Мне трезвым быть не очень интересно...
Я скромен, скован, мрачен, нелюдим...
Сбежала даже от меня невеста
За день до свадьбы с криком: "Лишь не с ним!!!"
Бежала она очень артистично -
Фата по ветру, как белесый дым...
И я ушел в запой без жизни личной,
Печальным рифмоплетом молодым...
И с каждой рюмкой горького нектара
Я ощущал уверенности груз,
Что истеричка эта мне не пара
И что я сотню раз еще влюблюсь...
Я пил и алкоголь мне стал за друга...
Он вдохновлял... Поддерживал в беде...
Но тут вернулась та, что быть супругой
Отказывалась напрочь... Я робел
От слез ее и воплей про прощенье...
Я, как назло, был трезв, а значит слаб...
И вот уже проснулся в воскресенье,
Оформленный согласно ЗАГСу раб..
Теперь я пью сугубо по лимиту,
Что мне отпущен милою женой...
Коллеги!!! Посодействуйте пииту,
Чтоб провести культурно выходной...
Зову вас в гости... Почитаем вирши...
Несите те, что длинны и нудны...
(Я знаю: многие такие пишут):))))
Снотворного нет лучше для жены...
И вот когда она закроет очи
И храп ее, как к пиршеству сигнал,
Нелепо прозвучит, тогда замочим
Подпольный, алкогольный арсенал!!!
На книжной полке спрятаны чекушки...
Ты не молчи... Лишь в перерывах пей...
Пусть бред твой графоманский нежно в ушки
Вливается охраннице моей...
Я сам зеваю... Тормози земеля...
Поэты мы с тобою - караул!!!
Куплеты наши, как и водка, зелье...
Не можем бросить... Эх, пошли в загул!!!
***
Стакан всегда являл собой оплот,
Прозрачности, размера и единства,
К нему руками тянется народ,
Не проявляя в отношеньях свинства.
Мы лишь ему оказываем честь,
С похмелья утром или так, по пьяни,
Всем содержимым внутрь нас залезть,
Да и грустим мы чаще о стакане.
Он многогранен как большой алмаз,
Всегда желанный, когда водки полон,
Он сотворен, чтоб радовать нам глаз,
В ансамбле с чем-то, или просто соло.
Он в нашу жизнь огромный вносит вклад,
Тем, что всегда способен быть на месте,
В него не влезет двести пятьдесят,
Когда вместимость у него лишь двести.
И как бы водка не была горька,
Рукою всею, ощущая грани,
Коснувшись лишь губами ободка,
Не стану слёз я оставлять в стакане.
Стакан гранённый – вечная борьба,
Стекла прозрачности и чистоты напитка,
Когда есть что, но выпить не судьба -
Отсутствие стакана просто пытка.
С мамой Он ложится спать,
Но звонок услышит,
На балкон иль под кровать
Прячется...не дышит...
Он для мамы -чемпион!!
При деньгАх и теле!
Отгадайте, кто же Он
В маминой постели??...
Подружки...
У моей девчонки Нюшки
(Как взгляну - не дышится)
Аппетитные "подружки"
При ходьбе колышатся...
Если с Нюшкой вечерком
Быть неосторожным,
Их наполнить молоком
Очень даже можно...
Оторваться не дают
ЧаровнИцы эти...
Как "подружек" тех зовут?
Кто же мне ответит?
Тётя...
Как у папы выходной,
(Мама на работе),
Папа, словно заводной,
Сразу едет к тёте!...
Папе с мамою вдвоем,
Видимо, не спится,
Так, как папа, даже днём,
С тётей спать ложится!...
Чтобы к тёте не бежать,
У папы нет терпения!
Как же тётю нам назвать?
( С мамы точки зрения)...
Красавчик...
Парень Нади - ничего!
Краше нет другого!
Только на "часах" его
Время - полшестого...
"Стрелки" кверху не поднять.
Даже не просите!
Как красавчика назвать?
Наде подскажите?...
Все наши воззренья – смесь жутких эклектик,
но в наших мозгах им уютно вполне.
И верно сказал мне алкаш-диалектик:
«Есть истина в белом и в красном вине!»
Мы праздники празднуем по Юлиану,
но, грегорианский приняв календарь,
ураза-байрам ожидаем, как манну,
и в ночь на Купалу гуляем, как встарь.
А тут ещё эти японцы-китайцы
подкинули нам своих странных зверьков:
раз в дюжину лет в роли ангелов – зайцы,
теперь бдит за нами дракон с облаков...
На веру любой календарь принимая,
узнал я, умеющий всё принимать,
что гады-индейцы из племени майя
грозят показать миру «кузькину мать»:
Мол будет конец даже Новому Свету,
(а Старому Свету, тем паче, – капец!)
Простите банальную рифму поэту,
синоним другой есть для слова «конец».
И пусть каждый день нам грозит «телеящик»,
что Бог уже руку поднёс к кнопке «Стоп»…
Конец света будет. Но не настоящим.
Примерно таким, как Всемирный Потоп.
Спаслись в том Потопе все близкие Ноя.
Известной посудине благодаря.
Навряд ли Создатель придумал иное,
что ждёт нашу Землю к концу декабря.
Ковчега чертеж я скачал из Инета,
мой друг-олигарх сделал верфи заказ.
(Ещё раз простите за рифму поэта:
стоит уже в стойле мой старый Пегас!)
А если конкретно сказать (ближе к сути),
то мало осталось свободных кают,
«всё включено» будет на этой «посуде»,
Комфорт гарантируем, полный уют,
для твари любой будет пара-сожитель
(бордель на Ковчеге – особый резон).
Кто хочет спастись – не тяните! Спешите!
Расценки – стандарт. Как в высокий сезон.
***
Вот на столе стоит она,
Она - бутылка от вина,
А за столом сидят оне,
Оне - приличные вполне,
А под столом лежат оны,
Оны - бухие пацаны,
Вот так благодаря вину,
Оны не лезут на ону.
Я, Дуримар - герой народный,
Вам подтвердит Минковский Марк*,
Что не был в сказке у Коллоди**
Мой прототип Жак Булемард*** :
Жил на исходе девяностых
В Москве гирудотерапевт,
Француз, старик, мешок да кости,
Мутивший на крови гешефт.
Таскал в салоны, на пирушки
Пиявок смачных, где-то с горсть,
И, веселя до слез старушек,
Повсюду был желанный гость.
Цеплял к себе пиявок-змеев,
(Жуть!!! При его то худобе?!)
Народ от зрелища фигея,
Тащил французишку к себе.
А был ли в том эффект целебный?
То — риторический вопрос.
Рекою тёк поток хвалебный
В Минздрав, Царю и даже в ВОЗ****.
А Жак пиявок самолично
Ловил в окрестностях Москвы.
Вид старичка, столь необычный,
Для деревенской детворы,
Давал детишкам повод к ржачке
И издевательствам. Кошмар!
Дед, не вступая с ними в драчку,
Стерпел кликуху " Дуремар".
Узнал про это Граф Советский,
Толстой (не Лев, а Алексей),
И, с непосредственностью детской,
Воткнул в свой «Ключик», во, злодей!
Я без обиды на Коллоди,
Да и Толстой — не виноват.
Казалось всё на месте, вроде,
Да только я по сказке — гад.
* Марк Минковский – известный литературовед
** Ка́рло Колло́ди — итальянский писатель и журналист, известный прежде всего своей детской сказкой «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы».
*** Жми сюда ****ВОЗ – всемирная организация здравоохранения
Чего стоит открыть бизнес;
Сколько платят «крыше». Где взять, если «крыша» едет, а торговля не идёт;
Сколько «давать на лапу» чиновнику, если он ни за что не отвечает;
Как определить размер взятки, за которую не посадят;
Недостатки и достатки Госки;
Получить сразу максимально или по минимуму;
Как оптимизировать доходы хотя бы от жены;
Где купить подешевле и что делать, если-что, с гнилым товаром;
Как пригласить на стрелку, чтоб не отказались;
Насколько разбавлять, как разводить;
Где хранить товар, чтоб не украли, или краденный;
Как вести двойную бухгалтерию, что такое сменный жёсткий диск;
Как нае…партнёра;
Как грамотно кинуть напарника. Разборки;
Подо что можно занять у банка, если за душой…;
Имея валюту, сползать ли с евро, если доллар шатается;
Какой процент считается грабительским;
Наличка, как она есть, а как нет;
Чёрный нал, серые схемы, мокрые дела;
Греют ли душу деньги в далёком офшоре;
Можно ли развивать производство в России, и в каких это регионах;
Отчислять ли в Пенсионный фонд, если можешь не дожить.
* * *
Нам разные на свете вещи любы,
На то и люд, чтоб были глас и зык.
Свободолюб показывает зубы,
А лизоблюд – метровый свой язык.
* * *
Могучий лев всегда блистал
Умом и грозностью оскала.
Когда бы лев шакалить стал,
Он превратился бы в шакала.
* * *
Мы любим Россию до мозга костей,
Свирепствуют зной или стужа.
У Родины-матери много детей,
Но что-то не слышно про мужа.
* * *
Этот самый наш Парнас
Словно старый унитаз:
Мутной жидкостью клокочет –
Всех обрызжет и обмочит.
* * *
Стремясь в деньгах к весьма огромным числам,
Постой искать на этом поприще покой:
Пузатый кошелёк наполнен смыслом,
Пустой – бессмыслицей и смертною тоской.
* * *
В нас есть талантливое что-то,
А больше вроде ничего:
Мы – персонажи анекдота
И сами авторы его.
* * *
Сегодня по-буржуйски мы дышим и живём,
Хотя наш класс не высший – только средний.
Едим мы ананасы и рябчика жуём,
Но что-то не приходит день последний.
* * *
Когда относишь деньги в банк,
Заказывай по ним поминки:
Сначала мог купить ты танк –
Потом не купишь и ботинки.
* * *
Из заколдованного круга
Не выйдут хлюпкие тела:
Иные люди от испуга
Творят геройские дела.
* * *
Мы лихо влезли на Парнас,
Живём на собственной звезде.
Там хорошо, где нету нас,
Но мы теперь уже везде.
"Светлоликим совершенством мне не стать в ряду икон,
Я всегда был отщепенцем, п****стом, говнюком.
Был момент – народовластьем, словно кровью по броне…
Но остался непричастен я ковсейэтой***не.
В начинаньях ****одельных жизнь пройдет, как то да сё.
Я пишу в еженедельник: ЗЕАБАЛО ЭТО ВСЕ!
Дела нет. Все за****о. И не только простыня,
Но жена, как одеяло, убежала от меня;
И подушка, как лягушка, прыг да скок на грязный пол.
Я за свечку, свечка – в печку! Плохо помню этот год…
Я порвал, тогда «уздечку». (Кто в разводе, тот поймет!)
Все давно покрыто мраком, мать затихла перемать;
Я женат четвертым браком — бросил пить, курить, гулять;
Над заплаканным танкистом транспарант торчит бочком:
Я ОСТАЛСЯ П****СТОМ, ОТЩЕПЕНЦЕМ, ГОВНЮКОМ".
У автора этого стихотворения странный ник - М.Ж.
А стихотворение называется "Защитникам белого дома".
Не считайте шуткой глупой,
Утром показалось мне,
Солнце, красною залупой
Поднялось в моём окне.
Я небритое ****о
От подушки оторвал,
Пальцем веки, как забрало,
Еле-еле приподнял.
Вдруг как ****ануло в рыло
Вдохновенья яркий свет,
От Всевышнего Светила
Кто-то крикнул: «Ты поэт!»
Я тут чуть не обосрался
Мне. Такое. И с утра…
Видно точно, как засранцы
На***рились вчера.
И пусть был я п****стом,
Отщепенцем, говнюком,
****оболом, онанистом,
***плётом, петухом.
Но перед Господней волей
Я трухнул, ебёна мать,
Через головные боли
Тут же начал сочинять:
«Я за свечку – свечка в печку,
Я за титьку – та в кровать,
Я уздечку в её течку,
Думал: «Только б не порвать».
А подружка, как лягушка,
Нет, не прыгала – лицом.
Не поможет водки кружка,
Чтоб держаться молодцом.
Ну, а что там дальше было
Не припомню я пока.
Ах, Небесное Светило,
Ты прости уж говнюка.
Ты же видишь, радикала
За****а вся страна.
Одеяло убежало,
Как четвёртая жена.
Стол ушёл, как друг вчерашний
На своих кривых ногах.
Для читателя «без башни»,
Пишет тот, кто «на рогах».
Кто проснулся не в постели,
Кто ****якнулся башкой,
Божья воля: «Чтоб все пели
Стихотворною строкой».
Поперхнувшись перегаром,
Обоссав весь унитаз,
Божью волю, в стиле старом,
Исполняю я сейчас.
Ах, спасибо мать Федора,
Что прочла ты в детстве мне
Я вплету без разговора
Кэтойвсеймоей***не.
Положу я «рубь» за «тыщу»
И простит меня Господь,
Хорошо, что с бодунища
Это вспомнилось мне хоть.
Брось, не плачь ты мать-старушка,
Не рыдай ты что есть сил,
Лучше выпьем, где же кружка,
Как Есенин говорил.
Не Есенин? Да и *** с ним,
Нам поэтам пое***ь.
Мы титаны, мы не хруснем,
Есть и плоть у нас и стать.
Я теперь в другой когорте,
Чувствую в себе процесс,
Стихобульконья в аорте,
К рифмоплётству интерес.
****обратия оценит,
Шобла-ёбла только ждёт,
Кто впеньдюрит им по фене
В стихотворный оборот.
О***рит русским словом,
Раз***ёт туда-сюда,
П****сто****аболом
Чтоб остаться навсегда.