Я увидел Люсю, и мне сразу захотелось провалиться сквозь землю! Но так, как это сделать не представлялось возможным, решил изменить походку и скорчить лицо до неузнаваемости. Сгорбившись и прихрамывая на обе ноги, пугая встречных людей перекошенной физиономией, стал быстро удаляться от мужеподобной женщины. – Я хорошо знал, что от моей бывшей сокурсницы лучше держаться подальше!
– Стоять фриц! Я тебя засекла! Komm zu mir! – услышал за спиной грозный окрик!
– Все пропало! – втянув голову в плечи, скорбно подумал и медленно обернулся.
– Давненько не виделись! Привет! Что это у тебя с фейсом, придурок?
С трудом привел лицо в прежнее, «долюскинское» состояние, натянуто улыбнулся:
– Лю-ся! Как я рад тебя видеть! Ты даже себе не представляешь! А лицо… Это его так от радости перекосило!
– Не трынди, заморыш! – она достала из сумки-мешка папиросы. Привычным движением надорвала розовую (для женщин) пачку «Беломорканала», вынула папиросу и, скомкав ее, сунула в рот. Затянувшись, выпустила вонючее облако дыма прямо мне в лицо.
Я закашлялся и стал отгонять от себя отраву рукой.
– Чем занимаешься? Небось, сумки с продуктами у бабулек тыришь! – и ее тяжелая рука дружелюбно постучала по моему плечу.
– Да что ты такое говоришь! – моему возмущению не было предела.
– Шучу, шучу! Здесь рядом есть одна забегаловка «Очкишка и марты» (производное от «Мартышка и очки»)! У них отличная кухня – там не один десяток человек уже траванулись! – заржала «тетя-лошадь». – Пойдем чего-нибудь перекусим и заодно поговорим о жизни! Ведь мы столько лет не виделись с тобой, очкарик!
– Давай лучше посидим на лавке в парке, я хочу умереть своей естественной смертью!
Она засмеялась знакомым прокуренным мужским смехом:
– Ты и мертвого уговоришь! Лавка, так лавка!
Сидя на ажурной скамейке и держа прутик в руках, я рассказывал одногруппнице о своей жизни после института:
– Вот… Еще пописываю потихонечку… – почесал нос и солидно поправил очки. – Правда, это у меня подобно аллергии – сезонное явление! – Только с мая по сентябрь!
– Почему только с мая по сентябрь? – удивленно поднялись брови у Люськи.
– На это есть свои причины! – не захотел я раскрывать страшную тайну.
– Ладно, бог с ними… с тайнами. Тебя хоть печатают?
Я почувствовал, что начинаю краснеть.
– Ой-е-е-ей! Да ты весь покрылся румянцем, как та девица, которая первый раз в своей жизни водки нахлебалась!
От таких Люськиных слов, я стал пунцовым.
– Ну-ка, ну-ка, давай, колись, лошара! – девушка прямо впилась в меня глазами.
Почесал затылок и понял, что, не отстанет, пока не расскажу ей всей правды.
– Ладно! Только ни-ко-му ни сло-ва! Мол-чок! – я приложил указательный палец к губам.
– Честное-пречестное! Ты меня знаешь! – и она провела пальцами по губам, словно застегивая молнию. – Мо-ги-ла!
Зная ее, не трудно было догадаться, что завтра об этом будет знать, как минимум, половина города! Но деваться было некуда: облизав пересохшие губы, начал «колоться».
– М-да… Значит, долго оббивал пороги разных издательств. Одни редактора, не дочитав и абзаца, сразу выбрасывали в мусорное ведро мои труды. Другие, оказывались настырней: долго бегали за мной по улице с криками, что, мол, если поймают, то оторвут мне руки к какой-то матери за такие рассказы! Однажды убежать не успел – все-таки, догнали гения... До сих пор больно вспоминать об этом! Было задумал хорошенько пошерстить Шекспира, но перехотел: просто надоело ходить в синяках. Махнул на свои, так и не признанные никем, шедевры, рукой. Но, однажды, я получил по электронной почте письмо с предложением напечатать один из моих рассказов в журнале «Кабыздох».
– Че за журнал? – Люська прищурилась от табачного дыма.
– В нем, в основном, говорится о гербицидах, ядах всяких... Встречаются неплохие аналитические статьи о навозе… Как нужно бороться с сорняками, мухами, тараканами...
– И соседями, которые достали! – добавила сокурсница и засмеялась.
– Отослал я, значит, одно из своих любимых произведений. И этот рассказ стал подобно бомбе замедленного действия... Так, по крайней мере, написал мне редактор. Положил он журнал с напечатанным рассказом на кухне. А утром зашел туда и обмер: все тараканы с мухами передохли! Даже кактусы завяли… Гербицидов никаких не понадобилось… Вот, оказывается, какая может быть убийственная сила слова!
– Вот это да! – у Люськи округлились глаза.
– Затем с редактором провели эксперимент: если положить, допустим, журналов десять с моими рассказами, то мыши и без волшебной сопилки начинают сматываться из помещения! Вот… Отнесли свежий тираж в ларек для прессы. Сначала не хотели брать: сказали, что чем-то нехорошим попахивает от журнальчиков… Еле уговорили взять! Через неделю пришлось допечатывать: расхватали, словно горячие пирожки! Благодарные читатели разнюхали, в чем дело, значит… Постепенно ко мне стала приходить слава... и не одна она! Помню, первыми заявились люди в штатском: все, как на одно лицо! Стали задавать всякие каверзные вопросы.
– Ух, ты! Какие?
– Вербовала ли моя бабушка дедушку?
– А ты, что?
– Ответил правду! Вербовала!
– Прямо семейка шпионов и предателей!
– Да, нет! Ты не поняла – вы, женщины, от рождения все вербовщицы! Вербанете мужика хитрым способам, а затем, одурманенного, в загс пытать тащите!
– Да прям уж там! Кому ты нужен, внебрачный сын Кощея! – заржала дама. – Давай, дальше рассказывай чмошник прыщавый!
– Не надо обзываться! Потом появились генералы: с лампасами и медальками во всю грудь! Что удивительно: все вот такие мордастые, – я руками показал приблизительный размер лиц, – с синими прожилками на носу.
– Почему «с синими»? – замерла, ожидая ответа Лариска.
– От переутомления, наверное… Профессиональная болезнь у генералов накладывает свой отпечаток на лицо! А ты как думала! В армии служить, это тебе не фигли-мигли! Допытывались: если, к примеру, из самолетов на супостата сбросить тонны «Кабыздохов» с моими рассказами, то «гады ползучие» помрут сразу или еще кое-какое время будет производить шевеление? И какова токсичность у писулек? Дальность поражения? Нужны ли противогазы или можно обойтись бельевой прищепкой? Я ответил, что тараканы дохнут сто процентов! На людей действует выборочно… В зависимости от толщины кожи и состояния нервно паралитической системы отдельно взятого человека! Они сразу потеряли интерес, выпили всю мою водку и с грохотом удалились.
– Ух, как интересно! Прямо детектив какой-то! Ты вылитый Жапризо!
– Не надо обзываться, Люся!
– А что такого я сказала, блин! Посмотрите на него! Альдебаран на литературном небосводе! Давай, чеши дальше!
– Опять за свое! – я выразительно посмотрел на собеседницу.
– Все, молчу!
– Затем шпионы появились! Лето, жара… Асфальт плавится, куры не несутся, а они в перчатках, темных плащах и шляпах! Очки на пол-лица… У каждого в руках по два тюбика крема для загара…
– Зачем им крем, если они в плащах? – выщипанные брови девушки озадаченно «поползли» вверх.
– Я так понял – для прикрытия своей шпионской деятельности! Чтобы от пляжников ничем не выделятся! Стали ситром угощать! И, потом, у меня, опившегося газировкой, пытались выведать секреты. Но не на того напали: на меня напала икотка. Шпионам надоело ждать, когда она у меня пройдет, и они тихо испарились. Правда, перед уходом, наверное, в отместку, всего вымазали кремом для загара. Вот такие дела у меня, Люся!
-- У звездов хоть и денежная жизнь, но со своими выкрутасами! – произнесла моя подруга по институту и о чем-то задумалась. – Послушай, у меня есть один умопомрачительный, сногсшибательный стих!
-- В смысле?
-- В прямом! Давай в «Кабыздох» его впарим! Так сказать, попробуем отрыть и мой талант! А вдруг от него сдохнет что-то в разы больше твоего таракана!
-- Давай рискнем! Чем черт не шутит!
Через неделю жители города стали наблюдать необычную картину: симпатичные крыски, собрав свои манатки, неожиданно стали покидать насиженные места.
Только я знал, в чем дело: на литературном небосклоне появилась еще одна сверхновая, сверхмощная звездень по имени Люся!
А я бы сама, как Дочуля,
Пустилась по комнатам вскачь.
Наплыв вдохновенья почуяв,
Схватила б резиновый мяч.
Швырнула его бы в окошко.
Потом весь игрушек мешок
На рыжую бросила б кошку,
Вогнав её в истинный шок.
Я ловко построила б башню
Из стульев, стола и панно.
Разбила б на коврике пашню,
Обильно посеяв пшено.
Нашла б я от горестей средство,
На всё не хватило бы дня.
Играет отчаянно детство
В местечке одном у меня!!
Я интервью
у проституток
НЕ БЕРЬЮ,
обращаюсь к
высшим силам,
а о низших
я молчу.
Селёдка Под Шубой "Я не" Жми сюда
На рандевусь
я с пародистами
не рвусь.
Нет, не подумайте,
что будто их боюсь.
Мне кажется, что
я им просто снюсь.
И пусть
их шибче одолеет грусть.
Я к высшим силам
молча обращусь,
затем пивка
по горлышко напьюсь,
тихонько
к пародистам подкрадусь
и среди них
гранатою взорвусь!
Я признаю это сам, но с какой-то усталостью.
Может быть в ком-нибудь это и вызовет холодность —
Если бы старость могла то была бы не старостью.
Если молодость знала была бы не молодость.
Даже в самый яркий Праздник,
Что возьмёмся отмечать,
В миг появится проказник,
Что надумает скучать.
Но сегодня вы не будьте ни печальны, ни грустны.
Поздравляю с самымСамым. Самым первым днём весны.
Пора уже спать!! Дочу я торопила.
Давай-ка, Сонюль, раздевайся, ложись.
Но Соня опять в рассужденья пустилась:
"Постой чуть, мамуля, послушай, садись.
Откуда пошло столь чудесное слово,
Которым ты всё называешь меня?
Привыкла, конечно, и звучно, не ново,
Но, кажется, нужно мне имя менять....
Я спать не хочу ни к полудню, ни к ночи.
Мне в радость сейчас по квартире скакать.
Во мне - сто энергий, вы - сонные очень.
Так, может, вы спутали что-то опять?"
Малышка серьёзна, а мама хохочет.
Всё мыслит по делу. Дочуле - хвала!!
"Ведь Соня - есть соня, всё время спать хочет.
Зачем же ты Соней меня назвала??"
В бассейн вливается 100 тысяч литров в год,
А выливается обратно стопиццот.
Один вопросец на засыпочку встаёт:
А как там с совестью у тех, кто там плывёт?
1. 1964 год. Мне, юному аспиранту кафедры строительной механики Киевского инженерно-строительного института поручили обучение программированию профессорско-преподавательского состава родственной кафедры железобетонных конструкций. Один из слушателей – маститый учёный, автор многих учебников 92-летний профессор Ярин. И вот он предложил мне доказать, что и в двоичной системе 2х2=4. Я это быстро проделал, и профессор всердцах воскликнул:
- Вот теперь я поверил в кибернетику! Можно и помирать!
И на следующий день почил в Бозе, но уже с верой в кибернетику, царство ему небесное...
2. 2016 год. Возле метро «Кловская» в Киеве перед моей 19-летней дщерью встал на задние лапы крупный многопородный пёс, с доминированием признаков золотистого ретривера. Затем он сел, лёг, протянул лапу – короче, явил свою образованность и пригласил Юлю к себе в хозяйки.
Она забрала его домой. Однако оставить не имела никакой возможности – в их с 21-летним мужем квартире хозяином был кот Миша, который едва не снял скальп с нашего мужа. Студенты 3-го и 4-курса, ребята мало бывали дома – учёба, подработки, тусня.
В маминой квартире по соседству, в том же доме, уже и так проживало 5 жЫвотных: 3 кота - Тигран, Кевин, Бартон, пёс - многопородный, с доминированием признаков долматинского дога Юлик, тёзка дочери, которого она назвала в свою честь. И, наконец, 88-летняя Буля с преобладанием всех признаков цветущего маразма, который не удавалось купировать самыми громкими воплями типо «Я тут умнее всех!».
И вот, чтобы отыскать хозяев пса или подыскать новых, Юля заполонила наши сайты и социальные сети объявлением с фоткой найдёныша – и что вы думаете, за 2 недели интенсивных поисков хозяйка нашлась! Встреча – куда там встреча на Эльбе или первых космонавтов!
А я поверил в Интернет после двух десятков лет жизни в нём...
3. Наконец, питаюсь надеждой, что в Киеве образуется нормальная власть, которая пошлёт нах гнусный запад, прекратит бойню на Донбассе, признает де юре и де факто Крым частью России, приступит к плодотворному сотрудничеству с ним (в частности) и РФ (в общем), и, главное, повесит на Майдане 12 апостолов Обамы*, хунту, свершившую госпереворот со столь тяжкими последствиями для страны. И вот только после этого я поверю, что Бог – есть, и он – не фраер.
------
* Порошенко, Яйцевнюх, Тимошенко, Ющенко, Кличко, Парубий, Гройсман, Тягнивбок, Фарион, Ляшко, Ярош, Луценко. Список может корректироваться и дополняться. Яйцевнюху можно заменить повешение «кулей в лоб», которую он выпрашивал на майдане, а Ляшку – его любимыми вилами в зад, с учётом его ориентации. Кстати, на том же Майдане в бытность его площадью Калинина после ВОВ повесили 12 таких же фашистских преступников
Я так добра и так терпима.
Особенно, когда в ночи
Восторженно, неоспоримо
Какой-нибудь мудак стучит.
Стучит душевно, методично
По металлической трубе.
Эффектно, сильно, мелодично.
Должно быть, нравится себе.
Нет смысла в оформленьи жалоб -
О нём не знаю ничего.
Но точно знаю, что сказала б,
Найди я всё-таки его.
**
Мороз на утро. Если честно,
Стук прекратился. Что сказать....
Да, глянуть было б интересно.
Я шла с капелью воевать.
* * *
Стишок аккуратненький, плавненький
Состряпал поэт-стихомот.
А быстро поставленный памятник,
Не долго стоит - упадёт.
* * *
Не для всех наштампованы звёзды,
Света нашего общий закон.
Научиться писать, нет, не сложно…
Заявленье в профком иль завком.
* * *
Не звучит пусть как ругательство
Эта фраза бытия:
Мир стоит на надувательстве –
Ты надул или тебя.
* * *
Народ у нас спокойный,
Как без пружин часы,
Дери его хоть с корнем,
На лысый череп с…
Спокойный, осторожный,
Он может пить и петь.
С таким народом можно
Ещё сто лет терпеть.
* * *
Законно и не стыдно,
И даже благодать
На фронте суицидник
Героем может стать.
* * *
Не надо простягой казаться,
Дорожка, скажу вам, не та.
Не лучше ли не надмеваться –
А это и есть простота.
* * *
От обезьяны – обезьяна,
Здесь и ищи исток изъяна.
* * *
Ну, дела, ну, дела –
Тёща девкой не была.
Видно позабыла
Как сама блудила.
* * *
Пить да не петь, пить да петь –
Это же прекрасно ведь.
Если не подраться,
Если смысл нажраться?.
* * *
Избила деда бабка,
Стал тихим, как прокладка.