Свеча горела на столе, свеча горела…
Пастернак
Летела пуля над землей, летела пуля…
Сильно искаженный Тarkus
Ружье висело на стене, ружье висело.
Я ошизела от стихов, я ошизела.
Авто катило по шоссе, авто катило.
Луна светила из-за туч, луна светила.
Перо бежало по листу, перо бежало.
Страна лежала за окном, страна лежала.
Роились мысли в голове, роились мысли
О жизни смысле, в основном, о жизни смысле.
Валялось тело на тахте, валялось тело —
Душа ж болела за страну, душа болела.
Неслись куда-то облака, неслись куда-то.
На бюст Сократа падал свет, на бюст Сократа.
В противофазу день входил, в противофазу.
Хотелось сразу и всего, хотелось сразу.
Страну Суоми замело, страну Суоми.
На Хохмодроме ни души, на Хохмодроме.
Вначале слово было. Да, вначале слово.
Шумел сурово брянский лес, шумел сурово.
Талант от бога у меня. Талант от бога...
Парней так много холостых, парней так много…
Восьмое марта на носу, восьмое марта...
Эх, Федуарда рядом нет, нет Федуарда...
Вкус амаретто на губах, вкус амаретто...
А в Чили лето, говорят, а в Чили лето...
Часы пробили десять раз, часы пробили.
А где-то в Чили... Нет, хорош уже про Чили!
Приснился Путин, в белом весь, приснился Путин...
О, как же чуден этот мир! О, как он чуден!..
Ворота настежь, господа! Ворота настежь!..
Дас ист фантастиш, о майн готт, дас ист фантастиш!..
На свечку дуло из окна, на свечку дуло…
...На этом месте, наконец, ружье стрельнуло…
Народ! То, что ружье стрельнуло, еще ни о чем не говорит.
Если у кого-то есть желание продолжить – флаг в руки.
А я устала рифмовать, а я устала...
Кстати. ружье — это типа намек на то, что завтра 23 февраля.
С наступающим!
Смеркалось. Смерзалось. Согласно прибору,
Раздумья крепчали, но градус не рос -
Короче, в студёную зимнюю пору
Я из лесу вы...И упёрся в склероз.
Хоть тресни, не вспомнить что было в начале,
А вот середина немного ясней:
Я помню, как уши у зайца стучали -
Наверно, отвалятся ближе к весне?
Обидно: будь я Айболитов сподвижник -
Сказал бы "Не бойся, ушастый! Спасу!"
Но я - не охотник, и даже не лыжник...
Чего я забыл там, зимою, в лесу?
Склероз беспощаден, он изверг всеядный!
При чём тут морозы? Был приступ жары,
И вылез я в утренний час из бильярдной,
В которой со стуком катались шары!
Ударило в голову страсти затменье,
Сквозняк разгулялся под пьяный загул -
Продул векселя, иноходца, именье,
И местоимение тоже продул!
Вот сумрак-то...Всё позабыл, до упора!
Что дальше стряслось - не дебош и погром,
В котором я бил канделябром маркёра,
Как будто валежину бил топором?
Да, вот оно! Я побрехался с женою
За то, что в тарелке не щи, а бурда -
Был выгнан, и шлялся по лесу зимою...
А, стало быть, память ещё хоть куда!
Я весь многогранный, всегда одарённый,
И ум мой не вял, а природой влеком...
Но кто же тогда продувал макароны,
Когда я на почте служил ямщиком?
Сквозь полудрему и сон
Cлышу малиновый звон. То не звенят бубенцы,
То не отдал я концы,
То не в окошко моей
Спальни стучит воробей.
Это не сон и не глюк,
Это не с песней Гнатюк.
Это разбила, блин, в ночь
Банку с варением дочь!
Поэтический дар свой в замёрзшую землю зарою,
На погосте, в котором в избытке посадочных мест,
Чтобы он не взошёл, схороню его зимней порою,
И поставлю на нём – на таланте закопанном – крест.
И покойного творческий путь в мыслях скорбных итожа,
Риторическим, жизни его подведу я итог:
– Если сделал бы это не я, извините, то кто же?
И цветы возложу, и поставлю дешевый венок.
И, смахнув с голубых две скупые мужские слезинки,
На прощанье скажу я какую-то в прозе муру,
И друзей созову дорогих, и устрою поминки,
А наутро и сам от тоски и печали умру.
Как прозаику женская грудь не мила без импланта,
Как принцессе не мил ночью брачной пружинный диван.
Так поэту – приличному – жизнь не мила без таланта,
Мне соврать не позволит коллега – Бездомный Иван.
Опять протянута рука
И дан девайсу подзатыльник:
О наступившем Дне Сурка
Меня уведомил будильник.
Он не звонил – гремел, как гром,
Кричал сумняшеся ничтоже,
Что ждут сортир и Хохмодром…
Так каждый день – одно и то же:
Поход, простите, в туалет,
В агент – поцеловать подругу –
На сайт вояж – и так шесть лет,
Как бег по замкнутому кругу.
На завтрак – рюмка с полсырка.
На ужин – рюмка с кружкой чаю:
Так начинаю День Сурка
И так я День Сурка кончаю.
Желает праздника душа,
Но поздравлять меня не надо,
Ведь я живу не в США
И за окошком не Канада.
Не даст соврать мне Кузя кот,
Кот Гав и спящая царевна:
Тот день, что празднуют раз в год,
Я отмечаю е-же-днев-но-ооо.
______
День сурка́ (Groundhog Day) – традиционный праздник в США и Канаде, отмечаемый ежегодно 2 февраля.
По иронии судьбы, сегодня ровно 6 лет жизни в Питере (не задумывался раньше об этом удивительном сов падении) ))
Однажды из набрякших облаков
к земле сорвались первые снежинки.
За ручки взявшись, прыгнули легко.
Так… после продолжительной заминки
в атаку на п Читать дальше >>
Что, опять без пития - не веселие?
Скоро оттепель, и снег открахмалится,
Житие мое почти предвесеннее,
Только что-то голова не ломается.
То ли рожица впотьмах, то ли ижица,
Словно ангел на чертей смотрит ласково -
И спокойно в тупике, да не дышится:
В наше время кислород - тоже лакомство.
Лес - и тот стоит стеной, а качается,
То есть тоже с виду прост, да с загадками -
Он не скажет, отчего получается,
Что достоинства всегда с недостатками?
Временами достаёт аж до бешенства:
Где дорогу пробивал - там распутица,
Вроде вышел на крыльцо, а не чешется,
Или сутки ел горох, а не пучится!
Добрых дел наворотил штук четыреста,
А сомнение зудит, будто выпорот:
Вот бы выработать стиль растопыристый,
Но чтоб шиворот при том не на выворот?
Все мы люди, и живём не в обители-
Если правила сложны - сядь, да выучи...
Но под окнами орут утешители:
Дескать, этому виной предки - кривичи!
А случись чего - молва не ответчица,
Словно сноб - за забулдыгу отпетого,
Потому, что он дурак, и не лечится...
Жизнь излечит.
Да, видать не от этого...
Снег слетал с небес украдкой.
В феврале такая норма –
корковатый снега полог
да сдающийся мороз.
И февраль метельной хваткой
с белой маской хлороформа,
словно анестезиолог
ввёл меня в анабиоз.
Там под смрад с елеем хмеля
рассуждается о многом,
но зимы холодный скальпель
оставляет рваный след.
Под слепящий свет тоннеля
я веду беседу с Богом
визави, а может, в «Скайпе»
на бессмертия предмет.
Мне путей отрадна млечность.
Напророчили весталки –
от февральских всех конвульсий
будет мне в итоге фарт.
И я, выбрав курс на вечность,
на заезженной каталке,
два перста держа на пульсе,
заворачиваю в март.