надо обзываться! Потом появились генералы: с лампасами и медальками во всю грудь! Что удивительно: все вот такие мордастые, – я руками показал приблизительный размер лиц, – с синими прожилками на носу.
– Почему «с синими»? – замерла, ожидая ответа Лариска.
– От переутомления, наверное… Профессиональная болезнь у генералов накладывает свой отпечаток на лицо! А ты как думала! В армии служить, это тебе не фигли-мигли! Допытывались: если, к примеру, из самолетов на супостата сбросить тонны «Кабыздохов» с моими рассказами, то «гады ползучие» помрут сразу или еще кое-какое время будет производить шевеление? И какова токсичность у писулек? Дальность поражения? Нужны ли противогазы или можно обойтись бельевой прищепкой? Я ответил, что тараканы дохнут сто процентов! На людей действует выборочно… В зависимости от толщины кожи и состояния нервно паралитической системы отдельно взятого человека! Они сразу потеряли интерес, выпили всю мою водку и с грохотом удалились.
– Ух, как интересно! Прямо детектив какой-то! Ты вылитый Жапризо!
– Не надо обзываться, Люся!
– А что такого я сказала, блин! Посмотрите на него! Альдебаран на литературном небосводе! Давай, чеши дальше!
– Опять за свое! – я выразительно посмотрел на собеседницу.
– Все, молчу!
– Затем шпионы появились! Лето, жара… Асфальт плавится, куры не несутся, а они в перчатках, темных плащах и шляпах! Очки на пол-лица… У каждого в руках по два тюбика крема для загара…
– Зачем им крем, если они в плащах? – выщипанные брови девушки озадаченно «поползли» вверх.
– Я так понял – для прикрытия своей шпионской деятельности! Чтобы от пляжников ничем не выделятся! Стали ситром угощать! И, потом, у меня, опившегося газировкой, пытались выведать секреты. Но не на того напали: на меня напала икотка. Шпионам надоело ждать, когда она у меня пройдет, и они тихо испарились. Правда, перед уходом, наверное, в отместку, всего вымазали кремом для загара. Вот такие дела у меня, Люся!
-- У звездов хоть и денежная жизнь, но со своими выкрутасами! – произнесла моя подруга по институту и о чем-то задумалась. – Послушай, у меня есть один умопомрачительный, сногсшибательный стих!
-- В смысле?
-- В прямом! Давай в «Кабыздох» его впарим! Так сказать, попробуем отрыть и мой талант! А вдруг от него сдохнет что-то в разы больше твоего таракана!
-- Давай рискнем! Чем черт не шутит!
Через неделю жители города стали наблюдать необычную картину: симпатичные крыски, собрав свои манатки, неожиданно стали покидать насиженные места.
Только я знал, в чем дело: на литературном небосклоне появилась еще одна сверхновая, сверхмощная звездень по имени Люся!
КОГДА НА ДОБРО НЕ ХВАТАЕТ СРЕДСТВ, ЭТО НЕ К ДОБРУ!
**
История движется по кругу, затаптывая свои же следы.
**
Жизнь била ключом, пока не стала Читать дальше >>
Легендарная подводная лодка К3 "Ленинский комсомол" в 1962 году произвела всплытие в полынье северного полюса. Это было впервые в истории флота. Командир корабля Жильцов Л. М и командующий флотилии Петелин А. М. Были удостоены награды Героев СССР.
Реальная история (непубликуемая). Произошла в 1964-65 г.
Проводилось испытание нового типа антенны - "тополь". Комиссию возглавлял немолодой контр адмирал с доблестной славой за плечами и небольшой привязанностью к алкоголю. Батя имел доступ к спиртовому архиву и не смог отказать старшему по чину.
Следующим шагом адмиралу не отказали произвести всплытие.
При этом все забыли убрать "тополь", наверху подтянуло льдину об которую и был погнут "тополь". Историю замяли. Командир высказал бате - согласовывать выделение спиртов верхним чинам.
Если дозу делят на три части,
Добиваясь лёгкого подпития.
Можно избежать и льдин участие
Погрузившись глубже вместо всплытия.
Я варю уху из рыбы,
Без неё, ***, здесь никак:
Хоть ****уешь на Карибы,
Хоть любимый фрукт - форшмак.
Лук кладу.
Не режу.
Целый.
Плюс морковка, как фалОс,
Добавляю перец смело,
Но учуял что-то нос:
Не спасает суп лаврушка,
Куража в кастрюле "йок*",
А с небес мне Пушкин кружкой:
- Как же ты забыть-то смог?
И скорее я к приправе,
Со слюною на губе
(ах, спаси нас, Боже правый),
Водки ложку. Лучше две.
...Осенило чудом кухню,
Завалился с литром друг
И орёт придурок в ухо:
- С Днем Подводника, утюг**
* татаро-русское идиоматическое выражение
** обидное, но справедливое военно-морское определение
Сидит и печалится некий папаша,
А кот с разговорами лезет к нему -
"А что ты, хозяин мой, духом упавший,
Грустишь целый день отчего, почему?"
"Да блин, родила мне жена утром тройню
Что делать?! Дом маленький, точно сарай.."
"Хозяин, не парься, как сделать напомню -
Да ты утопи их, ну, или раздай!"
Одним замечательным тёплым полуднем
На площади главной среди кутерьмы
Под солнышком чисто весенним и чудным
Сжигал народ чучело русской зимы.
Какой это праздник был - шик и раздолье.
Блинов жирных стопки - ешь до икоты.
Богатым и щедрым то было застолье -
Потешили люди свои животы.
Детишки смеялись, а лошади ржали.
И март все приветствовали от души.
И стужу скорей от домов провожали.
Гуляй, горожанин, горлань да пляши.
В костёр вместе с Масленицей покидали
Немного лепёшек - исполнить обряд.
Потом, улыбаясь, чуток подождали,
Когда загорится цветастый наряд.
Но чучело выжило, не доглядели.
Спаслось из объятий ужасных огня.
С тех пор без морозов и жутких метелей
В той части России не видели дня.
Говаривал мой покойный дядька царство ему небесное,
«нет у нас дорог, но есть место, где можно проехать»
Его жизнь проколесила по хреновским дорогам.
Да и моей за спиной уже, далеко более половины.
А с дорогами всё та же беда и с каждым годом,
мне кажется, что далеко не улучшается.
И вот опять я, с наболевшей темой,
Не знаю даже, как же всё начать.
Дороги наши, это ведь проблема,
Когда и кто, начнёт её решать.
Я вспоминаю радужное детство,
Мой дядька был водитель по судьбе.
Оставил он мне фразу, как в наследство,
И я её оставлю……… нибудь-где.
И фразу эту, он неоднократно,
На кочках чертыхаясь повторял.
Дороги у нас доселе ужасны,
Ну прямо-таки форменный завал.
Ведь на дорогах гибель и разруха,
За всё за это надобно платить.
А власть то что, да ей лишь показуха,
Да друг на друга, энто всё валить.
Один орёт,- мне денег не додали,
Второй кричит, -мол не на тот маршрут.
Казну однако, всю разворовали,
Нам как баранам вешают лапшу.
Вокруг же безработица ликует,
Как будто нет работы, ни хрена.
А власть похоже, всё сильней дуркует,
Как будто им, дорога не нужна.