Если я, на языке другом
Назову кого-то тавуком
Не печальтесь девушки
Тавук - это не корова, не индюк
Не гусыня это, не коза
Это - не гулёна стрекоза
Не ослица и не обезьяна
И не ящерица - игуана
Не кобыла это, не жирафа
И не мать Ниф-нифа и Наф-нафа -
Их породу, в Турции, не держат
А вот куриц - любят и содержат !
Соня в ложечку смотрелась.
Отраженье - лепота.
Глазки строила, пыхтела,
Локон пальцем намотав.
И очки-то надевала -
Возвращал всё мельхиор.
Мило губки надувала,
На него глядя в упор.
Я напротив восседала,
Любовалась на неё.
Доча всё не отвлекалась.
Вдруг вопрос мне задаёт.
"Лишь себя я вижу в ложке,
Чудо дивной красоты.
Поделись со мной немножко,
Где же отразишься ты?"
Отвечаю, я - с обратной
Тож зеркальной стороны.
Соня глянула - неладно,
Нотки хмури вновь видны.
"Повернула - только "дуля",
А тебя здесь не видать.
Вот и верь тебе, мамуля.
Ну-ка хватит хохотать!!"
День дурака иль дурочки...
И чей же это день?
Играет чёрт на дудочке -
Шуткует, ясен пень!
Карт-бланш нам на веселие
Вручает с утречка
И вводит в искушение,
Притом наверняка,
Угрюмее угрюмого -
Любого, с кондачка,
И с неприличным юмором
Пихнёт, в День дурака,
Да головою в розыгрыш,
Отбросив этикет,
Почувствуйте мол кожею
От чёртика привет!
Хотелось бы несметные -
Шутейные дела,
Не превзошли Perpetuum(а)...
И не было б бла-бла!
«Было бы из-за чего топиться.. я бы заказала тарелку борща и вылила ему на голову!» Лена Донская-Новгородская. Рецка к трагической лавстори Trish ✓«Он был молодым шофёром»
Жми сюда
"В покой отдалённый вхожу я один...
Неверную деву лобзал армянин.
Не взвидел я света; булат загремел...
Прервать поцелуя злодей не успел.
Безглавое тело я долго топтал,
И молча на деву, бледнея, взирал.
Я помню моленья... текущую кровь...
Погибла гречанка, погибла любовь!" А.С.Пушкин "ЧЕРНАЯ ШАЛЬ"
Почти все 70-е мы с женой и сыном проводили отпуск в абхазском Гантиади у благородного семейства Багдасарян: 40-летний папа Грачик (а по-русски – Гриша), 27-летняя мама Анжела (а по-русски – Галя), 9-летняя доча Ташук (а по-русски – Таня) и 7-летний Камчик (по-русски – так же). Проживали с полупансионом – завтраки и обеды, по цене 2.50 за взрослого и 2 р за ребёнка.
Пока столовалась пара десятков отдыхающих, порции были нехилыми. Однако по мере роста числа обслуживаемых порции сокращались пропорционально, и уже при двухсменном питании примерно 40 взрослых и детских ртов пайки скукожились настолько, что отдыхавший с нами шурин тоскливо заметил:
- Взрослый порций стал как дэтский, дэтский как лилипутский.
Но неприхотливым советским людям всё было в кайф – пусть и не всегда обильная, но вкусная домашняя хавка, чистое море, дешёвые фрукты, комфортное жильё. Да и милая, дружная семья Багдасарян со славными детками. Казалось бы, ничто не предвещало беды. Но, как всегда, она пришла нежданно.
... В этот раз приняв облик отдыхающей пышногрудой блондинки Анастасии с партийным шиньоном и, как поётся в песне «Случай на именинах у Лёвы», «с толстым задом позади». Жена капитана от инфантерии, у которого, видать, маленькой была не только зарплата. И пока он самоотверженно охранял мирную жизнь советского народа от происков империализма, его боевая подруга умотала на юга. Дабы компенсировать недоработки мужа в части исполнения супружеска долга, да и ваще поддержать здоровье полным курсом курортной кустотерапии.
Но, видать, фемину обуял такой невтерпёж, что далеко искать не стала, а положила глаз и сразу всё остальное на знойного Грачика - брутального мачо, от которого тащило самцом как от волка в период весеннего гона. И первым же выстрелом глазами капитанша сразила Грачика (а по-русски – Гришу) наповал. Но повалился он не один, а сразу же с ней. В тот же день в кладовке столовой санатория «Радость», где служил шеф-поваром.
До того кладовка, ключ от которой был только у Грачика, верно служила продовольственной базой. И для столовой, и домашней харчевни благородного семейства Багдасарян. А тут ещё и сделалась шалашом для бурных свиданий. И дальше пошло-поехало...
Влюблённые ворковали как голубки – «Гришенька-Настэнка». Настя пришлась мелкому Грачику по всем статьям, и, особенно, шестифутовым ростом да статью. Плюс его гордость джигита подогревала мысль о мести русскому офицерскому корпусу, от которого настрадался рядовым "чуркой" во время срочной службы в Советской армии. Как говорил в одном послевоенном фильме воин-освободитель, напропалую естествуя немок,- «мстю врагу на его территории».
Влюблённые почти не скрывали пламенной страсти, порою становившейся неземной буквально: не умеющий плавать Грачик отчаливал с любимой на надувном матрасе подальше от берега, и в море они спаривались аки дельфины. Да гнали такую волну, что дежурный матрос местного пионерлагеря Хачик поднимал флаг штормового предупреждения.
Увы, Гантиади – посёлок небольшой, молва всегда опережала события, а тут сначала было поотстала, но быстро наверстала упущенное и донесла до Гали подробности. По просвещённому мнению британского империалиста Редъярда Киплинга, «Восток есть Восток, Запад есть Запад. И вместе им не сойтись.»
В нашем же случае один из первых лауреатов Нобелевской премии в области литературы оказался неправ: почерневшая и резко состарившаяся женщина Востока Галя пришла к людям Запада - ко мне и супруге. С ларцем фамильных драгоценностей:
- Вот - от меня! Только позаботьтесь о моих дэтках, пока их ни заберут к себе родствэнники. А я убью этот сволоч и свою подлого муженька! Они заслужылы смэрть! Я узнала у адвокат, мине больше 5 лет не дадут. Убыйство из рэвности, мать-одыночка двоих нэсовершеннолетних...
Разъярённая Галя была настроена решительно. Возражать - бесполезно. Пришлось с ней согласиться: да, изменщики достойны смерти! Но вот убить их надо не просто, ну что они там почувствуют за секунды? А убить МОРАЛЬНО. Едва успокоив бедную Галю, объяснили смысл слова МОРАЛЬНО и все преимущества предложенной нами публичной казни.
И предложили план, принятый нетерпеливой Галей к немедленному исполнению в обед того же дня: когда пансионеры собрались за столом, Галя, покончив с обязанностями поварихи, приступила к правам раздатчицы. Грачик помогал как всегда, даже не подозревая, что до убийства его любви остались считанные минуты.
Как обычно, командуя «взрослый порций", "дэтский", .«дэтский»...«взрослый»...Галя разливала в подставляемые "тарельки" фирменный суп-харчо. И налила всем, кроме грачиковой пассии. Та уже забеспокоилась за оплаченную пайку:
- Галочка, а мне? Хватит?
- Щас будит и тэбе! Хватыт! – и с этими словами Галя, выдернув из "балшой каструл" половник, вылила на голову бедной Насти сразу десятка полтора «взрослый порций». Та взвыла. То ли из-за боли от горячего харчо, то ли обиды, а, может, от всего вместе. Из-под волос выплыла пустая консервная банка, которой капитанша придавала форму шиньону. Курва сразу стала ниже ростом и ваще сдулась, а рис, кусочки мяса и другие вкусности, прекрасно смотревшиеся в харчо, на ней выглядели ужасающе и придали совсем жалкий вид.
Галя вперила пылающие гневом и ревностью большие чёрные глаза в Грачика, и - громко, выразительно отчеканила:
- Что ти нашол в етот мокрый курыц !?
Грачик затравленно глянул на осквернённую возлюбленную, потом перевёл потухший взгляд на разъярённую благоверную, затем на угрожающе поблескивающий половник в галиной руке и, выдержав паузу (как важны эти паузы-цезуры в футболе, любви, спекуляции, стихах...!), наложил на себя волосатые руки:
- НЫЧИВО!
... Бедная Настя сразу умотала, больше о ней ничего не слышали. Утром к нам пришла Галя и снова принесла ларец с фамильными драгоценностями. Мы переполошились:
- Опять хочешь кого убить!?
- Нэт, это мой благодарност! Грачик добылся от миня прощэний! Тры раза!!
Вестимо, от драгоценностей мы отказались. Но "дэтский порций" нашего сына стал как "взрослый", наш "взрослый" – как "гуллывэрский", и нам пришлось попросить Галю не делать таких щедрых поблажек. А награду за инициативу и соучастие в убийстве, пусть и моральном, мы получили в следующем году, когда снова приехали в отпуск к Багдасарянам. Получили в милых мордашках трёхмесячных ангелочков-близняшек, названных в нашу честь Аликом и Витой.
Виточка оказалась как две капли воды похожей на бедную Настю. И хорошенькой – как подобает плоду настоящей Любви. Видать, Грачик, выпрашивая прощение у Гали, все три раза продолжал думать о Насте. Ну, у мужиков это обычная заморочка, настоящий мачо любит одну, женится на другой, живёт с третьей, бьёт клинья под четвёртую, и т.д. Короче, имеет виртуальный гарем.
Главное же, киндер-сюрприз помог покончить с рефлексией моей интеллигентной супруги: а верно ли мы поступили? Думаю, с точки зрения политкорректнутой либерастии – нет: влезли в чужую частную жизнь, похерили древнюю восточную традицию кровной мести, разрушили Большую Любовь, унизили боевую подругу воина-защитника Отечества. Но, по здравым понятиям, сохранили две жизни и ещё столько же добавили в мир, спасли хорошую семью - ячейку общества, отца и мать - детям... Да поубавили хлопот правоохранительным органам и самому гуманному в мире Савецкаму Суду.
Где-то в Нью-Хэмпшире или в Нью-Джерси
Янки в банке своем мельтешит.
Мы же ласкаем земли русской перси
Тяпкой. Земля, не дыши.
Зрителей - ни души.
Засуха, не души!
Скорбные помидоры иссохшимися боками
Напоминают излитые спьяну стиши...
Звон! Тяпка наткнулась на камень.
Американец выходит из Форда
Боком,
Империалистическая морда -
На литодерме земли прыщом одиноким...
Мы не высыпаемся дома,
Но, как горох, высыпаемся из электрички -
Прям с корабля на грядки. Трахома
От амброзии. Хорошо не кома!
Рот бутербродами пичкаю.
Я не труслив и НАТО до лампочки.
Знай, антипод,
Подошвами не топочи.
Советский народ ничто не убьет!
Веко закатив хмуро
Видит из космоса предок ГЛОНАСС
Нас.
Первая фигура -
На уборке аспирантура -
Делай раз!
Счет наш услышав, прервал тихий час
Козодой.
Ноги портянками нам пеленает ботва.
Вторая фигура - шланг уложить звездой -
Делай два!
Наш коллектив ого-го -
Весь в навозе и в клочьях бурьяна весь.
На пол вповалку швыряет ребят самогон -
Делай три! Занавес...
(Песенка об ассиметричном импортозамещении или Произвольный перевод заморского шлягера)
Самогон - напиток важный,
Для бюджета ненапряжный.
Эксклюзивный аромат,
Витаминами богат!
Я первач предпочитаю,
С первой стопки улетаю.
Для чего и с кем живу? -
Не ломаю голову.
Сам себе гоню в натуре
По старинной рецептуре.
Но рецепт не покажу,
В подсознании ношу.
Аппарат из нержавейки
Мне не стоил ни копейки,
Встретил он меня в мешке
У прабабки в сундуке....
(Уместна стильная степ-подтанцовка под аккомпанимент не совсем голых, но босых ложкарей).
Пятьдесят миллиметров – вполне подходящий калибр.
Это пушка почти что, и цель подходящую вижу:
Воробей-желторотик. Конечно же, это не тигр,
Но попробуйте к цели подкрасться как можно поближе!
Он чирикает, вертится, прыгает в ветках густых.
Вновь в визире пропал, и опять в перекрестье прицела…
Нажимаю на спуск! Упорхнул и забился в кусты.
Но остался на кадре чирикать задорно и смело.
Жестокие дети во всём белом свете
Симпатии дарят мышонку крутому,
А русские милосердечные дети
Сочувствуют больше побитому Тому!
АНТИПОДДАННЫЕ
Когда иссушит вероломства жажда,
Печать измены не стереть с лица.
Коль называют подданными граждан,
Наподданным зову я беглеца!
ТРУСОВАТЫЙ
Лишь только хулили его амфибрахий,
Как тут же случался в работе простой.
Видать, потому, что родился в рубахе...
Но только в смирительной, а не в простой!
Друг без друга у нас получается все
В нашем жизненном трудном споре.
Все свое у тебя, у меня все свое,
И улыбки свои, и горе.
Мы премудры: мы выход в конфликтах нашли
И, вчерашнего дня не жалея,
Вдруг решили и новой дорогой пошли,
Ты своею пошла, я - своею.
Все привольно теперь: и дела, и житье,
И хорошие люди встречаются.
Друг без друга у нас получается все.
Только счастья не получается...
Эдуард Асадов
Пародия:
Друг для друга у нас получается всё
Вот к примеру: писать на заборе.
Напишу я своё, ты напишешь своё,
Без эмоций и в автонаборе.
Мы премудры: от дворника быстро ушли
Гнался он, сапогов не жалея,
И, на всякий, по улицам разным пошли,
Ты своею пошла, я - своею.
Все прикольно теперь: и трава, и питьё,
И "хорошие" люди встречаются.
Друг для друга у нас получается всё.
Только с дворником не получается... :D
Гнёт равенства почти достиг
финала, божий тренд не вечен.
Причуды гендерных интриг
привносят дамский бунт на плечи.
В одежде правит унисекс,
террор устраивает Femen.
Куда писать о том, в ПАСЕ?
Но там пасуют геев тему.
Твердит ещё учёный люд,
что все мы – женщины, по генам,
что в хромосомах спрятан ключ,
а внешний признак – мелочь, пена.
А было время на коне
скакал брат – рыцарь, всё забыто.
Мужской чертёнок сдох во мне,
ему теперь не Dolce Vita…
…а я дарил цветов им… воз… Держись, мужик, не плачь, не надо!
…но столько водки псу под хвост,
…а сколько съедено помады…
Судьба, мозоль мне не дави
("спасибо" окнам Овертона)
лепил я замки из Любви,
но феминизм - залил бетоном...
...а сколько пролито вина...
...а сколько сокровенных фото...
...а клятв: – ты, у меня - одна!
...а сколько порвано колготок...
Я вовсе не давлю на жалость,
коль достояньем станет весть:
скольки героям на скрижалях
законных не досталось мест!
Я полста пять лет молчала,
берегла триумф страны
нынче пофиг мне начальство,
сколь беречь мне их штаны?!
Соль сейчас сыпну на рану,
отвечаю за базар,
ведь историю пора нам
всю без грима показать.
Я свою вершила миссию –
здесь кто в регби, кто в футбол, –
на Канаверале, мысе,
в нашей NASE мыла пол.
Ходят боссы, ходит пресса
от темна и до темна –
кучу мусора, обрезков
я ходи и убирай.
Дворникам куда как проще -
убирают во дворе,
а у нас-то, у уборщиц,
есть ключи от всех дверей.
И случилось так, что ночью
лифты, лестницу, корабль
мне досталось, между прочим,
перед взлетом убирать.
Пол помыла, пыль смахнула,
в ихнем ЦУПе на земле,
и с устатку прикорнула
я за креслом в корабле.
Спать хотелось – нету мочи,
чем за креслом не постель?
Кто же знал, что среди ночи
им втемяшится лететь?
Я проснулась, только поздно:
люк задраен. Хода нет.
Остается только к звездам
вместе с Аланом лететь.
Он ногой сучит по полу,
мне смотреть-то – стыд и срам,
видно, сдуру кока-колы
перед стартом перебрал.
Слышу, молится, как в трансе,
на созвездие Весы:
«Не дай Бог, чтобы усрался
Шепард, верный Штатов сын!»*
Браун, фон**, на микрофоне:
Алан, ты не облажись!
Но пришел, наверно, гномик,
и пописать предложил…
Вот такая вышла фишка.
Бесполезно, в общем, ныть.
У меня все потом вышло,
у него того… в штаны.
Долг у нас на первом месте.
Что поделать? Я тогда
лужу вытерла под креслом –
благо, малая нужда.
Хорошо, что я прибрала –
хоть молчи, хоть не молчи, –
невесомость как настала –
нахлебались бы мочи!
Ключ на старт! Продувка! Запуск!
Зажигание! Летим…
Мне-то что – привыкла, баба,
Алан же, смотрю, кряхтит.
Руль туда-сюда вращает,
зырит глазом в перископ.
Да, облегчился – и счастье,
как ведется испокон.
………………
Полста пять я лет молчала,
каюсь, струхнула тогда
а теперь скажу я «чао!» –
сколько ж можно, господа?
Не смолчи в ту пору NASA –
остается волком выть –
быть мне б первой астронавткой,
а полету – групповым.
Пусть зовут полет прыжком наш –
(нет глупей такой фигни!) –
так что, Валя Терешкова,
ты – вторая, извини.
======
* – Please, dear God, don't let me fuck up – Жми сюда – глава «Карьера астронавта»
**– Браун, Вернер фон – тятька американской космонавтики, трофей от Гитлера, член НСДАП с 1937 года, штурмбаннфюрер СС.
Как-то женщина спросила мудреца:
– Почему, скажи мне, правду возлюбя,
Славен муж, что покоряет все сердца,
Но бесчестна многим давшая себя?
– Тот хорош, что сердцу каждой – солнца луч;
Но негоже всех пускать на свой порог.
Ключ для каждого замка – хороший ключ,
А замок под все ключи – плохой замок!